Путь в тысячу миль

      Была почти полночь, и Джиллиан была готова закругляться. Ладно, может, не совсем, если быть честной с собой. То, чего она хотела, Алек не давал ей уже несколько недель.       В последнее время он часто засиживался за работой до глубокой ночи. Пахал, как безумный, чтобы заслужить уже давно желаемое повышение. И, падая на постель рядом с ней, засыпал, едва его голова касалась подушки.       Она была бы первой, кто признался, что гордится его упорством. Его преданностью карьере. В конце концов, достигая цели, она в своё время была так же безумна.       Наступил пятничный вечер. Уж точно сегодня ему будет нужно… и уж точно он заметит надетый на ней новый комплект красного кружевного нижнего белья. Джиллиан встала перед зеркалом в ванной и развязала пояс шёлкового халата. Отлично; ему нужно быть слепым, чтобы не заметить этого.       Может, она и не была такой высокой, или такой соблазнительной, как нравилось большинству, но она была довольна фигурой. Тело, которое отражалось в зеркале, имело тонкую талию и подтянутые конечности, каким могла бы позавидовать и женщина помоложе.       Она дрожала, выходя из ванной. Алеку нравилось выкручивать кондиционер на полную, ей — нет. Он всегда делал воздух попрохладнее, она — потеплее. Это была постоянная битва температур.       Сегодня она сдалась, как, впрочем, делала обычно, и потому в доме было холодно. Слишком холодно, чтобы прогуливаться полураздетой. Хотя это и оставляло ей больше шансов. У всех же имеются определённые супружеские обязанности, не так ли? Убедиться, что они не замёрзли насмерть, было одной из них.       Джиллиан покусала губу, чувствуя, как тело наполняется теплом. Боже, как отчаянно она его хотела. Внутри. Прямо сейчас. Он до сих пор был бешеным любовником.       Тело покрылось мурашками взамен ощущаемого до этого тепла, когда она спустилась в прихожую босиком, чтобы предстать перед ним в свете включенных ламп. Она могла бы завязать пояс на халате, но не стала: хотела, чтобы он увидел то, что под ним.       Он сидел за столом, в очках и до сих пор в том костюме, в котором ходил на работу; только теперь рубашка не была заправлена в брюки. Он что-то печатал.       Она подошла к нему сзади, положила ладони на плечи, забираясь прохладными пальцами за воротник. Поцеловала в затылок, отчего он обернулся.       Его глаза расширились, а на губах появилась улыбка:        — Это что-то новое? Потому что я уверен, что такое я бы запомнил.       Джиллиан легонько сжала мочку его уха зубами, шепнув:        — Нравится?       Он наклонил голову назад, устало зевнул:        — Красиво.       Джиллиан сняла с него очки, целуя лицо. “Красиво” было не совсем тем, зачем она это делала. Она не хотела, чтобы сегодня ею восхищались. Она жаждала более… физической реакции. Она хотела его распалить, взволновать, сделать неспособным оторваться от неё. Хотела, чтобы он взял её, здесь и сейчас, хоть прямо на полу этой комнаты.       Она прерывисто задышала, борясь с желанием скинуть его со стула.        — Дорогая, что ты делаешь? — он отстранился от неё, забрав очки и водрузив их обратно на нос. — Я ещё не закончил.       Джиллиан сглотнула, досада окрасила пунцовым её щёки. Она надела самую сексуальную вещь в своём гардеробе, но её едва заметили. Она криво улыбнулась.        — Собираюсь тебя изнасиловать.       Он улыбнулся в ответ. Эта улыбка была тихой, милой и сексуальной одновременно, той самой, от которой она млела ещё в колледже. Той, от которой внутри у неё всё приходило в движение.        — Ты великолепна, дорогая. Правда…       Ради бога. Мы не на первом свидании.        — И ещё я замёрзла, — оборвала его она.       Что ж, у тебя нет сил заниматься любовью. Отлично. Я справлюсь. Но хотя бы коснись меня и дай понять, что всё ещё хочешь.        — Я бы хотела тепла…        — Джилл, я должен закончить сегодня, — в его голосе была смесь мольбы и раздражения.       Его раздражение породило ответное с её стороны.        — Алек… сегодня пятница! И уже почти полночь! Ты не можешь доделать это… завтра?        — Завтра у нас ранняя встреча, — напомнил он.        — Встреча? — в её планах на завтра было лишь два пункта: выспаться и позавтракать в постели.        — Скип и Дженнис, в половину двенадцатого.       Имена ей ни о чём не сказали. Да и не то чтобы это имело значение. Всё равно она плохо помнила имена всех его знакомых — в мире Алека всегда находился кто-то, на кого они должны были производить впечатление, и все эти люди выглядели поразительно одинаково. Седые мужчины в костюмах от братьев Брукс или молодые самоуверенные женщины с искусственным загаром. Этим они и занимались. Связями.       Прекратились те встречи за обедами в небольших уютных ресторанах, с настоящими друзьями, когда они болтали о политике и философии и пили дешёвые вина до самого утра. Теперь это были длинные ланчи выходного дня, перетекающие в коктейльные вечера и ужины, наполненные пластиковыми улыбками и бессмысленными светскими разговорами.       Джиллиан вздохнула и завязала пояс халата.        — Тебе действительно нужно моё присутствие? У меня есть работа, которую нужно сделать с Кэлом, — солгала она, тем самым завладев, наконец, его полным вниманием.        — Дорогая, я рассказывал Скипу о тебе так много, что он теперь жаждет познакомиться с тобой.       Она прикусила язык. Ничего подобного, и мы оба это знаем.        — Ладно.        — Только одна деталь… они очень консервативны.       Отлично.        — Без ругани. Поняла.        — На самом деле я имел в виду… может, тебе стоит надеть что-то, что не так сильно открывает тело, — ухмыльнулся он.        — Ты шутишь? — недоверчиво взглянула на него она. Этим летом она ходила в зал чаще, и потому могла открывать тело и чувствовать себя уверенно. — Сейчас лето! Снаружи тридцать градусов! Не говоря уже о влажности! Ты хочешь, чтобы я надела водолазку?       Алек снял очки. Он выглядел устало, и она почувствовала укол вины. Может, она была эгоистична.        — Ну же, ты ведь поняла, о чём я. Я знаю, тебе всё это не нравится, но это не будет длиться вечно. Только до моего продвижения.       Джиллиан закусила губу.       Это была ложь. После этого продвижения будет следующее. И затем следующее. Новые разные люди, которых надо будет впечатлять. Более бессмысленный процесс обзаведения связями.       Но правда была в том, что она задолжала ему это. Он поддерживал её, когда она писала докторскую, когда была жадным до знаний студентом, с головой ушедшим в учёбу и едва имеющим время на вздох. Он поддерживал их обоих в первые дни брака. Он отложил свою мечту ради неё, и теперь была её очередь. Ей только хотелось, чтобы его мечта хоть самую малость осчастливила её.       Её взгляд упал на белую пластмассовую баночку, стоящую на его столе, и она взяла её в руки.        — Кофеиновые таблетки?       Неудивительно, что он казался раздражительным и вспыльчивым.       Он выглядел как-то глуповато, словно бы злился, что оставил баночку там, где она могла её увидеть.        — Мне нужна была помощь.       Я могла бы тебя взбодрить.       Джиллиан поставила её на место, ни слова не проронив.        — Только не начинай, ладно? — пробормотал он, смотря на неё. — Не нужно нотаций. Или задушевных бесед. Не сейчас.        — Я ничего и не сказала.        — И не надо. Это не кокаин, Джил. Это кофеин.        — Конечно, — выдавила она. — Об этом нельзя судить, не так ли?       Лучше бы этому не быть кокаином. Потому что снова я этого не вынесу. И не имеет значения, как сильно я тебя люблю.       Джиллиан подавила желание сказать, как сильно. Вместо этого она поцеловала его в щёку, сказав следующее:        — Я люблю тебя, ты это помнишь, да?       И заметила, что он наконец-то расслабился.        — Помню… я тоже тебя люблю. Я наверстаю, обещаю.       Не надо навёрстывать. Просто пойдём со мной. Дай мне тебя обнять.       Она посидела с ним немного, в тишине наблюдая, как он работает, пока не замёрзла до дрожи.        — Ты уверен, что не хочешь лечь? — она прислонилась к нему, забираясь холодной ладонью под его рубашку. Последняя попытка.        — Джилл… ради бога, я должен это сделать!        — Ладно, ладно.       Она поднялась и вышла, больше ничего не добавив, не уверенная, что голос не подведёт её, пожелай она ему спокойной ночи.