9. Эмили.
6 июля 2016 г. в 10:59
— Заходи, — Кэл открыл дверь и жестом пригласил её войти.
Маленькая собачка была первым существом, которое подбежало к ней, а следом — девочка семи или восьми лет, с длинными вьющимися тёмно-каштановыми волосами и огромными любопытными глазами. Она была настолько прелестной, что Джиллиан сразу захотелось обнять её, прямо здесь и сейчас. Девочку, в смысле, а не собачку.
— Это моя дочь, Изабель, — сказал Кэл, указав на мопса. — А это наш мопс, Эмили.
Дочка Кэла захихикала, заставив Джиллиан улыбнуться.
Кэл рассмеялся, и Джиллиан стало интересно, как было возможно, что такой циник и ворчун стал отцом самого милого ребёнка в мире.
— Эм, это мой друг, Джиллиан. Она заехала забрать некоторые бумаги.
— Привет, Джиллиан.
— Привет, Эмили. Приятно познакомиться, — Джиллиан улыбнулась ещё шире.
— Ты любишь печенье? — спросила Эмили, накручивая на палец прядку собственных волос.
— С тем же успехом ты могла спросить, голубое ли небо…
— Спасибо, Кэл, — Джиллиан присела на корточки рядом с Эмили. — Это то, чем ты занимаешься? — спросила она девочку, заметив небольшой мучной след на её подбородке. — Печёшь с папой?
— Хочешь помочь? — спросила Эмили.
— Джиллиан приехала не печь печенье, — сказал ей Кэл. — Она приехала за документами.
— Всё нормально… может, я оставлю их здесь. В надежде, что ты ими займёшься, — отбрила Джиллиан.
Они находились в поисках офисного помещения, но пока не попадалось ничего удовлетворяющего их запросам и бюджету. Поэтому они до сих пор работали из дома.
Джиллиан заметила ещё одно мучное пятнышко в волосах девочки.
— Иди сюда, милая. Ты вся в муке, — она протянула руку и предложила отряхнуть её. Притянула её на колени после того, как Эмили позволила. — Ещё осталось?
— Папа съел большую часть.
— Должен сказать, что это неправда, — отозвался Кэл.
Джиллиан послала девочке заговорщицкий взгляд.
— Готова поспорить, что правда.
— А ты сможешь узнать, когда кто-то лжёт? Как папа?
— Наверняка. Особенно, когда твой папа сочиняет. У меня это хорошо получается.
Мопс, подкравшись к ней поближе, попытался ухватить край её юбки. И лизнул ногу.
Глаза Эмили расширились.
— Никто не может сказать, врёт ли папа, или нет. Даже мама не может.
— Ну вот, теперь вы против меня сговорились, — Кэл протянул Фостер папку. — И это, кстати, и есть ложь. Джиллиан только думает, что может сказать, когда я сочиняю.
— Почему мы заговорили о лжи? — Джиллиан отложила папку и сняла пиджак. — Я думала, мы печём печенье.
— Да! — Эмили схватила её за руку. — Идём, поможешь нам.
Кэл легонько отстранил девочку, когда увидел, что собака пытается запрыгнуть на неё.
— Эм, иди, выпусти Изабель во двор.
Он подождал, пока дочь скроется из зоны слышимости.
— Не думай, что тебе необходимо поддаваться ей. Я сказал ей, что у тебя дела.
Джиллиан закатала рукава блузы.
— Брось, Кэл. Это же печенье. Дай мне немного развлечься перед твоими бумажками.
— Твоя одежда испачкается. Печь с Эмили — очень чумазое занятие. — Вид её костюма напомнил ему о том, откуда она приехала к нему. — Как прошёл ланч?
Очередное политическое сборище, с которого ей только что удалось сбежать. По факту, только присутствие Алека сделало его выносимым.
— Хорошо.
— Неправда, — Кэл ухмыльнулся.
Джиллиан подавила улыбку.
— Итак. Идём печь? — Джиллиан была бы не против забыть ошибку, сделанную ею в имени жены какого-то посла: она здорово исковеркала это имя. Она была уверена, что приготовление печенья с Эмили поможет ей отвлечься от этого.
— Уверена?
— Да, — настойчиво повторила она. — Всё равно завтра я сдам наши с Алеком костюмы в химчистку. И, помимо прочего, твоя дочь… она… замечательная, Кэл. Правда. А вот собака…
— Полегче, Фостер. Изабель — моя девочка. Не трожь её, — он забросил на плечо кухонное полотенце. — Уверена, что не против остаться?
— Конечно.
Он призадумался на секунду.
— Ты ладишь с детьми, заметила?
— Я занималась волонтёрской работой после выпуска.
— Не-а… я не имел в виду детскую психологию. Это похоже на… дар, что ли, — сказал он ей. — Не думала о том, чтобы обзавестись своими?
Это был чисто случайный вопрос в таком же случайном диалоге. И Кэл и подумать не мог, что от этого ей захочется провалиться сквозь землю.
Да. Каждый божий день.
Джиллиан ненавидела этот вопрос. Ненавидела всякий раз, когда слышала его. А люди спрашивали. Всегда.
Со стороны Кэла этот вопрос стоило ожидать. Этот вопрос мог задать человек, с которым ты работаешь. Человек, счастливо женатый и ревностно оберегающий детей. Тем более после того, как увидел, как ты растаяла перед его дочерью.
— Мы с Алеком пытаемся усыновить. Но это… долгий процесс, — вздохнула она.
— Понимаю, — он кивнул, пытаясь не читать её, но не справился.
Она закусила губу, избегая встречаться с его взглядом, будто бы это как-то могло помочь остановить его. Это был тот тип вопроса, который требовал чуть больше подробностей.
— Я… не могу иметь собственных детей.
— Мне жаль, — сказал он после непродолжительной паузы, чего обычно не делал.
По одному лишь взгляду в её лицо он мог сказать, как отчаянно она хотела иметь ребёнка; точно так же, как она могла видеть искреннее сожаление с его стороны.
— Да… мне тоже.
Эмили бегом вернулась в дом, снова ухватила её за руку и потянула на кухню.
— Я думаю, ты поможешь мне с формочками. Папа всегда портит фигурки, и печеньки потом похожи на лепёшки.
— Да, но зато они вкуснее. Чем забавнее, тем вкуснее. Всегда.
— Ты только что это выдумал, — не поддалась девочка, такая же скептичная, как отец.
Джиллиан почувствовала, как Кэл легонько сжал её плечо по пути на кухню. Печаль, заполнявшая её до этого, медленно растворилась под воздействием тепла его дома и ладошки Эмили, всё ещё вложенной в её собственную.
— Нет, это правда, — сказала Джиллиан. — Поверь мне. Я кое-что знаю о печенье.