Путь в тысячу миль

      Он смотрел, как она расхаживает перед ним, уже не сдерживая бешенства, как при посторонних. Терпение покинуло её, когда из комнаты вышел последний скучный интеллектуал, и она, отпустив последнюю натянутую улыбку, посмотрела на него со льдом в глазах. Честно сказать, он был удивлён силой её гнева.       В конце концов, это же была Джиллиан Фостер, а не Зои Лайтман. Спокойная, мягко говорящая Фостер, которая только пожимала плечами, если кто-нибудь подрезал её на дороге. Которая лишь закатывала глаза, когда он впадал в одно из своих настроений и решал, что ей не помешает немного антагонизма.        — Поверить не могу, Кэл, — прошипела она, больше не стараясь скрыть презрение. — Ты хочешь, чтобы я нашла для тебя пистолет, чтобы тебе было удобнее прострелить себе и вторую ногу?        — О, пожалуйста, — буркнул он. — Только с глушителем, на случай, если звук тебя тоже бесит.        — Думаешь, это смешно? — к злости в её голосе примешалось недоверие.        — Я не знаю, что я должен думать, — ответил Кэл. — Что ты хочешь от меня услышать, Фостер? Что сожалею, что выставил ещё одного сопливого гарвардского профи, который, скорее всего, ни разу не позволял себе покинуть воздушный замок за последние двадцать лет?       Она кипела и металась туда-сюда, одетая в короткое деловое чёрное платье и чёрные туфли на шпильке. И он старался не пялиться на её ноги.        — Ты знаешь, сколько сил я потратила, чтобы устроить эту встречу?       На этот раз он прикусил язык.        — Хотя бы представление имеешь? — повторила она. — Я трижды им звонила… чтобы мы могли раскачать инвесторов. И вместо этого появляешься ты и рассыпаешься в оскорблениях!        — А что мне оставалось делать? — заспорил он. — Кивать, когда они стали высмеивать нашу науку? Или мне уже следует сказать “мою науку”?       Она остановилась прямо перед ним, вторгнувшись в его личное пространство, как это изредка делал он.        — Нет, тебе следовало дать им обоснованное научное доказательство, чтобы осудить их… а не говорить им, что они — кучка узколобых идиотов, или кретинов, или как ты там их назвал!        — Кретины, да.        — Иди к чёрту, Кэл.       Он догадался, что это был способ Фостер сказать, что данное уточнение она не оценила.        — Если ты думаешь, что я собираюсь стоять здесь и вежливо цитировать доказанные данные, пока эти кретины приравнивают нашу науку к рекламе для взрослых, тогда ты вообще меня не знаешь, Фостер.       Джиллиан села, устав от собственного гнева, как это часто бывает с теми, кто редко бесится.        — Ты мог бы сказать это по-другому, — проговорила она, изучая собственные ногти, — а не набрасываться на них, будто тебе пять лет.       Кэл покусал губы. А вот это уже было обидно.        — Я был честен. Подумал, они смогут принять правду. Или, хотя бы, ты.       Она молча на него взглянула. Не то чтобы ей требовались слова. Какой-же-ты-глупый-Кэл, было написано на её лице. Прямота — вот что ему нравилось в ней больше всего. Но сегодня этой прямоты было сверх меры — и слишком много в этом было самодовольства.       Сама иди к чёрту, Фостер.       Он занял место за единственным в комнате столом, и оба уставились в пространство.       Усталость.       Им не хотелось смотреть друг на друга.       Кэл заметил, что так они сидели несколько долгих минут, пока она снова не встала.        — Я еду домой.       И он тут же понял, что не хочет, чтобы день закончился вот так.        — Давай сначала выпьем чего-нибудь.        — Нет настроения.       Он тоже был не в настроении, но понимал, что им это нужно. Необходимо понять, как спорить, не давая выхода злости. Иначе им придётся похоронить идею создать общий бизнес.        — Один бокал, — настаивал он. — Ради меня.       Наверное, она права. Ему следовало бы стать выше этого, не наезжать этого воображалу-профессора, не опускаться до его уровня.       Он увидел, как она смягчилась.        — Не думаю, что сейчас тебе будет по душе моя компания.       Он приобнял её за плечи, легонько потянув за собой к выходу.        — Эм… сомневаюсь.       Это не была полная ложь. Точнее, большей частью это была правда. Даже хотя в настоящий момент ему хотелось её убить, ему нравилось, когда она была рядом. Уже прошло некоторое время с тех пор, как у него появился близкий друг и наперсница, кроме Зои.       Они нашли студенческий паб неподалёку от университета.       Один бокал превратился в два, два — в четыре. Или больше, он не помнил.       Два бокала — она ещё была зла на него. Но осталась и заказала третий, и в какой-то момент он отпустил шуточку, а она засмеялась. Он рассмеялся вместе с ней, потому что к ней было невозможно не присоединиться. И после этого всё, о чём они говорили, было смешно. До колик.       И тогда он подумал, что их дорога может оказаться длиннее.       Он помнил, что смотрел на неё больше, чем обычно. Этого было трудно не делать: её платье обтягивало бёдра и открывало ноги.       Отчасти он ощущал вину. Он был женат и с ума сходил по жене, не важно, как часто они ссорились.       Но Кэл был не единственным, кто пялился на Фостер в этом платье. Несколько парней из студенческого братства делали то же самое. И завидовали ему. И это было круто.       Между ними ничего не будет — Кэл знал это. И даже не думал, что хотел бы, независимо от того, сколько удовольствия ему приносил один её вид.       Ко времени, когда они покинули паб, оба были более, чем просто в лёгком подпитии.       Алек не будет доволен. И Зои не будет.       Но сегодня он солгал бы, если бы сказал, что его это волнует.