Путь в тысячу миль

      Кэл приподнял брови и бросил на неё быстрый взгляд, пока она не видела.       Они сидели за его обеденным столом, заваленном документами. Они работали у него дома, потому что Зои опять улетела в Чикаго. И потому что не закончили дела в офисе, а также потому, что Кэлу нужно было забрать Эмили домой и отправить спать. Было проще позвать с собой Фостер, чем пытаться разделить всё, что им ещё нужно было сделать. Львиную долю вечера они бы потратили только на то, чтобы суметь рассортировать документы, зависнув на телефоне.       Джиллиан немного развеселилась, пока они втроём ужинали, но едва ли прикоснулась к пище, и Лайтман знал, что она несчастна. И размышлял, когда же она решит рассказать, почему. Добрую часть дня он терялся в догадках, видя на её лице то злость, то разочарование, то боль, то растерянность.       Природное любопытство не давало ему покоя, но гордость требовала дождаться, пока она поделится с ним этим сама. И ещё он не хотел ничего из неё вытягивать.       Джиллиан уронила ручку, выругалась, когда та со стуком упала на пол и, закатившись под стол, остановилась у его ног.       Кэл поднял её и протянул женщине.        — Ты в порядке, Фостер?       Чёртова гордость. В отличие от него, она держала всё в себе. И вытянуть из неё всё самому было единственным выходом.        — В порядке.        — Да ну, — он послал ей фирменный кого-чёрт-побери-ты-пытаешься-провести взгляд, а она в ответ изогнула бровь и посмотрела на него с неким раздражением. — Признавайся.       Боже, как же трудно её прочесть. Это было как вполне подходяще, так и иронично, считал он, что человек, с которым он близко знался и работал, был тем самым, кого труднее всего было расколоть.        — Кэл… — начала она, и опять он не понял, было ли это раздражение или усталость. Или она просто хотела что-то спросить насчёт презентации, над которой они корпели весь сегодняшний день.        — Что?        — Знаешь… — она приостановилось, как часто делала во время их разговоров. И к чему он никак не мог привыкнуть. К тому, что она думала, прежде чем озвучить. — Эти наши навыки. Видеть… и слышать то, что другие не могут. Мы используем их и друг на друге.        — Да, так и есть, — согласился он, всё ещё не понимающий, к чему она клонит.        — Я думаю, между нами должна быть граница. Линия, за которую не следует заступать.        — Наши навыки, — возразил он, — не то, что можно выключить. Мы солжём, если будем делать вид.        — Знаю, — кивнула она. — Я не говорю, что нужно друг другу лгать, но мы можем договориться ничего не делать с тем, что видим.       Кэл всё равно недопонял.        — Только то, что мы что-то видим, не значит, что надо всё выпытать, — пояснила она. — Обозначить границу между нами, значит, что мы расспросим о том, что видим, только если… другой желает это обсудить.       Кэл улыбнулся. До него дошло.        — Ах, это твой способ сказать мне “займись своими делами, Кэл”?        — Что-то вроде того, — она не улыбнулась.       Он протянул руку, с лёгкой издёвкой изображая рукопожатие.        — Ладно. “Линия”, значит. Я согласен ничего не высматривать, не донимать тебя и не совать свой нос в твои дела, пока ты не скажешь мне, что… мне можно это сделать.       Наконец-то. Он добился от неё чего-то, что отдалённо напоминало улыбку.        — Я не совсем убеждена, что ты на это способен, но да, если ты постараешься, будет очень мило.        — Конечно, способен, — он глотнул чаю, отметив, что тот совсем остыл. Уж очень давно они сидели в его столовой. Презентация, которая завтра, предполагалось, привлечёт не менее четырёх новых клиентов, была почти закончена. Один длинный день плавно перетекал в другой такой же длинный.       Они начали вести список клиентов, но он был слишком короток, да и не то, чтобы большинство лиц были той клиентурой, на долгую работу с которой рассчитывал Кэл. Одним из них был ревнивый муж, притащивший жену в Куб для расспросов. Это было затруднительно и унизительно для всех присутствующих, и Кэл поклялся, что это первая и последняя семейная проблема, с которой они имеют дело. Фостер дала мужчине контакты семейного консультанта, когда они закончили.       За этим последовал миллиардер, не доверяющий своим акционерам и желающий, чтобы они просмотрели несколько сотен часов записи со встреч в поисках признаков обмана.       Страховая компания, ожидающая их помощи в расследовании того, что они считали мошенническими исками.       И высокотехнологичное охранное предприятие, нанявшее их для проверки соискателей.       ЛайтманГруп продвигалась, но муторно и помалу, и, потому что их было всего двое, количество вложенного в дело времени было до смешного небольшим. Им бы нанять помощника-двух. И чем скорее, тем лучше.       Джиллиан отложила папку с делом и потёрла глаза.        — У меня гудит в голове, — призналась она.       Вот что это было, что ещё он сегодня прочитал на её лице. Физический дискомфорт — поверх всего остального. Это и изнеможение. Она выглядела так, словно не спала несколько дней.       Кэл взглянул на свой Ролекс. Было уже поздно.        — Наверное, пора закругляться.       Джиллиан указала абзац на листе бумаги, который держала в руках.        — Сначала я хотела переписать эту часть. Чтобы мы не звучали так… безнадёжно.        — А мы и безнадёжны, — усмехнулся он.       Даже это не вызвало ни капли веселья, начав его беспокоить. Она была сама не своя. Он надеялся, что она не заболела. Это было последним, что им сейчас требовалось. Больничный.        — Тогда, — сказал он, — давай хотя бы сделаем перерыв.        — Перерыв? — скептически переспросила она.        — Вздремни в гостевой спальне, — предложил он. — Я перепишу эту часть, а потом пробежимся по тексту вместе. Мы не можем выглядеть завтра, как пришибленные.        — Ну, если ты всё так повернул, — она указала на диван в темноте гостиной. — Я посплю минут двадцать на твоём диване. Разбуди меня, если разосплюсь, ладно?       Кэл кивнул, сомневаясь, что сделает это. Ей явно требовалось больше двадцати минут сна.       Заснула она мгновенно, а Кэл поднялся, чтобы налить себе ещё чаю перед последним рывком. Может, Фостер и права. Эта часть действительно звучит как-то жалко.       Лайтман открыл документ на ноутбуке и принялся его редактировать.       “Слушай… я не могу вернуться к этому опять… не могу!”       Он повернул голову к дверному проёму гостиной.        — Джилл?       Ему было интересно, с кем она разговаривает, если принять во внимание, что её отключенный телефон остался лежать на столе рядом с ним.       Кэл встал, решив её проверить.       Она грезила.       Нет, поправил себя он. Ей снился кошмар. Судя по выражению страха на её лице и каплям пота на лбу.       От такого зрелища он внезапно почувствовал порыв защитить её, какой появлялся раньше только если дело касалось Зои или Эмили. Это было странное открытие, и он не знал, что теперь сделать. Не знал он и того, откуда взялось вдруг ощущение вины.       Ты заботишься о ней, потому что она стала твоим другом. Вот и всё.       Кэл опустился на колени рядом с диваном и сжал её ладонь.        — Фостер?       Этот жест напугал и выдернул её обратно в реальность.       Кэл положил руки ей на плечи, успокаивая:        — Эй… всё нормально. Это просто сон.       Её взгляд через мгновение прояснился, и она вспомнила, где находится. Пальцы её одной руки вцепились в его предплечье, и как только она осознала это, то тут же разжала их.        — Ты в порядке? — Идиотский вопрос. Нет, конечно.        — Да… — солгала она. — Глупый сон. — Она поднялась с дивана. — Ты, наверное, прав… время закругляться. — Её глаза потемнели. — Пора домой.       То, что он читал в течение дня на её лице, наконец полностью до него дошло.       Ты не хочешь возвращаться домой.       Что бы ни произошло, оно было как-то связано с мужем. Теперь это было очевидно.       Кэл встречался с Алеком всего пару раз, и самый длинный их разговор состоялся в вечер, когда машина Джиллиан была на ремонте, и Лайтман подвёз её до дома. Алек пригласил его войти и выпить чего-нибудь, даже хотя Кэл видел, что Фостер надеялся на отказ.       По правде, Кэл увидел недостаточно, чтобы выносить суждения. Не то, чтобы его это останавливало.       А то, что увидел, не слишком его впечатлило. Глухая оборона и притворство. И — больше — ненадёжность.       И Кэл до конца дней своих бы не понял, почему. Фостер выглядел хорошо, был здоров, имел красивый дом и восходящую карьеру. Ну и, топ списка, удивительную жену, по уши в него влюблённую. Бог знает почему.       Он должен был быть на седьмом небе.       А вместо этого Алек выглядел так, словно хотел выпрыгнуть из кожи вон, и Кэл не вполне понимал, почему Джиллиан этого не видит. Или это её просто не волновало.       Не то, чтобы это было его дело. Или что он не осознавал, что вещи редко бывали такими, какими казались.        — Домой? — переспросил он. — Ты серьёзно доверишь мне переписывать эту ерунду самостоятельно?       Если ей не хотелось домой, тогда он — последний человек, который её туда отправит.       Он заметил проблеск веселья на её лице.        — Ты сам написал целую книгу, не так ли?        — У меня был… отличный редактор, — сказал он. — Знаешь что… позволь мне дать тебе что-нибудь от головной боли, нормально поспи, а после этого мы в последний раз всё проверим, идёт?       На этот раз он уловил благодарность в её взгляде; и захотел, чтобы она доверяла ему достаточно, чтобы рассказать, что не так.       Он задавался вопросом, будет ли. Будет ли достаточно доверять.        — Что насчёт Зои? Я не хочу задерживаться, если…        — Не вернётся из Чикаго до завтра.        — Ладно, — Джиллиан кивнула.       Он принёс ей стакан воды и две таблетки аспирина и погасил в гостиной свет, пообещав разбудить её через час.       Когда она снова заснула, Кэл переписал абзац, а, когда прошло два часа, он всё ещё не нашёл в себе сил разбудить её. Напряжение, наконец, исчезло из черт её лица, и на этот раз её сон был глубок и спокоен.       У него зазвонил телефон, и он тут же, после первого звонка, схватил трубку.        — Да?        — Доктор Лайтман?        — Да.        — Это Алек… муж Джиллиан.        — Алек? — Кэл пытался уяснить, где этот человек взял номер его мобильного. Хотя… он же дал Зои номер Фостер.        — Она… моя жена с вами?       Кэл повернулся к Фостер, спящей на диване. Секунду поспорил сам с собой.        — Нет, — солгал он.       Повисла пауза.        — Всё хорошо? — спросил Кэл.        — Я… я беспокоюсь. Она не пришла домой вечером. И не отвечает на мои звонки.       Кэл сглотнул.        — Сегодня она была в офисе со мной.        — Понимаю… тогда, я уверен… все нормально. Не берите в голову. Спасибо.       И с этими словами муж Фостер дал отбой.       А Кэл снова повернулся к спящей Джиллиан, ещё более заинтригованный происходящим.       Была почти полночь.       Кэл зевнул, раздумывая, накрыть ли её пледом, и пусть спит дальше, пока он тут возится. Хотя бы здесь отдохнёт.       И едва не подскочил от неожиданности, услышав, как в двери поворачивается ключ.       Кэл подскочил со стула, по дороге смахнув со стола папку.        — Зои?       Его жена появилась в прихожей, вкатив за собой небольшой чемодан. Она выглядела усталой.        — Привет…        — Зои… что ты делаешь дома?        — Это что-то вроде “добро пожаловать домой, дорогая”? — Она сбросила обувь и щёлкнула выключателем; свет залил стол, заваленный бумагами, и гостиную. — Кэл… какой бардак.       Кэл увидел, как проснулась Джиллиан, щурясь от яркого освещения.       Зои, не веря глазам, тряхнула головой.       А затем одарила Кэла ледяным взглядом.        — Теперь я понимаю, почему тебя не порадовал мой ранний приезд.