***
Ну же, милая. Очнись. Давай. Почему она не приходила в себя? Чего бы он ни делал, она не открывала глаз. — Папочка! Истошный крик пронзил его барабанные перепонки, пламя обступило их. Он хотел убежать подальше, но не мог оставить Джиллиан лежать здесь. — Папочка, пожалуйста! — Эмили плакала, шмыгала носом и выла. — Я иду, Эм. Иду. Но пойми, я не могу бросить её тут. От огня шёл такой жар, что он буквально ощущал, как плавится кожа. А потом он услышал голос Зои. — Ты собираешься оставить своего ребёнка без отца? Из-за того, что ты, со всеми своими талантами, не смог применить их тогда, когда это требовалось больше всего? Был и ещё один голос. Тот, который он не слышал с подросткового возраста. — Почему ты не разглядел, в каком отчаянии я была? Джиллиан умирала. Эмили рыдала. Зои обвиняла. А тут ещё и его мать. Все дорогие ему женщины. И он подвёл каждую из них. Бесполезный кусок дерьма. А огонь тем временем усилился, поглотив его. Сжигая заживо. — Мама? — Кэл подпрыгнул на диване, на котором спал, и, потеряв равновесие, едва не рухнул на пол. Сердце было готово пробить рёбра и выпрыгнуть вон. Он обнял себя за плечи, желая усмирить его, чтобы отдышаться. В голове словно били в набат. В унисон. Заметил, что всё ещё одет в ту же одежду, что прошлым вечером. Вчера Лайтман не потрудился ни переодеться, ни принять душ. Потёр ладонями лицо, ощущая колкость отросшей щетины. Поднял голову, внезапно уткнувшись взглядом в тикавшие на стене часы. Увидел время. Ради всего святого, как такое возможно? Он вскочил с дивана, чуть не споткнувшись о пивные бутылки, валяющиеся на полу. Выругавшись, пнул одну из них. Начался ещё один из череды таких же безумных дней.***
Всё прошло хорошо, решила она после. Или почти хорошо, учитывая отсутствие Кэла. И что на полпути у неё разболелась голова. И что их вкрадчивый клиент больше был заинтересован её ногами, а не их наукой. Несмотря на всё это, встреча прошла хорошо, потому что закончилась подписанием контракта, а не обсуждением гонорара. Почти десять лет учёбы в вузе, а в итоге на заключение сделки влияет моя улыбка. Прискорбно. Она снова сидела за своим столом, в тишине кабинета, откручивая пластиковую крышку с бутылки воды, прежде чем сделать добрый глоток. Затем выдвинула ящик стола и вытащила почти пустой пузырёк Ибупрофена. Вытряхнула на ладонь две таблетки и проглотила, запив, а потом откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Может Кэл был прав. Может быть, ей стоило несколько дней провести дома, в затемнённой комнате, ничего не делая. Может тогда головные боли ушли бы быстрее. Не то чтобы оставить ЛайтманГруп в руках Кэла казалось ей сейчас жизнеспособным вариантом. Не так уж сильно она мучилась от боли. И она не была нытиком. Она могла побороть боль. Да, было труднее сосредоточиться. Даже в течение встречи ей пришлось несколько раз просить клиента повториться, когда теряла нить беседы. По счастью, он был слишком занят разглядыванием её ног, чтобы обратить внимание на её рассеянность. Мысли Джиллиан были прерваны ударом распахнувшейся двери о стену. Ввалился Кэл Лайтман, небритый и, скорее всего, немытый, и плюхнулся за стол. — Мило, что ты объявился. — Будильник не сработал, — пояснил он. — К чему-нибудь ещё придерёшься, Фостер? Лучше скажи сейчас, чтобы мы разобрались, прежде чем начать наш день. Джиллиан вздохнула. — Кое-кто из нас начал день три часа назад. — Угу… что-нибудь ещё? Боже, он был невыносим в последнее время. Джиллиан знала: это потому, что он потерял хорошего друга несколько дней назад. Потому что в глубине души он знал, что может выместить разочарование на ней. Что она справится. И что, вероятно, не примет это близко к сердцу. Но, чёрт, иногда было очень трудно сдержаться. — Да. Я нашла ещё одного клиента. Ли Савич из “Westward Tech”. Вдруг тебе интересно. Он тихо заржал: — Конечно, нет. Это ведь не наша компания. — Предполагалось, что мы едем после полудня в его офис встречаться с тремя его компаньонами. Ты способен на это? — Не опекай меня. Джиллиан встала и закрыла дверь кабинета. Если эта пикировка перерастёт в полномасштабный скандал, Анна и Вай-Лин не услышат. — О-оу, время нотаций. — Никаких нотаций, — ответила она, усаживаясь за стол. Она не собиралась играть в его игру. Неважно, как усердно он подстрекал её. — Просто беспокоилась о тебе. — Мы говорили об этом целую вечность назад. После того, как согласились провести Линию. И соблюдать границы. Не зондировать, не докучать, не совать нос в дела друг друга, пока… второй не попросит. Или это относилось только к одной тебе? Джиллиан покусала губу. Туше. — У меня всё просто прекрасно, — повторил он. — Проспать — не значит иметь психоз. Тебя же учили этому в Дьюке*, так ведь? — Должно быть, прогуляла эту лекцию. Именно поэтому на двери твоё имя. Джиллиан заметила, что он смягчился. И могла бы поклясться, что уловила тень улыбки на его лице. Может, она не совсем потеряла чутьё. — У меня всё наладится, — повторил он снова, уже без враждебности. — Мне не нужно, чтобы ты меня лелеяла. — Кэл, ну кто-то же тебе нужен! И если ты не позволяешь мне, тогда пусть кто-то другой. Тот, кто может тебе помочь пережить всё это. А тебе необходимо справиться! И что насчёт твоей матери? Ты вообще общаешься с ней? И ровно так же быстро, как исчезло, его напряжение снова вернулось. В десятикратном усилении. Джиллиан захотелось стукнуться головой об стол. Это явно была больная тема. И только сейчас для неё вдруг стало очевидно, что с тех пор, как они познакомились, он ни разу не упоминал о матери. Не то чтобы она сильно распространялась о своих родителях, но всё же. — Она умерла, — отрезал он. — А теперь, может, приступим к работе? Ты закончила анализ моей психики? — Кэл? — Клиническая депрессия. Она покончила с собой. Что ещё ты хочешь, чтобы я сказал, Фостер? На самом деле ему не нужно было больше ничего говорить. Его лицо всё сказало за него. Ты винишь себя, потому что не смог этого увидеть. Вот почему ты стал изучать всё это. Стал таким. И когда случается что-то ужасное, тебя убивает мысль о том, что ты не увидел этого. Не остановил. Теперь всё это обрело смысл. Его реакция на случившееся в тот день на складе. На атаку в Северной Ирландии. Бремя, которое он нёс, считая себя обязанным. — Ты винишь себя, — мягко проговорила она. Кэл наклонился вперёд, облокотился на край стола. — Нет, я не виню себя в том, что случилось с моей матерью, — отозвался он. — Тогда я был подростком. Что я мог сделать? Но виню ли я себя в своём теперешнем состоянии? Да… да, виню. Потому что многое повидал. И мне не нужен терапевт или мать, чтобы говорить обратное. — Даже если ты неправ? — она тоже подалась вперёд, встречаясь с ним взглядом. — В смысле, ты хотя бы полагаешь, что можешь быть неправ? — Речь не о правильности или ошибочности моего мнения. Правда в том, что у меня есть навык, который имеется лишь у считанных людей. И нет смысла в этом навыке, если я не способен вовремя его применить. Джиллиан опять откинулась на спинку стула. — Звучит так, словно нет смысла быть врачом, если ты не спасаешь кого-то каждую секунду. — Брось это, слышишь? Заботься о ком-нибудь другом. О том, кому это надо. Вроде твоего мужа. Джиллиан на мгновение онемела. — Оставь Алека в покое, ладно? — Тогда прекрати строить из себя моего терапевта! Мне в этом офисе нужен компаньон, а не мозгоправ! — Отлично. И с этими словами Джиллиан встала, подошла к его столу и одним размашистым жестом сбросила с него всё, что там лежало. Чайные кружки, папки, канцелярию, книги; всё с шелестом и стуком оказалось на полу. Шокированный Кэл вскочил на ноги. — Что ты делаешь, чёрт побери? Ты в своём уме? Джиллиан посмотрела на его разбросанные по полу вещи, отметив, что одна из кружек, упав, разбилась, и керамические осколки поблескивали на рассыпавшихся бумагах. — Это, — спокойно сказала она, — твоя вина. Ты должен был это предвидеть. Он подошёл к ней, вглядываясь в её лицо. Так близко, что она могла почувствовать тепло его дыхания. — Думаешь, это умно, да? — в его глазах застыла ярость, и Джиллиан ощутила триумф из-за того, что, хотя бы, добилась от него чего-то ещё, кроме самопоедания. — Катись к чёрту. — Ты читаешь лица, Кэл. Не мысли. Не забывай это. Он в бешенстве буравил её взглядом. Пока, наконец, не отвернулся и не вылетел прочь из офиса. Дверь за ним с грохотом захлопнулась. Это была не та реакция, на какую она рассчитывала, но это было уже кое-что. Начало.