Путь в тысячу миль

      Они соскочили со стола. На пол, вслед за несчастным стаканом, со стуком грохнулся степлер, и с шелестом спорхнула небольшая кипа бумаг.        — Папа? Что это было? — услышала она голос Эмили из соседнего кабинета.        — Не знаю, солнышко. Останься здесь.       Джиллиан захлопнула дверь их кабинета и увидела, что Алек оделся — за рекордно короткое время. Он подхватил её одежду, а потом помог ей застегнуть блузку.        — Джиллиан? — Кэл постучал в дверь. — Ты там?        — Да… секундочку.        — Всё нормально?        — Да…       Алек конфузливо улыбнулся прежде чем легонько чмокнуть её в губы.        — Он всё равно узнает.       Джиллиан тяжело вздохнула. Не такого завершения начатого она хотела.       Она отстранилась от него, подошла к двери, и, открыв, увидела за ней озадаченного Кэла. Они редко запирали дверь их кабинета. Особенно, если в офисе больше никого не было.       В поле его зрения попал Алек, а затем его взгляд переметнулся к беспорядку на столе. Потом к тому, что осталось от стакана, и бумагам на полу. В секунду Кэл сложил два и два и ухмыльнулся.        — Алек, что тебя сюда привело? О, минуту… дай-ка угадаю…       Джиллиан уставилась на него.        — Что ты здесь делаешь?        — Я здесь работаю, — он всё ещё ухмылялся. — В отличие от некоторых, кто, видимо, занимался здесь… чем-то другим. Кто знает?       Вбежала, заслышав голос Джиллиан, Эмили.        — Привет, Джиллиан! — девочка обняла её и улыбнулась. — Я давно тебя не видела.        — Знаю, — Джиллиан сжала её в ответном объятии. — Я скучала. Скажи папе, пусть приводит тебя сюда почаще.        — Да? Чтобы она узнала несколько новых вещей? — вклинился Кэл. — Из области анатомии, например?        — Кэл!       Как-то уж слишком его забавляла вся эта ситуация.       Алек шагнул к Эмили.        — Не думаю, что раньше встречал эту милую леди.        — Эмили, — Джиллиан их представила, — это Алек, мой муж. Алек, это дочь Кэла.       Девочка, за которой она присматривала в номере отеля в Денвере, заметно подросла с тех пор, как она в последний раз виделась с ней. Эмили с важным видом пожала руку её мужа.        — Привет, Алек.        — Рад знакомству с тобой, Эмили, — улыбнулся тот.        — Мы с папой собирались поужинать. Вы с Джиллиан присоединитесь?       Кэл опустил руку на плечо дочери.        — Я думаю, они… сегодня вечером будут заняты другими делами.       К изумлению Джиллиан, человеком, принявшим предложение, оказался Алек.        — Было бы здорово.        — Да ну? — его слова застали врасплох и Кэла тоже.       Алек нахально ему улыбнулся.        — Мы заработали зверский аппетит.       Кэл взглянул на Джиллиан, которая сжалась и покраснела одновременно.        — Бьюсь об заклад, — не менее нахально усмехнулся Лайтман.       Ей стало интересно, то ли это, о чём она подумала. Алек бросил Кэлу вызов. Вылез из раковины и делает то, что делают все альфа-самцы, когда рядом появляется другая особь мужского пола. Откровенно говоря, в таком амплуа она Алека ещё ни разу не видела.       И что это мелькнуло на лице Кэла? Ревность?       Нет, отмела она эту версию. Тебе показалось.        — Я пообещал Эмили, что мы идём в “Чизкейк Фэктори”, — проинформировал Кэл. — На Висконсин Авеню. На машине минут пять отсюда.        — Джиллиан там нравится, — отозвался Алек. — Верно, дорогая?        — Верно, — подтвердила Джиллиан. Она не возражала выбору места, но знала, что Алек ненавидит его.        — Осторожнее, — услышала она слова Алека, обращённые к Эмили, едва не ступившей в лужу воды с рассыпанными в ней кусочками стекла возле стола психолога.        — Дайте мне пять минут на то, чтобы всё убрать, — обратилась сразу ко всем психолог. — Затем поедем.       Эмили спросила Алека, видел ли тот Куб.        — Хороший вопрос. Видел? — не удержался Кэл.        — Нет, — ответил Фостер Эмили, смотря при этом на Лайтмана. — Так далеко мы не зашли.        — Я покажу тебе, что он умеет, — проговорила Эмили, утащив за собой Алека.        — Аккуратнее с ним, — пробормотал Кэл, и Джиллиан захотелось спросить, имеет он в виду Куб или всё же Алека.       Он обернулся к ней.        — Итак, хм… это пятничная традиция?        — О, хватит, — пробурчала Джиллиан, подойдя к стенному шкафу, где они держали совок и швабру.       Он наклонился, помогая ей убрать особенно крупные осколки, а потом поднял степлер и собрал разлетевшиеся листы.        — Я слегка обескуражен, — признался он.        — Кэл, это не то, что ты подумал… мы не…       Она не могла себе объяснить, почему старается солгать. И осознавала тщетность этого. Наверное, оттого, что отчасти чувствовала вину. То, что она сделала, было недопустимо. Что если бы Алек не запер дверь? Что если бы вбежала Эмили? Джиллиан содрогнулась от одной мысли об этом.       Но с лица Кэла усмешка всё не сходила.        — Слегка обескуражен тем, что из вас двоих именно хорошая девочка была зачинщицей всего. Надеялся, это он тебя подбил.       По её лицу тоже поползла улыбка. Бросив взгляд в дверной проём, она увидела, как Эмили включает и выключает свет в Кубе, азартно демонстрируя Алеку возможности аппарата.        — Слушай, мне жаль, — сказала она Кэлу, когда закончила убирать, — что мы такое выкинули. Больше не повторится.        — Ты можешь искупить вину, заплатив за ужин, — безмятежно заметил он.       Конечно, это уже был шантаж. Но она сочла, что заслужила того.        — Идёт, — заправила за ухо прядь волос. — Но что же ты всё-таки здесь забыл так поздно?        — Билеты в кино. Уотсон дал на прошлой неделе. Я оставил их в столе, собирался забрать, если Эм захочет посмотреть фильм в выходные.       Он приблизился к своему столу и, выдвинув верхний ящик, вынул билеты и показал ей в доказательство своих слов.       Затем легонько ткнул её в бок, пока она обувалась.        — И кстати, — он снова ухмыльнулся, — на твоём месте я бы поправил блузку. Пуговицы через одну застёгнуты.

“Чизкейк Фэктори”, округ Колумбия.

       — Десерт? — предложил Алек.        — Обязательно, — кивнула Эмили, хотя ей уже не удалось вместить в себя внушительную порцию пасты.       Кэл указал на её тарелку, когда подошла официантка:        — Упакуйте с собой, пожалуйста.       Его удивляло, что дочь облюбовала человека, до которого ему самому не было решительно никакого дела. И размышлял, стоит ли начинать беспокоиться об её вкусе в мужчинах.        — Пойдём, посмотрим на чизкейки в витрине, — предложила она Алеку.        — Идём, — согласился тот, выглядя так, словно на самом деле наслаждался обществом его дочери. А затем обернулся к жене: — Ты будешь чизкейк?       На тарелке Джиллиан тоже ещё оставалась еда.        — Я не знаю. Я полна до краёв. Если только пополам.        — Хорошо.        — Удивил, — добавила она, улыбаясь.        — Мне не нужно, спасибо, — негромко произнёс Кэл, когда они ушли.       Её забавляло это нечто вроде игры, что вели Кэл и Алек.        — С каких это пор ты ешь десерты? Ты вообще не прикасался к сладостям, пока жил у нас.        — Мог бы сегодня начать.        — Охотно верю.        — Он поладил с Эмили, — резюмировал Кэл. — Твой муж.        — Он ладит с большинством детей, — ответила Джиллиан. — Из него бы получился отличный отец.        — Не солгу — не удивлён, — отозвался Лайтман.        — Иногда я думаю, он считает детей единственными, перед кем не надо рисоваться или конкурировать, — она, повозив вилкой по тарелке, повернула к нему лицо, зардевшееся, видимо, оттого, что она уже пожалела о своих словах. О том, что озвучила ему свои мысли, сама, по-видимому, этого не желая. — Я имела в виду его работу, — пустилась она в объяснения. — Она же не такая, как у нас. Мы ищем правду, а Алеку всегда приходится уклоняться во имя дипломатичности… что и двигает его карьеру. Это выжимает — всё время держать лицо.        — Алек — большой мальчик, — напомнил ей Кэл; его бесило, что она постоянно чувствует надобность защищать его. — И может сменить работу в любой момент.        — Знаю, — покивала она, — но он много работал, чтобы продвинуться на этой.        — А он… — начал Кэл. Вопрос просился слегка бестактный, но любопытство не давало ему покоя. — Он знает, что ты не можешь иметь детей?       Джиллиан приподняла брови. Пару лет назад она бы сказала ему не лезть не в своё дело. Но теперь она доверяла ему. Достаточно, чтобы сказать правду и знать, что он ни с кем ею не поделится.        — До того, как мы поженились? Да, знал.       Но ты всё равно женился на ней. Даже отчаянно желая стать отцом. Держу пари, это продвинуло тебя на ступеньку-другую вверх.        — Мы были молоды и амбициозны, когда женились, — прибавила она. — Иметь семью тогда не было в топе наших приоритетов. Мы хотели строить карьеру и путешествовать. И всегда считали, что сможем усыновить.        — И как, движется?       Джиллиан отложила вилку. Аппетит пропал.        — Медленно. Мы были близки к этому несколько месяцев назад. Была шестнадцатилетняя беременная, собиравшаяся отдать ребёнка на усыновление. Алек и я были идеальными кандидатами, потому что была большая вероятность рождения малыша с когнитивными отклонениями. Но девушка передумала. Решила оставить его.        — Мне жаль.       Джиллиан пожала плечами, сохраняя бесстрастное выражение. Но глаза всё равно выдали её печаль.        — Всё нормально. Мы знали, что такое возможно, и потому ничего никому не сказали.       Ему хотелось сказать, что она может положиться на него. Несмотря ни на что. Но в этот момент к столу вернулись Алек и Эмили, принесшие два куска чизкейка и прервавшие ход его мыслей.        — Эмили спросила, можем ли мы отнести их сами, — объяснил Алек, опуская тарелки. — И, конечно, парень за стойкой не смог ей сопротивляться.        — Что ты принесла, милая? — спросил дочку Кэл и поморщился, когда увидел огромный кусок, обильно обмазанный взбитыми сливками, облитый шоколадным соусом и украшенный коктейльной вишенкой.        — Это шоколадно-пломбирный чизкейк, — ответила она. — И я принесла ещё одну вилку, для тебя.       Кэл понял, что уровень сахара в его крови зашкаливает от одного только вида десерта.        — Спасибо. Но я — пас. А тебе одной его не осилить.        — Не беспокойся, — Кэл увидел, как вилка Джиллиан тянется к тарелке его дочери. — Мы ей поможем.       Неохотно, но Кэл взял вилку и тоже попробовал. Убеждая себя, что делает это, заботясь о здоровье Эм.       Он не ожидал такого завершения дня: делить чизкейк с Фостерами и дочерью. Особенно после того, что случилось вечером в их кабинете. Но и не противился так сильно, как мог бы. Сидеть с ними тремя было почти тем же самым, что снова быть частью семьи.