Окрестности Балтимора, Мэриленд.
— Мне очень нужно, Джиллиан, — сказала Ноэль Неру, закидывая одну ногу на другую, отчего и без того короткое платье задралось ещё сильнее. Не было похоже, чтобы Джиллиан хотелось сделать ещё одну остановку. До места назначения оставалось совсем чуть-чуть. Ей просто хотелось, наконец, закончить дела. Побеседовать с клиентом, вернуться в Вашингтон и попасть домой до темноты хотя бы раз. Ещё так много нужно было сделать до того, как детская будет окончательно готова к приёму нового жильца. — Мы уже почти приехали, — сказала ей Фостер; фраза прозвучала капризно даже для неё самой. — Я уже больше не могу терпеть… — Отлично, — проворчала психолог, сигналя, наперерез перестраиваясь в крайний правый ряд. Следующий поворот будет лишь через несколько миль. Ноэль одарила её извиняющейся улыбкой: — Спасибо. Джиллиан зарулила на первую попавшуюся заправочную станцию, очевидно, не самую опрятную на вид. Ноэль скорчила рожицу, почти готовая возражать, но, вовремя заметив выражение лица Джиллиан, поняла, что попытки такого рода абсолютно не возымеют эффекта. Она была хороша. Джиллиан отдавала ей должное. Она действительно была одарённой. Одной из тех индивидуумов, которые могли распознавать микровыражения без каких бы то ни было тренировок. Это был дар. Вроде музыкального или спортивного. Ноэль подхватила сумочку и одёрнула обтягивающее платье, неуклюже выбралась из авто, сделала несколько неловких — из-за туфель на шпильках, — шагов по неровной, неасфальтированной земле. Джиллиан проводила её взглядом, наблюдая, как та строит глазки кассиру, прося у него ключи от туалета. Ноэль была великолепна. Высокая, стройная, с длинными тёмными волосами и тёмными же глазами, благодаря тому, что в ней смешались крови сразу нескольких национальностей. Тринидадцев, индусов, англичан, немцев — Джиллиан потеряла им всем счёт, — словом, Неру была типичная американка. Ноэль немного напоминала ей Зои, а потому Фостер было интересно, стало ли это сходство одной из причин, почему Кэл её нанял. Ноэль почти вприпрыжку спешила к зданию, по гравию и островкам пробившейся сквозь него травы. Шпильки были смехотворно высоки, а платье — практически до пошлости коротко. Джиллиан подумала об Алеке. В следующий раз, когда ты скажешь, что я одета чересчур сексуально, я познакомлю тебя с моей новой коллегой. Ноэль была обладательницей фигуры, которую было грех скрывать. Фостер это знала, но, наблюдая её сейчас, думала, что такой вид — это всё же перебор. Может, она попросит Кэла сказать ей об этом, когда они вернутся в офис. Ноэль, если такие слова произнесёт Лайтман, воспримет их правильно. Уважение, что она питала к нему, граничило с поклонением. И от Джиллиан не ускользнуло так же и то, что Ноэль называла её просто по имени, в то время как Кэл всегда был исключительно “доктор Лайтман”. Джиллиан вынула из сумочки телефон, проверила время и не сдержалась от зевка. Они выехали из округа Колумбия достаточно рано, чтобы, протащившись через все послеполуденные пробки и совершив непредвиденные остановки, иметь до встречи ещё немного времени в запасе. Фостер прикрыла глаза, борясь с желанием вздремнуть, практически ненавидя владеющую ей в последнее время усталость. Переезд офиса на новое место выжал из них почти все силы. Они проработали тринадцать из последних четырнадцати дней, и она чувствовала себя лунатиком, что напоминало ей о времени, когда они только-только затеяли всё это. Было впечатление, что всё началось сызнова. Лихорадочно, утомительно и восхитительно в одно и то же время. Десять минут спустя Ноэль всё ещё не было, и Джиллиан почувствовала себя виноватой. Может, ей и впрямь было нехорошо? А Джиллиан, вместо того, чтобы посочувствовать, продемонстрировала свою усталость и недовольство. Ноэль появилась лишь спустя пятнадцать минут, вернув предварительно ключи смотрителю бензоколонки, и ввалилась в машину, слегка запыхавшись, и пристегнулась. — Всё в порядке? — спросила Джиллиан. — Отлично, — ответила та с улыбкой. — Спасибо, что спросила, Джиллиан. Какая-то тревожная энергия теперь забила в ней ключом; она нездорово ёрзала и дважды забросила то левую ногу на правую, то наоборот — и всё это до того, как Фостер успела завести машину. Внезапно что-то осенило её. Больше из памяти, нежели осознания. — Ты уверена? — Да, да, разумеется. Просто немного нервничаю, знаете. Это только моё второе дело, а вы и доктор Лайтман так хороши в этом. Это даже ужасает иногда, как будто я снова в школе и нужно выступать перед остальными, понимаете? Джиллиан повернулась к ней и увидела именно то, что искала. Расширенные зрачки, неровное дыхание и горящие щёки. Как она могла пропустить эти звоночки? Она, знавшая их наперечёт? — Почему мы стоим? — спросила Ноэль. — Я думала, мы торопимся. — Что ты делала в туалете? — Джиллан не сделала ни движения, чтобы повернуть ключ. — А? — Ноэль была сбита с толку её вопросом. — Ходила по-маленькому… — она хихикнула. — И потом… по-другому. Это что, такая политика компании, что я должна отчитаться перед вами обо всём, что делаю, когда ухожу, потому что доктор Лайтман не… Джиллиан потеряла всякое терпение. — Что ты приняла? Я бы сказала, что кокаин, но полно всякой другой гадости, что производит такой же эффект. — Что? — тёмные глаза Ноэль расширились. — Не разыгрывай дурочку. — О чём вы? — резко спросила Ноэль; черты её красивого лица исказились в возмущении. — Вы пытаетесь меня выжить или что-то в этом роде? Я знаю, я вам не нравлюсь, я не насколько тупая, чтобы этого не заметить. В смысле, я способна читать людей, верно? Но это — просто бред! Я не очень хорошо себя чувствовала, и потому мне нужно было в туалет. Это всё потому, что я не обернулась за пять минут? Наркотики? Да это полоумие! Я в ваших глазах что, наркоманка? Её возмущение было столь впечатляюще, что Джиллиан почти захотелось зааплодировать. Ей вспомнилось, что некоторым одарённым не только не нужно было особо напрягаться, когда дело доходило до разоблачения обмана, — они сами были столь же блестящими лжецами. — Ты закончила? — Джиллиан, зачем вы это делаете? — спросила Ноэль, теперь уже плаксиво, её большие глаза увлажнились. — Что я вам сделала? Ноэль изворачивалась так быстро, что у Фостер закружилась голова. — Я задала тебе простой вопрос. — Я же сказала вам! Я не принимаю наркотики! — слёзы в голосе зазвучали отчётливее. — Я бы никогда не сделала ничего, чтобы лишиться этой работы… это лучшее, что когда-либо происходило со мной! — Можешь ты перестать ломать комедию? — вздохнула Джиллиан. — Хоть на секунду? Ноэль вытерла слёзы тыльной стороной ладони. — Я не понимаю, Джиллиан. Вы мне нравитесь, правда. Вы такая умная и красивая… не может же быть так, чтобы я представляла для вас угрозу, верно? Это потому, что вы боитесь, что доктору Лайтману нравится… Джиллиан не нравилась окраска, которую начал приобретать разговор, а потому она оборвала её в самом начале: — Ты не просто ошибаешься. Ты переходишь границы. Ноэль прижала ладонь ко рту, внезапно пожалев о сказанном. — Простите… это не то, что я имела в виду. — Давай-ка кое-что проясним, — сказала Джиллиан. — Я знаю, что ты приняла наркотик. Ты и Лайтман — не единственные, кто может распознать ложь. От такого обвинения у Ноэль задрожали губы, и протеже Лайтмана начала бесконтрольно всхлипывать, затряслась, и Джиллиан увидела, как кассир наблюдает за ними в окошко. — Простите, — было всё, что она произнесла сквозь слёзы, — я… я просто дерьмо. Я знала, что всё это слишком хорошо для такой, как я, чтобы оказаться правдой. Джиллиан откинулась на спинку сидения и подождав, пока та закончит, протянула ей упаковку бумажных платков. Та высморкалась и вернула себе самообладание. — Вы теперь меня уволите, — наконец, проговорила она. Сказано это было с такой ненавистью к себе и покорностью, что злиться на неё дальше Джиллиан не смогла. Это был снова и снова Алек. Ты настоящая бестолковщина, Ноэль. Красивая, одарённая бестолковщина. — Тебе нужна помощь, — смягчилась Джиллиан. — Если тебе нужны наркотики, чтобы провести интервью с клиентом, тогда тебе точно нужна помощь. Профессиональная. И ещё это значит, что, скорее всего, такая работа не для тебя. — Нет, это неправда, — её слова вызвали новый поток слёз. — Она так мне нужна. — Ты хочешь получить помощь? — Да, — кивнула Ноэль. — Хорошо, — Джиллиан вздохнула, уже сомневаясь в положительности этой идеи. — Тогда позволь мне тебе помочь. — Вы так и сделаете? — Ноэль была удвилена сверх всякой меры. Правдой было то, что Джиллиан не хотелось этого делать. Не хотелось отвечать за всё это. Только не тогда, когда на карту было так многое поставлено. Но она была недостаточно эгоистична, чтобы признаться в этом. Всегда — недостаточно. — Да. — Вы расскажете Лайтману? — У него есть право знать. Ноэль опять разревелась. — Я не хочу, чтобы он знал. Пожалуйста, Джиллиан… пожалуйста. Не сейчас. Пожалуйста, пожалуйста. Джиллиан вздохнула, совершенно не желая скрывать всё это от Кэла. Не сказать ему для неё было равносильно предательству. — Пожалуйста, Джиллиан. — Ты получаешь помощь. И, как только это сделаешь, я дам доктору Лайтману знать. Губы Ноэль опять дрогнули: — Хорошо. Спасибо. Джиллиан снова бросила взгляд на свой телефон и досадливо поморщилась. Вот теперь они опаздывали. И ей придётся оставить Ноэль в машине. Нельзя было рисковать клиентом, таща на встречу находящуюся под кайфом подчинённую. Психолог завела двигатель и нажала на газ; в воздухе повисло сердитое облачко выхлопа, когда машина, поднимая дорожную пыль, вылетела с заправки.ЛайтманГруп, Вашингтон, округ Колумбия. На следующий день.
Джек Райдер ухмыльнулся от уха до уха, когда клиент вышел из Куба. — Не думаю, что мне когда-либо наскучит пользоваться этим аппаратом, — сказал он Кэлу. — Он шикарен. Жаль, что я не могу взять его с собой домой. Кэл Лайтман проводил их клиента до двери, а потом обернулся к Райдеру: — Даже не думай об этом. Он раздумывал, был бы Райдер столь же впечатлён, узнав, что ему, Фостер и двум механикам понадобилась всего неделя, чтобы заставить Куб заработать после переезда. Фостер появилась в дверях, — и он тут же вспомнил, что ему нужно было поговорить с ней. — Сможешь пообщаться с двумя художниками без меня? — спросил он Райдера. Без всякого стеснения, поправляя дизайнерский галстук, Джек ответил: — Конечно. С удовольствием. Дайте мне дело. Кэл передал ему папку, отметив, что Фостер пропала из поля зрения. — Фостер! — окликнул он её. — Можно тебя на пару минут? Джиллиан вернулась обратно в комнату. — Доктор Фостер, — Джек вклинился, не успел Лайтман рта раскрыть. — Рад вас видеть. Как у вас де… — Мне нужно поговорить с тобой, — сказал ей Кэл, оборвав Райдера до того, как Джиллиан получила шанс ответить. Требовалось к этому привыкнуть. К людям, которые окружали их в настоящее время. В реальности же, с тех пор как они переехали, в их составе появилось всего два новых сотрудника, но казалось, что гораздо больше, потому что теперь все те, кто ранее работал из дома, тоже находились в офисе. Постоянно. Кэл приобнял Фостер за плечи, раздражённый тем, как Райдер на неё смотрел. Словно она была чем-то вроде трофея, приза, который надо завоевать. Да и вообще, его раздражало многое из того, что делал Райдер. Это было неправильно и нерационально, и Кэл знал, что скорее раньше, чем позже, ему придётся преодолеть эту неприязнь, если они собираются держать его в штате. — Что происходит? — спросила его Фостер, когда они шагали по коридору. Половина помещений до сих пор пустовала, а те, что они собрались приспособить под свои нужды в самое ближайшее время всё ещё были забиты неразобранными коробками. — Пойдем, посидим на моём диване, док, — отозвался он, с улыбкой распахивая перед ней дверь своего кабинета. Забавно, как у него менялось настроение, когда он находился рядом с ней и в отдалении от Райдера. — Ух, ты! — ахнула она, увидев новый кожаный диван. — Где ты его взял? И ты уверен, что мы уложим его покупку в наш бюджет? — Поезд уже ушёл, — всё ещё улыбаясь, он развёл руками. — Его доставили утром. И ты пропустила весь цирк с его выгрузкой. Ну же. Садись. Джиллиан сбросила туфли и опустилась на мягкое сидение, подогнув под себя ноги. — Удобно. Возможно, я пробуду здесь весь день. Раздобудешь для меня кофе и бисквит? Кэл со смешком плюхнулся рядом. — Только за отдельную плату. Почасовую. За сидение на нём. Голубые глаза Фостер сузились, а в уголках губ расцвела поддразнивающая улыбка. — Удовлетворение гарантировано? — Конечно, дорогая. Всегда, — из взгляды пересеклись, и на краткий момент что-то вспыхнуло между ними. Что-то большее, чем дружба. Кэлу нравились серебристые вспышки тока, пробегавшие по его телу в ответ на их флирт, каким бы невинным он ни был. В глубине души он признавал, что был немного влюблён в неё. И не винил себя за это. В конечном итоге, кто бы мог его пристыдить? Было трудно не влюбиться в Фостер. Не то чтобы из этого что-то вышло. Или что она когда-либо демонстрировала по-отношению к нему подобные чувства. Так и было. До сих пор. Кэл не мог до конца поверить в то, что увидел. Всего на секунду — пока она виновато не отвела взгляд и чуть плотнее сжала ноги. Но нет — ошибки не было никакой. Это немного напугало его — то, что он увидел. Но и взволновало тоже. И заставило задуматься, хотел ли он этого сильнее, чем мог допустить. Мысли потекли совершенно не в том направлении, и он принудил их вернуться к тому, почему изначально собирался поговорить с ней. Напомнил себе, что этого никогда не произойдёт. Что его желание не имело значения. — Как всё прошло с этим онкологом из Балтимора? — Хорошо, — ответила она; её голос опять зазвучал по-деловому. — Я думаю, мы закроем дело уже завтра. Не так уж много там обмана, больше паранойи. Лёгкий заработок. Кэл уже это знал. — А как Ноэль? — Она хороша в чтении людей. — Но..? — Но что? — Напрашивается какое-то “но”... разве нет? — Но… я думаю, она слишком юная и пытается прыгнуть выше головы. — Она пришла ко мне вчера вечером, — сказал он. — Рыдала и истерила. Сказала, что ты обвинила её в употреблении наркотиков. Что она боится, что ты её уволишь и что… — Что она сделала? — Джиллиан недоверчиво подалась вперёд. — Это немного… — Подожди, — Кэл приподнял руку. — Дай мне закончить. Она клялась и божилась, что никогда не принимала наркотиков. — Она призналась в этом мне! — воскликнула Джиллиан. — Даже сказала, что хочет получить помощь! — Ноэль сказал, что призналась тебе потому, что ты была непреклонна. Отказывалась верить в то, что она говорила. — Верно, в этом есть смысл. Девочка — первоклассная актриса. Пожалуйста, скажи, что ты не купился. — Я захотел выслушать тебя, — просто ответил он. — И если ты правда думаешь, что она — наркоманка, как же, черт возьми, для тебя не было очевидно, что надо сказать об этом мне? — Конечно, было, — пустилась в объяснения Джиллиан, не утруждаясь скрывать злость. — Но она умоляла меня не говорить! И я пообещала ей поставить тебя в известность только тогда, когда она попадёт в программу реабилитации. — Понимаю. — Кэл? — Джиллиан вглядывалась в него с напряжением, какое возникало только тогда, когда она пыталась его читать. — Скажи мне, что ты ей не поверил. — Я вчера не увидел ни малейших признаков лжи на её лице. Джиллиан еле удержалась от того, чтобы закатить глаза. Её раздражение стало практически осязаемым. — Есть какая-то вероятность, что ты могла ошибиться? — спокойно спросил он, совершенно не имея желания порождать большую враждебность с её стороны. — Что ты имеешь в виду? — Ты видела, как она принимает наркотик? — Нет… она была в туалете. — Я просто хочу сказать, что мы оба дико устали за последнюю неделю. Ты не в восторге от неё, и… — Я увидела немедленную реакцию, Кэл! — она подскочила на своём месте, защищаясь. — Расширенные зрачки, учащённое дыхание, быстрая речь… не в моих правилах охотиться на ведьм! Ты же знаешь, что я выше этого. Джиллиан поднялась с дивана и обулась. Кэл почувствовал, что она была готова вылететь вон из его кабинета, а потому проворно и аккуратно ухватил её за запястье. — С каких это пор ты так близко знакома с немедленными эффектами принятия наркотиков? Она зло на него взглянула, и Лайтман чуть не поперхнулся от того, что прочёл по её глазам. Тут же напомнил себе, что он сам тоже был утомлён. Пребывание в состоянии выжатого лимона может заставить вас видеть то, чего на самом деле нет. Вещи, которые не имеют смысла. Вопрос на некоторое время завис в воздухе между ними. — Ты прав. Не знакома, — в итоге ответила она. — Тогда возможно, что… — Если можно так сказать, в Пентагоне я, в частности, возвращала наркозависимых на путь истинный, — с лёгким сарказмом оборвала его она. — И думаю, что в некоторой степени знаю, о чём говорю. — Послушай, — он поднялся, отпуская её руку. — Мне хочется верить, что она пошла в туалет, чтобы принять что-то для успокоения. Мы все хотя бы однажды делали это в своё время, пока учились. Это не делает её наркозависимой, Джилл. Она переживает, потому что это — новая для неё работа, которую она не хочет потерять. — Тогда, полагаю, мы, видимо, привили ей заодно механизмы выживания, — констатировала Джиллиан. — Меня сейчас занимает даже не то, что она вчера делала на заправке, а то, что она сделала после: побежала к тебе за моей спиной и бесстыдно лгала, потому что знала, как хороша в этом. — Ноэль знает, что она тебе не нравится. И чувствует угрозу с твоей стороны. — Я ей не доверяю, — ответила Джиллиан. — Это разные вещи. — Я могу сказать, что она тебе не нравится. Это значит, что и она может, и потому защищается, нападая. Джиллиан сложила руки на груди — в жесте защиты, — что почти развеселило его. — С каких пор ты переквалифицировался в психолога? — Ты знала, что к шестнадцати годам она сменила двенадцать приёмных семей? Что её отец был обвинён в её изнасиловании, когда ей было пятнадцать, а мать умерла, когда ей было шесть? — говоря это, Кэл видел, как Джиллиан смягчается. — Как вышло, что ты ничего этого мне не рассказал? — Большинство таких, как она, приобретают эти навыки из-за тяжёлого детства. Ты это знаешь. — И потому мы позволим ей лгать и принимать наркотики? — Я бы так не сказал, дорогая. Давай просто дадим ей ещё один шанс, ладно? Она приподняла руки, признавая поражение: — Хорошо. Как скажешь. Это не было “хорошо” для неё, Кэл знал. Но не был и готов отказаться от своего вундеркинда. Было слишком много в Ноэль того, что напоминало ему самого себя. Способность сбросить ярмо и сделать всё, чтобы выбраться из дерьма. Трудное детство и то, что она умудрилась выжить в одиночку. Её жизненный багаж был более, чем велик. Вопреки мнению Фостер, он не был слеп. Ещё она была энергичная, великолепна и одарена, и отчасти напоминала ему Зои. Из-за одного этого ему хотелось понаблюдать её около себя чуть подольше, даже если рациональная его часть знала, что это совсем ненадолго. — Позволь мне завершить это дело в Балтиморе с Ноэль. А вы с Райдером займётесь художниками. — Хорошо, — уступила Джиллиан. — Как дела у Райдера? — спросила она, и что-то в её лице дало понять: сейчас настанет его очередь защищаться. — Фантастически. Теперь на её лице была усмешка, гнев медленно таял. — Действительно? — Знаешь, что он предложил сегодня? — Что? — Повесить в главном холле гигантский подсвеченный фото-коллаж с изображениями разных эмоций на лицах знаменитостей. Ну, вроде как вступление к нашей деятельности для посещающих офис клиентов. Джиллиан соединила руки, как делала иногда, выражая восхищение. При всем ей профессионализме и серьёзности, было множество моментов, когда она была большим ребёнком, чем он. — О… а мне нравится! Кэл поморщился. Конечно, ей бы понравилось. Либо это, либо принятие стороны Райдера было лишь небольшой местью за Ноэль. — А мне — нет. Это так… коммерчески. — Ты использовал такие фото в своей собственной книге! Ты что, не помнишь? И, кроме того, это и есть бизнес. — Всё, что делает Райдер, лишь ради прибыли, либо славы. Иногда я думаю, что наука для него — только средство для достижения цели. Когда, вообще-то, она должна была быть причиной нашего нахождения здесь. — Я думаю, — Джиллиан пожала плечами, — это хорошо, что в нашей команде появился кто-то, кто мыслит как предприниматель. Мы с тобой — оба учёные. И у нас крайне мало такого рода сообразительности. — Да ну? Так значит, процветание компании — лишь удача? — Нам понадобилось пять лет, чтобы съехать из двухкомнатного офиса. Может, если бы Райдер появился у нас раньше, нам бы понадобился год или два. Кэл скорчил рожицу. — Теперь ты давишь. — Если мы оставляем Ноэль, то оставляем и Райдера. Кэл опять обнял её за плечи, покидая с ней кабинет. Было здорово знать, что, если в последнее время они не сходились во мнениях, то только это — несогласие, — и присутствовало. Ни больше, ни меньше. Они, наконец, находились в таких отношениях, когда, чтобы вбить между ними клин, надо было очень серьёзно постараться. — Торгуешься, — заметил он. — Мне правда нравится идея с коллажем в холле. — Ты серьёзно? — простонал Кэл. — Серьёзно, — кивнула Фостер. — Ты говоришь это для того, чтобы подразнить меня? Теперь она заулыбалась: — Отчасти.