ЛайтманГруп, Вашингтон, округ Колумбия.
— Мне не нужна няня, — второй раз за последние двадцать минут заметила Эмили. Она валялась на его кожаном диване, перекинув одну ногу через подлокотник. На него распространялась только часть её внимания, вторая же была обращена на смс, которое она сейчас набирала, одновременно разговаривая с ним. — Это не няня. Это Джиллиан. Ты побудешь с ней и Софи, а потом она отвезёт тебя на работу к твоей матери. — Отлично, — драматично вздохнула она. — Два часа с капризничающим ребёнком. А всё потому, что отец мне не доверяет и не позволяет побыть эти два часа одной дома. Взгляд Кэла переметнулся от экрана ноутбука перед ним на дочь. — В последний раз, когда я разрешил тебе остаться одной дома на два часа, ты поехала на автобусе в торговый центр на другой конец города. Эмили опять вздохнула. Ещё более драматично. Кэл очень хорошо знал это. Этот безошибочный макровыразительный вздох типа “мне-правда-необходимо-слушать-эти-нотации”. — Именно, пап. Я поехала в торговый центр. А не в притон. И на метро, а не на автобусе. Кэл прищурился. Притон? Эмили не обратила внимания. — Ты сказала, что останешься дома, но уехала. Вот и вся проблема. Ты солгала. — И потому ты наказываешь меня, заставляя быть лузером, который, вместо того, чтобы потусить с друзьями, проведёт вечер с кричащим младенцем. Выражение лица Кэла стало ещё более озадаченным. Её логика была ему неведома. Что было напоминанием о том, что подростки воистину самые невыносимые создания на планете. Даже твои собственные. Особенно собственные. — Вообще-то… — поправил её он, — не одной тебе придётся терпеть. Тебе ещё повезло, что ты проведёшь время с кем-то куда более терпеливым, чем я, и кто, вероятно, ещё и настоит на том, чтобы заплатить за всё, что тебе захочется, пока ты с ней. Знаешь, в трущобах… есть дети, которые жизнь бы отдали за такой вечер, какой будет у тебя. — А в ТРЦ есть другие дети, которые проведут вечер куда лучше, чем я. — Эм? — Да? — она наконец перенесла на отца всё своё внимание. — Прекрати нести этот чёртов вздор. — Ты ведёшь себя так, словно мне десять лет! Но мне почти пятнадцать, пап. У некоторых девочек моего возраста уже даже дети есть! Кэл поперхнулся. Это ещё откуда? — Если в ближайшем будущем ты хотя бы задумаешься о ребёнке, ты не просто больше никогда не увидишь никаких ТРЦ, ты вообще не выйдешь из дома, пока тебе не исполнится тридцать. Ясно? Кэл не получил никакой ответной реакции, потому что дверь его офиса открылась. — Привет, Джиллиан! — Эмили, увидев Джиллиан, толкающую перед собой лёгкую коляску, отбросила телефон — Кэл тут же осознал, что он не был приклеен к ней, — и скатилась с дивана, чтобы обнять его партнёра. — О, боже! — взвизгнула дочь. — Софи такая хорошенькая! Даже хотя со своего места он мог видеть лицо дочери лишь в профиль, Кэл отметил искреннюю радость. Она с удовольствием знакомилась с малышкой Фостер. Он недоверчиво тряхнул головой. Кто это, и что она сделала с нывшим, несчастным, эгоцентричным подростком, с которым я говорил десять секунд назад? Если подумать, это прекрасное своевольное создание, которое он обожал, но больше не понимал, едва-едва перешагнуло отметку в четырнадцать лет. Ему почти захотелось спросить, не желает ли Фостер удочерить ещё одну девочку. Или хотя бы позаимствовать его собственную, пока той не исполнится двадцать. — Можно подержать? — спросила Эмили. Джиллиан наклонилась над коляской, чтобы освободить Софи от зимнего комбинезона. Затем взяла малышку на руки и попросила Эмили сесть на диван прежде чем передать ей девочку. А потом подошла к его столу. Кэл поднялся и поцеловал её в щёку. — Рад тебя видеть, милая. Спасибо, что позволила сбыть тебе Эм на несколько часов. — Я всё слышу, — отозвалась Эмили. Кэл окинул партнёра взглядом. Она так отличалась от того элегантного доктора, с которым он привык работать. “Домохозяйка” Фостер была решительно более расслаблена и повседневна. Волосы небрежно собраны в хвостик, из одежды — джинсы, замшевые ботинки на плоской подошве и толстый шерстяной свитер. Она присела на край его стола, подавив зевок. Кэл улыбнулся: — Маленькая принцесса глаз не дала сомкнуть? Джиллиан вернула улыбку. — Никогда не думала, что человеческое тело способно функционировать в условиях почти полного отсутствия сна, — как и его дочь, она обратила на него только часть своего внимания. Вторая, типа “львица-наблюдает-за-своим-детёнышем”, была направлена на Эмили, держащую на коленях Софи. И, по правде, она выглядела не столько усталой, сколько счастливой и удовлетворённой. Конечно, она вкладывала душу в работу, но материнство явно было той самой деятельностью, для которой Джиллиан Фостер была просто создана, и у Кэла было подозрение, что большую часть жизни она провела, дожидаясь именно этого. — Я заметила, что ты повесил коллаж в холле, — произнесла она. — Выглядит неплохо, не так ли? — Конечно. Идея Райдера была хороша, — согласилась она. — Хотя я бы, наверное, убрала Дика Чейни. Не слишком приятно, когда кто-то злобно скалится, когда приходишь на работу. — Это было лучшее выражение презрения, какое нам удалось раздобыть. — Кстати, — она взглянула на него, — о презрении и Райдере. Он сегодня едет с тобой в Монреаль? — Дик или Джек? Учти, Джек немного охуел*… — Кэл? — Джиллиан с укоризной посмотрела на него и повернулась к Эмили. — Не беспокойся, она и не такое слышала. А Джек, полагаю, это и так знает. Кэл рассматривал такой вариант, потому что действительно мог бы задействовать Райдера. Но затем отверг эту идею, осознав, что это значит провести с этим типом целых два дня. — Нет. — Почему нет? Разве нельзя его задействовать? — Ты разве не в декрете? — напомнил ей он. — И, кроме того, кто-то должен держать здесь оборону. Я бы с удовольствием обсудил это с тобой, но у меня рейс, — он подхватил кожаный саквояж, притулившийся около его стола — подарок Зои на Рождество многолетней давности. — Зои закончит свои дела в Департаменте Юстиции примерно в шесть. Ты можешь подбросить Эмили туда. Джиллиан обняла его: — Счастливого пути, — улыбнулась. — Зарабатывай, зарабатывай, чтобы я могла подольше посидеть в декрете. Кэл сделал вид, что не услышал последнюю фразу, шагнув к Эмили и поцеловав её в щёку. — Веди себя нормально с Фостер. — Как скажешь, — закатила глаза Эм. — А ты… — Кэл указательным пальцем погладил по щеке Софи, когда та потянулась к нему, — побудь привередой следующие пару часов, чтобы из словарного запаса Эмили слово “ребёнок” исчезло на следующие лет десять. — Кэл? — скорее всего, Джиллиан тоже закатила глаза, пусть он этого и не видел. Он был уже на полпути к двери, оставив своих дам за спиной в своём офисе.Позже.
Им понадобилось приличное количество времени прежде чем они покинули ЛайтманГруп. Львиную долю которого они провели, воркуя над малышкой. Нянчась с ней и, в случае с Вай-Лин, наделав больше дюжины снимков. Даже Райдер вплыл в офис Кэла и настоял на том, чтобы подержать Софи, для которой это стало последней каплей: растеряв всё терпение, она расплакалась. Джиллиан осталась в его кабинете, чтобы покормить и переодеть её, и теперь они наконец выходили из здания, направляясь в ближайшую кофейню, где планировали провести час, который оставался до того, как ей предстояло отвезти Эмили в Департамент Юстиции. Софи уснула в коляске, Джиллиан заказала два мокко со взбитыми сливками для себя и Эмили, и кусок морковного бисквита. В последние несколько недель она уяснила для себя ещё кое-что. Что попытки составить расписание и следовать ему, имея ребёнка, были тщетны. — Извини, что задержала нас, — сказала она Эмили. Кэл рассказывал, что в последнее время ему нелегко приходится с дочерью. Что она начала бунтовать, лгать и часами висеть на телефоне, болтая с парнями. То есть, делать всё то, с чем он был не совсем готов справиться. Джиллиан вспомнила момент, когда впервые встретилась с Эмили Лайтман. Казалось, это было в прошлой жизни. Они находились в доме Кэла, пекли печенье и играли с Изабель, маленьким мопсом, которого сейчас уже не было. Эмили, сидящая сейчас напротив, уже не была той беззаботной девочкой. Она была на пути к тому, чтобы стать красивой молодой женщиной, такой же умной, упрямой и своевольной, как её родители. — Не позволяй Эм тобой манипулировать завтра, — предупредил её во вчерашнем телефонном разговоре Кэл. — Даже если она будет говорить что-то насчёт встречи с друзьями. — Всё в порядке, — ответила она, отломив от кекса кусочек. — Было забавно посмотреть, как все в Группе приходят в восторг от Софи, — она улыбнулась. — Ну, кроме Джека… который, видимо, решил, что раз все её тискают, то и ему нужно. Круто, как Софи это почувствовала и заплакала. Может, дети умнее, чем мы считаем. — Круто, что ты взяла на себя обязанность выставить всех. — Мне нравится, как она успокаивается, когда ты её держишь, — заметила Эмили. — Будто она знает, что ты — её мама. И знает, что в безопасности с тобой. Это так здорово, тем более, что… ну… она не совсем твоя. Джиллиан приподняла брови, а Эмили внезапно ужаснулась своим словам. — О, боже… прости, это не то, что я имела в виду. Ну что я сморозила! Я хотела сказать, биологически. Я знаю, что она твоя и… Джиллиан протянула руку через стол и легонько сжала запястье Эмили. — Эй, всё нормально. Правда. Я знаю, что ты имела в виду. — Прости, — Эмили была в шоке сама от себя. — Не страшно. Серьёзно, Эм, — она всмотрелась в её лицо, дабы убедиться, что та успокоилась. — Смотрю я на тебя… и вижу так много от твоего отца. Удивительно. И не знаю, увижу ли в моей дочери что-то от себя или Алека, — она пожала плечами. — Кто знает. Может, да. Может, дело не только в природе, но и в воспитании. Эмили, расслабившись, улыбнулась: — Может, она будет такой же сладкоежкой, как ты. — Надеюсь, нет, — Джиллиан хихикнула. — Ты сразу полюбила её? — спросила Эмили. Ты понятия не имеешь, как сильно. — Да, — Джиллиан повернулась к мирно спящей в коляске Софи. Одна из её крошечных ручек, сжатая в кулачок, покоилась около её щеки. Фостер задумалась, надоест ли ей когда-нибудь наблюдать за ней спящей. Не в ближайшее время уж точно. — Не думаю, что могла бы любить её сильнее, если бы она была моя собственная. — Ей повезло, что у неё есть ты. Джиллиан размешала кофе, ложечкой зачерпнула немного взбитых сливок. — Это мне повезло. Кое-что ещё вдруг стало для неё очевидным: несмотря на предупреждения Кэла, Эмили была сегодня любой, но только не “сложной”. Она была мила, терпелива и рада находиться с ними. Как психологу, ей стало любопытно, был ли её подростковый бунт больше частным, чем общим. — Как дела у вас с папой? — вскользь обронила она. — Отлично, — пробурчала Эмили, размешивая свой кофе. — Уверена? — Шпионишь для него? — Нет. Просто интересно. Эмили прищурилась, словно они поменялись ролями и настала её очередь выспрашивать: — Узнала, лишь взглянув на меня, да? Эти ваши с папой навыки просто жуткие иногда. Алек не находит их такими из-за того… что можно узнать что-то, не спросив ничего? Я знаю, что мама бесилась, когда папа делал так. — Звучит так, словно у нас какая-то дикая суперсила, — Джиллиан рассмеялась. — Так и есть, — настойчиво повторила Эмили. — Это безумие. — По правде, — признала Джиллиан, — это была только догадка. Я ничего не увидела на твоём лице, и ничего не услышала в голосе. Я не использую эти… навыки, пока не требуется, на работе, например. Не использую их на друзьях. Или Алеке. Плюс, я не могу видеть столько, сколько видит твой папа. — Это, вероятно, просто отлично, — пробормотала Эмили, опустив взгляд в кружку. — Эй, — Джиллиан поймала её взгляд, когда та подняла голову. — Тебе не нужно рассказывать, если не хочешь. Но, если есть что-то, чем хочется поделиться, это останется между нами. Но это приятно само по себе — побыть с тобой. Я соскучилась. — Это не из-за папы, — внезапно выпалила Эмили. — Это… из-за того, что папа был с мамой! — В смысле? — Мама порвала с Дэниелом несколько недель назад. А когда она бросает кого-то, то звонит папе, реанимируя мысль о том, что ещё любит его. В этот раз тоже так и случилось. — А вдруг любит? — предположила Джиллиан. — Нет, — возразила Эмили. — Думает только, что любит. И они говорят по телефону… и потом иногда папа приезжает, и я знаю, что они занимаются сексом, — Эмили ещё раз, теперь зло, размешала кофе. Джиллиан сглотнула. Эмили Лайтман определённо взрослела. — Они думают, что такие умные. Что я ни о чём не подозреваю! — Это плохо… ну, что папа и мама снова вместе? — В этом всё и дело! — воскликнула Эмили. — Они не вместе! — Откуда ты знаешь? — Потому что они всегда так делают, — напыщенно произнесла девушка. — Мама ностальгирует. Папа покупается. Сначала всё по-дружески, а потом заканчивается постелью. Затем мама вспоминает всё, что её бесит в папе, и они опять ссорятся. И папа, который, предполагается, умный и всё такое… ничего не видит. Как слепой. Или не хочет видеть, потому что до сих пор любит маму. Они сводят друг друга с ума, а мне приходится смотреть. — Ты говорила маме об этом? Эмили ответила насмешливым взглядом. Тем, что предполагал очевидный ответ: — Нет. — Почему нет? Эмили взглянула на свои часы. — Нам пора. Сейчас час пик. Нужно время, чтобы добраться до маминого офиса. — Эм? — Ты перескажешь папе то, что я рассказала? — на лице Эмили читалось опасение. Джиллиан допила кофе и встала. — Нет. Я так сказала, значит, так и будет. — Спасибо, — проговорила та. — Но я считаю, тебе стоит сказать им это самой. — Ладно, — солгала она. — Я подумаю над этим. — Эмили? — А? — Иди сюда, — Джиллиан обняла её, удивлённая, как крепко было ответное объятие. Раздражение почти исчезло с её лица, когда она отстранилась. Эмили взяла пустую тарелку и две вилки. — Я верну это на стойку, — сказала она. Джиллиан проводила её взглядом прежде чем посмотреть на Софи. Дочь проснулась, тёмные глаза были широко распахнуты, с любопытством озирая всё вокруг. Она сучила ручками, и Джиллиан вложила мизинец в одну из её ладошек, улыбнувшись, когда крошечные пальчики инстинктивно сомкнулись вокруг него. — Привет, солнышко, — прошептала она, наклоняясь над ней. — Обещай, что не будешь взрослеть так быстро, ладно? А я в ответ пообещаю, что не буду слишком быстро водить.