Lovely Moments

Your body's aching, Every bone is breakin', Nothin' seems to shake it - It just keeps holdin' on. Your soul is able, Death is all you cradle. Sleepin' on the nails, There's nowhere left to fall. Black Rebel Motorcycle Club - Beat The Devil's Tattoo.

      Это было больно. Не только физически.       Физически это было скорее похоже на последствия неуклюжего апгрейда корпуса. Апгрейда, от которого не было никакого толка. Разве что очевидного факта, что он переоценил свои силы – на реконструкцию не отправляли тех, кто не представлял угрозы. Но физическая боль не постоянна, со временем она уйдет.       Ментальная же боль была штукой посерьезнее. Вот так смотреть на свое отражение и осознавать, что все совершенное над ним насилие – не процессорная симуляция, не кошмар, от которого можно очнуться. Что чудовищные перемены не изменить, даже если очень стараться. Никто не возьмется переделывать эмпурата обратно в то, что было.       К корпусу приходится привыкать заново. У него нет поддержки – никто не хочет привлечь к себе нежеланное внимание, якшаясь рядом с ним и другими жертвами. Ему больно, он слаб и унижен, он – легкая мишень для тех, кто не хочет видеть «урода» на своей территории.       Тем не менее, он не из тех, кто сдается. Он научится управлять тем, что осталось от его корпуса, и продолжит свой актив. Пусть не совсем так, как это было прежде. Он покажет оплавкам, которые сделали это с ним, что не следовало отпускать его с прежним процессором и прежней волей, а доделать свое дело, пустив в ход перепрограммирование, потому что больше он не позволит кому-либо ломать себя.       Теперь он будет ломать других. -----------------       Несмотря на все попытки, хронометр не получается таким, как надо. Без сомнений, он стал управляться с инструментами гораздо лучше, чем в самом начале – трудно удержать махонькие предметы в клешнеподобных когтях – однако сверхточный механизм отказывался работать, как полагается. Вирль ругнулся и отставил инструменты, как и недоделанный хронометр, в сторону.       Даже при условии, что он без особых проблем может удержать в манипуляторах куб, не разбив и не разлив его, мелкая моторика не поддавалась так просто. Требовалась практика, и чем больше, тем лучше.       Значит, будет еще много кособоких и неверно отсчитывающих время хронометров. До тех пор, пока он не поднатореет достаточно, чтобы сделать приличный механизм.       Если вообще когда-нибудь сумеет, конечно. -----------------       Веселье было необходимо – неважно, где, неважно, насколько оно соответствует текущей ситуации, - подколы, бравада и беззаботность стали аспектом выживания. Тот, кто не умеет абстрагироваться, в конечном итоге сам себя износит.       Вирль не хотел себя изнашивать. Он хотел вести свой актив – веселиться, бить чужие фейсплейты, починять кривые хронометры. Получить свои манипуляторы назад. В идеале, хорошо бы получить назад весь корпус, но для начала сойдут и просто манипуляторы. Кривые длинные когти годились разве что для того, чтобы протыкать ими броню своим противникам, в остальном же они были не очень полезны.       Но пока шла война, ему было, чем занять себя в ожидании шанса, когда можно будет вернуть себе свои конечности. -----------------       Лост Лайт со своей повернутой командой и не менее повернутой целью путешествия подвернулся как раз кстати. Вирль легко влился в прочий сброд, летевший на корабле под предводительством Родимуса, и даже слегка удивился, когда понял, насколько к месту он пришелся.       Корабль и его экипаж обеспечили ему все, чего можно было желать в обычной обстановке – друзей, захватывающих приключений, забавного психотерапевта, жестких сражений… Винтолет в этом урагане чувствовал себя так уютно, как еще ни разу за долгое время.       Множество всего произошло с ними за то время, что они добирались до своей цели, а после возвращались обратно на Кибертрон. Столько всего случалось, что Вирль начинал настораживаться, если за пару орнов не случалось хоть какого-нибудь мало-мальского происшествия на борту.       Но все когда-нибудь заканчивается, и Лост Лайт вернулся домой. Новый Кибертрон был местом неизведанным, загадочным, но не отталкивающим, однозначно. Вирль пытался найти новую отдушину для себя в этом заново отстроенном и модернизированном мире. Он по-прежнему чинил хронометры, по-прежнему посещал Ранга, по-прежнему наносил визиты угрюмому Циклонусу.       Вирль был уверен, что не останется надолго за бортом яркого актива, и что прозябать в серой рутине обычного быта ему уже скоро не придется. Приключения всегда находили его, быть не могло такого, чтобы он вдруг остался скучать.       Внезапно ворвавшийся в его актив фрик по имени Нота оказался тем самым новым приключением. Вирль опомниться не успел, как тот перетащил к нему в кварту кое-какие свои пожитки и обосновался у него, периодически возвращаясь к себе. Нота… завораживал. Но вместе с тем определенно не был нормальным, и это отчасти настораживало. Как бы то ни было, а кто-то из его создателей (ни один из которых не мог служить эталоном адекватности) определенно накосячил при заискрении Ноты.       Нота владел ситуацией лучше, чем он. Его совершенно не трогал внешний вид Вирля – его вообще мало что трогало, говоря откровенно – и определенно его нисколько не смущала эксцентричность винтолета. В последнюю же очередь Ноту волновали такие глупости, как чье-то недовольство его выбором партнера.       - Ты красивый, - сказал он ему как-то. Вирль от неожиданности выронил из манипуляторов хронометр, который настраивал, и внутренние детали со звоном рассыпались по полу.       - Чокнутый, - пробормотал винтолет, собирая детали обратно. – Помогите, я коннекчу психа…       Это Нота был первым, кто увидел и оценил его реконструированные манипуляторы (помимо медиков, восстановивших их, конечно). И Нота оказывал всяческую поддержку, когда она требовалась. Если винтолет не хотел болтовни, то тот молча составлял ему компанию. Иногда играл на своей пиликалке, пока Вирль разрабатывал новые конечности.       У Ноты был странный узор на лицевой, он то и дело менял конструкцию своего шлема, имитируя эмпурату, он был помешан на музыке и уверял винтолет в том, что абсолютно нормален. Вирль же был склонен сомневаться в этом. Нормального, по его мнению, в Ноте не было ничего. Нормальные боты, его ровесники, не поступали так, как поступал Нота.       Нота стал обозначением комфорта и домашнего уюта для экс-рекера. Гармонией, так легко и идеально подошедшей к нему. Вирль не был уверен в том, что когда-нибудь вновь ощутит давно забытое чувство, а вот поди ж ты.       - Я лучше всех, - бахвалясь, заявлял винтолет, и Нота кивал:       - Конечно.       Трудно было поверить, что молодой мех, талантливый и со своими закидонами, внезапно и необратимо так привяжется к нему – тому, кто видел слишком много насилия за свой актив, чтобы так запросто перестать искать подвох. Вот-вот, казалось, тот сообразит, что совершил ошибку, и сбежит, сверкая подошвами серво. Однако Нота был рядом, привнося уют в его актив, и никуда уходить не собирался.       И это Нота предложил ему бонд-связь.       - Зачем? – удивился Вирль, а тот пожал плечами, копаясь во внутренностях очередного хронометра, который они вместе собирали:       - Почему бы и нет?       Нота был невероятным фриком. Экс-рекер, что греха таить, был не лучше. ---------------       Боль купируется деактиваторами. Медики уверили, что она скоро пройдет, а к финальным изменениям придется привыкать, но, пока боль полностью не пройдет, перенапрягаться не следовало во избежание травм.       Отражение, одновременно знакомое и непривычное, немного сбивает с толку. Он этого, конечно, не покажет. Еще чего! Великолепный Вирль не бывает застигнут врасплох, он всегда наготове!       Однако приятно ощутить легкий поцелуй на щеке и услышать:       - Я принес сладкую шипучку. И энергоновые пончики.       Особенно после невозможности потреблять твердое топливо на протяжении стольких ворн! Вирль засыпает в энергоприемник пол-пакета шипучей сладости. Порошок интересно пенится внутри, скользит по глоссе, мешается с масляной слюной… Пончик идет следующим – винтолету всегда было интересно, что это за ржа, и какова она на вкус. Оказывается, очень даже неплоха.       - Надо навестить дока, а потом слетать врезать Циклонусу, - заключает Вирль, запихивая в энергоприемник второй пончик.       - А потом? – Нота болтает серво, сидя рядом с ним на платформе в послеоперационной палате и аккуратно откусывая от своей сдобы.       - А потом мы будем праздновать. Декацикла два, не меньше. Закажем визоры диких расцветок…       - И слепим диско-шар, для праздничного лоска.       - …будем терроризировать округу, бросаясь в прохожих кусками масляного торта.       - Звучит как план, - одобрил Нота.       - Тогда пора привести его в исполнение! – Вирль спрыгнул с платформы и еще раз по-быстрому ощупал фейсплейт. – Первым делом эпатируем Ранга…       Не было больше никакой эмпураты. И все насильственные изменения в корпусе были возвращены в прежний вид, а Вирль снова стал таким, как был прежде. Физически. Не ментально.       Но какая разница, если рядом был идеальный партнер, а впереди – актив, полный всего самого необычного? Скучно им точно не будет, и винтолет первым позаботится о том, чтобы приключения не имели привычки иссякать.       А что делать, если на весь Кибертрон приходится всего только один Вирль?