Ноги, не прекращая, спотыкались о массивные корни деревьев, ехали по скользкой и мшистой земле, и если бы не крепкая хватка Нико, то Мишель упала бы уже не меньше шестидесяти раз. Стремительно начинали появляться причудливые лесные тени, где-то неподалеку ухала сова, тихо трещали птицы, видимо, прощаясь с уходившим днем. Нико быстрым шагом уходил вглубь леса, таща за собой неуклюжую девушку. Сын Аида был сосредоточен на собственных ощущениях, не замечая болезненных восклицаний Мишель, когда очередная ветка, не придержанная Нико, хлестала её по лицу, оставляя красноватые следы. Эти же ветки царапали, неприкрытые одеждой, участки тела. Мишель цокала языком на каждой яме, в которую её ноги проваливались. Хотя, Нико должен был и предупреждать о них, потому что он вел её, но, казалось, парень напрочь забыл о существовании Мишель. У дочери Посейдона было ощущение, что тело постепенно наливается свинцом, веки начинают потихоньку слипаться, и если бы не резкие повороты Нико, то девушка тут же бы упала и мгновенно заснула, свернувшись калачиком на мягком мхе. Внезапно сын Аида остановился, и девушка с силой врезалась в него. Поморщившись от неожиданного столкновения, она сделала пару шагов назад, с удивлением рассматривая спину ди Анджело в авиаторской куртке. Даже сквозь мешковатую вещь можно было заметить, как напрягся парень.
— Нико? — тихо позвала девушка и аккуратно дотронулась до его плеча. Тот шарахнулся, словно, пребывая по гипнозом, только что очнулся. — Нико, что происходит? Почему ты остановился?
— Тише! — раздраженно шикнул на неё парень, хотя девушка ничего такого не сделала. Очень не вежливо с его стороны, между прочим!
Посчитав, что лучше отойти от сына Аида и не мешать ему, Мишель побрела на край поляны так, чтобы Нико оставался в поле её зрения. Присев на поваленный ствол дерева, девушка невольно засмотрелась на сына Аида. Промокший с ног до головы от атаки дочери Посейдона, он ежился от неприятной прохлады леса. И всё равно, несмотря на взлохмаченные волосы, в которых запуталось несколько водорослей, лицо, перемазанное грязью, и одежду, которую теперь явно придется выкинуть, Мишель находила его притягательным. Сосредоточенный взгляд, осматривающий округу, придавал ему серьезности, и такое выражение лица ему очень шло. Вздымающаяся грудь от неспокойного дыхания. И руки, сжимающиеся в кулаки, каждый раз, когда он вновь прочесывал взглядом поляну. Мишель чувствовала, что простая симпатия перерастала во что-то более сильное и глубокое. Во что-то пугающие, и заставляющие сердце трепетать каждый раз всё сильнее. И пусть Мишель никогда нечего подобного не чувствовала; где-то там, на интуитивном уровне, который, наверняка, присущ всем особям женского пола, девушка осознавала, что влюбилась. Она не знала, как можно чувствовать что-то подобное, зная, что твои друзья в любой момент могут умереть, отдавая жизнь за лагерь, но нечего не могла с собой поделать — ей слишком нравился этот ди Анджело.
Нико сорвался с места и начал быстрыми шагами пересекать поляну так внезапно, что девушка, замечтавшись, едва ли не вскрикнула, когда сын Аида со вздохом присел рядом с ней. На лес опускался вечер, закатное солнце с удивительной скоростью приближалось к линии горизонта, и каждый шорох листвы заставлял вздрагивать, раздумывая, не таиться ли там какой-нибудь монстр. Холод стремительно приближался. Не беря во внимание то, что до конца мая и начала лета осталось всего пара-тройка дней, вечера и ночи были ещё довольно прохладными. Волна мурашек прошла по телу девушки, и это не укрылось от внимательного взгляда Нико. Быстрым движением рук, Нико стянул с себя куртку, оставаясь в одной, относительно сухой кофте, и накинул вещь на плечи дрожавшей девушки. Куртка оказалась непромокаемой, внутри — очень теплой. Закутавшись в неё, Мишель почувствовала себя гораздо лучше. Ей было приятно от такой, казалось бы незначительной, но, всё же, заботы.
— Замерзнешь ведь, — пробормотала себе под нос девушка, но Нико всё-таки услышал её.
— Не важно, — отмахнулся Нико, потирая ладони.
— Почему ты остановился? — повторила свой вопрос Мишель, носком кеда ковыряя землю. Увы, обувь была безнадежно испорчена.
— Тут след от магии Хейзел обрывается. Прямо на том месте, — Нико указал пальцем на другой край поляны. — Ничего не понимаю, — он сокрушительно покачал головой.
Мишель видела, как он старается найти сестру. Как хочет спасти лагеря. Как с каждым новым шагом тратит всё больше и больше сил. Девушка отчетливо понимала, что хочет и может ему помочь. Даже, если на это сейчас они потратят драгоценное время. Но, также Мишель понимала, что в данной ситуации паника будет крайне лишней. Поэтому, решительно встав, она пошагала вперед.
— Куда ты? — донесся до неё голос сына Аида, и Мишель почувствовала на спине его взгляд.
— Идем, — обернулась в пол оборота. — Они, наверное, оставили какие-то следы. Нельзя останавливаться. Мы нужны лагерю. И Хейзел тоже, — речь девушки подействовала на парня. Она заметила в его темных глазах искру веры, что была ему так сильно сейчас нужна.
Наблюдательность всегда была сильной стороной Мишель. Она могла заметить детали там, где другие даже не обратят крупицу своего внимания. Она видела любые, незначительные для кого-то, нюансы, которые могли здорово ей помочь в любом деле. И вот сейчас произошло тоже самое.
— Смотри! — Мишель подбежала к одному из деревьев. — Тут следы от когтей, — провела по ним рукой.
— Где? — спросил Нико, подойдя к ней, не понимая, как Мишель удалось их найти, ведь они были скрыты травой, и в полумраке леса — почти незаметны. Девушка еле заметно кивнула, не сводя сосредоточенного взгляда с дерева. Она рассматривала мшистую землю в надежде найти следы, которые бы привели их прямо к Хейзел. По всей видимости, Фортуна сегодня была в хорошем расположении духа, потому что спустя три минуты девушка заметила человеческие следы, ведущие в чащу леса.
— Туда! — произнесла Мишель, в мгновение ока скрывшись за раскидистыми ветвями. Нико пустился за ней.
В этой части леса находились болота, и ноги Мишель утопали в слизкой грязи. Передвигаться было трудно. Берега болот были устелены грязью, илом и насквозь мокрым мхом. Мишель старалась идти аккуратно, по следам, оборачиваясь на Нико, чтобы тот не попал в передрягу. Чем дальше полукровки шли, тем больше у Мишель складывалось ощущение, что сам лес не хочет, чтобы они прошли. Казалось, что даже тут богиня на несколько шагов впереди. А что, если это действительно так, и она вновь обхитрила их, обведя вокруг пальца?
— Долбанные болота! — в очередной раз воскликнул Нико, снова чуть ли не упав в грязь.
— Тише! — прошептала Мишель, когда стая птиц, сидящих на дереве, взлетела. Нико привлекал в себе внимание, и если та тварь, которая напала на отряд Хейзел, всё ещё здесь, то Мишель и Нико точно будет худо. Оставалось надеяться, что Фортуна подсобит им ещё раз. Кусочки неба, которые были видны сквозь густые ветви деревьев, постепенно приобретали фиолетовые и сизые оттенки. И если наверху ещё было немного, но светло, то внизу, на болотах, было хоть глаз выколи. Темнота сгущалась, и сквозь завесу ночи Мишель чудились чьи-то шаги и пугающие звуки. Но, прислушиваясь, девушка не слышала ничего, кроме размеренно шелестевшей листвы. Впервые Мишель пожалела, что не захватила с собой фонарик, абсолютно позабыв о часовых поясах. Чтобы хоть как-то осветить себе и Нико путь, девушка достала из ножен меч. Небесная бронза слабо рассеивала свет, но Мишель было достаточно и этого.
Болота оканчивались сухой поляной, и как только Мишель ступила на твердую землю, тут же согнулась пополам, упирая руки в колени и переводя дух. Она чувствовала значительную усталость, намного сильнее, чем та, которая была ранее. Катастрофически не хватало воздуха, голова постепенно начинала кружиться. Вспышки боли набирали обороты с каждым разом всё сильнее. Видимо, потраченные силы давали о себе знать. Такое уже было однажды, и тогда Мишель спала в лазарете около двух дней. Из-за деревьев вышел Нико, и его состояние было не лучше. Минуть пять они дали друг другу прийти в себя, а потом продолжать путь.
— Ты что-то чувствуешь? — спросила девушка с надеждой, потому что тут следы обрывались, и большим она не могла помочь.
Нико прикрыл глаза, сосредоточенно сдвинув брови на переносице. Кивнул и пошел вперед, оставляя Мишель позади, похоже даже не замечая этого.
Когда впереди показался свет, Нико без раздумий побежал на него. Вокруг плясали тени. Сухие поленья трещали, огонь, казалось, освещает всё. После изматывающей жары, солнце, наконец, скрылось за горизонтом, не оставляя ни лучика. Огонь плясал, отражаясь в радужках сидящих вокруг костра людей, и освещая небольшое местечко у подножья холма. Девушка с миндалевидными глазами, в которых ясно отражалась усталость, сидела в середине, вороша костер палочкой. Копну густых и вьющихся волос, цвета корицы, едва касался ветер, дразня. Ресницы чуть подрагивали, а на лице была непривычная бледность и синяки. Футболка, потрепанного вида, шорты с множеством карманов, походные ботинки. Огонь согревал, плясал в радужке золотистых глаз, и Нико, взглянув, казалось, увидел всё то, через что прошла Хейзел со времени прошлой их встречи. Нико вспомнилось, как Хейзел нашла его за пределами лагеря, за несколько дней до его отбытия в Сан-Хосе. Тогда она была печальнее, чем когда-либо. Такой Нико не видел Хейзел ещё с её блужданий по Полям асфоделей. Коротко сказав о том, что она собирается сделать, девушка ушла, так и не дослушав, что пытался сказать её Нико. Больше он о ней нечего не слышал. До этого момента.
Хейзел, сидевшая почти неподвижно, вдруг резко встрепенулась, словно маленькая птичка, и подняла голову. Нико стоял прямо перед ней, слегка улыбаясь. Он подумал о том, что выглядит просто отвратительно, и Хейзел сейчас прибьет его за то, что так рисковал, но, похоже, эффект неожиданности сделал своё дело. Правая рука девушки зависла в воздухе, Хейзел смотрела на Нико, словно обдумывая не снится ли он ей. Возможно, от постоянного недосыпа и явного недостатка пищи у неё начались галлюцинации. Но, заметив ежившегося Дакоту, смотревшего на Нико с недоверием, даже после того, как последний спас два лагеря, поняла, что брат не плод её сонного воображения. Сорвавшись с места, словно ураган, в долю секунды подбежала к Нико, крепко обнимая его. Хейзел почувствовала теплые руки Нико на своей спине, и сильно зажмурилась, понимая, что до безумия рада его видеть.
— Ох, Нико… — произнесла девушка, стараясь удержать поток собственных мыслей.
— Я нашел тебя, — сказал Нико, и Хейзел по интонации поняла, что он улыбается. Медленно, но и она почувствовала, что улыбка появляется на её лице.
— Нико, — разорвала объятия и посмотрела Нико прямо в глаза. Улыбка вдруг сникла. — Я… Я не нашла Фрэнка и Рейну. У меня не вышло, Нико! — мутная пелена слез постепенно начала застилала глаза, и отблеск пламени плясал в мокрых дорожках. Нико почувствовал, что недалеко на поверхности земли появился слиток золота, как бывало часто, когда Хейзел была расстроена. По хриплому и дрожавшему голосу, которым произнесла эти слова Хейзел, Нико понял, что она пытается подавить рыдания. Видимо, это мучило её на протяжении всего импровизированного поиска. Она не могла ни с кем поделиться и поговорить на эту тему, ведь она возглавляет поиск, а её команда и без того в унынии. Нико был не уверен, что является хорошим психологом, ведь в большинстве случаев, именно Фрэнк разговаривал с Хейзел, если ту что-то тревожило. Но сейчас Нико просто не мог так это всё оставить. Притянув Хейзел к себе, он обнял её за плечи, а она, не выдержав, зарыдала, уткнувшись в его грудь.
Мишель стояла за деревом, не сводя взгляда с Нико, понимая, что никогда таким его не видела. Сейчас она видела его невероятно заботливым братом, и ещё четче осознавала, что Нико совсем не тот жуткий тип, с которым она столкнулась на улице в Куинсе. Мишель не знала, как объяснить то, что чувствовала в этот момент, когда отблеск пламени создавал длинные тени Нико и Хейзел, прыгал по лицам сидящих людей и по её собственному. Может, это умиление? Или, может, радость от того, что они, пройдя все испытания, нашли-таки дочь Плутона? Или, возможно, это ещё большая нежность, которую она начинала чувствовать к сыну Аида?
Прошло несколько минут, прежде, чем кто-то, кто был неизвестен Мишель, решил нарушить удивленное молчание присутствующих и уже редкие всхлипывания Хейзел.
— Почему ты тут, Нико? — спросил Дакота, скрестив руки на груди, словно защищаясь от тяжело взгляда сына Аида, которым он был только что награжден.
— Меня попросил найти тебя отец, — на вопрос Дакоты Нико решил не отвечать, но сказал зачем тут, непосредственно самой Хейзел. Лоб девушки поморщился, миндалевидные глаза были наполнены непониманием.
— Зачем? Что происходит, Нико? — Хейзел потихоньку начинала понимать. Она так долго старалась не думать о том, что оставила лагерь и легион в руках дочерей Нюкты, но она не могла иначе. Она должна была найти Фрэнка. Просто была обязана. И не справилась с этим.
— Хейзел, — начал Нико, думая о том, как бы сказать девушке, что богиня начала свой замысел. Но, спустя мгновение, понял, что девушка, наверняка, уже сама обо всём догадалась, и рассказывать всё с самого начала не надо. — Богиня напала на Лагерь Юпитера. Там происходит битва, прямо сейчас.
Казалось, Хейзел согнулась по грузом слов. Девушка окончательно запуталась и не знала, что ей сделать для того, чтобы спасти и Фрэнка, и лагеря. Было ощущение, что тот выбор, который стоял перед ней во время войны с Геей, был легким и абсолютно ничего не решающим. Сейчас, она, словно, стояла на распутье и не знала, что делать и куда идти.
— Нужна моя помощь? — выдохнула Хейзел, понимая, что уже знает ответ на этот вопрос. Нико нерешительно кивнул. — Сворачиваемся. Мы нужны лагерю, — принимая решение, громко оповестила о нем всех остальных Хейзел, мысленно попросив у Фрэнка прощения.
Мишель стояла и не понимала, как всего за пять минут, всё уже было готово. Костер, минуту назад горевший, шипел, и раскаленные дрова краснели. Дымка поднималась ввысь, разносясь слабыми порывами ветра. Полукровки сновали туда-сюда, собирая последние вещи, с молниеносной скоростью. За некоторыми Мишель даже не могла уследить. Вот она — хваленная лагерная подготовка в экстренных ситуациях. Мишель стояла чуть поодаль от мельтешивших подростков, рядом стоял Нико и Хейзел. Времени знакомиться ближе не было, и Мишель понимала, что она себе совсем не так представляла первое знакомство с сестрой Нико. По внутренним ощущениям девушки, они отсутствовали в лагере около часа, и за это время там могло произойти всё, что угодно. Мишель попыталась унять дрожь в пальцах, но страх подступал к горлу отвратительной желчью, словно обжигая внутренности, и девушка ощутимо злилась на саму себя.
Место, где остановился поиск Хейзел, превратилось в пустую поляну за считанные минуты. Лишь тлеющие деревяшки костра источали едва заметный запах гари, слегка потрескивая. Нико взял за руки Мишель и Хейзел, доверяя им двум больше, чем всем своим знакомым, вместе взятым. Нико не знал хватит ли у него сил долететь до Лагеря Юпитера, но отчетливо понимал, что сделает всё возможное для этого.
— Ты ничего не забыл? — дернула дочь Посейдона Нико, пытливо и сосредоточенно посмотрев на него, замечая, как в темноте леса, блестят глаза сына Аида. Нико промолчал, проваливаясь со всеми в ближайшую тень.
Лететь было трудно. Очень трудно. Наверное, этот полет не сравнится даже со статуей Афины Парфенос. Дыхание сбивалось, руки тряслись с неимоверной силой, а кровь венах, казалось, закипала, словно поток раскаленной магмы. В голове стоял шум, и кольцо боли охватывало череп. Нико чувствовал себя просто отвратительно. Но он не мог попросить Хейзел управлять тенями; её силы нужные были девушке, чтобы управлять Туманом. Без неё ничего не выйдет, и весь путь будет напрасным. Нико едва ли ориентировался в пространстве, но, даже не смотря на это, отчетливо видел перед собой точку их приземления. Здание Принципии — конечная точка их полета. В голове Нико мысли хаотично путались, словно сталкиваясь с друг другом, и завязываясь в тугие узлы, но желание долететь, которое тут же отразилось крохотной мыслью на задворках сознания, было сильнее. Нико видит перед собой свет, и отчаянно к нему тянется. Как бы абсурдно не звучало то, что сын самого мрачного бога в мире, тянется к свету. Почему-то перед глазами появляется Мишель в первый день их встречи, и парень чувствует тепло света, зажмурив от удовольствия глаза. А потом что-то твердое ударяется о его голову.
Мишель ни на секунду не сомневалась в том, что Нико снова возьмет на себя все проблемы. Он ведь знал, что сил у него катастрофически мало, что это может закончится трагично, и что Мишель так просто не отстанет. Знал, и всё равно так сделал. Перед тем, как провалиться в тень, Мишель знаком показала Хейзел, что собирается сделать Нико. Та, на удивление, поняла мгновенно, и поделилась своей энергией с братом. Возможно, это спасло сыну Аида жизнь. Но, даже энергии Хейзел было недостаточно для такого большого прыжка, отчего Нико чувствовал себя просто отвратительно, и это прекрасно чувствовала Мишель. Мишель и остальных семеро полукровок буквально вышвырнуло из тени Принципии, группа упала на мокрую траву, а звук боя прочно засел в голове, смешавшись с шумом в ушах от удара. Едва ли Мишель открыла глаза, как заметила Хейзел, склонившуюся над ди Анджело, крепко обнимая его. Мишель, почувствовав электричество в воздухе и потусторонний холодок, поняла, что Хейзел передает часть своей энергии Нико. Девушка встает с земли, успев уже полностью промокнуть, выхватывает меч из ножен, замечая, что вокруг бой не собирается утихать ни в их пользу, ни в пользу противника. Значит, они сравняли силы. Это была единственная хорошая новость за последние несколько суток.
Молнии рассекают небеса, словно кто-то наверху разрезает ножом масло. Вспышки взрывов и раскаты грома давят на голову, заставляя потерять любой ориентир. Кто-то кричит, всё вокруг, казалось, вращалось, и земля с небом, будто поменялись местами. Мишель, повинуясь чему-то, поворачивается на сто восемьдесят градусов, замечая макушку Перси. Срывается с места, оставляя позади себя и Хейзел с Нико, и её отряд. Мчится, словно подгоняемая стаей собак, на ходу протыкая чудищ, которые, заметив новую игрушку в лице девушки, без чувства самосохранения кидаются на меч, подставленный под собственные грудины.
— Перси! — окликнула Мишель брата, подбегая и хватая того за плечо.
— Мишель! — обнимает сестру, за последний час, сойдя с ума из-за переживаний. — Где ты была?!
— Мы с Нико отыскали Хейзел, — говорит девушка, увернувшись от чьего-то копья. — Они возле Принципии. Скорее, нужно придумать план, — Мишель тянет его за руку, понимая, что не трясутся пальцы.
Помещение Принципии едва ли освещается факелами, но Мишель отчетливо замечает хрупкую фигуру Хейзел и, пошатывающейся силуэт очнувшегося Нико. Рядом со столом стоят Кларисса, Аннабет, Джейсон, Пайпер и тот парень из отряда Хейзел. Кажется, его зовут Дакота. Дочь Афины и дочь Ареса что-то громко обсуждают, но, когда дверь за Мишель и Перси закрывается, голоса стихают.
— Что будем делать? — нарушает звенящую тишину Мишель, обращая внимание на себя.
— Есть идейка, — говорит Кларисса, подзывая рукой всех к себе.
План, который придумал Перси ещё до прибытия Мишель и Нико, был совершенно прост на столько же, на сколько же безумен. Мишель не понимала, как это всё провернуть, но отчаянно, словно утопающая, надеялась, что Фортуна улыбнется им ещё раз. Всё было просто, но только на бумаге, в действительности — очень сложно. По плану сына Посейдона, Нико помогает Хейзел сделать так, чтобы все монстры, поверив в туманное видение дочери Плутона, оказались в ловушке. Новый Рим станет ловушкой. Полубоги Лагеря Полукровок и Юпитера оттесняют монстров к границам города. Новый Рим стоял практически на озере, что давало Перси и Мишель возможность, в нужный момент, создать волну. Джейсон, управляя молниями, должен обрушить их на монстров, в то время, как Пайпер, с помощью чар, заставляла монстров не двигаться, а Лео, управляя пушками, должен будет обстреливать греческим огнем Новый Рим, тем самым уничтожая полгорода и всех монстров, если всё пойдет не так, как нужно. Обсудив всё ещё раз, полукровки, понимая, что идут на поводу у Судьбы и запасного плана нет, соглашаются.
Дождь не прекращается. Ветер завывает сильнее, гнет деревья и кусты, прибивая пыль от взрывов к земле. Малый Тибр, казалось, сейчас выльется за пределы своих берегов, и начнется, как минимум, землетрясение. Тучи, грозовые и тяжелые, нависают на лагерем, молнии рассекают небосвод, ударяя в землю, где тут же вспыхивает пожар. Вокруг темно, и нельзя понять — день сейчас или ночь. Пахнет гарью, да так, что это мешает дышать, сдавливая горло в тисках, и слезятся глаза. Мишель начинает кашлять, согнувшись едва ли не пополам, и останавливается лишь тогда, когда кто-то накидывается на неё, сбивая с ног. Девушка нажимает на браслет, и бронзовый щит ударяется о чей-то меч, создавая снопы искр. Рывком встает, бежит за братом и друзьями, не обращая внимания на погоню за собой. На неё с двух сторон бегут монстры, сзади атакует вражеский полукровка. Девушка слышит, что её друзья сражаются, но всё происходит настолько быстро, что их силуэты сливают в одно темное пятно, и разобрать хоть что-то — невозможно. Мишель останавливается, не в силах больше бежать, поворачивается и делает выпад в сторону полукровки. Мечи с грохотом и звоном грома соприкасаются, искры летят во все стороны, и девушка уже плохо понимает, где её противник. Жгучая боль появляется в предплечье, отчего Мишель еле слышно вскрикивает, но стискивает зубы до рези, оборачиваясь, и делает, четко отработанный, выпад с вращением. Меч валится из рук противника, а Мишель, подлетев к полукровке, упирает лезвие из небесной бронзы прямо в яремную впадину врага. Дочь Посейдона смотрит прямо в карие глаза широкоплечего парня, замечая, что в них читается испуг. Мишель колеблется, осознавая, что не может лишить жизни человека. Внезапно, испуг в глазах полукровки сменяется уверенностью и жестокостью, губы расплываются в холодной улыбке, и не успевает девушка что-то сделать, как кулак противника, сжатый до побеления костяшек, бьет Мишель по солнечному сплетению. Казалось, воздух из легких выкачали, а сам орган сжался до размеров засушенного яблока. Мишель сгибается пополам, прижав руку к груди, роняет меч. Слезы собираются в глазах, вдох сделать не получается, а перед взором появляются черные точки, что прыгают, словно мячи для баскетбола. С трудом делает короткий вдох, чувствуя, что слезы непроизвольно катятся по щекам. Замечает движение, полукровка подбирает её меч, крепко сжав рукоять, направляет острие на Мишель. Еще один короткий вдох, боль постепенно прошла, а точки перед глазами и вовсе перестали плясать. Мишель медленно выпрямляется как раз в тот момент, когда полукровка уже бежит на неё. Не успевает Мишель что-то предпринять, как глаза противника, внезапно, закатываются, а он сам падает на мокрую траву, выпустив из руки меч. Девушка поднимает взгляд, замечая Дакоту с штандартом легиона в руках. На его конце поблескивает разряд электричества, и Мишель вдруг ежиться.
— Ты как? — подбегает к ней парень, обеспокоенно смотря на девушку. Штандарт в его руках выглядит устрашающе, и Мишель мысленно дает себе установку держаться от этой штуки подальше.
— Нормально, — кивает Мишель скорее себе, чем Дакоте. Девушка подбирает свой меч, бежит дальше, замечая отдаленные фигуры друзей. Дакота пускается за ней, подумав, что его помощь ещё пригодится.
Рука болит, но Мишель не обращает внимание на теплую струйку крови, текущую по кисти. Со всех сторон слышатся крики, звуки мечей, и яростный рев монстров. Мишель бежит до тех пор, пока не замечает огромную фигуру в паре метров от неё. Циклоп навис над полукровкой, загнав последнюю в угол. Девушка лет четырнадцати стоит, прижавшись спиной к стене храма Нептуна, и испуганно смотрит на великана. Мишель бежит на циклопа, абсолютно не думая о том, что делает. Дочь Посейдона просто чувствует, что так надо. Циклоп, не услышав приближение полубогини, рассыпается золотой пылью, лишь острие из небесной бронзы прикасается к нему. Мишель чувствует себя безмерно храброй. Смелость, возникшая из неоткуда, словно течет по венам, впитываясь в каждую клеточку её сознания. Ещё бы, без страха пойти на циклопа! Дочь Посейдона помогает девчушке со смешными косичками встать, и, улыбаясь, отходит, подмечая, что девочка невредима и больше её помощь не нужна.
Мишель бежит дальше, уворачиваясь от мечей вражеских полукровок, и кулаков монстров, обезвреживая и тех, и тех. Вокруг настолько темно, что девушка реагирует на уровне рефлексов и инстинктов. Небо, казалось, слилось с озером воедино. На берегу стоял Перси, отбиваясь от гарпии. Мишель чувствует странное ощущение где-то в области груди; оно, словно, щекочет легкие. Собирается помочь брату, но замечает, что помощь не нужна; Перси взмахивает рукой, волна утаскивает гарпию на дно озера.
— Ты готова? — спрашивает Перси, заметив Мишель около себя. Мишель с уверенностью, что горела в лазурных глазах, кивает.
***
Аннабет бежала, сжимая в руке меч настолько сильно, что краснела ладонь и болели сухожилия. Дочь Афины в очередной раз повторяла план, стараясь найти в нем изъяны. Но, даже, если девушка их находила, то не знала как их исправить. Аннабет и Кларисса вели полукровок из обоих лагерей в наступление. Броня была тяжелой, даже слишком, для порядка уставшей Аннабет, но она пыталась не обращать на это внимания. Аннабет посмотрела на Клариссу в шлеме, и едва заметно кивнула.
— Воины! Греки и римляне! Строимся! Давайте спасем лагеря! За Олимп! Вперед! — Кларисса подняла вверх обоюдоострый меч, прокричав, и, направляя меч вперед, побежала. Аннабет не понаслышке знала, что за Клариссой хотелось идти в бой. Она, будучи дочерью Ареса, имела в этом огромное преимущество. Если бы девушка жила во времена греко-персидских войн, то Аннабет ни на секунду не сомневалась, что Кларисса стала бы главнокомандующим.
Греки и римляне шли одним строем, соприкасаясь плечами, и лишь фиолетовые и оранжевые футболки мелькали, образуясь в пятна цветов. Казалось, многолетней вражды не было и в помине. Вот что, делает с предрассудками общая цель. Аннабет бежала, разрубая гарпий и эмпус, коими лагерь просто кишел. Было ощущение, что богиня собрала их из всего Тартара, из самых темных его закоулков. Циклопы вырывали с корнями деревья, лестригоны кидались в полукровок валунами, а тельхины взрывали здания. Земля, казалось, дрожала под ногами. У Аннабет было стойкое ощущение, что богиня играет с ними, как с игрушками, и настоящие её силы они ещё почувствуют. Аннабет бежала рядом с Клариссой, замечая боковым зрением красноватую ауру вокруг девушки. Благословение Ареса — такое Аннабет видела лишь один раз в своей жизни, и тогда эта сила произвела на неё невероятное впечатление. Впервые в жизни Аннабет очень сильно пожелала, чтобы боги помогли им в этот раз. На кон было поставлено слишком многое, и право на ошибку попросту не было.
Аннабет бежит мимо полуразрушенных Преторианских врат, замечая, что Терминуса — бога границ — атакуют со всех сторон. Виа Претория содрогается от мощнейших взрывов, и полностью заполнена монстрами и полукровками, вставшими на сторону богини. Вдалеке виднеется Дом Сената; его белоснежные колонны в копоти, черепица падает с крыши на землю, а само здание медленно разрушается до основания. Аннабет едва ли пробивается вперед к Клариссе, которая убежала на приличное расстояние. Отряды полукровок из лагерей оттесняют монстров к городу, еле-еле отбиваясь от их атак. Отовсюду слышатся крики падших подростков, и каждый раз на плечи Аннабет падает жгучее чувство вины. Дочери Афины и Ареса вплотную приближаются к Новому Риму, с трудом уворачиваясь от острых бронзовых мечей и валунов. Болезненные раны на теле Аннабет кровоточат и неприятно саднят, но девушка упрямо продвигается вперед, ни на секунду не позволяя себе забыть ради чего она это делает. Краем глаза видит Клариссу, ожесточенно сражающуюся; лезвия мечей не достигают её, отскакивая от красноватой ауры. Отряд, во главе с девушками, добегает до Нового Рима, где скопились все монстры, что стояли на их пути. Внезапно, Пайпер мягко опускается на землю с ближайшей крыши, а Аннабет замечает Джейсона, улетевшего в центр города.
— Пайпер, ты готова? — спрашивает Аннабет, параллельно отбиваясь от атаки какого-то полукровки.
— Всегда готова, — отвечает девушка, выходя вперед. Дочь Афродиты сжимает в руках громкоговоритель, который откопал Лео в своём поясе, и громко, вкладывая в голос всю свою волшебную мощь, произносит: — Никому не двигаться!
Монстры замирают в нелепых и незаконченных движениях, с перекошенными от недоумения лицами. И, если бы не подобная ситуация, то Аннабет непременно бы рассмеялась, представляя, что попала на представления пантомимы.
— Сработало, — говорит Кларисса, вытирая пот со лба. — Теперь дело за детками подземного дядюшки.
***
Нико плохо помнит момент, когда всё пошло наперекосяк. Наверное, это случилось от эфеса меча, что так удачно прилетел в голову ди Анджело. Сын Аида пошатнулся, почувствовав липкую кровь на голове, но не позволил себе снова упасть в небытие, понимая, что должен помочь сестре. Они так и не добежали до Нового Рима; облава из пяти, вооруженных до зубов полукровок, накрыла их возле казарм. Приспешники богини окружили Нико и Хейзел, и едва ли сын Аида попытался сделать выпад, как самый крепкий парень ударил его в голову, с молниеносной скоростью, так, что ди Анджело даже не успел сделать банальный блок.
— Нико! — доноситься до парня голос сестры, преодолевая шум в голове, и он замечает, как хрупкая фигурка Хейзел с рвением нападает на полукровку. Сыну Аида сложно что-то различить сквозь полнейшую тьму вокруг, но он видит золотой отблеск спаты сестры. Нико трясет головой, прогоняя оцепенение, и сам бросается в бой, сразу же вырубив девчонку-полукровку с тату SPQR на руке и перекрещенных факелов под ней.
«Дочка Вулкана», — проноситься мысль в голове, тут же пропадая в пучине других мыслей. Нико делает ложный выпад, сразу двое на него отвлекаются, а Хейзел вырубает их, расправившись с другими.
— Ты как? — спрашивает Хейзел, подходя к Нико с намерением осмотреть рану.
— Нормально, — отмахивается от неё брат. — Идем, у Клариссы и Аннабет получилось.
Нико еле переставляет ноги, они буквально трясутся от усталости и напряжения, но парень продолжает бежать, стараясь отвлечься от давящей боли в черепе. Кровь тонкой струйкой течет за правым ухом, и Нико торопливо вытирает её, пока не заметила Хейзел. Ей не стоит этого видеть, хотя у него были раны и похуже. Меч из стигийской стали запачкан в чью-то кровь и золотую пыль; впервые, с того времени, как Нико им начал пользоваться, он тяжело оттягивал руку. Последствие прыжка на лицо.
Звуки боя вереницей кружили вокруг головы, постоянная темень угнетала даже Нико, и ему почему-то уже не казалось, что их план увенчается успехом. Молнии били прямо в землю в считанных сантиметрах от брата с сестрой, и грохот разражающегося грома звенел в ушах, вместе в пушечными выстрелами. Нико не может сконцентрироваться на собственных ощущениях: он чувствует столько приближающихся смертей, что сосредоточиться на друзьях не получается. Сын Аида не понимает угрожает ли им опасность. Хотя, наверное, сейчас абсолютно всем угрожает лишь одна опасность — замысел богини.
Впереди показывается очертания Дома Сената. Или, вернее, того, что от него осталось. Кларисса, Аннабет и Пайпер продолжают отбиваться от полукровок со всех сторон, пока чудища позади них стоят и не могут сделать ни малейшего движения. Нико и Хейзел подбегают к девушкам, отбиваются от атак, как могут.
— Хейзел, пора! — кричит Нико, увернувшись от кинжала, целившегося в его глотку.
Хейзел закрывает глаза, опускает руки, в то время, как брат и подруги окружают её, защищая. Хейзел слышит их тяжелое дыхание, но не позволяет себе отвлекаться; в голове всплывают картинки, что сменяют друг друга, словно кадры из фильма, и Хейзел посылает видение на много километров от себя. Видение, похожее на туман, что заволакивает сознание, дотрагивается до монстров и полукровок, даже на берегу Малого Тибра, и Хейзел понимает, что не зря тренировалась с момента войны с Геей — её сила значительно выросла.
— Работает, — говорит Кларисса. — Боги, это невероятно!
Хейзел медленно открывает глаза, едва заметно пошатывается, и падает в объятия Нико, с удовольствием позволив себе погрузиться в сон. Её задача была выполнена. Теперь дело за Джейсоном и Перси с Мишель.
***
Джейсон сидит на крыше университета, куда после войны с Геей собирались поступить Перси с Аннабет, и выжидает подходящий момент. Отсюда почти ничего не видно, но Джейсон уплотняет воздух вокруг себя, ощущая буквально всё, что твориться внизу. Так работала сила Юпитера, его отца. Кажется, в этот раз у него получиться сделать так, чтобы отец наконец заметил его за время всего их поиска. Порой, Джейсону очень не хватает его. И сейчас тоже.
Когда Джейсон видит перед собой видение Хейзел, он понимает, что момент пришел. Джейсон взмывает ввысь, поднимая руку с татуировкой легиона вверх, и чувствует, что всё электричество, копившееся в тяжеленных тучах, сосредотачивается в его руке, и направляется в одну точку — Форум — центр Нового Рима.
— Перси! — кричит Джейсон настолько громко, насколько позволяют его голосовые связки. Сквозь гром, сквозь вспышки на небесах, Перси слышит друга. Он кивает Мишель, они одновременно поднимают руки, создавая огромнейшую волну, и направляют её на город. В эту секунду Джейсон выпускает всю мощность из своих рук. Вспышки ослепляют, а электричество, в взаимодействии с водой, создают мощнейшую взрывную волну, и грохот взрыва сотрясает весь Лагерь Юпитера. Джейсон с трудом опускается на крышу полуразрушенного университета, упирая кулаки в черепицу, не веря в то, что у них получилось. Все монстры богини были повержены.
***
Внезапная волна смелости проходит тогда, когда Мишель видит огромное количество поверженных монстров. На девушку накатывает осознание того, что могло произойти с лагерем. Мишель идет рядом с друзьями, едва ли передвигая ноги. Виа Претория пошла трещинами, лежали поваленные деревья, груды камней. Кларисса вместе с другими полукровками связывали веревками руки врагов. Бой закончился, но Мишель не покидало чувство, что ещё не конец. Далеко не конец.
Тучи постепенно рассеивались, выглядывали ещё слабые лучи солнца, в воздухе пахло озоном и гарью, когда Мишель и все остальные услышали её голос.
— Думаете, что победили меня, не так ли? — голос богини слышится по всему лагерю, словно льется из радиоприемников, и все полукровки с ожиданием замирают. Мишель затылком чувствует, что глаза богини смотрят прямо на неё с друзьями, и не сомневается, что неизвестная обращается именно к ним.
— Опять ты, — угрюмо отзывается Лео, кулаки которого самовоспламеняются. Сын Гефеста снова чувствует себя «пятым колесом на телеге», не смотря на то, что именно благодаря ему им удалось добраться до лагеря. Ему не нравится, что он не смог помочь друзьям, и теперь хотел бы это исправить.
— Ох, Лео, не пытайся. Я знаю, о чем именно ты думаешь. Я знаю твой следующий шаг, — едко говорит богиня, и Мишель чувствует, что вокруг становиться всё жарче. Лео сложно вывести из себя, но богине это удается с завидной скоростью.
—
Ты должна была погибнуть, — шепчет богиня Мишель на ухо, и внутренности у девушки скручиваются в тугие узлы.
— Мишель? — спрашивает сидящий рядом Нико, заметив остекленевший взгляд девушки. — Что она говорит?
— Говорит, что я должна погибнуть, — поворачивает голову Мишель, стискивая руки в кулаки.
— И погибнешь! — хохочет голос богини, а Перси, не выдержав, встает, загораживая сестру. — Не выйдет, мой дорогой Перси. Ведь, на неё нападет тот, которому она доверяет больше, чем кому-либо.
— О чем ты? — спрашивает Перси. Все настолько увлеклись разговором, что не заметили, как исчез Нико.
Внезапно, воздух позади Мишель начинает сверкать, и не успевают полукровки хоть что-то предпринять, как острие стигийского меча вонзается Мишель прямо в живот, отчего девушка, встав мгновение назад, падает на колени, не веря собственным глазам. Боль, словно кислота, обжигает тело, в то время, когда Нико вонзает меч всё глубже, с абсолютно безэмоциональным выражением лица. Дикий взгляд парня смотрит прямо в глаза Мишель, пока кровавое пятно разрастается по футболке, а липкие и теплые струи текут по рукам. Нико резко выдергивает меч, а глаза Мишель закатываются, и она падает на землю прямо в лужу собственной крови.
