Восставший из Ада: восхождение Ада

      Тишину дома Гудденов прервал стук в дверь.       Это вернулся Тревор. После всего услышанного Кёрсти было трудно просто встать и направиться в сторону двери, за которой она увидит своего, как оказалось, неверного мужа. Но сил на ссоры и истерики не осталось просто физически, и всё, что могла сделать Кирст, это подняться, утерев тыльной стороной ладони всё ещё влажные глаза и неуверенным шагом направиться к двери. Помедлив пару секунд, открыла. На пороге стоял Тревор — тот самый, которого Кёрсти искренне любила и была не готова потерять. Не сегодня. Не в их общий праздник.       — Кёрсти! — Тревор с улыбкой обнял супругу. — Что такое?       — Ничего, Трев, ничего, — стараясь не показывать печали в голосе, отозвалась Кёрсти. — Просто погода такая.       — Да, — как-то неловко улыбнулся темноволосый мужчина, словно он был повинен именно в дожде за окном, а не более тяжких, по мнению Кёрсти, проступках. — Я сам промок, пока шёл домой.       На секунду Кёрсти показалось, что гнев отступил. Слишком сильно она любила этого мужчину, ну или боялась остаться никому ненужной. В конце концов, кому ещё понравится возиться с истеричкой, страдающей чуть ли не каждодневными кошмарами? Даже бабушка Роуз и та умерла пару лет назад, оставив в наследство небольшой домик, который, по настоянию Тревора, продали, превратив в несколько сотен долларов.       А теперь перед Кирст встал выбор: или она продолжает закрывать глаза на измены муженька, или остаётся совсем одна.       Пока женщина размышляла об этом, тем не менее стараясь выглядеть радостной, её муж прошёл в свою комнату и вернулся. У него в руках было нечто кубической формы, завёрнутое в подарочную бумагу.       Тревор вспомнил, как купил эту Шкатулку.       Тот день, как и всегда, казался Тревору одной сплошной неприятностью — очередные кошмары Кёрсти не дали ему выспаться, разбудив на рассвете, так что пришлось до самого ухода на работу успокаивать жену. Тревор слишком любил свою супругу (или жалел, как жалеют брошенного котёнка, к которому вроде и не испытываешь привязанности, но выбросить обратно на улицу рука не поднимается?), чтобы напрямую спросить, что же ей снится, раз она кричит изо дня в день? Мозг выдавал самые жуткие подозрения: убийство её семьи? Изнасилование? (Кто знает, что могло твориться в тот день в проклятом доме?).       Работа Треву тоже не принесла облегчения, из-за вечных придирок недовольной Гвен. Тревор подозревал, что так мисс Стивенс (которой в свои двадцать восемь пора бы уже быть миссис) пытается снова обратить на себя внимание его персоны, чтобы повторить то, что случилось между ними неделю назад. Случилось далеко не в первый раз и всегда было абсолютно осознанно.       Тревор пытался оправдать себя тем, что иначе его выгонят с работы, но эти оправдания обычно длились ровно до того, как он оказывался прижатым к столу в кабинете Гвен.       Брет, единственный друг мистера Гуддена, на его попытку пожаловаться, ответил, что де он сам супруг богатой наследницы и в деньгах не нуждается. Да и сам является потенциальным хозяином всех вещей Кёрсти, в случае её смерти.       Брет, конечно, иногда казался мрачным социопатом, но мужчина списывал всё на проблемы в семье и чуть не пролил на себя обжигающе горячий кофе, когда до него дошла суть предложенного.       — Ты что, её убить предлагаешь?       — Тише ты, тише, если кто услышит?       — Но она же моя жена! — Собеседник лишь пожал плечами, всем своим видом говоря, что его друг особой любви к Кёрсти ни разу на его памяти не демонстрировал.       И чем больше об этом думал Тревор, тем менее дикой казалась эта мысль. По крайней мере, если доверить весь процесс его другу, сам мистер Гудден не сможет, потому, что он слишком любит свою жену.       Взгляд уткнулся в монитор компьютера, пытаясь сосредоточиться на отчёте, но буквы не хотели выстраиваться в логичную цепочку. Трев поднял глаза, зацепившись взглядом за одну из тех небольших бумажек, на которые сотрудники пишут важную информацию, а потом оставляют перед глазами, то есть приклепанными магнитиком к корпусу монитора, чтобы не забыть. «Решаю все проблемы!» — гласила надпись на белом квадратике бумаги. Мужчина даже глаза протёр — раньше ничего подобного на своём рабочем месте он не видел.       «Опять Брет со своими методами помощи,» — усмехнулся без злобы, но как-то устало Тревор. Мозг сразу же согласился с рациональным объяснением, чтобы снова вернуться к работе. Только вот того, как он убрал бумажку в карман, брюнет не заметил.

***

      Дождавшись окончания рабочего дня, показавшегося ему невероятно долгим, Тревор Гудден покинул здание офиса, выбравшись под безрадостное серое небо. Направился домой, рефлекторно засунув руку в карман и обнаружив там бумажку, о которой совсем забыл.       «Хорошо,» — подумалось мужчине, «Что я её забрал. А то ещё подумают, что я верю во всяких гадалок.»       Тревор боялся, что его поднимут на смех, ибо в офисе работали только заядлые материалисты, и не важно, что многие из них хотя бы раз обращались к разного рода экстрасенсам, чтобы спихнуть на неподвластные человеку силы часть своих проблем и неудач.       Мужчина глянул на визитку. Адрес соответствовал дому, находящемуся на соседней улице, и дорога к этому самому специалисту по решению проблем много времени не займёт. "Может, всё-таки сходить?" — спросил он себя, рассматривая бумагу, словно та могла дать совет.       Как бы бредово это ни звучало, Тревора радовала перспектива решения всех проблем, коих у него накопилось не так уж мало. Нужно просто выложить небольшую сумму денег да сидеть смирно, не зажимая нос от запаха благовоний, которые так любят использовать разного рода псевдоколдуны.       Пока Трев размышлял о том, стоит идти или нет, ноги сами принесли его к нужному дому.       «Надо же, совпадение!» — подумал мужчина, неуверенно стуча в дверь. Здание снаружи ничем не выделялось: обычные серые стены, дверь, кажется, под дерево.       Тревор обнаружил, что сооружение не заперто, это было странно, но уходить из-за такой мелочи не хотелось. Может, это специально? Такой способ привлечь клиентуру? «Наши двери для Вас всегда открыты»?       Тревор уверенно шагнул за порог, дверь за ним захлопнулась сама собой. Внутри было сумрачно, ожидаемо пахло благовониями, а за столом, находящимся у противоположной стены, стоит некто. Человек, кажется, совершенно не замечает своего гостя, всё так же рассматривая что-то на уставленном свечами столе. Это «что-то» явно металлическое, ибо в нём отражаются отблести пламени красных свечей, расставленных по углам стола. Как будто идёт подготовка к какому-то ритуалу.       — Здравствуйте, — нерешительно произносит Тревор.       Незнакомец отрывает взгляд от кубической Шкатулки, чьи чёрные грани покрыты золотыми узорами.       — Здравствуй, Тревор, — у мужчины низкий даже несколько зловещий голос, тёмные волосы до плеч и чёрные глаза. Тонкие бледные с жёлтизной пальцы поглаживают грани Шкатулки, будто любимого питомца.       Великолепная вещица, неправда, ли? — продолжает незнакомец, — Вашей супруге, Кёрсти, наверняка понравится. — Не вопрос, утверждение.       Откуда он так много знает? — Тревор молчит — язык присох к гортани, только достаёт из нагрудного кармана пиджака скомканную бумажку в сто долларов.       — Это Шкатулка-Головоломка, созданная мастером игрушек по фамилии Лемаршан. Она решит все проблемы, — продолжает торговец. — Но нужно заплатить.       Ему протягивают купюру, но мужчина лишь отрицательно качает головой, возвращая деньги их владельцу. Зачем Аду какие-то бумажки?  Нет, не деньгами, о цене узнаешь, когда откроешь её.       Тревору слишком хотелось, чтобы вся ситуация с Гвен и работой разрешилась, а также, желательно, прекратились кошмары его супруги. Так что слова этого странного человека про плату он не воспринял всерьёз, только слегка обрадовался, поспешив убраться из злополучного здания, заодно прихватив с собой Шкатулку-Головоломку, так же известную, как Конфигурация Плача.       Сначала Трев хотел сам открыть загадочную Шкатулку, но вспомнил слова странного человека о том, что Кёрсти эта штуковина понравится больше и решил, что подарит кубик на годовщину и свадьбы. Проблема с подарком автоматически разрешилась.       «А может, она действительно решит все мои проблемы?» — подумал Тревор, пряча Шкатулку.       Про слова об истинной цене даже не вспомнил.       Это было за три дня до праздника.

***

      Кёрсти смотрит на подарок в руках супруга, словно завороженная. Слишком нечто, завёрнутое в красно-розовую шуршащую упаковку, напоминает предмет, с которым так часто оказывались связаны кошмары шатенки. Но этого не может быть! Как Шкатулка могла попасть к Тревору? Да, её невозможно уничтожить, в чём тогда ещё мисс Коттон успела убедиться на собственном горьком опыте, и всё же. И всё же появление Конфигурации Плача в их с Тревором доме казалось каким-то слишком сюрреалистически-кошмарным. В их тихом мирном доме, где не происходило убийств или чего-то подобного.       «Только измены»       Внутри Кёрсти пробуждается гнев, мало того, что Тревор изменял ей, так он ещё и притащил в их общий дом ЭТО?! Теперь Кёрсти придётся жить буквально бок о бок со своим худшим кошмаром.       Да она весь день старалась быть сильной, скрывать слёзы за улыбкой, держаться, но всё напрасно, праздник безнадёжно испорчен и можно выпустить наружу весь свой гнев, к которому примешивается противный, липкий почти забытый страх.       Кёрсти закричала, словно муж протягивал ей клубок ядовитых змей.       Хотелось, чтобы происходящее оказалось просто сном, чтобы настоящий Трев (который ей конечно не изменял) разбудил свою любимую, нежно целуя в лоб и до рассвета успокаивал. Кёрсти будет отнекиваться, говорить, что попробует заснуть, хотя сама сварит себе крепкого чёрного кофе. Любимый, конечно, пойдёт за ней, и они мило проболтают до рассвета.       Но это не было кошмарным сном, Кёрсти никто не спешил будить.       — Я тебе доверяла! — с трудом сдерживая слёзы, произнесла женщина.       Тревор ошарашено взглянул на свою супругу. Неужели узнала? Кёрсти, словно зомбированная, глядела на Шкатулку.       — Открой её, это же всего лишь головоломка, просто Головоломка, твою мать!       Кёрсти невольно сжалась от страха — раньше Тревор не повышал на неё голоса.       Мужчина, заметив её реакцию, смягчился.       — Спокойно, Кёрсти, не хочешь открывать и не надо. Идём праздновать.

***

      Праздник определённо не задался. Весь вечер Кёрсти словно пребывала где-то в своих мыслях, не радуясь годовщине, иногда смеялась невпопад и натянуто улыбалась, продолжая поглядывать на Шкатулку.       А когда наступил вечер, взяла злосчастную головоломку с собой, и поставила на прикроватный столик.       — Мне пойти с тобой? — мягко спросил Тревор.       Девушка отрицательно помотала головой, она хотела побыть одна, да и мысль о том, чтобы делить постель с неверным супругом, была противна женщине.       Супруг не отправился спать, как подозревала Кёрсти. Он потом долго с кем-то говорил по телефону. Сначала тихо, а потом громче, наверное, думал, что его ворочающаяся в постели супруга спит.       Но до Кёрсти доносились обрывки фраз.       — Я так не могу! Её истерики меня с ума сведут!       Собеседник в трубке что-то ответил Тревору.       — Убить? Нет, я не могу, даже ради денег не могу. Ты понимаешь, я люблю её.       Разговор явно шёл о миссис Гудден.       «Он хочет меня убить?» — по щекам Кёрсти слезы потекли во второй раз за сегодня. Удивляться не было сил, так что она, подавляя всхлипы, подошла к двери и чуть приоткрыла её.       Тревор, силуэт мужчины с телефоном был прекрасно различим, ибо в его комнате горел свет, ходил из угла в угол о чём-то споря. Но всё чаще просто соглашался с собеседником.       — Наследство? — переспросил он. — Да, в случае смерти оно моё, Брет.       Он наконец-то назвал собеседника по имени!       Брет. Кёрсти вспомнила только одного Бетта, друга Тревора, но он казался милым и обходительным. Но и любимый муж не казался Кирст двуличным подлецом, движимым похотью и жаждой наживы. Не желая ещё больше разбивать себе сердце (если это возможно), женщина вернулась к кровати, продолжая беззвучно плакать, пока не провалилась в сон.