Решетникова вошла в номер 111 на пятом этаже с ужасным настроением, так как по стечению обстоятельств все свое свободное время ей придется проводить с наглым и напыщенным павлином по имени Макс Нестерович. К сожалению, для Кати она так и не смогла уговорить дать ещё один номер организаторов танцевального турнира. Где-то в глубине души она была не прочь узнать его поближе, тем более было время, когда они даже общались неплохо.
Первое, что она увидела, когда вошла в номер — это то, что Нестерович разлегся на кровати будто он король всея Руси.
— Нестерович, брысь с кровати я жутко хочу спать, а с тобой это точно ничего не получится.
— Не, не, Екатерина Александровна, я, как и вы хочу спатеньки на кроватке, тем более она настолько мягкая, что я точно не смогу поднять свое тельце с него. — сказал Нестерович и дальше продолжил спать на кровати.
— Нестерович, предупреждаю, если ты сейчас не встанешь я тебя спихну с этой кровати, какой бы ты большой не был. — на этих словах Макс открыл глаза и посмотрел очень нежным взглядом на Решетникову, что та немного обмякла, а потом он сделал то, что лучше было не делать, а именно он показал средний палец правой руки и дальше продолжил спать.
— Ах, так ну держись. — Катя взяла подушку с кресла, которое стояло неподалеку от кровати и начала, не жалея последних сил бить Нестеровича.
— Ай, мне же, ай, за что ты меня так, я ничего не сделал плохого. — Катя смеялась от визга Нестеровича и от того, какое выражения лица было у Макса. Оно прям просило о пощаде, но это же Екатерина Санна и уйти с намеченной цели она уже из принципа не могла.
— Я же тебя предупреждала, Макс. — дальше продолжала лупить бедного мальчика. После этих слов, Нестерович решил пойти в наступление и начал щекотать мадам Решетникову. Оказалось, что все-таки Катя боится не только полета в самолетах, но и щекотки.
— Ахахах, прекрати Макс, так не честно! — Катя смеялась так звонко и чисто, что от этого Нестерович даже опешил, ведь раньше он не видел её такой искренней с ним ни разу.
Через несколько минут битвы Нестеровича и Решетниковой подушками, руками и там уже было не понятно, что происходит. В их дверь постучались.
— Эм, кто бы это мог быть? — спросила Решетникова. — Вроде время детское.
Нестерович встал с кровати и направился открывать дверь. На этом моменте Решетникова решила захватить кровать своим изрядно уставшим тельцем.
— Кто это? — спросил Макс. Из комнаты донесся звук «А ты дверь то умеешь открывать? Ахахха».
— Очень смешно Решетникова. — на этих словах Нестерович открыл дверь.
— Молодые люди, вы издеваетесь, я спать хочу, а они орут во все горло. — Макс извинился и закрыл дверь.
— Макс, кто это был? — спросила Катя.
— Эм, ты не представляешь, — присаживаясь на кровать проговорил Нестерович. — Это была та бабулька из самолета.
— Да, ты что? Шутишь? — спросила Решетникова.
— Если бы! — и оба засмеялись. На что после этого услышали стук в стену.
— Вот это мы испортили бабульке праздник, — сказала Катя.
Макс аккуратненько прилег на кровать и увидел, что Решетникова уже уснула. В этот момент он понял, что впервые видит, как она спит и то, насколько она красива, когда не говорит всякие гадости в его сторону. На этих мыслях и он отрубился.
Вечером первой проснулась Решетникова в объятьях Нестеровича, что было довольно необычно, но приятно. Освободившись от лап Макса. Катя направилась в душ, чтобы быть посвежее, так как они с танцорами решили отправиться в ближайший бар, чтобы скромненько отметить свой прилёт в Испанию.
Когда Катя была готова, она решила разбудить сонное царство.
— Макс, вставай! Пора решительных действий. — проговорила Екатерина, на что получила в ответ подушкой в лицо.
— Не, ну ты опять. Я только сделала из себя человека, а он в меня подушками кидается.
— Ой, простите. И да правда ничего так выглядишь. — сказал Нестерович улыбаясь во все лицо.
— Не, нормально я значит тут прихорашиваюсь, а он хоть бы один комплимент сказал. — обиженно протараторила Катя.
— Прости, — сказал Макс и поцеловал её в щеку. — Я спросонок сразу все не замечаю. Я в душ через 5 минут буду.
Катя от таких действий Макса немного опешила, на её щеках появился лёгкий румянец. «Вот дурак, но блин такой красавчик», сказала Катя про себя и решила не ждать его, а пойти в низ к ребятам. Когда все собрались и даже сея величество Нестерович. Все направились в бар.
Конечно все выпили, после решили потанцевать благо эти люди умеют это делать. Кто-то из ребят даже умудрился уговорить ди-джея поставить песни на русский лад.
Решетникова немного перебрала и решила сходить в уборную, чтобы немного привести себя в чувство. И вдруг из неоткуда появился Нестерович с немного сумасшедшими глазами.
***
— Катя, я тебя хочу. Я больше не могу это скрывать.
И понеслось:
…его рука скользит по её шее, ногти впиваются в загривок, пальцы захватывают кожу, запястье поворачивается, заставляя двигаться следом, наклонять голову, пытаться избежать боли…
вокруг пахнет огромной палитрой духов от разных девушек.
…улыбка — оскал, ресницы опускаются медленно и плавно, палец ложится на губы — «молчи!», скользит по нижней губе, резко чертит краем ногтя линию по подбородку…
…она пытается вырваться, как бабочка из паутины, сердцебиение учащается, тело начинает поддаваться каждому его движению, голова затуманивается…
…вдруг он стал ещё более жесток, что ей оказалось по нраву, все кривые пути желаний, надежд, знаний и упований, нет неподатливой упругой брони и наждачно-жесткой непроницаемой шкуры…
запах пыли и нагретого пластика.
…вне времен, вне пространств, вне разума — вольный, взмывающий в бесконечность неба крик, свободный, стартующий из самой глубины тела, имеющий право быть, как имеет право быть птица и ветер…
свет приглушенный и зовущий всех парочек.
…вывернутые за голову руки — и бесполезно трепыхаться, но это приятно — попытка сопротивления, заведомо безуспешная, просто чтобы ощутить предплечье поперек горла, увидеть усмешку на губах…
в мечтах, где-то далеко она давно уже приглядывалась к нему — немного сумасшедшему, красивому и такому далекому мужчине.
…прикушены губы, не выпустить стон, и это тоже игра, и это тоже приятно, ты —
не уже хочешь, он — заставляет, и побеждает, конечно же…
непонятно, как может все это совмещаться в одном человеке — так красив и столь безумен, суженные зрачки наркомана, обманчиво медленная пластика пьяного, и вот она повелась и стоны не скрыть и желанье прется наружу.
…нет больше запретов, все смыто под тяжелым и таким «моим», взгляд в эти зеленые глаза — и нет ни мыслей, ни слов, только зов сердца, только — руки, только — его сила, и невозможное вдруг становится возможным, она летит вместе с ним, и больше никаких сопротивлений, она только его и пусть будет, как будет…
…все вокруг стало светлым — перед глазами, под кожей, на выдохе, другое пространство, иное время, место счастья и точка свободы…
***
Максим вышел из туалета одурманенный Катей, такой его. Она кричала его имя и ему в один миг показалось, что они уже совсем не здесь, а где-то далеко в другом мире, их мире.
Он решил выпить ещё.
Катя вышла из уборной в её глазах читалось искренняя радость и полное удовлетворение тем, что только что было, но вот проблема, а где Макс?
Нестеровичу дали, какой-то для него неизвестный напиток. После последнего глотка этого странного на вкус напитка. У него вскружилась голова и появился странный ошалевший взгляд. И на миг стали Решетниковой. «
Вот черт, что за нахрен», подумал он.
К нему подошла девушка, она увела в его. И что приключилось там не знает ни Нестерович, ни автор сам.
Катя не обнаружившая Нестеровича, решила уйти в отель, а «Может он там» подумала она.
Там его она не нашла. Решетникова думала позвонить кому-нибудь, но от бессилья упала на их кровать и уснула.
