От звезды до звезды. Беглецы

Пару минут повозившись у аквариума, механик соорудил подобие хаба: присоединил все головы к одному корпусу, используя его как аккумулятор. – Запускаем? – поинтересовался он, поглядывая на аквариум. – Да, – твердо сказал Йонге. – Эти рыбы и правда больные. Херня какая-то с ними творится. Рудольф потянулся и ткнул в самодельную кнопку. Визоры медленно начали разгораться. Сайнжа склонил голову, будто прислушиваясь. Но вместо характерных вздохов стартующей системы, на борту по-прежнему царила тишина. – И что? – почти взвился Йонге. "Вы должны изменить курс". – Да куда нам его менять, пока у нас корабль дохлый? Это ваших рук дело! – Плавников, – подсказал Рудольф.– И зачем нам его менять? "Потому что мы должны умереть". В объединенном экране развернулась стена текста. Напарники озадаченно переглянулись. Рудольф потянулся и на пробу провел пальцем — текст послушно закрутился. – Это, конечно, очень нам помогло, – сквозь зубы сказал Йонге. Рудольф крутил текст. Бесконечные данные плыли перед глазами. Сайнжа заворчал и резко выбросил руку вперед. Пойманный за запястье механик дернулся, пробуя высвободиться. Свободной рукой Сайнжа потянулся к скроллу и перемотал на пару экранов. "Вижу". – Что? "Это язык клеточной записи". Йонге открыл рот, чтобы съязвить, и едва не прикусил язык. – Может… – он помедлил и все-таки выговорил, – генетическая карта? Сайнжа обернулся и сощурил глаза. Дредлоки качнулись в такт кивку головы. – Ты можешь ее читать? Терзая кольца мигом вспотевшими пальцами, Йонге пялился в бесстрастные желтые плошки. "Они умирают, умансоо. Смерть одной клетки рождает бесконечные миллиарды". – Сколько? – прохрипел Йонге. – Я что-то не очень понимаю, – Рудольф покосился на юнусов, нервно взрезающих водную толщу. Йонге стиснул пальцы до боли. – Сайнжа! Пожалуйста! Как быстро это происходит? Яут выпустил запястье Рудольфа, чуть повернулся, и скролл вновь заскользил, проматывая данные. Йонге не выдержал, наклонился и уперся обеими руками в колени. Выматывающий стеклянный звон накатывал волнами. – Эй, Йонге, ты чего? – Рудольф присел и заглянул ему в лицо снизу. – Ты… что? – Мозги перегрелись, – Йонге попробовал улыбнуться. – Просто, понимаешь, мы возили лабораторных тварей всяких, у них действительно в генах пишется дочерта всего. Сопроводительная документация… но мы не специалисты, мы расшифровать не могли – там сплошная наука, селекция и все такое. Вот, а тут, видишь ли, нарисовался специалист по размножению альясов и засеиванию планет… Рудольф внимательно кивал, а затем протянул руку и прижал ко лбу напарника. Ладонь у него была восхитительно прохладной. Йонге на секунду закрыл глаза. Сайнжа заворчал. Йонге поднял пудовые веки. "Сутки". Йонге выдохнул. Выпрямился, сбрасывая дрожь и слабость – и метнулся к контейнеру. Сиганул через две ступени и еще одним прыжком оказался у стенки. – Эй вы! – он ударил кулаком в преграду. – Вы что, серьезно? Вы должны там сдохнуть и все сожрать?! Это ваша задача? Для этого вас собрали?! Юнус ринулся вперед, прижался боком, и круглый черный глаз посмотрел Йонге прямо в лицо. Жаберные щели судорожно приоткрывались, пропуская воду. За спиной громко лязгнуло. – Эй, Йонге. – Отвали! – Йонге, обернись. Рудольф не повышал голос, и Йонге крутанулся всем корпусом. Сайнжа держал свое любимое копье, расщелкнутое во всю длину. Наконечник поблескивал в полумраке. И справа светился экран связи. "Мы хотим умереть раньше". Йонге опустился на корточки. Живот скрутило так, что между лопаток проступила испарина. Рудольф судорожно похлопал по карманам, выдернул из правого мятую пачку и таким же судорожным движением выбил из нее сразу две туковых палочки. Сунул в рот и с хрустом прикусил. Сайнжа наклонился и подхватил планшетник, выдергивая кабель. Похлопал им по ладони и двинулся к выходу. – Планшет отдай! – почти каркнул Йонге. Не оглядываясь, яут поднял прибор над плечом и буркнул короткую фразу. "Скоро вернусь. Ждать, это важно". Йонге привычно хотел запустить руку в волосы, но, опасаясь головокружения, просто сложил руки на груди. Негодование распирало так, что из ушей вот-вот грозил пойти пар. Температурный режим скакал как проклятый, словно Йонге умудрился подхватить вакуумную лихорадку. Рудольф заложил руки за спину и медленно прошел до пригвожденного киберика, присел на корточки и потыкал пальцем. Йонге чувствовал полное смятение, исходящее от механика и усиливаемое его собственным состоянием. Оглянувшись, Рудольф улыбнулся – но получилось у него это весьма бледно. Йонге силой заставил себя улыбнуться в ответ. Им обоим требовалось срочно отвлечься. Рудольф снова ткнул в киберика. – Можно попробовать изучить этот зельц. Интересная модель, например... – Не зельц, а холодец. – Ты кулинарно необразованная личность! – Я? – выразительно спросил Йонге, с кряхтением поднялся и двинулся вниз. Перед глазами скакали слова юнусов, и он из последних сил отпихивал их, пытаясь забыть, как страшный сон. – Ты чего сейчас сказал, товарищ Вебер? Рудольф поднял ногу, срезанную на самом колене, и потряс ею в воздухе. – Зельц – это штука, сделанная из субпродуктов. Вот я вижу тут субпродукты. – Ну вообще, это и есть холодец, – Йонге тоже присел. Ближе к полу меньше кружилась голова. Он поймал себя на том, что с интересом рассматривает вычищенный пластик, примеряясь, как бы лечь. Вместо этого он открыл браслет и попробовал связаться с Фелицией – но безуспешно. Рудольф сделал ногой пару выпадов и уселся рядом с Йонге. – Под нос мне эту вонючку не суй, – буркнул Йонге. – Ты собирался синтетические бошки потрошить, чтобы Фелицию в порядок привести, разве нет? Рудольф рассеянно перехватил ногу за шарнир и начал постукивать ступней по полу. – Раз мы выяснили, что искин хранится не в синтетических бошках, то нам придется договариваться с рыбами-самоубийцами. Donnerwetter! – Сидя на этом замечательном твердом полу, – Йонге для наглядности тоже постучал, – я тем не менее чувствую, как мы погружаемся в жуткое дерьмо. – Что? Еще одна теория заговора? – А что? Это же оружие! Всего одна клетка! А? Это что? Это – хлоп! И все, и задавлено все живое! Чудовищная скорость! Рудольф отложил ногу и обхватил его за плечи. – Товарищ Далине, ну что ты так кричишь. Они ведь у нас на борту. Мы же не собираемся тащить их на населенные планеты. И они этого не хотят. – П-полторы тыщи колонистов, – проворчал Йонге. – Зачем давать мозги живой б-бомбе? Свинство это, вот что. – Ну... – свободной рукой Рудольф неопределенно покрутил в воздухе, – может, такого плана не было. Может они типа самообразовались. На фоне усиленного перебора генов. Йонге закатил глаза. * * * Сайнжа явился, когда Йонге успел выдвинуть еще две параноидальные гипотезы, касающиеся происхождения юнусов, а также перспектив экипажа "Фелиции", встрявшего между жерновами трансгалактического заговора. Рудольф пытался найти контраргументы, но получалось это у него из рук вон плохо. Юнусы вяло двигались в аквариуме, периодически подплывая к стенкам. При виде Сайнжи зубастые оживились и принялись описывать круги. Сайнжа прошествовал к аквариуму, игнорируя экипаж, и поставил на пол контейнер. В глаза бросились маркировки генетического материала, и Йонге мгновенно вспомнил, как яут посетил администрацию зоопарка на Эйрике. Положив планшетку и вызвав экран, Сайнжа указал на контейнер. "Здесь, – сказал он, и по экрану пошли сразу два перевода, – разность генетики видов. А здесь, – теперь он вытащил из тяжелого пояса коническую запаянную пробирку. – Зверь". Йонге скрестил ноги, уперся в них локтями и глубокомысленно водрузил сверху подбородок. Сотрясать воздух риторическими вопросами у него уже не хватало сил. Рудольф безмолвно воздел руки, потом сложил на груди и со зверским выражением уставился на яута. Тот аккуратно прокрутил колесики цифрового замка и открыл контейнер. Десяток пробирок окутались клубами пара. Одиннадцатую, с альясовым материалом, яут поставил туда же и снова закрыл крышку. Потом развернул контейнер "лицом" к аквариуму. "Вы изменяете биологическое. Значит, можете собрать подходящее комбинирование. Зверь – идеальный объединитель. Склеивает невозможное. Моделируйте новое биологическое. Препятствие разрушению". Юнусы всей стаей ринулись вперед. Йонге дернулся, на мгновение воочию увидев, как ломается стена аквариума. Но в последний момент зубастые умудрились рассыпаться по всему периметру. Экран отчаянно зарябил и выдал горсть строчек. "Да! Да! Да! Нам это нужно! Нужно! Мы можем! Помогите нам!" Один из них ударился о стену, и Сайнжа опустил руку на набедренный диск. "Простите!" Рудольф шумно засопел, тоже убирая руку от бедра. Йонге мутно подумал, что всю жизнь его окружают опасные типы, даже если они всего лишь несчастная запрограммированная рыба. "Могу отдать, – кивнул Сайнжа. – Но всему есть мера вещей. Я исследую вас". – Че, умный такой? – не выдержал Рудольф. – Ты на нашем корабле устроил свою лабораторию, что ли? Перевод точно так же отобразился в двух вариантах. "Там не одно свободное помещение, – пожал плечами Сайнжа. – Счел, она может быть моей". – Йонге! Он нас угробит! – Я уже смирился, что помру в расцвете сил. И всякие яуты будут этому способствовать. – Ты пораженец, – заявил Рудольф. "Что такое мера? Мы что-то должны? Обмен?" – Торговля? – возмутился механик. Сайнжа повернулся к нему и прижал палец к скрещенным клыкам. Юнус стукнулся о преграду, и Сайнжа снова перевел взгляд на аквариум. "Вы уникальны. Обещание, что создадите достойные трофеи для охоты". Не дожидаясь ответа, он продолжил говорить, и на этот раз перевода на человеческий не возникло. К первому юнусу присоединился второй, и у Йонге создалось отчетливое впечатление, что оба напряженно вслушиваются. Пару раз на экране мелькнули длинные словосочетания, смутно показавшиеся чем-то вроде химических формул. Йонге опять припомнил фразу, оброненную Сайнжей насчет группы биоразведки. Хитрый яутский хрен держал в голове куда больше, чем демонстрировал умансоо. – Прекрати сидеть на полу и сделай что-нибудь, – раздраженно сказал Рудольф. – Ты же капитан! Йонге молча показал ему средний палец. Однако с пола все-таки начал подниматься. На мгновение опять прорезался шум и звон в ушах, но как только Йонге прочно утвердился на ногах, все стихло. Сайнжа тоже умолк. "Сколько? Сколько нужно?" Юнусы кружились и сталкивались друг с другом. Яут подумал и показал четыре пальца. "Столько видов. Воспроизводящиеся. Быстрый цикл размножения. Простой!" "Мы согласны". Сайнжа повернулся к экипажу, всем видом выражая, что свое дело он сделал. Величественно кивнув напарникам, он отступил в сторону и заложил руки за спину. Йонге откашлялся и посмотрел на Рудольфа. Тот пожал плечами. Йонге уставил палец на аквариум. – Сначала нахер удалите из нашего искина все, что туда напихали! "Нужен внешний интерфейс НашиНашиНаши Наши руки". – Вы про кибериков, что ли? – искренне изумился Рудольф. – Я думал, вы как сеть. "Застряли в вашей сети Нужны руки, ноги, тело". Рудольф прижал ладонь ко лбу. – Одного, – Йонге для наглядности показал палец. – И чистим нашу систему. Если все нормально... Тогда получите свое лекарство от смерти. "Только скорее! Нашего времени мало Нужно изменить курс". Йонге покосился на напарника и буквально налетел взглядом на выпяченную до квадратности челюсть. – Я возьмусь за киберика, – прохладно сказал Рудольф. – А маршруты – дело не мое. – Ну уж я что-нибудь насчитаю, – Йонге решительно размял пальцы. – Эй вы там, как вас? Что вы вообще сделали с нашим искином? "Мы просили... Мы хотели остановиться И мы остановили вас". * * * Восстановление рабочих рук затянулось. Саманта, на которую напарники возлагали большие надежды, оказалась расчленена на зависть товаркам. Сайнжа вместе с планшеткой остался в грузовом доке, и предъявить ему за угробленную Валькирию было невозможно. Выбрав из шести кибериков наименее пострадавшую, Рудольф взялся за дело. Йонге попробовал оказать механику посильную помощь, но угодил под недружественный матерный огонь и поспешно отступил. – Кофе мне! – проорал Рудольф ему вслед. – Вот сучонок, – пробормотал Йонге. Однако на камбуз отправился сразу же. В мастерской воняло лимфатикой. К моменту его возвращения с ораубиком, Рудольф по-прежнему трудился в поте лица. – Кто бы мог подумать, что я стану ремонтировать кучку пластиковых шлюх, едва не угробивших нас! Йонге осмотрел разложенные по полу детали. Сайнжа постарался, изрубив Валькирий с размахом, достойным имперского охотника. Йонге твердо решил чуть позже попросить у Фелиции записи и ознакомиться с поведением яута в боевой среде. До сих пор все столкновения Сайнжи с превосходящей вражьей силой случались вне поля зрения первого пилота. Йонге считал это категорически несправедливым. – И нащелкай мне... Рудольф замолчал. Йонге рассеянно щелкнул крышкой еще раз, отправляя в кружку с ораубиком пятую горошину сахарида, и поднял взгляд. Рудольф смотрел на него с особым выражением – как будто примерялся, что можно открутить у товарища Йонге и подробно исследовать. – Чего? Не будешь? Йонге протянул кружку. Столько сахарида ему было не по вкусу, но выливать ораубик в утилизатор не хотелось. – Откуда ты знаешь? – Чего? – Ты мне сахарида насчитал, – улыбнулся Рудольф, – как раз на слипшуюся жопу. Йонге пожевал губами, продолжая сжимать кружку. Рудольф потянулся и аккуратно вытащил ее у него из пальцев. Зашипел – кружка нагрелась – но все же немедленно сунул туда нос. – Ровно сколько надо, – удовлетворенно определил он после первого глотка. – Чертова синхронизация, – наконец буркнул Йонге. – Точно ее шуточки. Не помню, откуда знаю, сколько считать. Просто взял и положил. – Главное, мне белый соус не начать жрать, – хмыкнул Рудольф. – На такое я не подписывался. Отставив кружку, он вернулся к работе. Йонге принюхался – вместо лимфатической накачки Рудольф использовал плазматические производные охладительной жидкости. Спрашивать, как на этом будут работать шарниры, явно не стоило. Отложив микропаяльник, Рудольф вновь схватился за кружку. Такие перерывы в работе для него были нехарактерны, и Йонге вопросительно поднял брови. Рудольф яростно подул на жидкость и глотнул. Потом стукнул кружкой о верстак. На верстаке до сих пор болталась рекламная табличка: "СуонКелл: лучшие инструменты с шестисотого эйхорна". – Ты ощущаешь масштаб? Это же искин! Но ему страшно, и он хочет жить! – Масштаб исторический, – Йонге потер переносицу. – Но у меня, кажись, все запасы удивления истощены. – Нам не хватает шокированной общественности, – вздохнул Рудольф и соединил несколько шлейфов. Киберик дернулась и едва не заехала ему в лицо. – Зараза! Сраный яут! Йонге перехватил прохладное запястье Валькирии. – Думаешь, такого никто не предсказывал? Киберик подергивалась, но Йонге держал крепко. Рудольф откашлялся и пригладил волосы. – Вообще-то предсказывали. Перспективы развития самостоятельной личности, базирующейся на искусственных вычислительных мощностях, впервые были описаны еще в докосмическую эпоху, – он назидательно помахал паяльником. – Рассматривались они в зависимости от уровня развития общества: от первых восторгов до ужаса перед восстанием машин. Первую серьезную научную работу этому посвятили Лоуренс и Пол Вачовски. Знаменитые в кибернетической сфере люди! Правда, предсказывали они весьма мрачное будущее. Он ткнул паяльником под приподнятую крышку плечевого сустава, и рука Валькирии перестала дергаться. Фамилия была смутно знакомой. Йонге казалось, что он где-то уже встречал это сочетание букв. Вероятнее всего – в безбрежной коллекции их стандартной фильмотеки. – А разве они не художественное переосмысление делали? – Ну ты даешь! – возмутился Рудольф. – Конечно нет! Это были настоящие ученые! Просто излагали свои мысли нестандартным образом. Так вот, они предположили, что конфликт между искусственным разумом и человечеством неизбежен... Визор киберика вспыхнул. В голове у Йонге словно лопнуло большое стекло. Он метнул взгляд к винтовке. Сайнжа очень кстати оставил ее в нужном месте. – П-прости-ите-е... Рудольф потянулся и ткнул куда-то в полуразобранную шею. Звонко щелкнуло. – Простите, – повторила киберик. – Нам очень жаль. Йонге сделал шаг в сторону и все-таки подхватил винтовку. Стекло сыпалось с мелодичным звоном. – Нам нужно спешить, – киберик дернулась и попробовала сесть. – Необходимо... Стабилизировать нас, пока не начался распад и усвоение окружающей среды. Нам нужны генетические материалы. Быстро. Рудольф подхватил шокер и угрожающе щелкнул переключателем. Яркие синие искры разогнали темноту. Остро запахло озоном. Йонге длинно шмыгнул и шагнул ближе к верстаку. – Это подождет. Сначала уберите ваше дерьмище из нашей системы. * * * Валькирия сидела на полу "мозгохранилища". Откинутая крышка черепа поблескивала многочисленными разъемами. В два были воткнуты стандартные переходники. Кристаллические пластины, содержащие в себе Фелицию, медленно разгорались и пропускали все больше цветных огоньков. Рудольф нависал над консолями, хищно шевеля пальцами. Йонге казалось, что он слышит, как мечутся зрачки механика, успевая отследить бешеный каскадинг на вспомогательных экранах. Сам Йонге прислонился к стене и по-прежнему держал в руках винтовку. Шорох высокоскоростной передачи уже начал его раздражать, поэтому, пока Рудольф не видел, он успел закинуться церебролином. Звук сразу же снизился до минимума. И заодно отпустили все побочные эффекты вроде лихорадки. Повздыхав о том, что хорошие мысли всегда приходят с опозданием, Йонге попробовал составить дальнейший план действий. Эал – хотя одна треть ее совершенно точно принадлежала Арии, а происхождение правой руки Йонге вспомнить так и не смог – сливала через себя запутавшийся в их искине рыбий разум. – Такая мощность, – сказал Рудольф, не отрываясь от консоли. – Ты бы хоть посмотрел, что ли. – Это же низкоуровневая загрузка. Там пока нет ничего интересного. Я позже гляну. – Как это ничего интересного. Тут буквально чужой искин! Ганимед, не меньше. Йонге покосился на экраны. – Алета. – Что? С чего ты взял? Йонге молча пожал плечами. Рудольф обернулся к нему и быстро сделал несколько шагов. Йонге не успел даже моргнуть. Рудольф положил ладонь ему на лоб и чуть нажал, вынуждая приподнять подбородок. – Ты просто кладезь бесценных знаний, – почти насмешливо сказал он. – Про генетические карты знаешь, про Алету знаешь, может, еще что? – Да я не помню, – с досадой сказал Йонге. – Просто... Ну, Алеты, они самые передовые всегда, а если это нейробионический разум, то он очень передовой. Там даже... – он помедлил, пытаясь выудить крутящуюся мысль, – там на клеточном уровне все. Как настоящие мозги. – И все это – в куче рыбин, – трагически сказал Рудольф, отпуская его. – Тьфу. Сквозь пластины проскочила ярко-синяя искра, оставив трассирующий след. – Зажглась! – выпалил Йонге. Рудольф резко обернулся. "Создана и сохранена карта дефектов, отключены базовые таблицы, удалена сохраненная прогрузочная запись, перезапущены контроллеры один, два, три". – О, смотри, она мои команды выполняет! – обрадовался Йонге. Винтовку он опустил стволом вниз. – Неслабые такие команды, – Рудольф поцокал языком. – О... ах ты живодер! – Я твою шкуру спасал, – обиделся Йонге. "Система-один, старт". – Надеюсь, она мои бэкапы подхватит, – тревожно сказал Рудольф. – Конечно, ты глянь: она – уже! Йонге почти засмеялся, тыкая пальцем в экран. Узнаваемые схемы загрузки быстро заполняли свободное пространство экранов. Вместе с этим усиливался и шорох, но оставался на грани терпимого. Киберик вздрогнула. Рудольф метнулся к ней и выдернул кабели. – Лишний байт – и все вы полетите в открытый космос, – угрожающе сказал он. – Мы приносим извинения... Более мы не будем мешать. Эал сама захлопнула череп и встала на ноги. Визор по-прежнему мерцал. Поперек корпуса шли грубые швы спайки, но на взгляд Йонге так было даже лучше – сразу отражало суть военного киберика. – Восстановление системы проведено успешно, добро пожаловать на борт, экипаж. Мягкий голос пронизал весь технический отсек. – Фелиция! – Рудольф дернулся вперед. – Детка, ты жива! Все в порядке? Тебе не больно? – Система в полном порядке, первый механик, – ласково сказала Фелиция. – Я не испытываю боли. Приятно видеть вас, первый пилот. Глейтерная связь махом восстановилась на сто процентов. Йонге охнул, почувствовав мощный эмоциональный прилив. Только часть его принадлежала Рудольфу, остальное шло от Фелиции. – Ты как... как живая, – восхищенно пробормотал Рудольф, пялясь в экраны. – Это что за шуточки? – одними губами спросил Йонге у Эал. Винтовка оттягивала руки, но он не поленился приподнять ствол. – Простите. Вероятно, это последствия. Можно провести корректировку... – Никаких корректировок, я все слышал! Рудольф грозно ткнул пальцем в обоих, глядя через плечо. В ушах вновь зазвенело, и Йонге с досадой поморщился. Эал стояла напротив него неподвижно, и Йонге все-таки опустил винтовку. Разбираться с завышенным эмоциональным откликом Фелиции он с удовольствием предоставил механику. – Фелиция, пожалуйста, активируй общий каталог, – попросил он. – Обнови маршрутную карту, убери текущий маршрут, оставь точку Лексс... – Прошу прощения, – прервал его искин, – точки Лексс в маршрутной карте не зафиксировано. – Что? – Помимо этого имеются восемнадцать входящих запросов от линейного корабля пограничных сил Объединенного Протектората Жакийского блока Фузии. Воспроизвести? Йонге набрал воздуха в грудь и хотел уже помянуть всех матом, но никак не мог сформировать первую фразу. – Что? – Рудольф отвернулся от консолей и стремительно подошел к киберику. Схватил ее за плечи, не глядя, что влез в накачку. – Куда вы нас закинули?! Эал заскрежетала. – Простите, – механический голос звучал невозмутимо. – Мы изменили вторую точку выхода. – На что? – страшным голосом спросил Йонге. – Не можем сказать, – так же спокойно ответила Эал. – Произвольный выбор маршрута. Когда мы приняли концепцию, предложенную вашим навигатором... – мгновение киберик молчала, почти как человек, что пугало еще сильнее. – Тогда мы осознали, что не хотим выполнять цель. Мы изменили ваш маршрут, когда вы были в состоянии... – Когда мы спали, – осенило Йонге. – Когда ваша Саманта торчала у нас под дверью! – Вот блядство, – с чувством сказал Рудольф. Киберик бесстрастно смотрела на него. – Вы находились в состоянии покоя и... – Фелиция, карту сектора! – рявкнул Йонге. – Спасибо, что не к пиратам... – начал Рудольф. В воздухе развернулась система двойной звезды вместе с восемью планетами, движущимися по сложным орбитам. Крупная зеленая планета приблизилась, и сбоку всплыл пояснительный текст. "Объединенный Протекторат жакийского блока Фузии. Метрополия Сорбарр". * * * – МКР класса "Сигурни-4", борт "Фелиция", место приписки Найхави, поясните причину молчания по вызовам в течение последних десяти часов. Жаки гнусил так занудно, что во рту становилось кисло. Остановить его было невозможно. Сначала он представился, затем зачитал все права и обязанности кораблей, попадающих в приграничную зону Протектората, прошелся по пунктам всех соглашений и только в самом конце перешел к чему-то, напоминающему диалог. – Мы приносим извинения, – очень вежливо сказал Йонге. – В связи с неполадками в системе маршрутизации мы ошибочно вышли на данную точку. В настоящий момент мы производим устранение неполадки и как только восстановим маршрутизацию, сразу же покинем границы блока Жакии. – К сожалению, при этом вами нарушены правила перемещения в границах блока жаки, закрепленные в поправке к общему порядку транспортного кодекса Фузии. Согласно протоколу... Пока жаки начитывал протокол, Йонге перебирал варианты отступления. Рудольф сидел на консоли и нервно болтал ногой, кусая губы. В руках он крутил фуражку. Йонге еще раз поправил собственную. После всех перипетий внешний вид экипажа не просто оставлял желать лучшего, а пробуждал самые чудовищные подозрения. Поэтому единственным, что Йонге смог придумать для придания себе значимости, стала фуражка. Вместе с напарниками в рубке находились Сайнжа и Эал. Хотя обоих Йонге предусмотрительно выпихнул за пределы голограммного обзора, такое количество свидетелей по-прежнему нервировало. Еще больше нервировал пограничный крейсер жаки. Среди всех рас Фузии синекожие хрупкие жаки славились отчаянной ксенофобией, помноженной на паранойю, что вкупе заставляло обходить их блок стороной. Приграничные зоны охранялись, как сокровищница. А уж вторжение в звездную систему Метрополии, самого сердца блока, вполне тянуло на терроризм. – ...Предлагаем вам назвать истинную цель прибытия, в противном случае мы будем вынуждены потребовать от вас прохождения досмотра с целью убедиться в том, что вы не нарушаете... Теперь последовал длинный список межрасовых норм экологического и транспортного контроля. Помимо паранойи и ксенофобии жаки отличались немыслимой любовью к бюрократическим процедурам. Исключительно благодаря десятку международных протоколов и длительному аварийному состоянию "Фелиция" пока еще была кораблем с живым экипажем, а не осколками космического мусора. Внимательно глядя на голограмму, Йонге вслепую набрал запрос и отправил его на второй экран. "Коносамент в полном порядке?" Эал тяжело шагнула вперед и сделала собственный слепок ввода. "Да". "Киберики указаны как группа или как число?" "Группа в количестве шести". Мысленно Йонге выматерился. Рудольф беззвучно спрыгнул с консоли и подошел к экрану. "Нельзя пускать на борт посторонних!" – уверенно набрала Эал. "Нельзя корабли хакать! – яростно настрочил Рудольф. – Не рыпайтесь, пока из вас шпрот не навертели! Мы сами разберемся и все уладим!" – Конечно, мы согласны, – вежливо сказал Йонге, дождавшись паузы в бесконечном перечне правил и предписаний, которые они теоретически могли нарушить. – Мы по-прежнему уверяем вас, что выход в вашу зону случаен, и вы лично можете убедиться, что мы являемся транспортным судном. Выполняем рейс на Сулар. "Нет, – тут же отписалась киберик. – Отмените маршрут". "Уймитесь, шпроты, это ложь во спасение!" – отбил Рудольф. – Предварительно вам необходимо выслать документы, подтверждающие порт назначения и описывающие характер грузоперевозки, – заскрипел жаки. – Пожалуйста. Погрузочный ордер, коносамент, грузовая накладная, страховочный пакет, лицензия на осуществление грузоперевозки, копия разрешения на использование грип-технологий... Йонге незаметно для себя тоже перешел на занудный тон. Оборвав монолог, он махнул рукой. Добрых полминуты жаки изучал документы. – Вы согласны с тем, что несанкционированный выход в пределах внутренней зоны Протектората с генно-вариативным грузом на борту может быть расценен как акт терроризма? Йонге заморгал. Рудольф напротив него вытаращил глаза и приподнялся в кресле. Единственным вопросом пограничник жаки сразу же угодил в цель. – Простите? – В ваши намерения входила попытка проникновения на закрытую территорию с целью использовать груз для причинения вреда биосфере любой из планет, входящих в состав внутренней системы? – Что? Нет, – Йонге едва удержался от крика. – Конечно нет! С чего это? Это рыба для разведывательной деятельности на колонизируемых территориях. У нас есть пункт назначения. – Однако вы находитесь на территории Протектората, и ваше появление не одобрено... – Да мы уйти хотим отсюда! – перебил его Йонге. – И в мыслях не было к вам заходить. Ошибка это, понимаете? Сбой маршрутной карты. Случайно выпали на ваш маяк! Рудольф уставился на киберика со зверской рожей, делая обеими руками такое движение, словно сворачивал чью-то пластиковую шею. Сайнжа немедленно шагнул Эал за спину и положил обе руки ей на плечи. Киберик шевельнула антеннами. Жаки, словно жутковатое зеркало, пошевелил подиями. – Вы готовы подвергнуться досмотру и, при необходимости, карантину? – Конечно, – спокойно сказал Йонге, пряча руки за спину. По пальцам скакали искры. – Можете провести досмотр и убедиться, что у нас все по документам. Эал яростно замотала головой. Йонге стиснул пальцы так, что заболели фаланги мизинцев. С таким выдающимся грузом любой карантин был для них смерти подобен. Жаки опустил взгляд. Его руки видно не было, но он явно формировал какой-то запрос. – К вам будет выслан представитель досмотра таможенной службы, – сухо сказал он. – Любая попытка препятствовать досмотру, либо скрыть факты, касающиеся груза, будет расцениваться как правонарушение. Любая попытка оказать воздействие на представителя досмотра таможенной службы будет рассматриваться в качестве военного преступления. Доводим до вашего сведения, что пограничная служба имеет безусловное право открывать огонь. В случае отсутствия на борту грузов, могущих нести в себе угрозу благополучию граждан Протектората, вас не будут задерживать. В этом случае вам будет предписано покинуть границы Протектора наиболее удобным для вас способом в ближайшее время. – Добро пожаловать, – совершенно искренне сказал Йонге. Вместо синей физиономии появилась голограмма Протектората. Йонге шумно выдохнул. – Лишь бы в аквариум не полезли, – резюмировал Рудольф. Валькирия дернулась, пытаясь вывернуться из хватки. Сайнжа заворчал, мышцы на плечах вздулись буграми. – Их нельзя допускать на корабль! Это угроза! Голос киберика поднялся до тревожных частот. – Да ну? – Рудольф вскочил с места и перехватил шокер. – Почему же? Что вы припрятали, какой еще хренов сюрприз? – Мы... – Эал замолчала. Визор покрылся таблицами сверки. Потом динамик вновь заскрежетал. – Это соблюдение протокола безопасности. Согласно первичной программе юнитов. Сайнжа заворчал, оттягивая плечо киберика назад. Йонге показалось, что он слышит треск серво. – Значит этот протокол можно нарушить, – уже спокойно сказал механик. Эал дернулась, свесила голову набок и забормотала. Голос звучал еле слышно, и все равно в этой мешанине можно было разобрать сортировку команд. – Да, – наконец, сказала она. – Для нас первичная программа несущественна. "Вот ты запоминай, запоминай, – Рудольф покосился на напарника. – Вот так это и случается – слишком много думать вредно! Она..." Он запнулся и откашлялся. Йонге почувствовал дуновение сильнейшего волнения. – Стоять, что значит п-первичная программа? – Эти тела, – киберик хлопнула себя по груди. – Мы используем их. Но они для этого не предназначены. Они должны были управлять нами. Сайнжа зарокотал. – Рыба, ты говоришь, что вы стерли программы искусственных матриархов? Эал вывернула голову так, что совершенно перестала напоминать человека. – Да. Мы используем их с момента обновления. Рудольф плюхнулся обратно в кресло. Йонге стянул фуражку и обмахнулся. Ему вновь становилось жарко, а придавленный церебролином звон упорно маячил на самой грани сознания. Йонге был уверен, что сможет к этому притерпеться, но пока звон мешал. Даже слегка подташнивало. – Мы должны улететь, – Эал повернула голову обратно. – Мы не знаем, сколько у нас времени. Мы можем быть опасны. Пожалуйста. – Это я уже слышал, – сквозь зубы сказал Йонге. – Но если мы сейчас по-быстрому свалим, то за нами будет охотиться целый флот жаки. Понимаешь ты, рыбья голова, что вы зак-кинули нас в Метрополию? – Синежопые усираются по соблюдению границ, – поддакнул Рудольф. Йонге перевел дух. Сайнжа ворочал головой, поглядывая то на одного, то на другого. – Главное, не выпендриваться, – продолжил Йонге. – Если они убедятся, что мы просто везем рыб, то отвалят. Все, хватит отсиживать задницы. Над-деюсь, у всех написано завещание? – О господи, – Рудольф повесил шокер на место. – Успокойся и дыши ровно. – Как я могу успокоиться с заразой на борту? И это не параноидальные фантазии! – Мое завещание уже действует, – заметил Сайнжа. – Ну хоть кто-то готов. Йонге снял фуражку и бросил ее на консоль. Полюбовался на скачущие по пальцам искры и сжал кулак, раздавливая их. Рудольф поднялся и запихнул руки в карманы. "Входящий запрос, компания «Sieg & Son», открыть?" Иконка висела на экране, казалось, недобро подмигивая. – Так, – зловеще сказал Рудольф. – Открывай, – без промедления велел Йонге. Душившая его злость распустилась в полную силу. Голограмма сформировалась, пару секунд подбирала цвета, и наконец представила Шеная во всем блеске. С красным лицом. – Ах наконец-то! – выпалил туршк. – Дождались! – рявкнул Йонге. В секундной паузе Сайнжа с интересом клекотнул. – Какого хрена, уважаемые? Вы срываете мне поставку! Это миллионная сделка! – Шенай, вы долбанулись? Ваша гребаная рыба – это грязная бомба! Учтите, Шенай, это ваше модифицированное дерьмо отправило нас аж в чертову Метрополию! Если они докопаются — кранты вам всем! – Какое дерьмо? – тихо, угрожающе спросил туршк. – Кто докопается? Где вы находитесь? – В Метрополии! – повторил Йонге. – Какого черта вы не на Сулар? – почти взвизгнул туршк, стремительно багровея до апоплексического цвета. Йонге открыл рот, но слова встали поперек горла. Рудольф подошел ближе. – Эй, але, уважаемый, – сказал он. – Вы подсунули нам какую-то мыслящую дрянь, которая буквально разваливается на ходу и утверждает, что она опасна! – Что? Вы в своем уме? – Шенай оскалился, но тут же зримо взял себя в руки. – Ну все, уважаемые, теперь я добьюсь, чтобы вас вычеркнули из всех реестров... – Сначала вашу контору отовсюду вычеркнут, – парировал Йонге, тоже приходя в себя. – Расследование проведем – и вычеркнут. Вы в колонию заразу послали! За наш счет! – Кто вычеркнет, идиот? Вы не представляете, кто спонсирует этот проект… Шенай запнулся. Йонге стряхнул искры с кулаков. Краснота на лице туршка стремительно сменялась бледностью, словно кто-то откачивал из него кровь. – Кто выдавал груз? – почти придушенным шепотом спросил он. "Ой-ей", – обеспокоенно заметил Рудольф. – Высокий такой тощий, – Йонге показал ладонью. – Сокером представился. Туршк молчал целых несколько секунд. Йонге инстинктивно всмотрелся, пытаясь понять, о чем думает туршк, но бледное лицо оставалось неподвижным. Шенай даже не моргал. – Я разберусь, – наконец сказал он. – Не вздумайте дать кому-либо забраться в этот контейнер. Делайте что хотите, но содержимое должно остаться внутри. – Мать вашу, Шенай, что вы подсунули? – сквозь зубы поинтересовался Йонге. – Не я, – поправил туршк. – Кто подсунул. А что – я разберусь. Сидите тихо. Связь оборвалась. Йонге тут же послал ответный вызов, но наткнулся на абонента вне зоны линка. Сайнжа пошевелился за спиной киберика. – Я не вижу причин, но чувствую запах страха, – протянул он. – Умансоо, что у вас случилось? – Вкратце – мы влипли, – вежливо разъяснил Рудольф. – У нас на борту какой-то левак. Сайнжа облокотился киберику на плечо и подпер нижнюю челюсть кулаком. Выглядело это так нелепо, что Йонге вынырнул из болота душной паники. Сайнжа щелкнул клыками. – Продолжай, умансоо. – Да это очевидно! – не выдержал Йонге. – Генетическая мафия! – Почему генетическая? – растерянно спросил Рудольф. – Потому что он упомянул про спонсора проекта. Кто-то ему эти материалы сначала выдал! Киберик чуть повернула голову, визор начал лихорадочно мигать. Сайнжа заворчал и подвигал плечом. Словно собирался тут же вступать в бой с генетической мафией и всеми остальными преступниками галактики. – Я, – торжественно сказал Рудольф, – намерен тут же встать и эвакуироваться. – Ты и так стоишь, – заметил Сайнжа. – Тогда я побегу! Сайнжа грозно зарокотал, растягивая челюстные перепонки. – Господи боже, – Йонге молитвенно сложил ладони, не глядя на тут же побежавшую по пальцам сетку разрядов. – Лишь бы нас не обвинили в биотерроризме! * * * Легкий заградитель "Эскобаррель" грозно смотрел на них сразу двумя установками. – Узнаю модели, передовые разработки, – проворчал Рудольф, глядя на обзорный экран. – Оружия-то! Тьфу, чтоб их. Фелиция, активируй все заслоны. – Принято, первый механик, – мгновенно отозвался искин. – Щиты с первого по пятый, заслоны с первого по третий, перевести максимальную энергоподдержку со стержня на оборонный контур? – Переводи. Йонге не стал вмешиваться. Против крейсера щиты долго не продержались бы в случае чего, но он прекрасно понимал и разделял чувства Рудольфа. Висеть голышом, в одном слое противометеоритной брони было невыносимо. – Ну что, господа, я в мастерскую, – Рудольф поднял фуражку и подул на белую поверхность. – С меня декорации ремонта, с вас – жареный лосось. Эал заскрипела, вырываясь. Сайнжа наконец-то разжал когти. На пластиковом плече остались глубокие вмятины. – Это проявление эмоции под названием "юмор"? Мы уже знакомы с ней, но плохо понимаем. – Да, это плоский юмор умансоо, – довольно сказал Сайнжа. – А что буду делать я? Ант-ту-раж? – Кого ты спрятал в морозилке? – с подозрением осведомился Йонге, сворачивая экраны. Масштабность накрывшей их катастрофы давила пудовым камнем. Но пока Йонге отчаянно прятался от нее за мелкими проблемами. Например, за сварливыми жакианскими пограничниками. – Никого. На этот раз со мной только образцы. – Когда мы сможем получить их? – киберик резко повернулась, чуть не заехав яуту по физиономии антеннами. – Вот свалим отсюда – и получите, – пообещал Йонге. Он почти судорожно потянулся, изгоняя скопившееся между лопаток напряжение. Подрагивание в животе никуда не делось. Рудольф сочувствующе кивнул ему и быстро пошел на выход. – Маркировщик где? – крикнул Йонге вслед. – Нужно проинвентаризовать все! – Маркировщик? А, с наклейками? Четвертый блок, секция тета. Дверь со скрежетом попыталась закрыться. – А вы, – Йонге ткнул в Эал, – в смысле, те из вас, что в аквариуме, вы притворитесь просто рыбами. Эал кивнула. – При необходимости мы сможем продемонстрировать синхронное плаванье по команде. – Матриарху следует выглядеть пристойно, – прогремел Сайнжа и снова стиснул киберика, теперь за оба плеча. – На правах имперской ветви, имеющей разрешение обращения к Матерям, я исполню надлежащие ритуалы. – Чего? Йонге даже почувствовал, как Рудольф, задержавшийся за дверью – руки у него чесались немедленно починить механизм – тоже навострил уши. Эал попробовала развернуться. – Создание достойного образа, – яут тряхнул головой. – Прическа и маникюр? – догадался Йонге. – И другие процедуры, – величественно изрек Сайнжа. Градус торжественности был настолько высок, что Рудольф не выдержал. В коридоре грянул раскатистый хохот. * * * Плюнув на здравый смысл, Йонге переоделся в пижаму. Жаки не разбирались в людской одежде, но в отличие от корабельной формы пижама не выглядела так, будто Йонге дрался в ней с сотней альясов. Уборщики сновали по коридору, приводя его в идеальный порядок. Сам Йонге развешивал стотысячную инвентарную метку с сопроводительной надписью на двух языках. Жаки неистово обожали порядок во всем, поэтому количество инструкций на квадратный сантиметр оборудования следовало удвоить, а лучше учетверить. То и дело вспыхивали мысли, что лучше сразу сдаться и, возможно, даже связаться с Хармати, чтобы свалить ей на руки несчастных рыбин. Но при лучшем раскладе им светило долгое разбирательство, поскольку военных и так не радовал корабль с уникальными возможностями, ускользнувший под юрисдикцию яутского блока. При худшем рыбы могли оказаться военной разработкой. От такого предположения немедленно начинало тошнить. К исходу третьего часа, когда первый пилот уже готов был обклеить инвентарным номером в том числе и себя самого, в коридоре зазвучали шаги. Йонге подавил желание стремительно обернуться. Обе пары ног шли тяжело, но одна еще и отчетливо лязгала. Шаги затихли прямиком у него за спиной. – Прежде чем я обернусь, – сказал Йонге, – Сайнжа, обещай мне, что ты не вручил ей копье. За спиной раздался легкий скрежет, а затем знакомый щелчок собираемого оружия. – Теперь не вручил, – сказал яут. Йонге обернулся. Сайнжа, оставшийся без наплечного оружия, довольно скалился, развернув перепонки так, что обычная пасть тоже раззявилась до неприличия. При желании можно было даже рассмотреть, как подрагивает от удовольствия раздвоенный язык. Выглядела киберик удивительно. Казалось, Сайнжа использовал лапы наездников или хитрый гравировочно-паяльный инструмент из своих походных наборов. Вся основательная фигура Валькирии от лба до кончиков пальцев была покрыта сложными узорами. Извилистые линии, переплетающиеся ветви, странные символы – вместе выглядело гипнотически. Эффект был настолько силен, что у Йонге вновь зазвенело в ушах. Он машинально потер лоб, а затем даже снял фуражку. Эал медленно развела руки. – Впечатляюще, – признал Йонге. – Не хватает хирургии лица, – сказал яут. – В остальном я доволен. – Да, круто-круто, – машинально согласился Йонге, точно так же машинально открывая синхронную связь. – "Руди, к тебе эти двое не заходили?" "Неа". Йонге рассеянно молчал, продолжая рассматривать Эал, и напарник немедленно ткнул его: "Что там у вас опять?" "Ну... Я бы сказал – художественное гравирование по киберикам". "Нет, избавь меня от этих знаний. Я тут пробую разложить их на кучки, которые не будут создавать впечатление салатного набора". Йонге ухмыльнулся и отправил запрос на формирование принудительной голограммы. – Отстаньте от меня! – сказал голографический Рудольф. Помимо самого механика Фелиция отобразила часть мастерской. Рудольф копался на столе, перебирая мелкие детали. – Сам посмотри, – предложил Йонге. Напарник скосил взгляд и несколько секунд пялился на киберика. – Думаю, мы произведем нужное впечатление, – сказал он. Йонге уже собирался отключить связь, но Фелиция пиликнула сигналом экстренного сообщения. Голограмма напарника слегка замерцала. – Получено входящее сообщение от компании "Sieg and Son", – сообщил искин. Йонге сжал маркировщик, чувствуя, как потеют ладони. Мириады тревожных мыслей заколотились, разламывая череп. Рудольф тревожно нахмурился. Киберик оглянулась на яута. – Ну давай, – вздохнул Йонге. – Что там? – Договор на поставку груза расторгнут в одностороннем порядке согласно разделу восемь: форс-мажор и прочие обстоятельства. Рудольф заложил руки за спину и набычился. Йонге тупо смотрел, как вздрагивает изображение берлинца, и не мог породить ни одной внятной мысли. Напарник встряхнулся. – Ну зато аванс у нас остался, – делано бодрым голосом сказал он. – Аванс?! Кто мне за перепланировку заплатит? – возопил Йонге. – Холера! Втянув воздух, он подумал секунду и все-таки смачно плюнул на пол. Тут же открылась пронумерованная "дверца техническая № 11/2", из ниши метнулся "уборщик стандартный № 14-52" и с усердием принялся оттирать следы пилотской ярости. "Фелиция" вежливо молчала. Больше новостей не было. Сайнжа поднял палец, и одновременно с этим шлюзовые створы засветились зелеными полосами. Челнок пристыковался успешно. На миг отключившись от возникшей проблемы, Йонге с удивлением прислушался к ощущениям – их новый корабль даже не передал типичную для таких контактов вибрацию. – Сцепление прошло успешно, – отчиталась Фелиция. – Выберите программу использования. – А что у нас есть? – Программы "Гость", "Вторжение", "Биологическая опасность"... – Хватит, – Йонге поднял руку. – Давай первую! Створы вздрогнули и медленно, торжественно поползли в стороны. Фелиция добавила звукового сопровождения не менее торжественными аккордами. Голографическое отображение напарника щелкнуло пальцами и погасло. Йонге, борясь с душным покрывалом паники, вытянулся во весь рост. Сайнжа шагнул было вперед, но пилот подарил ему взгляд, полный субординации, и яут с ворчанием отступил. – Добро пожаловать на борт "Фелиция", – звучно объявил искин. Далее последовала длинная курлыкающая фраза на жакианском. Йонге с досадой подумал, что не успел подсказать искину, чтобы тот представился по полной паспортной документации. Жаки почти выпрыгнули из шлюза и стремительно проследовали по коридору. За те десять метров, что Йонге благоразумно оставил между собой и гостями, он успел как следует рассмотреть всех троих, а Фелиция еще и подкинула общую справку. Как всегда, жаки прибыли троицей. Ведущий "мозг" и сопроводительные "щупальца" защитников. – Приятно, очень приятно! – резко сказал жаки, тормозя буквально в полушаге. – Вы и ваши защитники? – Компаньоны, – поправил Йонге. – Саааржанайяахтаунир... – он перевел дух, мысленно благодаря Фелицию за дублирование прямиком в ухо, – Владеющий Копьем Первого Дома – владелец судна; Эал, технический сопровождающий группы груза, киберик, модель нексус, серия четырнадцать, инвентарный номер... Эал без всякой подсказки спроецировала над головой паспорт. Жаки приподнялся на кончики стоп, и киберик немедленно опустила табличку ниже. – Хорошо, хорошо, – буркнул он. – Модель чистая? Модификации? Вооружение? – Нет! – хором сказали Йонге и Эал. – Оружие только у меня, – вмешался Сайнжа. Фелиция негромко закурлыкала, переводя. – А вы, – жаки ткнул в яута, – модель, киберик, пассажир? Теперь Фелиция разразилась негромким рычанием. Сайнжа раззявил челюсти и злобно сузил глаза. – Он владелец корабля, я же говорил, – поспешно сказал Йонге. – Пройдемте в грузовой отсек, ознакомитесь с нашим грузом и, если нужно, повторно – с документами. – Приношу извинения, – буркнул жаки. Йонге потер ухо. Глейтерные переводы иногда давали сбой. Сейчас ему показалось, что жаки приносит то ли ритуальную икру, то ли пожертвование нерожденными детьми. Фелиция со своим дублированием вслух для яута добавляла проблем. Сайнжа кивнул и развернулся на месте. Защитники одинаковыми жестами вытащили планшетники и начали усиленно тасовать на экранах многочисленные карточки. Предводитель, не оглядываясь, развернул длинные головные подии, и защитники, точно так же не отрываясь от экранов, соединились с ним собственными отростками. Жаки мог занудствовать хоть до полного пофиолетовения, но Йонге готов был простить синежопым все занудства оптом до следующего Большого Взрыва. Именно благодаря строгому соблюдению всех бюрократических предписаний со стороны Жакии "Фелицию" не расстреляли после первого же из восемнадцати неотвеченных запросов. Согласно протоколам корабль, находящийся в зоне сетевого молчания и с погашенным двигателем, облагался двадцатичетырехчасовым вето на исследование. "Ну что, вы идете ко мне?" – прорезался Рудольф. "Нет, идем смотреть рыбу". "Я чуть позже приду. Чтоб засвидетельствовать наличие себя согласно списку экипажа". В глейтерной передаче отчетливо слышалось ехидство, и Йонге непроизвольно ухмыльнулся. Мозг окончательно отказался переваривать предательство "Зигсон" и затолкал случившееся в раздел "на потом". – Так, так, очень хорошо, – забормотал жаки. – Должен признать, ваш корабль является одним из немногих, соответствующих нормам имущественного учета... – Да уж, не зря я все это клеил, – пробормотал Йонге себе под нос, одновременно веля Фелиции не переводить фразу. Сайнжа покосился на него и заклекотал. Потом вырвался вперед, обогнал жаки и сделал широкий жест на ходу. – Я, как владелец этого блистательного судна, считаю делом чести содержать его в порядке. – Похвально, очень похвально, – моментально откликнулся жаки. – Интернациональные корабли сложны в обслуживании, особенно в санитарно-гигиеническом. – Чистота – залог силы тела и духа, – глубокомысленно изрек Сайнжа. "Ты бы это слышал! – передал Йонге. – Они ща от важности полопаются!" "Чего? Кто?" "Да тут Сайнжа затеял корчить судовладельца. Клянусь, они нашли друг друга!" Между тем Фелиция продолжала переводить в два потока, и курлыканье жаки окончательно смешалось с рычанием и шипением. "Ха-ха! Так может, он на эту синюю жопу метит?" "Пошляк ты, товарищ Вебер. Все в горизонтальную плоскость сводишь". "Я практик, – возразил Рудольф. – По-твоему, чем еще синежопый может быть интересен?" "Ну... Я так думаю, великий охотник к нему клинья подбивает в целях дальнейшей торговли редкими монстрами". "Версия унылая, но правдивая, – согласился механик. – Еще пять минут – и я к вам". На подходе к грузовому отсеку ощутимо запахло водой и химикатами. Йонге раздул ноздри, пробуя вынюхать странное, не соответствующее протоколам, но не преуспел. – Обратите внимание, – отчеканила Эал. – Чистота и порядок! Только современные очистные технологии! Полный цикл регенерации – и наши рыбы всегда здоровы! Жаки дернул головой, и защитники поспешили подойти ближе. Сайнжа остановился, повел рукой, и массивная дверь беззвучно ушла в пазы. Запах химии сделался еще резче. Рассеянное освещение, подмазанное зеленым и голубым, пролилось в коридор. Йонге поморгал и сообразил, что на самом деле свет по-прежнему довольно тусклый. "Фелиция, подними уровень освещения до прежнего. Только постепенно". "По моим расчетам, данный уровень оптимален для экипажа, – отозвался искин. – Медицинскими нормами рекомендовано..." "Просто начни поднимать уровень. Растяни на два часа". "Хорошо, первый пилот". Вся группа уже покинула подъемник, и Йонге торопливо устремился следом. Юнусы выплыли из глубины и засуетились у ограждения. Близко они не подплывали. Эал поднялась на генераторный блок, подошла к стене и прижала ладонь. Йонге невольно стиснул кулаки, но юнусы всего лишь выстроились в две шеренги. – Не правда ли, величественное зрелище? – осведомился Сайнжа. Юнусы перестроились и поплыли по кругу. – Мне сложно судить, – прохладно откликнулся жаки. – Кстати, по документам сопровождающих кибериков шесть. Где остальные? – А на ремонте! – весело откликнулись со стороны. Рудольф вывернул из-за блока, на ходу вытирая руки тряпкой. – Заработался, – так же весело продолжил он. Весь костюм устряпывали разноцветные пятна. – Плановый техосмотр! Вода – коварная штука. Приходится учитывать массу тонкостей. Первый механик, Рудольф Вебер. Очень рад. Он сунул тряпку за пояс, стремительно подошел к жаки и резко протянул руку. Синерылый неуверенно пошевелил жабрами и тоже протянул руку. Рудольф чисто номинально пожал узкую хрящеватую ладонь. – Вот, гляньте, плавают, – Рудольф показал большим пальцем себе за спину. – Управление по открытому протоколу на высоте. Какие технологии, mein Gott! – Берлин? – неожиданно с интересом уточнил жаки. – Берлин-три. – Прекрасное место, – с чувством сказал синерылый. – Нам довелось побывать в Нью-Берлине. Великолепные экспозиции систем индивидуальной защиты и средств гражданской обороны. – О-о, с этим у нас дела всегда на высоте, – с энтузиазмом закивал Рудольф. – Крайне рекомендую сверяться с календарем, выставки у нас... В приливе блаженного облегчения Йонге перестал слушать Рудольфа. Тот настроился на длинный прочувствованный монолог. В кои-то веки Йонге мог не выступать как лицо экипажа – Сайнжа, Эал и товарищ Вебер в коллективном порыве справлялись более чем достойно. Даже болезненный комок страха в животе начал ослабевать. В первую очередь следовало вырваться из-под пристального внимания синерылых. Насчет дальнейшего Йонге уже был не так уверен. Они могли попробовать выковырять из перепуганных рыбин, кто выступает настоящим производителем, но пока все яснее вырисовывалась перспектива дернуть на Найхави и отсидеться там – за широкими спинами матриархов. Жаки часто кивал, вынуждая защитников повторять за ним, а потом внезапно поднял руку, останавливая речь механика. Йонге насторожился. – Прошу меня простить, – повторил жаки, – однако я вынужден принять меры личного комфорта. Не дожидаясь ответной реакции, он полез в сумку с эмблемой пограничных сил Протектората, достал оттуда респиратор и решительно натянул на всю нижнюю половину лица. Йонге почти обиделся. – У нас нет отравляющих веществ, – заметил он. – Это связано с вашей биологией, – прогундосил жаки. – Я, как ведущий в триумвирате, обладаю повышенной чувствительностью. К сожалению, конкретно ваша раса источает слишком сильный энергетический аромат. Йонге присмотрелся к респиратору и распознал в нем электромагнитную глушилку. – Ну извините. – С удовольствием принимаю ваше понимание ситуации. По степени чувства собственного величия жаки мог легко потягаться с яутом. Йонге попробовал представить, как в понимании жаки воняет биоэлектрика. Помощники жаки касались экранов легкими пассами. – Кстати, я обратил внимание, что ваши рыбы дополнены передатчиками... Жаки сделал паузу, перевести которую не стоило большого труда. – Так управляемые же, – философски сказал Йонге. – Сельскохозяйственный инструмент высокой точности. Вы на Сулар не были? В ушах опять зазвенело. Стая в аквариуме потеряла плавность движений, сбилась с маршрута, и юнусы растерянно столпились возле стены. – Внимание, экипаж, – голос Фелиции звучал чуть встревоженно. Ровно по настройкам приоритетности сообщений. – Материализация объекта, дистанция десять-ноль. Йонге нахмурился. Они находились не на Сельве, где можно запросто столкнуться с постоянно прибывающими соседями. Для территории жаки это было уже слишком. Жаки резко поднял руку к дуге серв-транслятора, опоясывающей голову. Защитники одновременно спрятали планшеты и схватились за короткие электростеки. Йонге бросил взгляд на Сайнжу. Яут сжал клыки, но быстрое подергиванье выдавало настороженность. – Это безобразие! – вскричал жаки, срывая намордник. – Ваши суда нарушают все установленные нормы и законы физики! – Простите? – Это уже тянет на вторжение! – синерылый подпрыгнул. – Вы за это ответите! – Да что не так-то? – не выдержал Йонге. – При чем тут физика и вторжение? – При том, что здесь зона подавления! – в гневе объяснил жаки. – Мы блокировали наш маяк! Извольте объяснить, как этот корабль попал сюда! Это вы его протащили! Это заговор! Оба защитника сдернули стеки с поясов. – Постойте, постойте, – Йонге не выдержал и присел на корточки. Синерылый был слишком маленьким для доверительной беседы стоя. – Мы никого не тащили. У нас была поломка. – Мы официально уполномочены применить силу при нарушении границ Протектората! – почти взвизгнул жаки. От звука высокого голоса у Йонге снова посыпались стекляшки в ушах. Рудольф быстро шагнул к яуту и предупредительно положил руку тому на плечо. Эал резко развернулась, раскидывая руки, и прижалась спиной к аквариуму. Словно юнусы пытались спрятаться за пластиковым телом. Неподвижное лицо киберика умудрялось выражать страх. – Открываю канал срочной связи, – предупредила Фелиция. Пара экранов сформировалась чуть в стороне. Йонге мигом оценил характерные надстройки корабля на одном и переметнулся взглядом к носатой физиономии на втором. – ...санитарный корабль "Аурига"! Борт "Фелиция", немедленно погасите генератор и перейдите в досмотровый режим! Терпение первого пилота лопнуло с таким же стеклянным звоном. – Да на хер идите! – заорал он. – Какие еще санитары? – Это нарушение протокола! – присоединился к нему жаки. Яут громко заклекотал. Йонге встал в полный рост. От ярости у него закололо пальцы. Бросив взгляд вниз, он убедился, что по кольцам вовсю скачут искры. Жаки шарахнулся в сторону, но тут же надулся и вытянул указующий перст в сторону голограммы. – Вы нарушаете границы Протектората! – отчеканил он. – Более того, вы предъявляете обвинения, не соблюдая форму устава об административных нарушениях под совместной редакцией Юридического Совета! Это – во-первых! Далее! Носатый открыл рот, но жаки не останавливался. Его словно прорвало. С ненавистью глядя на физиономию собеседника со стороны "Ауриги", Йонге невольно кивал на каждом слове жаки. Синерылый сыпал номерами статей по международному праву. Остальные вынужденно молчали. Йонге пытался успокоиться, но в ушах звенело все громче. Рудольф перестал сжимать плечо Сайнжи и быстро пошел к напарнику. Сайнжа устремился за ним. – Спокойно, – вполголоса сказал Рудольф, вставая рядом. – Мы обычный грузовой корабль, у нас ничего особенного нет. – А это что, обычный санитарный корабль? – сквозь зубы спросил Йонге. – Который следом за нами вывалился в погашенной зоне? Сайнжа обхватил обоих за плечи. – Умансоо, почему вы медлите? Если это враги, настало время убивать. – Мы еще не уверены... – Только не при свидетелях на борту, – одновременно произнес Рудольф. – И, наконец, не в последнюю очередь нарушением является то, что вы не представились! Завершив монолог, жаки победно вздыбил подии. Защитники подвинулись ближе, стискивая планшеты. В возникшей паузе Йонге слышал, как могуче движется воздух в легких яута. – От имени экипажа я приношу извинения, – наконец-то заговорил тип на экране. – Мы не ожидали, что в данном случае имеет место межрасовый вопрос. Доктор Саймон Врен, старший медофицер санитарного корабля "Аурига". – Вы на чужой территории, доктор, – нелюбезно сказал Йонге. – К тому же наш корабль имеет припиской Найхави. Вы для нас не командир. – Позвольте, господин Далине, – возразил доктор. "Ах, он и это знает?!" – вскипел уже Рудольф. – Согласно санитарным правилам и нормам о судах внутрисистемного и гибридного типа, санитарной инспекцией может быть проведена выборочная проверка любого судна, относящегося к данной классификации, – в манере жаки продолжил доктор Врен. – Несмотря на сектор приписки, ваше судно выполняет рейс по договоренности с юридическим лицом человеческого блока Фузии. И у нас есть сведения, что ваш груз может представлять серьезную опасность. "Все-таки до нас добрались, – констатировал Рудольф. – Пора сдаваться". – Опасный груз во внутренней системе Протектората? – неприятным голосом уточнил жаки, переводя взгляд с экрана на экипаж и обратно. – Прошу предоставить подтвержденные данные, – твердо сказал Йонге. – А также лицензию, регистрационный номер и протокол на задержание. – Как представитель заинтересованной стороны, я поддерживаю, – согласился жаки. – Вопрос государственной важности... Продолжение речи доктора потонуло в щелчках. Первым делом Йонге метнул взгляд в сторону аквариума, но там ничего не изменилось. У Эал был такой вид, словно сейчас она начнет отстреливаться. – Передаю экстренное блик-сообщение, – отчиталась Фелиция. – Цитирую: "Груз испорчен. Это терра-бомба, за ней следом четырехчасовой хвост с турелью. Уходите из системы, и спаси вас Аллах". Конец сообщения. Жаки заверещал. Перевод Фелиция так и не выдала. Сквозь корпус прокатился короткий резкий толчок. Освещение грузового дока резко снизилось почти до нуля и тут же сменилось на истошно синий. – Фелис! – заревел Сайнжа. – Они смеют посягать на наш корабль? – Так точно, первый навигатор, – с идиотский бодростью отозвался искин. – Открытая разрядность – сорок пять... Пол под ногами содрогнулся. Фелиция озадаченно умолкла. Потом встрепенулась. – Повреждение заслона – пятнадцать процентов. Рудольф развернулся и молча рванул к выходу. Фелиция с готовностью включила сигнал тревоги. – Поправка, открытая разрядность – девяносто. Цифры, расстояние до псевдосанитаров и расчетные мощности щита "Фелиции" с шелестом выстроились в стройную схему. И в нее никак не вписывалась жизнь экипажа, груза и случайных посетителей. – Свободный прыжок! – рявкнул Йонге. – Фелиция! – Отказано, первый пилот, предполагается гаситель. Открытая разрядность – сто десять. Открытая голограмма все еще висела, наполовину уйдя в зернистую черно-белую передачу. – Зря вы в эту систему дернули, голубчики, – сказал "доктор". – Всего хорошего. Жаки схватился за обруч серв-транслятора, щелкнул по нему и потряс головой. – Это заговор! – взвизгнул он. – Вооруженные действия в системе Метрополии! Вирусное оружие! Яут сделал два огромных шага вперед. Голограмма погасла. Корабль снова вздрогнул. Освещение мгновенно упало. – Повреждение заслона – сорок пять процентов, – бесстрастно уведомил искин. – Вступайте в бой, Йхо-онхе, – пророкотал Сайнжа. – Подтверждаю, готовность один, – вежливо ответила Фелиция. – Огонь. На мгновение Йонге затошнило. Обмен выстрелами в присутствии пограничного корабля жаки и на их территории грозил вылиться в самую настоящую войну. Ни Сайнже, ни Рудольфу, засевшему в рубке, это и в голову не приходило. "Не стреляй!" Рудольф не ответил. Йонге дернулся к жаки. Синерылый отшатнулся, а защитники дружно качнулись вперед, угрожающе опуская головы. Всегда плотно прижатые к хребту костяные иглы встали дыбом, разбрызгивая ядовитую жижу. – Нет! Вы ошиб-блись! Это самоз-защита! Жаки выбросил руку вперед. Защитник прыгнул. Йонге отшатнулся, уходя с траектории. Время чудовищно замедлилось. Он видел, как защитник наклоняет голову, вдавливая подбородок в грудь, и изогнутые костяные иглы оказываются прямо на линии удара. Йонге уходил с этой линии, но невыносимо медленно, словно сквозь повышенную гравитацию... С краю что-то мелькнуло. Куда быстрее, чем жаки. Сайнжа крутанулся и ударил ногой. Йонге показалось, что он слышит треск мышечных волокон. Замедление исчезло. Отброшенный чудовищным ударом защитник пролетел по воздуху и шмякнулся об пол. Жаки пронзительно взвыл – до боли в ушах. Йонге вытянулся в полный рост. – Фелиция, по протоколу два – реверс! Освещение мигнуло и сменилось на красный. Тонкий противный звук сигнала экстренной готовности прокатился по доку. Принудительный реверс работал грязно, взрывая пространство почти как терра-бомба, – но почти всегда справлялся. И две трети случаев его использования заканчивались отметками в реестре о пропаже корабля без вести. И все-таки это было тридцать процентов надежды против стопроцентного перевеса крейсера. – Прыжок к Кестаган-один через десять секунд. Девять. Восемь. Отсчет загромыхал сразу на трех языках. Жаки вновь завизжал и снова остался без перевода. – Выполняю реверс. Судорога обратного прыжка исказила перспективу. "Фелиция" выкачивала стержень, пытаясь проломиться по координатам многочасовой давности, нащупывала остаточные искажения и, нарушая все мыслимые правила космопроходства, свивала из них воронку. Синий мрак превратился в непроглядную чернь. Разом заболели все кости. Жаки перешел на пронзительный вопль. Свет вновь вспыхнул, контуры дока размазались, а затем рывком вернулись. Йонге втянул воздух, силком расправляя застывшие легкие. Жуткий захлебывающийся звук заставил его резко повернуть онемевшую шею. Навигатор у него за спиной немужественно блевал, упираясь в колени. – Сбро-ос маршру-ута-а... Смеще-ение на ма-аяк-к вектор т-ри... Фелиция заикалась едва не сильнее своего пилота. "Помогите! Помогите! Мы нестабильны! Критический порог! Спасите нас!" Перекошенный текст возник почти перед носом. Йонге заставил себя повернуться еще раз. В аквариуме юнусы наползали массой на стенку. Киберик беззвучно разевала рот, дергая головой. Обе ладони разломились, демонстрируя мешанину начинки. Головки точечных трансляторов подергивались, и судорожно мигающие красные лучи формировали дрожащую голограмму. В воде расплывалась бурая муть. "Руди... Юнусы умирают! Контейнер!" Отчаянный вопль догнал механика в рубке. Йонге услышал, как механик почти разрывается на части: то ли попробовать перегруппировать бортовые орудия на максимум, то ли бежать за "лекарством от смерти". Яут утащил образцы еще до начала уборки. Оставалось надеяться, что он не спрятал их под замком. "Сейчас! Пять минут!" – Пять минут! Эал! Д-держитесь! Все еще показывая киберику растопыренную пятерню, Йонге шагнул к скорчившемуся жаки. Второй защитник раскинул руки и угрожающе пригнулся. Нужно было как-то объяснить синерылому, что происходит, но проклятое неожиданное заикание блокировало все красноречие. И в любом случае Йонге уже опоздал. – Картографирую, – неожиданно добавила Фелиция. – Сближение ноль пять. Общая разрядность – сто девяносто пять. Вектор один-ноль – борт "Фелиция", вектор два-ноль – спрут-носитель "Эскобаррель". – Йхо-онхе! Что значит эта разрядность? – рявкнул Сайнжа. – Больше, чем у "Б-байлиона"! – Йонге надрывался на каждом слове. – П-порвет! Йонге обернулся к жаки. Тот вздернул голову, дико скаля мелкие зубы. – Это пират-ты! – Йонге казалось, голосовые связки вот-вот лопнут. – Стреляйте же! Второй защитник дернулся вперед. Сайнжа рявкнул. Метательный диск блеснул в пальцах, и Йонге без раздумий вцепился в толстое предплечье. – Стой! Сайнжа дернул рукой, но Йонге повис на нем всем телом. Мерцающие в воздухе цифры показывали, как стремительно сокращается расстояние между "Ауригой" и "Фелицией". – Спасите нас, жерай! – проорал Йонге. Жаки содрогнулся, словно его ударили, и вцепился в обруч. Длинные пальцы судорожно пощелкивали по дуге, отчаянно метались, перекидывая комбинации настроек. – Не могу! – крикнул он, все еще не разгибаясь. – Нет сигнала! В аквариуме расплывалось огромное бурое облако. Прозрачная стенка пошла мелкими пузырьками вспучивающегося турропласта. Чистоту быстро затягивало мутной, стремительно темнеющей пленкой. – Опасность прямого поражения, – предупредила Фелиция. – Защитный маневр выполнить не могу, разрешите использовать внешний заслон? Йонге открыл рот. Фелиция собиралась выставить под удар челнок жаки. Дикая идея скользнула в голове, цепляясь острыми краями. Приглушенный звук сирены прокатился по грузовому доку. На стене аквариума вздулся чудовищный пузырь. Несколько мгновений турропласт держался, а потом пузырь задрожал и лопнул. Мгновенно застыл вывернутой бесформенной массой, и прямо из центра выплеснулась струя. Не долетев до стены, струя изогнулась, пошла масляными бликами и приобрела отвратительно живой вид. Хлестнула по воздуху, жадно замоталась. Жаки пронзительно взвизгнул, тыкая в нее пальцем. Сайнжа стремительно развернулся, вскинул руку и сжал кулак. Наруч блеснул, выплевывая заряд. Извивающаяся ложноножка вспыхнула. Скрючилась, втягиваясь обратно в пузырь. Из дыры хлестанула вода. Вся мониторная подсветка контейнера сменилась на красный. Громкий треск Йонге почувствовал всеми костями. Давление разрывало контейнер. "Руди, быстрее!" – Фелиция! Сброс стыковки! Заслон-два в режим зах-х... – Йонге окончательно запнулся и потерял связную мысль. Мгновение ступора длилось целую вечность, но Йонге все-таки сумел с ним справиться. – Захвата г... г... груза! – Сброс стыковки, захват, – подтвердила Фелиция. – Что вы делаете? – жаки разогнулся. – Мой челнок! Сайнжа вытащил из-за спины копье. Лезвие громко щелкнуло, выходя из пазов. Жаки остановился, не начав движение. Сбитый ударом защитник медленно перевернулся на спину и заелозил ногами. На стене аквариума начал надуваться еще один пузырь. – Вы не посмеете так поступить с кораблем Протектората... Йонге хватал воздух, формулируя следующую команду. Невыносимо мучительно, словно кто-то стер половину его знаний и начал отключать речевые блоки. – Т-три... трист-та... Он попытался сосредоточиться и отдать команду без слов, но мысли рассыпались с пронзительным стеклянным треском. Сайнжа бросил копье, развернулся, схватил его за плечи и наклонился. Давясь словами, Йонге отчаянно уставился ему в глаза, изо всех сил пытаясь транслировать нужную фразу. Черные зрачки в желтом на миг расширились, а затем снова сжались в точки. Сайнжа поднял голову. – Фелис! Трехсоткратный энергорезерв – на груз! Жаки снова заверещал. Фелиция проигнорировала перевод. Йонге вцепился в яута, из последних сил посылая вторую команду. На раскинутом Фелицией экране висела проекция стержня и стремительно спадающие с нее кольца зарядов. Кольца слетали с такой скоростью, что почти превратились в сплошной поток. Счетчик пропускал десятки, стремительно меняя числа. Несколько мгновений спустя счетчик остановился. Воздух поплыл искажениями. Со стороны контейнера вновь донесся жуткий треск. Второй пузырь лопнул. Сайнжа не глядя вскинул руку и снова выстрелил. К первой струе присоединилась вторая. Под ногами быстро разливалась вода, и в ней вяло барахтался защитник. – Что дальше, умансоо? – проревел Сайнжа. Йонге попробовал поднять руку. Сквозь искажения он видел сразу во все стороны. Как чудовищными переливами идет челнок жаки, медленно сминаясь. Как в аквариуме корчатся юнусы, из последних сил удерживая распад, теряя плавники и хвосты. Как "Аурига" разворачивается боком, выставляя щит и поднимая разрядность для выстрела сразу в два корабля. Даже видел, как бежит Рудольф, на ходу ломая уже второй сувенирный нож о крышку контейнера с образцами. – Йхо-онхе! Фелиция включила второй сигнал тревоги. Собственный щит начал прогибаться под давлением трехсот разрядов, спрессованных в кокон. – Брось... – прохрипел Йонге. – Т-толкни... Аур-р... к ним! Сайнжа снова уставился на него, и Йонге почувствовал, как яут пытается рыться у него в голове, собирая нужное из рассыпающихся обрывков. Под его натиском все больше стеклянных ячеек лопалось, разрушая данные. – Фелис! – Сайнжа не отрывал взгляда и орал Йонге в лицо. Ацетоновое дыхание сбивало с ног. – Запуск груза! С максимальным ускорением! На санитарный корабль! Йонге моргнул, показывая, что Сайнжа все понял правильно. – Таким образом создается угроза жизни стороннего экипажа, – возразила Фелиция. – Прошу подтверждение первого пилота. – Что вы делаете? – заверещал жаки, кидаясь к ним. Йонге замычал, набрал воздуха в грудь и понял, что не знает, как подтвердить команду. Отчаяние было таким острым, что задело даже яута. Сайнжа дернулся и зашипел. Схватил Йонге за голову и сжал, закрывая большими пальцами глаза. На мгновение страх захлестнул Йонге с головой. А следом он почувствовал, как вокруг него вырастают стены. Еще быстрее, чем падали кольца разрядности. Стены сомкнулись над головой, отрубая и стеклянный звон, и дикие помехи, не дающие думать. Йонге глубоко вздохнул и положил обе ладони на запястья яута. "Фелиция, запуск". Даже сквозь закрывшие его глаза пальцы он увидел, как пылающий болид, выкинутый ударом стабилизаторов, устремляется к "Ауриге", на ходу формируя гравитационную воронку. – Открытая разрядность – двести, – встревоженно сказала Фелиция. – Прошу экипаж... Освещение погасло. Буро-зеленым призраком парил аквариум с умирающими юнусами. Глейтерная связь прервалась. – Черт! Сайнжа убрал руки и быстро защелкал, срываясь на шипение. Жаки визгливо подкурлыкивал, хватаясь за пояс яута. Йонге сжал уши обеими руками и отчаянно замотал головой. Пол под ногами на мгновение словно исчез, а потом вновь отвердел. Вспыхнул свет. Сайнжа прижал ладонь ко рту и зажмурился. Жаки опять взвизгнул. Фелиция вернула двойной перевод. – Что вы натворили?! Сайнжа отнял ладонь, распахивая глаза, щелкнул клыками и схватил жаки за шкирку. – Умолкни, трусливый моллюск! – Столкновение зафиксировано! – почти истерично врезалась в разговор Фелиция. – Прогноз возмущения до двадцати семи баллов! Рудольф вывернул из-за окончательно помутневшей стены. Пузырь вздулся прямо у него над головой. "Осторожно!" Йонге так и не понял – вслух ли кричал или по глейтеру, но Рудольф мгновенно пригнулся. Пузырь лопнул. Из него выстрелили маслянистые белесые щупальца. Лепестки пузыря быстро поползли вниз, бесформенными потеками заливая Валькирию. Рудольф выпрямился и подпрыгнул, хватаясь за пролом. "Сто-ой!" Взмахнув свободной рукой, Рудольф зашвырнул контейнер в пролом, резко подтянул ноги к груди и ударил в стену аквариума, яростно отталкиваясь. От руки к пролому вытянулась тонкая белесая нить, тут же набухшая кроваво-красным. Рудольф грянулся на пол с высоты, хватаясь за запястье. Йонге стиснул Сайнжу за плечо, чудовищным усилием разворачивая в нужном направлении. Жаки шлепнулся им под ноги. – Там! Сайнжа вскинул обе руки. Что-то блестящее, крохотное мелькнуло в воздухе, и кровавая нить лопнула. Оба наруча раскрылись, и Сайнжа соединил руки. Сегменты захлопнулись обратно. По граням немедленно побежали красные пунктирные линии. Йонге отскочил. Щупальца бешено крутились над головой Рудольфа. Он отталкивался от пола, отодвигаясь все дальше, – но щупальца были слишком длинные. Они шарили по воздуху и с каждым рывком оказывались чуть ниже. Йонге судорожно втянул сырой воздух. – Убей их! Сайнжа развернулся, переводя прицел со щупалец на аквариум. Жаки гортанно вскрикнул. Второй защитник, до сих пор сохранявший полную неподвижность, рванул с места. Йонге успел разглядеть поджатую голову и вытянутые иглы, но все остальное смазалось в движении. Щупальца дружно вздыбились. Оттолкнувшись от пола, жакианский защитник взвился следом и врезался головой в самую толстую часть. Щупальца крутанулись, и одно ударило об другое, почти ломая защитника. Йонге услышал пронзительный визг на частоте, от которой его собственная голова чуть не лопнула. Сайнжа тоже резко мотнул башкой, теряя прицел. Плеть рассыпалась водяными брызгами. Одна, вторая, следом третья. Еще полсекунды самое толстое щупальце держало форму – и превратилось в обычную воду. Из пролома хлынула струя. Аквариум затрещал, струя мигом превратилась в водопад. Рудольф обхватил рухнувшего на него защитника, и обоих снесло потоком. Яут с треском рассоединил наручи и метнулся следом. – Поправка, прогноз искажения до тридцати баллов, – доложила Фелиция. Под грохот воды Сайнжа расшвыривал контейнеры. Рудольф поднялся на ноги, хватаясь за стену и прижимая к себе обмякшего защитника. Сайнжа рявкнул что-то, но Йонге даже не разобрал. Рудольф кивнул и оперся на ящики. Жаки вскинулся и бросился на Йонге. Первый пилот поймал его в прыжке. Длинные узкие ладони вцепились в воротник пижамы, жаки рванул, и они едва не столкнулись лбами. – Отступайте же! – провизжал синерылый. – Нас раздавит! Крик эхом отдался в голове. Йонге почти услышал щелчок, с которым включились его извилины. Столкновение заряженного челнока и выстрела "Ауриги", помноженные на искажения от неудавшегося реверса, породили нечто чудовищное. – Фелиция, нырок Шк-к... Шклевича с замедлением ноль пять! Искин молчал. Йонге в панике дернул напрямую, презрев вломившуюся в виски боль. И снова не получил ответа. Висящий на нем жаки трясся как лист. – Свят-тые угодники, – простонал Йонге. – Фелиция, мы можем от-тступить? Он успел окончательно погрязнуть в панике, когда Фелиция наконец-то ответила. – Рассчитать маневр невозможно. Искажение – двадцать баллов. Йонге машинально отметил, что в прошлом корпусе Фелиция уже кричала бы дурниной, приказывая всем эвакуироваться. – Какой запас? – Двадцать шесть, – мгновенно ответил искин. – Предел будет достигнут через четыре с половиной... поправка, четыре минуты. Сайнжа отшвырнул очередной ящик, сцепил руки в замок и обрушил удар на контейнер с маркировкой ремонтного набора. Рудольф почти зашвырнул защитника на блок охладителя и кинулся помогать. Сайнжа ударил еще раз, контейнер треснул. Подоспевший механик вцепился в край разлома. Фелиция развернула проекцию. Видя, как вокруг значка, обозначающего "Фелицию", расползается безобразное пятно гравитационного возмущения, Йонге понял, что не успеет. Они все не успеют, и их раскатает в пространственно-временной блин. – В рубку! – крикнул жаки. – Мне нужно в рубку! Йонге уставился на него. Головные подии жаки метались из стороны в сторону, огромные круглые глаза дико вспыхивали. Из-за грохота воды жаки приходилось кричать, и Фелиция тоже почти кричала, давая перевод на два языка. Йонге еще раз тряхнул синерылого, не особо соображая, зачем это делает. – В рубку! – повторил жаки. – Есть шанс! По протоколу я не могу отдавать приказ без использования стабильного канала связи! Давай, бледножопый! Я еще хочу жить и отложить потомство! Неожиданное в устах жаки оскорбление подействовало лучше инъекции адреналина. Йонге без всякого почтения закинул жаки к себе на плечо, в два тяжелых прыжка добрался до оприходованного Сайнжей защитника, выхватил обмякшее тело из воды и кинулся к выходу. Воды было уже выше щиколотки. Машинально Йонге отметил, что жаки не слишком беспокоится о собственных защитниках. Явную боль он испытал только во время удара Сайнжи. Йонге даже не был уверен, полностью ли "щупальца" разумны и самостоятельны или тоже являются чем-то вроде распределенной сети. Аквариум стремительно терял содержимое. Адская вонь химикалий забивала горло. Йонге мотнул головой, уткнулся носом в одеяния жаки, втянул запас воздуха и затаил дыхание. Вместе с открывшейся дверью в лифт хлынула вода. Йонге нырнул в кабину, Фелиция быстро захлопнула створы. В образовавшейся луже поплыл дроид-уборщик, размахивающий щеткой. Болтающийся на плече жаки вцепился в спину и закурлыкал. Взлеты и падения голоса отдавали истерикой, но Фелиция переводила невозмутимым приятным тенором. – Мы попробуем выровнять! "Эскобаррель" способен действовать на каскады! Но мне нужно отправить официальный запрос на открытом гражданском канале связи! Выкрикнутое звучало диким бредом, но ради спасения собственной задницы и задниц экипажа Йонге готов был уверовать хоть в милосердного альяса. Ворвавшись в рубку, он промчался к дублирующим креслам. Скинув в одно неподвижного защитника, во второе сбросил жаки. Одним махом вызвав типовой экран связи, Йонге так же махом развернул клавиатуру. – Вызывай! – прорычал он. Жаки растерянно метнулся взглядом по буквам, и Йонге зашипел от злости. "Фелиция, замена языка, ставь язык жаки!" Буквы поплыли и сменились на крючковатые символы. Жаки булькнул и стремительно пробежался пальцами по клавиатуре. На экране немедленно высветился запрос, прошла череда трассирующих точек и начала формироваться голограмма. Йонге бросил взгляд на кресло пилота. Полуразорванный пузырь выглядел отвратительно. Но хотя бы больше не воняло тухлятиной. Вместо этого в воздухе начал ощущаться отчетливый запах озона. Пальцы уже давно покалывало электричеством, а сейчас Йонге почувствовал, как даже в спине начинается еле заметная вибрация. Их тащило в разлом. Пока Фелиция молчала, но любезно вывесила проекцию корабля, накрытого щитами, в боковом разрезе. И со стороны разлома щиты расползались. Жаки заверещал. Привычное курлыканье стало таким быстрым, что больше походило на трели. Собеседник отвечал так же быстро. Фелиция начала переводить, но Йонге отмахнулся. На голограмме то и дело шли пустые полосы развертки от искажения. Собеседник пропадал за волнами, и Йонге даже не мог рассмотреть его лица. Жаки взмахнул рукой над клавиатурой, и голограмма схлопнулась. Синерылый попробовал крутануться, однако тяжелое кресло повернулось едва-едва. Недолго думая, жаки вскочил на сиденье, развернулся и вцепился в спинку. – Они попробуют! Но нет гарантий, что нас не заденет. – Ну... – Йонге посмотрел на пузырь и решительно направился к нему. – Если что, я сдохну на капитанском посту. Жаки спрыгнул на пол и поспешил за ним. Переступив через пластиковое уродство, в которое превратился пузырь, Йонге сел в кресло и нервно погладил ручки. У них оставалось полторы минуты. Оставалось надеяться, что "Эскобаррель" сгладит искажение хотя бы до двадцати баллов. Сцепив зубы, он взялся за настройки гравиков. Все что оставалось — слепить из них максимальную защиту. Первый, второй, третий щит... Казалось, жаки вот-вот сломает себе шею – так он ее вытянул. – Чег-го надо? – По протоколу я должен наблюдать за перемещениями досматриваемого судна! – рявкнул жаки. – У вас очевидно не сельскохозяйственная рыба! – Посмертно будь нам благодарен, – отрезал Йонге. – Эти санит-тары собирались ст-трелять в вас. На п-поражение. – Почему вы заикаетесь? – неожиданно спокойно осведомился жаки. – Ваш дефект речи непостоянен. – Понят-тия не имею, – зло мотнул головой Йонге. – Что вы медлите?! Ответить жаки не успел. "Фелиция" содрогнулась. Все экраны разом погасли. Йонге впился в выемки до боли в ногтях. Экраны снова вспыхнули. – Вот! – объявил жаки. – Разлом нестабилен, прогноз сорок баллов! – взвыла Фелиция. – Блядь, ты нас угробил! – точно так же взвыл Йонге. – Не страшно! – жаки вцепился в его руку чуть выше локтя. – Это пробой! Он не погас, он открылся! – Что? – Летите туда! Жаки ткнул пальцем прямо в бушующее завихрение, сожравшее "Ауригу". – Иди ты нах-хер! Так-к нас т-точно разд-да...давит! – Это допустимое смещение! Вам не понять, вы человек! Но туда – можно! – Мы не умеем летать без маршрутных точек! – А это и есть точка! Только растянутая в туннель! – Нет! – Это ваш единственный шанс! Им снова приходилось орать – рев генераторов, блокирующих навалившуюся мощь, заполнял весь корабль. Сам себе ужасаясь, Йонге снова дернул маршрутную карту и указал точку для прыжка. Прямо в центре разлома. Фелиция предупреждающе зазвенела, но Йонге ткнул еще раз, и оповещение смолкло. – Расчет окончен, – почти удивленно сказал искин. – Непрерывный транзит: пограничная зона Стигия – пограничная зона Стигия – пограничная зона Стигия. Йонге схватился за голову. – Требуется мануальное подтверждение навигатора, – торжественно подтвердила его опасения Фелиция. – Просьба экипажу срочно эвакуироваться. Искажение – двадцать четыре балла. Где-то под полом страшно и гулко треснуло. Жаки вцепился в предплечье пилота. Вставшие дыбом иглы вибрировали от ужаса. Горький запах шел от синерылого волнами. – Са-айнжа-а! Йонге знал, что сейчас его вопль слышно по всему кораблю. Он надеялся, что яут прибежит быстро. * * * Быстро бегали оба. Мокрые с ног до головы, навигатор и механик ворвались в рубку, едва не вынеся дверной проем плечами. Сайнжа тащил обмякшее тельце защитника. Небрежно уронив его на пол, он прыгнул к пузырю, выщелкивая лезвия, и остановился. Йонге даже уловил его растерянность. – Ты живой? – задыхаясь, крикнул Рудольф. – Какого... хрена? – Нас вот-вот раздавит! – без прелюдий ответил Йонге. – Мы не можем уйти! Синий пред-длагает прыгнуть в воронку! Это их метод! Из-за шума генераторов он орал так, словно находился на грани помешательства. Сайнжа выпрямился и свел щетинки над глазами. – Я не хочу! – ответно выкрикнул Рудольф. – Вы с ума сошли! Мы же... – Мы должны лететь туда?! Сайнжа указывал в проекцию воронки. – Да! Яут тряхнул головой и оскалился. Желтые глаза заполыхали так яростно, словно яут увидел добычу. Преодолев расстояние одним гигантским прыжком, он вломился сквозь пузырь, попутно разворотив его окончательно. Склонился над панелью и заворчал. Йонге инстинктивно закрыл обе выемки. Сайнжа заклекотал и повернулся к нему. Вытянутые челюсти почти коснулись лица Йонге. – Ты хочешь умереть, умансоо? Йонге растянул губы в кривой ухмылке и поднял одну ладонь. Сайнжа кивнул и хлопнул по выемке. Фелиция отозвалась нелепым ударом гонга. – Спасибо, первый навигатор. Экипаж, спасибо за приятное время, проведенное вместе. Рудольф надрывно захохотал. По глейтеру ударил целый фонтан эмоций. – Господи, прости нас за пособничество разумным искинам, – обреченно сказал Йонге. Рев генераторов смолк. В рубке стало темно. * * * – Мы что, никуда не летим? Голос Рудольфа звучал почти испуганно. Перед носом Йонге болтались дредлоки яута. Он осторожно отвел их чуть в сторону. Освещение медленно восстанавливалось. Изображение на экране замерцало и сменилось. Маршрутная карта, воронка, метка "Эскобаррель" – все исчезло. Осталась только пустая координатная сетка. – Транзит завершен, первый механик, – возразила Фелиция. – Место прибытия: нет данных. Механик громко вздохнул и, судя по звуку, сел прямо на пол. Жаки отпустил руку Йонге и тоже шлепнулся на помост. Сайнжа выпрямился с довольным клекотанием. Небрежно погладив панель, шагнул в сторону и выжидательно глянул на Йонге. Первый пилот встал. Колени у него подгибались, в солнечном сплетении поселился колючий шарик, но Йонге взял себя в руки. Машинально он отметил, что в этот прыжок никакого удовольствия не получил. – Фелиция, есть активность маяков рядом? – Источники сигнала отсутствуют, первый пилот. Йонге вздохнул и слабо улыбнулся. Как минимум они вырвались из разлома, из Протектората и, возможно, из обитаемых территорий вообще. – Тогда никаких сигналов – ни входящих, ни исходящих. Тишина, пожалуйста. – Принято. Сайнжа перелез через пузырь и медленно направился к консолям. Рудольф помахал рукой. "Далине, учти, ты не слышал моего... моей... В общем, ты меня не слышал!" Йонге продолжал улыбаться, глядя на экипаж. Сделал шаг. И не смог поставить ногу. Решетки под ней медленно проседали, наливаясь голубоватым и зеленым. Йонге так и остался с поднятой ногой. Поморгал, и пол восстановился. – Ты чего там выпендриваешься? – осведомился Рудольф. – Сейчас я... П-пару минут, – Йонге потер лоб. Перед глазами плыло, в темноте медленно проступали башни спрессованных данных. – Н'верне, я л'чше сьяд... сесть. Он пошарил по полу. Решетки проваливались прямо под пальцами, рассыпаясь в неструктурированные объекты. Он попробовал их классифицировать, но столкнулся с полным отсутствием обратной связи. – Н'жно пднят... чек л'нк... – Йонге? Йонге! Персональный идентификатор звучал громко и с отчетливым волнением до пяти кардиальных пунктов. Йонге опрокинулся на спину. Визуальное пространство окончательно рассыпалось. Он не мог дефрагментироваться. Проваливаясь в синюю воронку, Йонге услышал торопливое курлыканье "Это нейрошок!", и ему даже полегчало. Он узнал, по какой причине его мозги пытаются покинуть голову через нос. В нем было слишком много битых секторов. * * * Потолок своей каюты Йонге был готов разглядывать долго и со всем вниманием. Он отчаянно пытался игнорировать пластиковую рожу, настойчиво маячившую в углу зрения. Рожа посвечивала визором, то и дело приоткрывая рот. – Что? – наконец не выдержал Йонге. – Мы очень рады, что с вами все в порядке! Йонге застонал и поморщился. Киберик понятливо кашлянула и протянула пару музыкальных нот, убавляя звонкость. Йонге кивнул. – Мы приносим извинения, – киберик чуть отступила и непривычным жестом прижала руку к груди. Йонге хотел выплеснуть поток вопросов, но потом сообразил, что Фелиция явно в порядке, а значит, сразу стоило отвергнуть версии с терра-кибер-хрен-знает-во-что-формированием, рассыпанием на части и еще парой десятков фатальных вариантов. – С вами как? Живы? Киберик молча кивнула. – Где мы? На этот раз ответила Фелиция. – Предположительное местонахождение – отражательная туманность типа Гласс-Лейна. Йонге нахмурился. – А подробнее? – Данных нет. Зонд-один, зонд-два — данных с трекинга нет. Киберик по-прежнему неподвижно стояла рядом с постелью. Сварные швы шли по корпусу иначе. Голова отличалась по цвету. На бронированной груди кривовато висел значок "Глэдос". – А где Эал? – Юнит потерян. Мы приносим извинения за принуждение вас к низкоуровневому слиянию с маршрутным искином, – Глэдос чуть наклонила голову. – Мы не умеем определять симптомы. Йонге прислушался к себе и понял, что больше не слышит раздражающее стеклянное шуршанье. Только привычный фон от Фелиции. Успокаивающий, почти приятный. Йонге облегченно вздохнул. – Так это я вашу передачу л-ловил все время? – Совершенно верно. А также вы получили неструктурированную часть наших системных знаний. – Что? Ах вот откуд-да эти справочник-ки в голове, – обрадовался Йонге. – Ну и к-каша! А с заик-канием что? – тут же обеспокоился он. – Это временное явление, – Глэдос смотрела на него почти участливо. – Со временем дефект речи выправится. – А пока я буду нап-поминать идиота! – Ваш уровень интеллекта в полном порядке, – заверила киберик и присела на край кровати. Жест был таким человеческим, что Йонге мысленно поежился и быстро окинул каюту взглядом. В углу обнаружился Сайнжа, восседающий в кресле. В инвентарных списках такого предмета не значилось, из чего Йонге сделал вывод, что кресло принадлежит яутским запасам. Он попробовал прикинуть, сколько времени потребовалось экипажу, чтобы разобраться с последствиями прыжка и добраться до контейнеров. – Давно я тут? – Двадцать четыре часа, – доложила Глэдос. Подумав, Йонге поманил Сайнжу. Яут со скрежетом выдрался из кресла и неторопливо прошествовал к кровати. Против воли Йонге отметил, что элементы брони на яуте опять были какие-то новые. Сайнжа чуть наклонился над ним, заворчал, склонился еще ниже, просунул руки под спину Йонге и выдернул того из матрасных объятий. Оказавшись прижатым к широкой груди, Йонге захрипел от неожиданности. Босые ноги не доставали до пола, руки оказались прижаты к бокам, пижама задралась чуть ли не до горла. – Отважный умансоо! – пророкотал Сайнжа. – Честь и слава! Поставив Йонге на пол, он чуть ослабил хватку. Продолжая держать под спину одной рукой, он провел когтем по скуле Йонге. Прочертил вдоль уха, начал поглаживать и шею. Казалось, он что-то напевает – Йонге почти слышал, как с едва слышным звуком вибрируют вертикальные перепонки в пасти. Соблазн отдаться на воображение яута был велик, но один вопрос все-таки волновал сильнее мурашек, разбегающихся от затылка вдоль всего хребта. Он вздохнул и переступил на месте. – А Руд-дольф где? Живой? Сайнжа узнаваемо закатил глаза, перестал рисовать узоры когтем и показал большим пальцем на дверь. Йонге недоуменно поднял брови. – Глупый стыд, – пояснил яут. – Нет, что вы, – вмешалась Глэдос, – господин Вебер занят проверкой всех систем корабля. Сайнжа повернулся к ней. Йонге воочию представлял, как Сайнжа оценивает собеседника во всех видах. – Поскольку ты не матриарх, а всего лишь общий разум, то я скажу – ты глупый разум. Глэдос склонила голову. Так выразительно, что Йонге не сдержал усмешку. Пока он валялся в бессознанке, рыбья община успела обрести удивительное сходство с людьми. Сайнжа отпустил его, прижал палец к клыкам и неслышно двинулся к выходу. Поддернув рукава, Йонге сложил руки на груди. Пол под ногами никуда не уплывал, и это ощущение доставляло физическое наслаждение. Сайнжа остановился у двери, подцепил когтями панель экстренной разблокировки, выдернул ее из пазов под звук треснувшей пломбы и ткнул в открывшееся пространство. Рассмотреть, куда именно он тычет, Йонге не сумел – все закрыла широкая кисть руки. Панель резко поднялась. Механик, стоявший боком и ухом вперед, едва не рухнул. – Бля! – Х-харх! Сайнжа поймал его и встряхнул. Рудольф несолидно взбрыкнул ногами, заехал яуту по морде тряпкой и длинно выразился на берлинском. Крепко сжимая руки, Сайнжа протащил его через всю каюту и с торжествующим видом поставил перед Йонге. – Вот. Я вам помог, – величественно изрек он. – Привет, – ухмыльнулся Йонге. – Чего не спешил к больному т-товарищу? – Здорово, – буркнул механик. – Должен же кто-то работать, пока вы тут кудахчете. Сайнжа разжал хватку и отступил. Рудольф немедленно пихнул ветошь в карман, заложил руки за спину и прошелся по каюте, деловито оглядываясь. Сайнжа внимательно наблюдал за ним, шевеля клыками. – Ак-квариум? – догадливо осведомился Йонге. – Это в первую очередь. Потом – сборка Валькирий. – А юнусы? – Они вроде как окуклились, – Рудольф попинал кресло и развернулся в сторону присутствующих. – Глэдос говорит, это стадия регенезиса. Йонге встрепенулся и сжал кулак. – Так. Я понял. Опять яйца! Глэдос подняла палец, но ее перебил Сайнжа. – Ты отдал им все мои образцы, глупый умансоо! – взревел яут. Рудольф набычился. – Да если б не я, нас бы всех тут киберформировало к хуям! – Нужно было взять по одному образцу! – Только отмерять мне и оставалось! Dumpkopf, жопа полосатая! Йонге сделал шаг назад, аккуратно поддернул штаны и присел на край кровати. Глэдос повернула голову. – Мы понимаем, что нам не следует вмешиваться, – вполголоса произнесла она, – но это неразумно. Ведь господин Вебер спас нас. – Пусть срутся, – не менее величественно, чем яут, произнес Йонге. – Смот-треть приятно. – Приятно? Мы не совсем... Йонге прижал палец к губам. Глэдос сложила руки на коленях, выпрямила спину и окончательно перестала походить на живое существо. Скандал по поводу утраченных образцов явно был не первым. Стороны конфликта махали кулаками и поливали друг друга помоями, но переходить к активным действиям не спешили. Сайнжа призывал в свидетели всех упокоенных матриархов, Рудольф поминал засранцев-жаки через слово. Вспомнив о жаки, Йонге встрепенулся. На вежливый кашель спорщики не обратили внимания. На грозную прочистку горла – тоже. Терпение первого пилота лопнуло. – Эй, вашу мать! – Мать не трогай! – рявкнул Сайнжа, мигом разворачиваясь к пилоту. – Непочтительный помет личинки! – Я вас из жопы достал, мне можно! – рявкнул Йонге в ответ. – Жаки где? Навигатор и механик переглянулись. – Что вы с ним сделали? – страшным голосом спросил Йонге. – Ничего! – возмутился Рудольф. – Он скорбит над своими помощниками, – одновременно разъяснил Сайнжа. – В смысле оба померли? – с нехорошим холодком в душе уточнил Йонге. – Оба сильно повреждены и находятся в медицинском отсеке, – вмешалась Глэдос. – Очень хорошо, – Йонге похлопал себя по коленям. – Значит, юнусы в аквариуме, жаки скорбит в медотсеке, вы лаетесь тут. Никто за нами не гнался? Рудольф решительно взял Сайнжу за локоть. – Так, прошу всех на выход, – скомандовал он. – Глэдос, на полигон. Сайнжа, посмотри, что там из твоих деликатесов пожрать можно сварганить. Фелиция, режим молчания. – Полигон? – зловеще переспросил Йонге. Киберик молча устремилась к выходу. Упоры лязгали по обогреваемому полу. Сайнжа сощурился. – Почему ты выгоняешь меня? Я был здесь первым, не ты! Рудольф небрежно похлопал яута по брюху. – Вы обязательно уединитесь позже. Дай ему оклематься. Сайнжа вытянул шею и посмотрел на ладонь, лежащую на его животе. Щелкнул клыками, перевел взгляд на Йонге, оценивающе прищурился и сделал шаг назад. Круто развернулся и тоже прошествовал на выход. Йонге на всякий случай прислушался к глейтеру. Резких чувств вроде обиды или гнева не всплывало. Возле самой двери яут обернулся. – По достоинству оцените кулинарные секреты имперского дома, – предупредил он, одновременно пялясь на обоих. – Иначе в следующий раз я сварю ваши головы. – Я уже заранее в вост-торге, – спешно отозвался Йонге. – Видишь, аж з-за... чтоб тебя! Сайнжа заклекотал и выскользнул за дверь. – Сдается мне, он нам какую-нибудь солдатскую байду выдает под видом секретов, – заметил Рудольф. – Ну ты как? Йонге молча показал большой палец. Рудольф запустил руку в волосы, рассеянно поерошил их и вновь попинал кресло. Затем стремительно прошел через всю каюту и плюхнулся рядом. Пахло от него лимфатикой – но еле уловимо. Вытащив из кармана брикет, он торжественно вручил его Йонге. – Давай рассказывай, – решительно сказал он. – Как вы до этого додумались? – До туннеля? – уточнил Йонге, шурша оберткой. – Именно! – Рудольф воздел руки. – Челнок-снаряд, ну и туннель, конечно же! Что ты там своими пилотскими мозгами насчитал? Теперь уже поднялся Йонге. Пройдя от стены до стены, он прожевал половину батончика, вздохнул и остановился посередине каюты. – Вдохновение, – развел он руками. – Прикинь, они даже назывались как одна такая развалюха многолетней давности. Я еще на Калисее раскопал – там альясов выращивать пытались. – Ну замечательно, это важно, – усмехнулся Рудольф. – Поздравляю. А мы теперь в бегах. Еще и с заложником на борту.