От звезды до звезды. Беглецы

С каждым днем Йонге убеждался, что утро добрым не бывает – и вообще лучше исключить такое явление из корабельного расписания. Даже если начиналось оно с налешников, нынче приятным грузом покоящихся в животе первого пилота. – Фелиция! Ты же говорила, что здесь нет мест для посадки! "Совершенно верно, первый пилот". – А это что? – обвиняющим тоном сказал Йонге, указывая на горизонт. В глазах на секунду помутилось: Фелиция одним махом использовала все системы наведения, включая подключенного по глейтеру человека. "Образование не относится к континентальным или островным, – твердо сказал искин. – Предположительно, скопление растений. Более точные данные можно получить после сбора образцов и проведения анализа. Точность исследования будет невысока. В комплексе отсутствуют методы для биологических проверок". Йонге обернулся к экипажу. В горле запершило, он поднял маску и вдохнул чистого воздуха. Фелиция сделала длинную и занудную раскладку о составе воды и атмосферы, но в итоге удовольствовалась кратким резюме – жить можно. Однако лучше в фильтрах. После серии экспериментов стало ясно, что спокойно дышать без маски можно минут сорок – главное, следить за тоническим анализатором. Раскладывая по карманам капсулы витаминов, Рудольф со знанием дела рассуждал о гипервентиляции, уколах и имплантатах и уже мечтал взяться за водные освоения и бурение всерьез. Сайнжа приставил ладонь козырьком и пристально смотрел вдаль. Вытянутые до предела челюсти шевелились. Почти белое солнце просвечивало сквозь перепонки и вспыхивало искрами на кончиках клыков. Всего за одну ночь на горизонте образовался целый остров. Гора – темная, лохматая и взъерошенная. – А почему оно ползет, а? – В смысле? Рудольф скатился с охладителя, мягко погасил прыжок, встал рядом и снял визор. Уже подозревая, что ему не очень понравится увиденное, Йонге принял легкую игрушку. Настройки даже не пришлось подкручивать – зрение у обоих теперь было одинаковое. Визор учел атмосферные явления, водные течения и гипотетический вектор движения. – Вот это ничего себе, – невольно сказал Йонге. Остров медленно и уверенно полз прямиком к ним. – Фелиция, мы можем получить спутниковую съемку? "Спутник заблокирован, первый пилот". – Не включу, – категорически отказался Рудольф. – А атмосферники? – Имеются три атмосферных разведчика модели "Колибри", – тут же подтвердил искин. Рудольф отнял у напарника визор и всмотрелся в остров. – И кто такие названия выдумывает? – Ты бы предложил какой-нибудь "Доннерветтер"? – усмехнулся Йонге. – Ну хотя бы не бесстрашный разящий воин, вспарывающий небеса, – вернул усмешку Рудольф. Сайнжа громогласно откашлялся. – Пойду-ка я, настройками займусь, – заторопился Рудольф. – Ждите минут через пятнадцать. За пятнадцать минут Йонге успел пролистать несколько разделов общего справочника, пытаясь отыскать что-нибудь многообещающее по добыче редких элементов из растений и воды. Но чистые биологические компоненты практически не использовались в промышленных масштабах. Вне промышленных на ум шли только парфюмерные элитки, но Йонге сильно сомневался, что куча водорослей может оказаться амброзией. В раскрытом зеве люка застрекотало, и атмосферник стремительно вырвался на свободу. Следом вылез Рудольф, тщательно вытирающий руки о штанины. На стекле визора тут же завертелось колесо ожидания. – Гипотезы? – предложил Рудольф. – Почему ползет, к чему стремится? – Жрать хочет, – уверенно сказал Йонге. – Ищет еду в воде? – уточнил Сайнжа, не отвлекаясь от наблюдения. – Типа того. На больших глубинах этой махине ловить явно нечего, там же холодно. А на мелководье все прогревается, и всякий этот, – он неопределенно покрутил пальцами, – планктон. – Жрущий остров... – засмеялся Рудольф, – отличная тихая планета. Йонге поднял палец, и в этот момент пошла передача с атмосферника. Карта условной береговой линии пролегала длинной извилистой полосой. Остров двигался вдоль кромки – прорисовались даже остаточные следы взбаламученных донных пород. – А это что? – Где? Йонге отмахнулся. Разговор вслух давно стал привычкой. "Сопровождающие биологические объекты", – прошептала Фелиция. – На, сам посмотри. Рудольф принял визор, нахлобучил на переносицу и почти сразу присвистнул. – Чертова биосфера, – с выражением сказал Йонге. – Холера, вот это заповедник! – Не произноси при мне это отвратительное слово. Стащив визор, Рудольф задумчиво помахал им. – Ну кто-то точно будет доволен, – протянул он. Не сговариваясь, оба повернулись к запасному выходу. В открытом шлюзе сушилась растянутая сеть. Отважный охотник не оставлял надежд выловить монстра, обещанного инсалар. А пока что выловил одну рыбу, проанализировал на предмет трофейности и повесил вместе с сетью – вялиться. – У вас претензии к моей добыче, умансоо? – тут же осведомился Сайнжа. – Пока ты не собираешься нападать на целый остров – никаких. Сайнжа опустил руку и неторопливо прошелся по крылу. Напарники внимательно следили за ним – длинные когти невыносимо громко клацали по металлу. Невзирая на защитное покрытие, казалось, яут вот-вот начнет оставлять царапины на многострадальном корпусе. – Почему бы и не напасть, – наконец сказал Сайнжа. Рудольф хлопнул себя по бедру и поднял обе руки к небу. Гром не грянул, и боги Сайнжу не покарали. Плюнув в воду, Рудольф сел на край крыла и начал закатывать штанины. Не зная куда деваться, Йонге повторил за ним. Опять подышал в маску и откинулся на спину. Сайнжа навернул пару кругов и остановился, загораживая солнечный свет. – Вы хотели делать ремонт, не так ли? Рудольф замычал, и Йонге счел это достаточным проявлением интереса, чтобы промолчать самому. – Я могу принять участие в поисках отвалившейся детали пандуса. Рудольф снова замычал, уже с большим интересом, и высунул ногу из яутской тени. Фелиция молчала, не донимая сводками об уровне ультрафиолета. – Учитывая наши с вами отношения, умансоо, я могу помочь, – настойчиво повторил яут. "Пора выражать восторг, – посоветовал Йонге. – Чур ты". Рудольф громогласно прочистил горло и сел. – Да скажи, что ты за аквариумом охотиться собрался! Йонге тоже немедленно сел. Солнце било в глаза. Сайнжа переступил на месте и не менее громогласно прочистил глотку. – Спасибо за предложенное участие, – сказал Йонге, недобро поглядывая на напарника. – Без вопросов, ты ныряешь. Мы заранее благодарны. Сайнжа кивнул и упер руки в бедра, чуть наклоняясь. Клыки пошевелились. – Мы будем сидеть здесь, умансоо, пока я не получу своих чудовищ. – Будем, будем, – вздохнул Йонге. – Опять ты пытаешься приказывать? Рудольф отнял маску и вдохнул, но тут же снова подавился. Йонге профилактически подтянул маску к лицу и сделал пару быстрых вдохов, не отрывая взгляда от Сайнжи. Яут наклонился еще больше. Дредлоки болтались и чуть ли не извивались самостоятельно. Солнце сквозь них то и дело ударяло в лицо, вынуждая щуриться. – Я? Нет, умансоо, это вы никогда не делаете как полагается! Я спросил! – Когда это ты спросил? Сайнжа тряхнул головой, выпрямился во весь рост и заревел. Он явно произносил целые длинные фразы, но перевод так и не прозвучал. Йонге постучал себя по уху. Фелиция молчала, как воды в пластины набрала. Рудольф окончательно бросил попытки дышать без маски и натянул ремешки на затылок. "База, меня слышно?" "Слышно. Что он опять несет, а?" – И что ты скажешь, умансоо? – почти проревел Сайнжа. – Я ничего не понял, – честно сказал Йонге. Сайнжа опять заревел. Йонге замахал руками. Рудольф приподнял маску. – Говори нормально! – рявкнул он. Под кораблем громко плеснуло, и запах соленой рыбы усилился. Сайнжа обернулся – и прыгнул с места. Проскрежетав по обшивке, он мигом оказался на краю крыла. – Вандал! – возопил Рудольф сквозь фильтры. – Ни минуты покоя, – сказал Йонге и лег обратно. Рудольф поднялся, характерным движением похлопал себя по бедру и сделал несколько шагов. Йонге лениво прикинул, какая игрушка припрятана в большом накладном кармане на этот раз. Пару секунд спустя в воде громко бултыхнуло, и Сайнжа выпрямился. Встряхнувшись, яут помотал головой так, что дредлоки хлестанули по плечам, и тяжеловесно потопал к Йонге. Скосив глаза на люк и убедившись, что добежать не успеет, Йонге страдальчески поморщился. Сайнжа остановился перед ним. Сделал еще шаг, зловеще навис сверху и окончательно стал похож на завоевателя, попирающего добычу. Картину портил Рудольф, примерявшийся сзади дать яуту пинка. Лица из-за маски толком видно не было, но Йонге отлично представлял сосредоточенную физиономию и даже поджатые губы – товарищ Вебер явно прикидывал, с какой силой надо бить под копчик, чтобы великий охотник подпрыгнул на месте. – Я хочу монстров! Мы останемся здесь! Это вопрос! – Ни хрена себе вопрос! На этот раз садиться Йонге не стал. Значительности ему перемена позы все равно не дала бы. – Что я могу сделать, если вы тупые умансоо и не понимаете высокий язык? – Чего-чего? Это... – Йонге запнулся, проглотив оскорбленное "Это кто тут тупой?" – Как высокий язык? Опять? Мы же вроде нормально разговариваем? – Это особый язык, на котором спрашивают и дают клятвы, на котором говорят о государственных делах и... обо всем! Только повседневная жизнь и торговля – на общем! Воцарилась пауза. Яут так тяжело дышал, что слышался хрип и бульканье в груди. Рудольф перестал примеряться и поскреб в затылке, сдвигая лямки маски. По зеленому небу у него за спиной неторопливо тащилось облачко, истаивая на ходу. Йонге машинально подумал, что навигатору тоже не помешало бы нацепить фильтры. – Так я подозревал, – наконец прохрипел Рудольф. – Ты, свинья такая, все время общался на каком-то примитиве. – Я задал вопрос, – повторил Сайнжа. – Со всем уважением, которое возможно. Йонге все-таки сел и потряс головой. – По-моему, нам нужен переводчик. Фелиция! Сайнжа зашипел, но Йонге демонстративно заткнул уши. Яут гневно тряхнул головой, отступая. Искин молчал, не выдавая даже предупреждающего сигнала. Йонге с силой потер загривок. Тут же прямо в среднем ухе легонько щелкнуло, и Фелиция откликнулась с едва намеченным вздохом. "В данной ситуации, первый пилот, существует сложность перевода. Лингвистические таблицы не предусматривают использования интонационных модулей, про которые упоминал первый навигатор". – Это даже не кривой перевод, это саботаж, – Рудольф похлопал себя по маске. – Детка, могла бы предупредить, что у нас неполный пакет. Сайнжа заворчал и потер шею, явственно прощупывая чип. – Спокойно, – велел Рудольф, беря его за локоть. – Мы разберемся. Сайнжа тяжело вздохнул и сел. Механик тут же прислонился к нему, словно к консоли. "Для понимания сторон интонационные модули несущественны, – почти виновато откликнулся искин. – Необходимо подключение к кластерным хранилищам и обновление пакета лингвограмм. В настоящий момент архив обновлен до версии прошлого года. Напоминаю, что подгрузка обновлений осуществляется бесплатно. Рекомендую автоматический режим". – Только не сейчас, – быстро сказал Йонге. – Не хочу рисковать задницей, пока мы тут полулегально сидим. Перебьемся! – Эй, великий охотник, – Рудольф постучал яута по макушке, – а ты можешь вместо интонаций использовать жесты? – Что? – Ну, дублировать. Фелиция говорит, что она не все переводит. Сайнжа заворчал и с силой потер кулаком об ладонь. – Странно. Мне непонятно. Йонге поднял палец. Идея вспыхнула в голове как лампочка на панели. – Я сейчас приду, – он быстро поднялся. – Не переубивайте друг друга. Сейчас все будет. И дубляж, и лингвограммы! Вопросительное щелканье, несшееся ему в спину, явно было на низшем диалекте. Почти добежав до рубки, Йонге выдернул первый попавшийся микропланшет и вывел на экран большущий знак вопроса. Зафиксировав его и проверив, что аккумулятора хватит надолго, так же легким бегом устремился обратно. По пути Фелиция начала проецировать на стены узнаваемые черно-фиолетовые пейзажи, интеллигентно давая понять, что жаки в своей каюте развил активную деятельность и, возможно, даже собирается вылезти наружу. Йонге машинально отправил запрос на камбуз и только при запуске биокластера спохватился. Поздно – голову дернуло болью. Несмотря на стабилизированную и распределенную синхронизацию, излишние игры с удаленным подключением и управлением отдавались неприятностями. – Фелиция, оставь ему где-нибудь записку, что вонючий экипаж в полном составе на воздухе. И рубку закрой! Никаких посторонних на моем мостике. – Ограничение добавлено к запрету господина Вебера, – мягко отозвался корабль. – А там есть слова "консоль" и "мозгохранилище"? – Конечно, первый пилот. Наравне с "долбаный стержень" и "чертов охладительный отсек". Йонге хмыкнул и похлопал планшетом по карману. Снаружи двое уже успели разложить невесть откуда взявшееся оружие и на полном серьезе целились в далекий остров. – Подводная охота – славный способ проверить свои силы, – вещал яут, проверяя длинный гарпун. Йонге был готов поклясться, что за столь короткое время добраться до грузового отсека и вернуться невозможно. Оставалось предположить, что яут протащил гарпун в заднице. – А без маски сколько продержишься? – подначивал Рудольф. – Восемь... минут, – Фелиция заикнулась, переводя. – Вы тут смотрите, – неопределенно сказал Йонге. Две пары глаз уставились на него с одинаковым выражением "что тебе здесь нужно". – Может, по правилам космопроходчества тут охотиться нельзя, – выразил смутное беспокойство Йонге. – Сейчас синерылый вылезет и все зафиксирует. – Мы его сами зафиксируем, – кровожадно сказал Рудольф. – Нет, на него я охотиться не могу, – с сожалением покачал башкой Сайнжа. Костяные шипы на черепе глянцево поблескивали. – Но на все виды, стоящие ниже индекса разумности, у нас есть безусловное право. Йонге невольно сморщился, почуяв дух юридических закорючек. – Патент, – еще невнятнее объяснил Сайнжа. – Что-что? – Право охоты в любом блоке Фузии! – Нам бы так, – восхищенно сказал Рудольф. – Чтоб сразу – хоп и лицензия на любые разработки. И не только. – Жаки не говори, – усмехнулся Йонге, протягивая Сайнже планшет. Больше половины их исследований и эскапад были нелегальными. Даже при том, что Йонге искренне пытался сделать их заработок максимально честным. Но рука об руку с полной честностью обычно шла полная нищета. Когда вопрос заходил о личных интересах, все закрывали глаза на способы добычи, если не происходило открытого столкновения с блоком, которому планеты и астероиды номинально принадлежали. Йонге вспомнил туршский крейсер и с неприязнью поморщился. Сайнжа крутил планшет в пальцах и смотрелся с ним так, будто вот-вот попробует на зуб. – Это вместо интонаций, – пояснил Йонге. – Символ вопроса. Мы не используем диалекты. Поэтому, наверное, тебя местами не понимаем. Теперь можешь показывать эту штуку в конце. – Я хочу монстров, – немедленно повторил Сайнжа. – Мы останемся здесь. Вопросительный знак гордо светился в когтистых пальцах. – И надолго ты хочешь остаться? – уже улыбаясь, поинтересовался Йонге. – Пять дней! Мы останемся на пять дней. Сайнжа потряс планшетником. "Я никуда не тороплюсь, – сообщил Рудольф. – Однако ты здесь капитан, валяй, дави авторитетом". Йонге сделал вид, что серьезно думает, а потом ткнул яута в ребра пальцем. – Если поможешь достать роллер – годится. Яут похлопал себя по груди и коротко, резко кивнул. – А мои погружения? – строго спросил напарник. – Я намерен провести ряд опытов. – Купайся на мелководье, – безжалостно отрезал Йонге. * * * Зеленая гора маячила на востоке. Для невооруженного глаза остров оставался неподвижен, но визор соврать не мог – конгломерат из растений медленно шел вдоль шельфа. По расчетам Фелиции выходило, что ползти остров будет двадцать пять часов или чуть больше. Сайнжа захватил скутер, получил от Фелиции траекторию полета с момента открытия пандуса и потребовал снять ограничитель скорости с машины. Рудольф, скрипя зубами, согласился, велев яуту как зеницу ока беречь скутер и тем более от сердца оторванный металлоискатель. "Не разевай так рот – простынешь", – съюморил Сайнжа, спуская скутер на воду. После его отбытия напарники быстро покинули док, заполненный соленым воздухом. Рудольф потрошил контейнер с маркировкой "спецсредства". Поначалу Йонге просто наблюдал, мысленно морщась и подсчитывая убытки, но когда критический предел был пройден, махнул рукой и присоединился. Остановить первого механика, алчущего погружений, могла только стрельба в упор. Рудольф уже успел аргументировать свое желание необходимостью исследовать среду обитания новой расы, спасением непременно рискующего утонуть яута, борьбой с островом и ремонтными форс-мажорами. – Итак, что мы имеем? Рудольф снял очередной слой оберточного материала и глубокомысленно проворчал себе под нос. – Не жмись, – Йонге осторожно принял легкую маску, – я ж знаю, что ты уже проштудировал все инструкции. – Я и тебя заставлю проштудировать, – откликнулся напарник. – Например, ты знаешь, что такое предел сжатия воздуха и остаточный воздух в легких? – Звучит отвратительно, – мрачно сказал Йонге. – Уверен, за этим идут непоправимые последствия. – Практически, – Рудольф бережно снял пленку со второй маски. – Блин, не встречал производителя, но надеюсь, Сайнжа не дурак. – Так что там за предел сжатия? Рудольф нырнул в контейнер и зашуршал. Из контейнера посыпался мелкий белый наполнитель. Йонге грозно оглянулся, ища уборщиков: именно когда в их услугах нуждались, механические засранцы где-то пропадали. По стенкам отсека шло все больше фиолетового. Жаки точно вознамерился осуществить променад через весь корабль. – Так вот, – глухо сказал Рудольф. – Главное, чтобы давление воды уравновешивалось воздухом в легких и мышцами грудной клетки и брюшного пресса. Хорошо развитой мускулатурой грудной клетки и брюшного пресса! И отличным состоянием кровеносной системы... – …в хорошо развитой мускулатуре грудной клетки и брюшного пресса, – подхватил Йонге. – Это я уже понял. Рудольф вытащил два плоских пакета. На тему анатомии он мог говорить еще больше, чем на тему механизмов. Иногда Йонге казалось, что себя Рудольф тоже воспринимает как некий агрегат, который требуется довести до идеального состояния. Против идеального состояния друга Рудольфа сложно было возражать. Более того, приходилось тянуться следом, чтобы не ударить в грязь бицепсом. Рудольф достал из пакета нечто тонкое и удивительно черное. Встряхнул, расправил и с любовью провел рукой по ткани. – Иначе, – менторским тоном сказал он, – произойдет обжим грудной клетки и ее разрушение. Йонге поперхнулся и тут же получил костюм в руки. Сунув руку в горловину, он сжал кулак и натянул ткань. – А все такое черное, потому что мы такие суровые? – поинтересовался он. Тонкая пленка сохраняла матовость, черный будто всасывал свет. – А это, друг мой Йонге, чтобы не привлекать внимание разных гадов. Был бы ты девушкой – плакал бы с горя. Вообще, знаешь, что самое интересное? – Что я не девушка, – строго сказал Йонге. Рудольф прищурился. – Нет, самое интересное – это уши. Йонге подавил желание опасливо их пощупать. На нем до сих пор красовались царапины, оставленные яутом еще на Эйрике. Проклятая высокая генетика хреново отрабатывала почти все, связанное с зеленокровными ублюдками. Поэтому вместо ушей он пощупал плечи. – Уши не выдерживают, – продолжил Рудольф. – Рвутся барабанные перепонки. Опытные ныряльщики рекомендуют закапывать в уши персиковое масло. – Я уверен, что оно стоит как целый транш, – забеспокоился Йонге. – Ничего кроме масла наши уши не спасет? На кой вообще хрен нам эти ныряния – с раздавленной грудной клеткой и лопнувшими ушами? – Ха! Но вот у нас в подшлемниках есть поропластовые пластинки. Не дрейфь. К тому же ныряем мы с гелиоксом. – Мы еще никуда не ныряем, – грозно сказал Йонге. Рудольф растянул губы в ленивой усмешке. Стены сделались невыносимо фиолетовыми. Фелиция вполголоса сообщила, что гость вышел из каюты и направляется к техническим отсекам. Рудольф напялил маску и сложил руки рыбкой, будто уже собирался нырнуть сквозь пол в соленые воды Гезеген. – На гелиоксе можно погружаться в полтора раза дальше, чем на обычных кислородных смесях, – довольно разъяснил он. – Метров до семидесяти – без проблем. А раньше таким, как мы, можно было разве что до сорока нырнуть. А еще эта штука работает как волшебное лекарство, если вдруг что чрезвычайное… Йонге смотрел на него в упор, и Рудольф смешался. – Ну это нам явно не нужно. Только для погружения и все. – Не уверен, что я хочу погружаться настолько глубоко, – с сомнением протянул Йонге. – Темно должно быть, как в дюзах. Рудольф постучал себя по маске. – Фильтры. Любой диск Секки будет как на ладони. Йонге подавил естественное желание немедленно задать вопрос, кто такой Секки и почему его именем назвали диски, а также зачем их различать. Рудольф все не мог угомониться. Синхрон вибрировал от напора, с которым механик готов был нести свет нового знания в душу товарища. – Главное, не набирать азот. Иначе при подъеме мы приобретем нежелательное сходство с раскупоренным шампанским. – Я уже перехотел погружаться, – опасливо сказал Йонге. – В общем, вот список, – Рудольф вручил ему пластиковый лист с отпечатанными наименованиями. – Все это поможет тебе быть красивым, целым, здоровым и глубоководным. Йонге осторожно принял листок, стряхнул костюм себе на колени и принялся читать. Рудольф устроился напротив, тоже попытался скрестить ноги, но потерпел неудачу и принялся вертеть режимы на маске. В пластиковом листе было коротко перечислено оборудование, сопровождавшееся пометками для новичков. Помимо маски, ласт, инжекторных капсул гелиокса и манометра, оборудование включало компенсатор плавучести, работающий от микрокатушки гравитипа. Йонге поклялся себе не смотреть в чек до момента окончательных разборок с подсунутыми терраформерами. Про контроллер погружений и нож из светопоглощающего материала он дочитывал уже вполглаза. Рудольф смотрел на него сквозь маску. Специальный преломляющий слой сделал его глаза огромными и совсем светлыми. – А у тебя рожа бледно-зеленая, – заявил Рудольф и захохотал. Фелиция подобострастно доложила, что жаки проследовал в камбуз. Йонге облегченно вздохнул и на радостях тоже надел маску. Рудольф в ней выглядел откровенно синюшным, о чем Йонге не преминул с удовольствием сообщить вслух. Рудольф вознегодовал. Стены тут же сменили окрас на бело-оранжевый, пытаясь сгладить эмоциональное состояние экипажа. Отняв у напарника маску, Рудольф бережно уложил весь скарб обратно в контейнер и попробовал собрать наполнитель. Почти невесомые пластиковые комочки суетились, пытаясь удрать и раскатиться как можно дальше. Йонге сжал губы, сохраняя внешнюю невозмутимость. Комочки создавали в воздухе избыточное статическое напряжение, и ему стало щекотно. Рудольф грозно осмотрел беглецов и поднял крышку контейнера. – Ладно, пошел я. – А мусор кто убирать будет? – Пока капитан сражается с экологической катастрофой, отважный первый механик берется за спасение задниц экипажа, – продекламировал Рудольф. – В смысле пойду в ждущий режим нас загоню от греха подальше. Раз уж пять дней тут торчать, то не пиликнуть бы в эфире. Мало ли кто мимо пролетать будет. Йонге машинально потянулся к ближайшему комочку и тут же встряхнулся. Бороться с мусором он не собирался: уборщики должны были отрабатывать свое масло и запчасти. Рудольф уже направился к выходу. Йонге поднялся и беспокойно оглянулся на перекатывающийся наполнитель. Почему-то живо представилось, как жаки заглядывает в отсек, осматривает безобразие и непременно подбирает несколько вещдоков. А затем вносит в неведомый акт об экологическом нарушении, сделав чинное протокольное лицо. Образ был настолько вопиющим и неправдоподобным, что крепко засел в голове. Яростно отряхиваясь, Йонге потопал по коридору. На стене, прямо под указателем, направляющим в святая святых, красовалась табличка с тщательно прорезанными насквозь глифами. Пластины сияли бодрым розовым. – Я вот представляю себе, что летаем мы с этим троглодитом, предположим, уже два года, – сказал Йонге спине Рудольфа. Спина лопатками выразила внимание. – Мы нервные и немножко полосатые, и все кидаемся друг на друга. Во всяком случае, ты на яута с ножом кидался дважды. – Ха! Не дождавшись дальнейшего развития темы, Йонге начал крутить в пальцах кусочек наполнителя. Рудольф жевал туковую палочку, хотя чаще застывал, сжимая ее в зубах: Йонге видел, как напряженно торчит светлый стебель и периодически начинает подергиваться. Рудольф глодал прочное волокно, бормоча себе под нос таблицу частот. – А все потому, – назидательно сказал Йонге, – что мы вовремя не выкинули его в грузовой люк. И теперь у нас возле мозгохранилища висит табличка "Мемориал высшего разума". Рудольф загоготал. – Не бухти, – наконец отозвался он. – Между прочим, это я предлагал его грохнуть. А ты мне... опа! – Чего это я "опа"? – Опа – это я закончил, – довольно сказал Рудольф и обернулся. – Теперь точно связь в пределах корабля и ретранслятора. Можно с аквариумом поболтать или до Сайнжи дотянуться. Снова подвигал челюстями, вытащил изгрызенную палочку и повертел в пальцах. Разочарование так зримо проступило у него на лице, что Йонге автоматически полез в карман. Но ничего подходящего там не нашел. – Ждем, когда инсалар раскочегарятся, – подытожил Рудольф. Вид у него был такой, будто он намерен сидеть и ждать прямо тут. Йонге оглянулся, машинально ища беспорядок, неподобающий общению с представителями пока еще незарегистрированной, но уже все-таки расы. Вспомнил наполнитель и неожиданно для себя расплылся в улыбке. Негромко фыркнул и покачал головой. Снова фыркнул и почти захихикал. Рудольф мусолил палочку, косился, а потом не выдержал. – Че ты лыбишься, а? – А ты представляешь, что жаки сделает, если найдет у нас неинвентаризованный мусор? – Йонге ткнул пальцем в напарника. – А? Мусор! Без номера, умора! И захохотал уже искренне. Напряжение, подспудно сжимающее голову костлявыми пальцами, схлынуло. Йонге смеялся, пока не кончился воздух, а потом облегченно вздохнул. Рудольф выдержал длинную паузу. – Я летаю с дураком, – обреченно констатировал он. * * * Панихида над створом была в самом разгаре, когда Фелиция вновь пробудилась. На этот раз оповещение гласило, что яут вернулся из трехчасового ознакомительного заплыва. – Быстро же он, – озадачился Рудольф. – Точно не наш створ искал, – внес ясность Йонге. – Охотился, гад. Искин молчал ровно минуту – столько времени уходило на снятие одной из пластин, закрывавших управление повороткой – и добавил, что желательно встретить члена экипажа. – Опять трофеи? – почти нервно спросил Йонге. – Почему не в доке паркуется? – В базе данных отсутствуют расчетные таблицы погружений для вида, к которому относится первый навигатор, – вежливо сказала Фелиция. – Однако не исключено, что при такой скорости погружения и подъема могла произойти баротравма. Рудольф бросил копаться в панели настроек. – Кто-нибудь на этом корабле вообще читает инструкции? – Жаки, – уверенно сказал Йонге. Рудольф смачно ругнулся по-своему и торопливо зашагал к выходу. Вынырнув на плоскость крыла, Йонге тут же нашарил взглядом навигатора. Тот выглядел как обычно. Не блевал, не пытался упасть и забиться в конвульсиях. Видно, только-только снял шлем и так внимательно рассматривал его, словно не знал, стоит ли класть столь великое техническое решение на какую-то там обшивку. Потом все-таки присел, положил его и начал выпрямляться. Медленно, почти торжественно. Рудольф молчал, однако от него исходило напряженное ожидание, смешанное с тревогой. Терпения Йонге хватило ровно на пять секунд. – Давай еще мускулатуру начни напрягать, – посоветовал он. Сайнжа все так же медленно повернул голову и посмотрел на него через плечо. Затем действительно напряг мускулы – по всей спине натянулась шкура, проступили мышцы, словно вырубленные из железной породы. – Не смешно, – сказал Сайнжа. – Внизу очень холодно и высокое давление. Кровь останавливается. – Сам дурак, – не менее холодно, чем "внизу", сказал Йонге. – Нехрен было лезть. Но не смешно, согласен. Помощь нужна? – Нет, – буркнул яут, отворачиваясь. – Если только будете греть. – Есть термическая винтовка, – изрек Рудольф. Сайнжа медленно наклонился и еле двигающимися пальцами принялся расстегивать крепления ласт. Сильно расклешенные, те напоминали хвосты юнусов и блестели от воды. Пальцы скользили, но он упорно продолжал. Напарники развернулись и дружно направились к грузовому люку. Йонге решительно прошел до кают-компании и остановился. Половина груза уже находилась в складских секциях, но в круговерти, затеянной еще на Эльмас, никак не доходили руки до окончательной сортировки. Напарник тоже тормознул. – Что-то ищешь? – уточнил он. – Термолон, – с досадой сказал Йонге. – Должно быть два рулона. – Нет уж, это я за термолоном шел. С тебя какая-нибудь сивуха, в общем, горячее. – Это было номером два в моем списке, – мрачно сказал Йонге. Рудольф уже почти перешагнул порог, но остановился и обернулся. Пару мгновений смотрел на Йонге, а потом ухмыльнулся. – Мы безнадежны. Треклятый яут отказывался пить сивуху. Йонге кружил вокруг кургана из термолона и щурился: зеркальная ткань немилосердно швырялась зайчиками. Яут следил за ним, медленно поворачивая голову, и грозно щелкал клыками, когда Йонге подходил ближе чем на полметра. Рудольф участия в народной забаве "подлови яута" не принимал. Вместо этого он обложился планшетами, скачал с трекера все данные по плотности воды и, насколько видел Йонге, рассчитывал поправки для стабилизаторов, чтобы тянуть створ с глубины до трехсот метров, где, по прикидкам Фелиции, мог оказаться роллер. Скутер вместе с металлоискателем благополучно покоились в доке. Йонге призывно помахал емкостью с сивухой, и Сайнжа вновь заворчал. Рудольф поправил огромные наушники. Волосы, прижатые массивным обручем, торчали во все стороны. Едва механик вытащил прибор на свет божий, Йонге сразу признал в нем эхолот. На "Боливии" тоже имелся комплект таких. На случай, если ценная добыча окажется под слоем воды. Уже без энтузиазма он ткнул канистрой, и Сайнжа схватил его за ремень. – Эй! – Убери свою отраву, умансоо, – буркнул Сайнжа. – Если хочешь помочь, то лучше не мельтеши. Убери! Йонге, пытавшийся подловить момент и влить бормотуху между яутских клыков, вздохнул. Яут даже не прилагал усилий, но под тяжестью руки колени тянуло вниз. – Это экспериментальный отвар, – сказал Йонге. – По рецептам с Берлина. От лучших механиков Вселенной. Сайнжа зарокотал, явственно выражая глубочайшее недоверие к рецептурам с Берлина. – И куда я это теперь дену? – строго спросил Йонге. – Используй как химическое оружие. Йонге один за другим отогнул пальцы яута, поддернул брюки и сел рядом. Сайнжа заворочался в коконе, зашуршал тканью. – Меня греть не надо, – твердо сказал Йонге. – Ты что, к инсалар нырять пытался, умник? Сайнжа вновь пошевелился. – Хотел, но они глубоко. – А чего полез-то? Думаешь, обманут? – Нет. Просто интересно, чем они стали. – Ну, в любом случае инсалар отдельно, монстры отдельно… Сайнжа заворчал, вынуждая Йонге умолкнуть. – Я об этом, – он постучал себя по лбу. – Кем они стали здесь. Я столкнулся с их страхом и одиночеством. С неизбежной целью, которая вела к смерти. Я сказал им, что у всех есть выбор: бороться или сдаться. Мне интересно. Йонге мигом припомнил, как Глэдос обмолвилась о "концепции", предоставленной им навигатором. Вероятно, именно тогда критическая точка в умирающем псевдоразуме была пройдена. – А нам ты, конечно, сказать не мог. Действительно, что здесь такого – занятая самообретением общность, предчувствующая скорую гибель. – Я не вмешиваюсь в дела умансоо. Люди отдельно, рыба отдельно. Неожиданная фраза заставила Йонге фыркнуть и вновь закашляться. Дыша в маску, он задумчиво пялился в спину напарнику. Будь яут другой расы, будь он менее помешан на преодолении, не будь его с ними – и тогда инсалар бы умерли, а Сулар вместе с поселениями превратилась в нулевую среду. Он потыкал яута локтем, убедился, что твердокаменное плечо не растворилось в горе термолона, и развернулся спиной. Прислонился, закрыл глаза от солнца. Вздохнул. – Молодец. Ты всех нас спас. Сайнжа зашипел и быстро, довольно защелкал. Под брюхом "Фелиции" плеснуло. Тут же на одной из разверток Рудольфа засветился маячок – так ярко, что даже в солнечном свете его было видно. – Смотри-ка, знакомые все метки, – довольно сказал механик, снимая наушники. – Глянь, как идет! Никакая кессонка не страшна. И тяжелых скафандров не надо. Сайнжа заворочался, отпихнул Йонге, подобрался и рывком встал. Сначала на одно колено, потом во весь рост. Термолон рухнул с него, едва не накрыв пилота с головой. Сайнжа молча протянул руку. Йонге с готовностью ухватился за широкую ладонь, и его буквально вздернуло на ноги. Рудольф тоже встал. Не разжимая ладони, Сайнжа устремился к разложенным планшетам. Рудольф, не оборачиваясь, быстро поднял руку, останавливая неумолимое движение навигатора. – Я не собираюсь прыгать, – заметил Сайнжа. – А мне не надо, чтобы кто-то на планшеты наступал. Сайнжа вытянул палец и ткнул когтем механика промеж лопаток. Рудольф зашипел, передергивая плечами. Яут сделал шаг в сторону, по-прежнему таща Йонге за собой, встал по левую руку от Рудольфа и перехватил обоих за плечи. – Что опять? – прохрипел Йонге, пытаясь отодвинуться подальше от твердокаменного бока. – Достойная встреча, – коротко пояснил Сайнжа. Рудольф пару раз ткнул его кулаком в брюхо. Йонге окончательно поперхнулся воздухом и натянул респиратор. Надежды на перевоспитание навигатора чахли, едва Сайнжа откалывал что-то по своему разумению. Маячок стремительно поднимался. Изменил вектор и направился к Фелиции, скользя под водой. – Вот это аэродинамика, – завистливо протянул Рудольф и тоже нацепил маску. – Просто... кх... кхрм! Черная зависть окончательно перешла в кашель. Киберик вынырнула точно на линии взгляда. Йонге поймал себя на мысли, что ожидал увидеть какого-то монстра. – Жаль, не чудовище, – резюмировал Сайнжа и разжал хватку. – Ты нас сбросить ему, что ли, собирался? – возмутился Йонге. – Оттолкнуть. Йонге покосился по сторонам. Зримо представилось, как яут одним движением раскидывает людей в стороны и назад, а затем прыгает с места и вбивает когти в неведомого монстра. "Вот дурак, – почти нежно сказал Рудольф. – Не мог, что ли, сказать: отойдите, я проверю?" "Кто бы из нас послушал?" Киберик быстро приближалась. Уже виднелся кипящий след – Валькирия полностью сложила конечности, приняла обтекаемую форму, и встроенные толчковые гнали ее словно гоночную субмарину. Сайнжа спустился на самый край и присел на корточки. Внизу громко хлопнуло, и в воздух ударил белый столб брызг. Валькирия взметнулась в облаке пара. Сайнжа распрямился, поймал вытянутую руку за запястье, развернулся и швырнул киберика еще выше. Напарники синхронно обернулись. Юнит перекувыркнулась, взмахнула руками, вправляя суставы, и приземлилась на обе ноги. – Простите, что заставили ждать. Голос киберика тоже превратился в вибрирующее звучание сразу нескольких. В респираторе говорить было неудобно, поэтому Йонге кашлянул, сделал несколько глубоких вдохов и снял маску. – Здрасьте, – вежливо сказал он. – Как теперь к вам обращаться? – Можно по именам, – с готовностью откликнулась киберик. – Любое из наших шести. Позднее мы хотим сделать их фамильными ветвями. К тому же в знак благодарности мы готовы принять и ваши фамилии. – Не надо! – хором сказали напарники. Йонге сложил руки на груди. – Короче, Глэдос, напоминаю, что вам не только размножаться нужно. Я рассчитываю на проектные данные в ваших генах. У вас уже все хорошо, но мы не можем сидеть тут вечно. И чем быстрее вы вспомните, тем ближе ваша регистрация, – добавил он. Мысль показалась ему блестящей. – Мы с удовольствием проголосуем за ваше самоопределение. Глэдос начала кивать еще на слове "генах", а в конце кивнула так энергично, что ударилась подбородком о нагрудную пластину. – Мы помним, два дня. Но нам нужно больше биоматериалов для ускоренного развития. Мы хотим полностью перейти на биологическую концепцию, чтобы эти юниты – она похлопала по груди – стали не нужны. К сожалению, в ареале нашего инкубатора мало активных организмов. Рудольф присел и начал сворачивать термолон. Сайнжа ощупывал свои руки. Йонге почувствовал совершенно неуместный интерес к чужим бицепсам и поспешил отвлечься. – А что там у вас сейчас происходит? Руки-ноги выращиваете? Киберик правдоподобно озадаченно опустила взгляд на собственную руку. Потом мелодично звякнула – инсалар засмеялись – и подняла взгляд. На визоре блестели капли. – Не совсем. Для нас приоритетно вырастить множество сенсорных конгломератов, способных принимать и передавать электрические импульсы. Это станет нашей системой связи. Мы надеемся, что в дальнейшем распространении собственного вида постепенно обретем ту размноженность сознания, которую демонстрирует ваш вид. – Как по мне, лучше всегда иметь единое мнение, – твердо сказал Рудольф, складывая термолон. – Ладно, тогда еще вопрос, – вспомнил Йонге. – Может, кто из вас… то есть из ваших юнитов может широкоугольное сканирование вести? А то тут еще биосфера разная ползает, еще, чего доброго, сожрет. А нам с дыркой в брюхе никак нельзя. – Ползает? – повторила киберик. Рудольф скатал оба рулона и сел прямо на них. – А вон там. Целая гора. – Заповедник, – дал свое определение Сайнжа. Глэдос молча смотрела на остров, а потом обернулась – и в визоре у нее ярко вспыхивало. – Биологические материалы! – голоса зазвенели. – Вы можете доставить их к нам? Напарники переглянулись. – Ни хрена себе, – сказал Рудольф, вытягивая ноги. – Вот это проект. Сайнжа негромко заворчал, вновь привлекая внимание. – Рыба, вы же плаваете. Или вы потеряли свои возможности? – Вся наша деятельность внутри контейнера, – Валькирия взмахом руки указала за горизонт. – Он используется как лаборатория, поэтому самостоятельные путешествия малоэффективны. Йонге потер переносицу и тоже всмотрелся вдаль. – Если мы найдем роллер, то сможем вас поднять. Возьмем кусок породы и выдернем. Остров не остановим, но вас у него на пути оставим. Глубоко? – Двести три метра. – Справимся, – уверенно сказал Йонге. – До сотни можно поднять? Тащить будем не мы, скутеры поставим. Валькирия молчала так долго, что напарники вновь начали переглядываться. – Мы посчитали, – сказала она. – Начинаем искать роллер. * * * – Нет, я еще пересчитаю наши усилия и помножу на стоимость, – рычал Рудольф, отплевываясь от воды в очередной раз. Платформа без привязки к гравикам была адски скользкой. – С компенсацией за перегрев! – поддакивал Йонге. Хотя перегрев особо не ощущался, невзирая на яркое солнце. Уточнять у Фелиции причину Йонге не стал. Отчасти он опасался вновь услышать про высокую генетику. С лихвой хватило, когда в полутемном грузовом отсеке они выкручивали со стабилизаторов катушки, и Йонге увидел на напарнике слабые, едва заметные узоры. Точно такие же, как на себе. Вдоль шеи, струящиеся по бокам, спускающиеся под ремни штанов. Платформа опять качнулась, ноги заскользили, и Йонге щедро выматерился, мигом позабыв о проблемах генетики. Вдвоем ставить гравикатушки было тем еще геморроем, но яут вновь завладел скутером и вторично ушел в изыскания. Официально он уверил напарников, что совместно с инсалар будет искать нужный механизм. В личном порядке Йонге был уверен, что полосатая жаба просто решила проверить поля для подводной охоты. Оставшемуся экипажу пришлось корячиться в обычном составе. На "Сигурни-4" использовался все тот же удобный принцип модульности. Настилы грузового дока разбирались на сектора. Прочные и водоупорные, они отлично подходили на роль переходников. В буровой промышленности на водных планетах использовались точно такие же платформы: сегментный корпус – достаточно упругий, чтобы гасить ударную силу волны – плюс гравистабилизаторы. Минимум четыре, максимум насколько хватит финансирования. Рудольф предложил гибридный вариант, в котором между стабилизаторами и контейнером вставали катушки. Гравистабилизаторы напрямую шли только для выкорчевывания "чашки" вместе с аквариумом. Все четыре скутера вставали в качестве движков. На киберика Рудольф нагрузил свайные патроны и велел расположить их вокруг контейнера в соответствии с рассчитанной моделью "чашки". Помимо прочего в патроны он вкрутил маяки наводки для платформ. Каждый патрон был в половину юнита ростом, а по толщине – как ее талия. Но киберик даже не согнулась, взвалив на себя счетверенные обоймы. "Зато не всплывет", – оптимистично сказал Рудольф. Борьба с пятой платформой была в самом разгаре, когда Фелиция негромко вздохнула по глейтеру. Йонге обернулся, вновь чуть не потерял равновесие и немедленно порезался о край катушки. – Твою мать! – Я предупреждал! – возмутился Рудольф. Сунув палец в рот, Йонге кивнул на люк. Жаки осторожно, почти боком, продвигался по пандусу. Длинные одеяния яростно взблескивали праздничными искрами. Рудольф подбоченился и сплюнул в воду. – Позвольте узнать, чем вы заняты?! Над водяной пустыней закурлыкало так, что напарники одновременно присели. Казалось, даже наползающий остров тревожно пошевелил бледно-зелеными кущами. – Фелиция! – возопил Йонге. – Простите? – Я не вам! Я переводчику! Минуту, пожалуйста! Платформа вновь качнулась, и на катушке зажегся маячок. – Слушай, я так орать не намерен, – сердито сказал Рудольф. – Давай, что ли, перерыв возьмем. – А давай, – легко согласился Йонге. Рудольф перещелкнул управление тягой в нейтраль, и платформа мягко двинулась к пандусу. Меньше чем за минуту пришвартовалась, качнулась еще раз и монолитно застыла. Вода тут же начала перехлестывать через край, тщетно облизывая крепления катушки и ботинки напарников. Рудольф снова плюнул и натянул маску. – Что вы делаете? – повторил жаки. – И почему не привлекаете меня? Я по-прежнему не могу объективно оценить ваши действия! – Рассматривайте это как отпуск, – вежливо сказал Йонге. – Все нормальные создания стремятся к собственной биосфере, – сердито сказал жаки. – Я мечтаю о том дне, когда снова увижу зеленые небеса родной планеты. – А эти разве не зеленые? – Нет! В них слишком много синего оттенка, – жаки фыркнул, вытягивая подию. До воды он не дошел совсем чуть-чуть. – И слишком другой электромагнитный спектр. Разве вы, люди, не мечтаете вернуться в родные миры после долгих путешествий? – Вам, жерай, должно быть хорошо известно, что человеческая приспособляемость превышает глупые биологические механизмы, – радостно сказал Рудольф. Йонге невольно вспомнил, как жаки наезжал на первого механика за недооцененную бионическую связь. И от подии инстинктивно отклонился подальше. В отсеке жаки устроился на ящике с проводкой и внимательно пронаблюдал за сборкой шестого сектора с катушкой. – Для протокола мне необходимо зафиксировать, – проскрипел он. – Какую роль выполняет это оборудование в нашем деле? – А помощники где? – поинтересовался Йонге, не отрываясь от принайтовывания основы к платформе. Промышленный клей быстро плавился и имел неприятное свойство оставлять долго сходящие ожоги. Жаки сделал несколько заковыристых движений руками. – Танцуют? – предположил Рудольф. – В честь административного производства? Сам он настраивал таблицу частот гравилифта, откинув панель катушки. – Отдыхают, – буркнул жаки. – Итак? – Итак, у нас есть план, – сказал Йонге, подливая клея. Пистолет быстро грелся: на такие масштабы его производители не рассчитывали. – Нам нужно найти деталь и починить пандус, чтобы при перелетах не болтаться как гов... в общем, чтобы не черпать брюхом воздух. Это раз. Жаки кивнул и сплел пальцы, оставив отогнутым один. – Потом доставить инсалар поближе к острову, ну вы его видели. Для этого нужны катушки, но техническую часть я объяснять не буду. Это два. Жаки прилежно отогнул второй палец. – Потом... – Йонге ляпнул клеем на палец и выругался, размахивая рукой. – Это не для протокола, – быстро сказал Рудольф. Жаки пошевелил подиями и убрал третий палец. Йонге отодрал пластинку клея и зашвырнул в открытый люк. Жаки робко приподнял палец, явно не решаясь окончательно его отогнуть. – Наконец, при удачном стечении обстоятельств через два дня мы получим данные о производителях инсалар, – сердито закончил Йонге. Палец радостно выпрямился. – Ну и по мелочи – спасти наши задницы, наплодить монстров, не дать навигатору сдохнуть, – почти весело сказал Рудольф. – Эй, это тоже не для протокола. Жаки деловито загнул три пальца обратно. – А регистрация расы? – поинтересовался он. – Согласно общему порядку... – Сначала наши задницы, потом новые расы, – категорически отозвался Йонге. И громогласно чихнул. Клей вонял невыносимо. – Это ритуал закрепления обязательств? – не менее деловито спросил жаки. Рудольф захохотал. До седьмой катушки они так и не дошли – пистолет окончательно перегрелся. Йонге поставил его остывать, а сам двинул на выход, собираясь вновь выбраться на крыло. Рудольф невнятно пробормотал о дополнительной настройке и предложил всем, не имеющим специального образования, убраться вон. Жаки не замедлил оповестить его о недопустимости оскорбительных намеков согласно этическому кодексу Фузии и даже назвал поправку, касающуюся непосредственно межрасовых взаимоотношений. Рудольф демонстративно заткнул уши. Синерылому не оставалось особого выбора – и он потащился за Йонге. Разлегшись на обшивке, Йонге подумал и даже снял штаны. Жаки наблюдал за ним пару секунд, потом сел и тщательно закатал балахон. – Тоже загораете? – восхитился Йонге. – Ионовые ванны, – прокурлыкал жаки. Хотя Фелиция и старалась не шуметь, перевод все равно прокатывался над водой. Йонге машинально косился на остров и наконец понял, что его смущает. Они производили немало шума, но с острова так и не взлетела ни одна птица или что-нибудь ее напоминающее. Вся жизнь Гезеген явно сосредоточилась в водных слоях. Жаки распластал подии, и Йонге вновь подвинулся, едва ощутил мягкое прохладное прикосновение. Снова вспомнилось, как поблескивал металл на кончиках подий и как Рудольф сказал про "тыковку". Йонге отодвинулся еще на сантиметр. Сугубо специфическое общение с яутами заставило его смотреть на все контакты под определенным углом. Феерического слияния и, не дай все космические боги, синхронизации с жаки Йонге совершенно не хотел. Сдвинувшись еще чуть-чуть, он заложил руки за голову – и прикрыл глаза. Из сна его вырвало похрустывание. Йонге дернулся, заморгал и обнаружил, что солнце прилично сдвинулось по небосводу. Жаки свернулся в своем балахоне рядом. Хрустнуло снова – на запястье. Йонге выдернул руку и уставился на браслет. Потрескивание сделалось сильнее. Йонге поднес браслет к уху, прислушался и решительно активировал входящий канал. "Умансоо?" – Ты чего балуешься? – поинтересовался Йонге в браслет. – Спать мешаешь. "Изыскал пропажу. Залежь поверхности, но нужен воспомоществовательный транспорт". Йонге нахмурился, переводя сказанное. На таком расстоянии глейтер справлялся плохо, и речь яута вновь стала походить на чтение сакральных текстов вслух. В следующую секунду он сообразил, что Сайнжа опять совершил невозможное – и ликующе стиснул кулак. "Умансоо?" – Тут я! Отлично, что нашел! Жаки заворочался и открыл глазищи. – Ты там поставь маяк, и мы гравиками его поддернем, доползем как-нибудь. Глубоко? "Нет. Рядом, но близко выходит кровь земли". – Что-что? "Йхо-онхе, ты был среди копателей сокровищ или лгал мне?" – Иди нафиг, специалист. Я перевод не понял! "Расплавление рудных жил, горящая кровь земли". – Магма? Откуда? Все же стабильно! "Какая разница? Но створ застрял в курениях, и здесь тонкая линия жизни. Ваши машины порвут ее". – В чем застрял? – машинально переспросил Йонге. В браслете щелкнуло, Сайнжа недовольно заклекотал и повторил. "Черный курильщик", – подсказала Фелиция. Йонге немедленно сел. – Тогда тем более там не торчи! Бросил маяк – и отойди! Браслет транслировал еще более недовольное шипение, перешедшее в скрежет. Жаки беспокойно пошевелился. Йонге вспомнил его слова о синаптической связи и вздохнул. Судя по всему, накал эмоций синий хрыч улавливал отлично. – Так, отдых кончился, – сообщил он жаки. – Мы выдвигаемся за запчастями. Сайнжа, не ныряй туда, слышал, гад полосатый? "Нетерпеливо ожидаю. Буду обучать тебя вежливости, умансоо". Браслет отключился. Жаки внимательно смотрел на Йонге круглыми глазами. – Мой контроль требуется? – Нисколько. Сгоняем на скутерах, сдернем малыми катушками. – Почему вы не хотите лететь на корабле? Ваша запчасть – это большой механизм, я же прав? И вы хотите вытаскивать его двумя скутерами? Йонге встал и взялся за штаны. Логичные вопросы жаки вызывали желание настучать по лысой маковке. Но дипломатичность и осторожность возражали. – Стабилизаторы крайне мощная штука. Чуть-чуть перестараемся – и взломаем дно. Жаки плавно поднимал и опускал гребешки, явно ожидая продолжения. – Будет небольшое подводное извержение. Гребешки опустились и замерли. – В этом случае прошу вас действовать по собственному разумению. Поддернув балахон еще выше, жаки окончательно выпростал тощие ноги, и Йонге воочию увидел плавничковые выросты на тощих бедрах. На мгновение неодолимо захотелось погнать жаки на общественные работы, однако здравый смысл пересилил. Синерылый точно не был виноват, что его затащили на корабль неудачников. Раздумывая о неудачниках, Йонге неожиданно испытал прилив бодрости. В люк он входил со злорадным осознанием того, что кое-кто уже закопан где-то на фамильном кладбище, а экипаж Фелиции все еще собирается всем показать, где кристаллы выращивают. – Выспался, товарищ капитан? – поприветствовал Рудольф. – Я, что ли, один катушки собирать буду? – Не ворчи, белобрысый. Прикинь, Сайнжа роллер отыскал! – Брешешь? – Не! Только он застрял в курильщиках, так что вытаскивать осторожно нужно. Рудольф перестал лыбиться и озадаченно посмотрел на него. – Где-где застрял? – Это… – Йонге запнулся и потер лоб, пытаясь вспомнить, кому все-таки принадлежало воспоминание о гигантских, исторгающих раскаленный черный дым образованиях глубоко под водой. – Это, в общем, на дне, и кипит все. Магма рядом. – Слушай, ты, когда садился, собрал все неудачи, – восхищенно сказал Рудольф. Йонге погрозил кулаком и указал на злосчастные катушки. – Скутер тащи! Браслет вновь затрещал. Йонге дернул плечом, и Рудольф поднял руку. Он тоже не снимал дублирующие устройства. – Что? "Предались увеселениям, умансоо?" – В процессе! Машинки распаковать еще надо. "Ваша медлительность – мое нахождение славной добычи". – Что? Надеюсь, ты не взорвал чертову континентальную плиту? "Смешно-о, – яут почти закурлыкал, не хуже жаки. – Быстрее. Не заставляйте караулить". Не говоря ни слова, Рудольф отключил связь. Йонге смахнул каплю пота с кончика носа. – Так я не понял, кого он поймал? – Не сказал. Надеюсь, эта штука меньше, чем он сам. Йонге хмыкнул. На столь мелкую добычу яут не разменивался. Геотермальные источники тянулись грядами, и в теплых океанических водах могло зародиться что угодно. Оставалось благодарить фортуну, что юнусы не угодили прямиком на обед к неизвестным тварям. Или просто в кипящий бульон. * * * Гигантский червь не укладывался в планы экипажа, но Сайнжа настоял. Едва увидев добычу, Рудольф обозвал червя кишкой ползучей. И угадал. Лишнего у червя не обнаружилось: только задница да набитая зубищами пасть. Йонге тщетно пытался представить, чем может питаться такая здоровая тварь, но не преуспел. Сайнжу вопросы биологии тем более не интересовали. В схватке один на один он пробил червю главный нервный узел, в очередной раз подчеркнув превосходство охотника. Йонге даже удостоился чести полюбоваться на этот узел – Сайнжа ненадолго одолжил ему маску. В странной подсветке с трудом, но можно было разобрать, что червь состоит из нервных сплетений, до сих пор еле заметно мерцающих. Самое главное, пробитое гарпуном, погасло. Возвращая маску, Йонге не сдержался и все-таки упомянул про бережное отношение к редким видам новооткрытых планет. "Сам дурак", – царственно ответил навигатор. – Прибыли! – проорал Рудольф. Йонге высунул голову из-за плеча напарника и воочию убедился, что "Фелиция" наконец-то оказалась в поле видимости. До этого они видели лишь гору острова, но теперь на фоне титанических растительных кущ проступал корабль. Рудольф покрепче сжал корпус машины ногами. Йонге боролся с искушением тоже использовать ноги – но уже закинув их на напарника. Трясло немилосердно, и пару раз он уже приложился яйцами – не до искр из глаз, но неприятно. Скутер медленно заворачивал. Рудольф предусмотрительно пробросил связь между обеими машинами и поставил себя в ведущие. Сайнже оставалось держать руль и внимать подсказкам. Пойманный между платформами роллер, да еще и нагруженный червем, водил всю связку. Выписывая длинную кривую, машины заходили на отмель, постепенно гася скорость, и завершили гигантский виток ровно перед пандусом, удлиненным платформами. Роллер остался под водой, над ним островками маячили транспортировочные платформы. И горным хребтом – трофей Сайнжи. Червяк уже начал вонять и, казалось, даже слегка разлагаться. Йонге встал, примерился и спрыгнул на платформы. Воды там было по щиколотку, но пилот и без того успел трижды промокнуть с ног до головы. Сайнжа тоже выпрямился и примерился. Йонге инстинктивно присел. Яут прыгнул. Пандус отозвался громким ударом. – Да вы издеваетесь! – возмутился механик. Сайнжа развернулся и снял маску. Шевеля клыками, он критически осматривал трофей. – Все не возьму, – резюмировал он. – Только челюсти. – Ну слава тебе боженька, – не смог промолчать Йонге. – Все таксидермические работы – на открытом воздухе! Рудольф направил машину ко второму скутеру, подцепил его и аккуратно пришвартовал сбоку. Пандус, опустившийся в воду, уже облепили длинные бледно-зеленые нити. – Еще грибов нам тут не хватало, – в сердцах сказал Йонге. Жаки выбрался на край люка и взмахнул подиями. Йонге снял маску. – Я приношу нижайшие извинения! – воскликнул жаки. – Это непростительная ошибка с моей стороны! Клянусь, что подобное больше не повторится, и прошу зафиксировать... – Что вы там натворили? – угрожающе спросил Йонге. – Факты, блин! Живо! Жаки непереводимо закурлыкал, а потом убрал подии за спину и трагически вытянулся во весь рост. – Я сломал ваш камбузный водонагреватель. Пока жаки в приступе покаянного безумия тщательно протоколировал факт поломки, Йонге взялся за расчеты по переносу контейнера. Фелиция с готовностью жонглировала скоростью ветра, плотностью воды, угловым вектором движения острова, и все это складывалось в картину не менее прекрасную, чем хорошая маршрутная карта. Расчет амортизационной убыточной стоимости кипятильника совпал с выведением окончательной секунды начала операции. – Восемь мультиен, – прогундосил жаки и сформировал накладную. – Тащить пять часов, – резюмировал Йонге. – И восемь, чтобы зарядить скутеры. – Не знаю, куда бежать, – почти сладострастно сказал Рудольф. – И там, и тут все такое привлекательное. – Бежать надо за сваркой, – Йонге движением руки остановил жаки. – Деньги потом. Не могу поверить, что говорю это вслух, но ремонт сейчас важнее. Синерылый немедленно приосанился и выпятил хилую грудь. – Я готов принять участие в ремонте в перерасчете на указанную сумму. – На восемь мультиен вы, жерай, только пукнуть можете, – снисходительно отозвался Рудольф. Синерылый хлопнул губами и возмущенно затрепетал и подиями, и плавничками. – Как только мой прекрасный пандус будет очищен от посторонних, – вдохновенно продолжил механик, – я наконец-то испробую механизмы отрицательной гравитации! Йонге подозрительно сощурился. – Всегда мечтал сделать это в атмосферных условиях, – пояснил Рудольф. – Вы хотите нарушить естественный ход вещей? – прорвало жаки. – Это противоречит основным постулатам использования пространственных смещений, что, в свою очередь, является посягательством на... на... – На что? – ласково спросил Йонге. Синерылый вновь перешел на взволнованное хлопанье. Защитники дружно уткнулись в планшеты, быстро двигая выпуклыми глазищами. – На все! – вознегодовал жаки. – Впервые слышу об административной ответственности за посягательство на все, – парировал Йонге. – Мы экипаж сугубо мирный, претендующий на тихую, размеренную жизнь. – Вот с этим – и на тихую? – уточнил Рудольф, указывая на яута. Великий охотник экстатически потрошил тушу доисторической твари, захлебываясь курлыканьем от удовольствия. Куски червя летели во все стороны. Словно услышав разговор, Сайнжа смачно взрезал шкуру, заодно проскрежетав по пандусу. – Поаккуратнее там! – тут же заорал Рудольф. – Сайнжа! Мать твою! Скрежет прекратился, яут повернул голову. Солнце блестело на растопыренных клыках. Йонге показалось, что великий охотник от счастья пускает слюну. – Смотри мне! Оборудование дорогое! – Рудольф погрозил кулаком. – Сломаешь или изгадишь – закопаю! Прям на дне закопаю! Сайнжа длинно и невнятно прошипел, после чего вернулся к потрошению с утроенным энтузиазмом. Но по пандусу скрежетать перестал. – Ваш корабль настолько хрупок? – осведомился жаки. – Наш навигатор возмутительно силен, – вздохнул Йонге. – Вплоть до нарушения законов физики. Невзирая на пространные рассуждения жаки о пресловутой административной ответственности, Рудольф немедленно приступил к настройке. Йонге не торопился с расспросами, ограничившись позицией наблюдателя. Одним глазом следил за навигатором, другим – за механиком, а обоими ушами внимал страданиям пассажира. Рудольф спустился к платформам, в буквальном смысле прорываясь сквозь кишечные останки червя, обильно раскиданные по створу. Останки неумолимо сползали. Сайнжа уже успел вытянуть из червя главный трофей и решительными взмахами срезал лишнее с темно-зеленых, отвратительных на вид челюстей. Рудольф успел проскочить опасную зону до того, как основная часть дохлятины скатилась в океан. Сайнжа выпрямился во весь рост, с возмутительной легкостью поднял челюсти и торжествующе заревел. – ...до трех лет, – закончил жаки невыносимо длинный монолог. – Это все прекрасно, – рассеянно сказал Йонге. – Не забудьте выдвинуть в законопроект. А съемочная аппаратура у вас есть? – Что? Съемочная? – Ну вон как он старается, позирует, – пояснил Йонге. "Довожу до вашего сведения, первый пилот, – прошелестела Фелиция, – ведется постоянная запись со всех камер. При необходимости любая часть записи может быть извлечена, перенесена на физический носитель или выполнена в виде художественной три-эс-гравюры". Сайнжа опустил добычу себе на плечо и прошествовал наверх. Одновременно послышался приглушенный радостный вскрик механика, и пандус медленно приподнялся. Во рту тут же стало кисло, под кожей словно проплыли наэлектризованные флапсы. – До четырех лет, – нервно прокурлыкал жаки. Йонге усмехнулся, чувствуя, как сводит губы. Отрицательной гравитацией Рудольф назвал это просто из вредности. Генераторы работали в обычном режиме, выравнивая деталь корабля для ремонта. Роллер медленно поднялся над водой и лег на край пандуса. – Ну и что стоим? – крикнул Рудольф. – Клей тащи! Величайший охотник всех времен и народов, представитель имперской ветви, а также владелец малого коммерческого разведчика негодовал. В громогласных пространных речах, обращенных под потолок грузового отсека, поминались неблагодарные мелкозубые твари, не понимающие величия охоты и радости добычи. Неблагодарные мелкозубые отругивались и настаивали на участии навигатора в общей жизни экипажа. Общая жизнь заключалась в креплении пандуса намертво. Даже с хитрожопым решением установка гигантской пластины силами всего двух человек и одного недобровольно привлеченного яута проводилась на пределе возможностей. Йонге уже обкусал губы до того, что пару раз чувствовал на языке кровь, изрядно сдобренную кислятиной. Соленый воздух щипал ранки, вынуждая ругаться шепотом. Сайнжа перевел дух и начал новый цикл возмущения. Пару мгновений спустя жалобы сменились разъяренным ревом. Сайнжа скинул с предплечья окалину. Йонге передернулся, глядя вниз, но с проявлениями сочувствия не поспешил – у самого в руках была сварка и отвлекаться не стоило. Механик вынес вердикт, что на нормальную починку рассчитывать не стоит, и велел варить наглухо. Работать в поле непрерывной стабилизации было просто вредно для здоровья, поэтому оба торопились. В роли бесстрастного наблюдателя жаки пробыл всего несколько минут, после чего не выдержал и в крайне витиеватых протокольных выражениях предложил уместную помощь на безвозмездной основе. "Прошу зафиксировать безвозмездность в протоколе событий!" – потребовал Йонге. Рудольф по глейтеру изошел ядом на тему скопидомов в экипаже. Однако жаки даже не подумал обижаться. С мастерством истинного бюрократа он совершил необходимые записи, после чего оба его помощника убрали планшеты, и вся троица перешла под руководство первого механика. – Напоминаю тебе, Йхо-онхе, что моя честь не должна использоваться как рабочая сила! – снова заорал Сайнжа снизу, тем не менее сноровисто меняя патрон электрода. – Напоминаю тебе, великий навигатор, что все проблемы от твоей трепотни с рыбой! – Ха-арх? Йонге помедлил секунду, пользуясь тем, что один из защитников тащил расходники для сварки. Потом тряхнул головой и вздохнул. – Ладно, это был тупой аргумент. Ну извини, блин! Мы маленький экипаж. – Надо было нанять больше умансоо! – Обойдусь без твоих советов! Четыре с половиной часа адской работы привели к более-менее приличному результату. Пандус встал наглухо, и экипаж лишился возможности дышать местным воздухом непосредственно в отсеке. – Ну теперь вроде отвалиться не должно, – Рудольф постучал по стыку, вздохнул и сел прямо на вздувшийся и застывший пузырь. Сине-металлический, с радужным блеском. Сайнжа тоже постучал, словно собирался выломать пандус повторно. Рудольф каждый раз морщился, но терпел молча. – Возможно, и не отвалится, – изрек Сайнжа. После его слов сели все остальные – кто где стоял. Защитники прислонились к жаки, и он прикрыл их развернутыми полами одеяния. В сниженном искусственном освещении вся троица превратилась в одинаковые холмики. Рудольф сидел под подсветкой и рассеянно ерошил волосы. Йонге прищурился, пытаясь понять: то ли шевелюра такая яркая сама по себе, то ли его зрение вновь сползает в неведомый спектр. Для проверки глянув на Сайнжу, он убедился, что зрение все-таки чуть-чуть поплыло. На яуте бледно, но различимо проступали световые узоры. Сам яут недовольно шевелил клыками, разглядывая пострадавшее предплечье. Неохотно поднявшись на ноги, Йонге вразвалку дошел до него. Сайнжа не стал садиться, поэтому пришлось чуть приподняться, чтобы перехватить поднятую руку. – Обжегся, что ли? – устало поинтересовался Йонге. – Дай гляну. Пантекс у нас есть, можно им замазать... Так, а где? Ожоги где, говорю? Сайнжа прошипел нечто непереведенное глейтером, но явно надменное. – Кудахтай больше, – радостно сказал со своего места Рудольф. – Кстати, умансоо, это твоя вина! – Сайнжа ткнул в него пальцем свободной руки. – Это ты так неумело работаешь, что вынуждаешь трудиться тех, кто этим заниматься не должен. – Я неумело? – грозно сказал Рудольф и с кряхтением встал. – Я-то – и неумело? А ну! Прошествовав к яуту, он отнял у Йонге чужую руку и пристально всмотрелся. – Умело я работаю! – все так же грозно резюмировал он. – Тьфу, я вон даже не вижу, куда попало, вообще нормально все. – Смотри не закукарекай, – мстительно вернул Йонге шпильку. Рудольф уставился на него, потер лоб и усмехнулся. – Поздравляю вас с выполнением первого пункта проекта "Заселение"! Экипаж дружно развернулся в сторону жаки. Тот с места вставать не стал, но многозначительно поднял длинный суставчатый палец. – Поскольку проект был описан лишь в устной форме, – продолжил жаки, – я взял на себя услуги по документарному оформлению. Генеральный план включает указанные вами пункты, однако не содержит сроков. Поскольку эти требования заказчику явно не принципиальны, план будет считаться полностью реализованным по мере фактического выполнения всех этапов. – Спасибо, – проскрипел Йонге, отчаянно борясь с желанием выкашлять соль, прочно угнездившуюся в носоглотке. – А это... там, небось, акт приемки еще предусмотрен? – По факту регистрации новой расы, – абсолютно серьезно ответил жаки. Сайнжа, водивший клыками на протяжении всей речи жаки, громко щелкнул. – Умансоо, мы полетим на остров. Йонге перевел на него взгляд. Рудольф сунул руки в карманы и набычился, полностью отражая внутренний настрой первого пилота. Сайнжа переступил на месте и быстро нарисовал пальцем в воздухе извилистую линию, завершив ее ударным движением – точно протыкал дыру. – Это вопрос, – уточнил он. Йонге расслабился. Электричество в пальцах разочарованно цапнуло за самые кончики и медленно рассосалось. – Разве тебе не интересно, Йхо-онхе? – продолжил Сайнжа. – Пролететь над могучими кронами, увидеть кипение жизни? – В рамках проверки ремонта я одобряю, – серьезно сказал Рудольф. Несмотря на интонацию, в голосе все равно скользили смешинки. Йонге машинально покрутил кольца, прикинул невеликий набор развлечений до начала операции "Чашка" и пожал плечами. – Не стоит откладывать! – провозгласил Сайнжа. Свободной рукой он вытащил из-за спины копье и привычно уже крутанул в воздухе. Блики, прокатившиеся по гладкому металлу копья, выглядели крайне зловеще. – А разрешение на охоту у вас есть? – курлыкнул жаки. – Каждый сын Найхави обладает исключительным патентом на охоту, – откликнулся Сайнжа. – Но только если это разрешено правообладателем! – А здесь еще ничья юрисдикция, – невозмутимо сказал Сайнжа. Он увлеченно рассматривал копье, делая им странные плавные жесты. – Я пока не давал своего согласия на регистрацию новой расы. Жаки закурлыкал с пробулькиванием. Фелиция не стала переводить. "Вот же сукин сын", – восхитился Рудольф. Даже по глейтеру Йонге не смог внятно согласиться. Он и сам разрывался между восхищением и негодованием. Стоило только увериться, что знаешь яута со всех его примитивных сторон, как он откалывал такое, что на ум немедленно приходило количество прожитых им лет. "Старый хрен!" – наконец определился Йонге. Сайнжа осклабился и с размаху хлопнул его по плечу. На ногах Йонге удержался лишь потому что успел присесть. И твердокаменная ладонь только вышибла из него просоленный воздух. – Ты невежлив, умансоо. Но ты восхищаешься мной, и это приятно. – Да это... Это я так... – прохрипел Йонге, чувствуя, как натужно краснеет. Рудольф беззвучно давил лыбу. – Сначала, – наконец опомнился Йонге, – докручиваем платформы! Жаки одобрительно зашелестел и молниеносно сделал запись в планшет. * * * – Хочется ли мне повторить судьбу яутского охотника? Вопрос явно был риторическим, но Йонге на всякий случай постучал по монитору. Фелиция выдала на большой экран еще более укрупненную проекцию места высадки. Яут канул в листву и лианы вот уже четыре часа как и до сих пор на связь не выходил. – Должен ли я чувствовать себя идиотом? Едва удержавшись от "Еще бы!", Йонге поерзал и всмотрелся в экран. Идиотом он себя чувствовал определенно. Запропастившийся навигатор, как обычно, не собирался докладывать о ходе вылазки. – Можно ли летать без навигатора? – продолжил Рудольф. – Кончай уже! – не вытерпел Йонге. – Я тоже не в своей тарелке! – Тарелке? – тупо переспросил напарник. – Какой тарелке? – Керамической, – ядовито сказал Йонге. – С подтарелочником. Но я на окружающих хотя бы не кидаюсь. – Пока я только на тебя кидаюсь, – парировал Рудольф. – Вот если пойду к жаки, тогда дело плохо. – Возмутительно все это, – Йонге опять постучал по экрану. – Полное отсутствие субординации. В конце концов, почему мы должны переживать за чей-то зад? Не маленький, справится сам. Не пушкой, так копьем. Или, там, зубами. – Точно, – поддакнул Рудольф и уставился на него в упор. – Фелиция! Хоровой вопль, полный негодования, прорезал воцарившуюся было тишину. – Где телеметрия этого засранца? – гаркнул Йонге. – Где эта жаба? – Scheisse, почему яут? – стенал Рудольф, яростно хватаясь то за гаечный ключ, то за планшет. – Почему не кто-нибудь более мирный? Это все твои идеи! – Это ты по гробницам лазил, – не остался в долгу Йонге. – Нет чтобы караулить мой сон, сон больного человека, прошу заметить! Ему, видишь ли, интересно, кто там в анабиозе! – Я хотел его пристрелить! – Ты с ним трахаться полез! – А надо было с тобой, Arschloch? Фелиция громко и пронзительно пиликнула. Рудольф отскочил назад, Йонге плюхнулся обратно в кресло и машинально утер лоб. В ходе буйного короткого спора они уже почти готовы были накинуться друг на друга. – Вывожу телеметрию, – бесстрастно изрекла Фелиция. – Помимо этого, обращаю внимание экипажа на необходимость контролировать эмоциональный уровень. – Спасибо, – зло сказал Йонге. – Перестройка сопровождается изменением гормонального фона, – все так же холодно, но с едва заметной ноткой обиды продолжил искин, – повышение уровня сульрезола в крови может приводить к вспышкам негативных эмоций и агрессии. Йонге перевел взгляд на Рудольфа. Напарник лихорадочно пригладил волосы и одернул рубашку, точно пытался с помощью внешнего вида привести в порядок внутреннее состояние. По глейтерной связи растекалось общее чувство неловкости и вины. Махнув рукой, Йонге полез за церебролином. На их обоюдное счастье, жаки не счел нужным фиксировать ход перелета до острова и, угомонившись после тестирования наконец-то установленных катушек, вместе с помощниками скрылся в выделенной каюте. Йонге снова и снова возвращался к заманчивым мыслям о сонном газе, поскольку наличие активно заинтересованного пассажира на борту напрягало. Но точно так же раз за разом отказывался от идеи. Как минимум жаки требовался им, чтобы по всем правилам подать чертово прошение о регистрации новой расы, и ссориться с ним не стоило. – Фелиция, а где наш синезадый товарищ? Рудольф, как обычно, полностью отзеркалил. Иногда Йонге задумывался – догадывается ли механик, что часть его реакций завязана на первого в линии синхрона. Но углубляться в раскопки не спешил, опасаясь расковырять нечто похожее, но уже применительно к себе. Например, когда ночью накрывало неодолимое желание пожрать. – Все три пассажира жакийского блока находятся в каюте номер четыре, – сообщила Фелиция. – При необходимости можно задействовать телеметрию. – Задействуй, задействуй, – кивнул Рудольф. – Ты и так подсматриваешь и вынюхиваешь, какие у него эмоциональные состояния. Давай-ка делать это на постоянной основе. Вместо ответа Фелиция промурлыкала гармонику согласия. Телеметрия навигатора подмигивала красным треугольником. Яут двигался по краю острова, периодически отходя от кромки. – Плавает он, что ли? – почти шепотом сказал Рудольф. Йонге боролся с самим собой: он успел отвыкнуть от регулярного приема таблеток, и волшебная пилюля казалась горькой до блевоты. Продолжая пялиться на экран, Рудольф похлопал по карманам, наклонился и выудил из наколенного пробирку. – Што? – сквозь зубы поинтересовался Йонге. – Запас, – рассеянно откликнулся напарник. – Ношу на всякий случай. Мало ли что где... Йонге не стал уточнять, в каких ситуациях Рудольфу может понадобиться пробирка воды. Просто сковырнул крышку и выпил все разом. Церебролиновая горечь растворилась. Облегченно вздохнув, он вернул пробирку хозяину. – Ну и пусть плавает, – бодро сказал он. – Остров, видно, натурально необитаемый. А вокруг вон полно всякой живности. Совсем в крайнем случае используем... – он запнулся. – Кстати, а лайнер-то где? Помимо того, что лайнер не предназначался для ручной переноски, что Рудольф с успехом игнорировал, их экземпляр был гораздо больше, чем просто лайнером. Рудольф раздобыл его год назад и не сходя с места зачел лекцию об уникальных свойствах конкретной огневой единицы. Йонге пропустил ее мимо ушей, привычно положившись на умение напарника обращаться с тем, что по большей части малому коммерческому разведчику не требовалось. Поэтому про орбитальник узнал только на Найхави. – Кончился, – врезался голос Рудольфа в его мысли. – Вот блин. Рудольф поморщился и повертел головой, будто у него затекла шея. Ничего утешительного на ум не шло, а репликами вроде "купишь еще лучше" Йонге предпочитал не разбрасываться. Вышло бы так же неуместно, как предложение заменить коллекционный парфюм на дешевую синтетическую вонючку в пробирке. – Всю жизнь я теряю оружие, – почти отчаянно сказал Рудольф. – Это заговор! Йонге наконец сориентировался. – Главное, всегда откладывать на внезапную покупку, – бодро сказал он. – Мало ли что интересного попадется. Мимо мы точно не пройдем. Рудольф покосился на него, едва заметно усмехнулся и снова вперился в экран. – Слушай, а он не упоминал, как долго собирается тут торчать? Йонге поскреб в затылке. Яут потребовал от них только одного – подойти максимально близко и дать ему спрыгнуть. Идея бомбометания навигаторами экипажу не понравилась, однако Сайнжа разразился пространной речью о чудовищной мощи всех охотников и в конце заметил, что если умансоо беспокоят его сломанные кости, то он примет их соленую глазную воду, но уступать все равно не собирается. После этого на выход навигатор отправился очень быстро. Рудольф еще жаждал сопроводить его напутственным пинком, но Йонге возразил против возможной порчи казенной обуви и казенных ног экипажа. – Хрен знает, – наконец сказал он. Рудольф задумчиво погладил консоль и поднялся. – Пойду я тогда, поваляюсь. Боец спит, а неприятель пусть нервничает и готовится. – Я с тобой, – быстро сказал Йонге. Рудольф скосился на напарника. Внести ясность Йонге не успел. – Ты что, хочешь проверить, не припрятал ли я еще пару кибериков? Йонге уставился на него, пытаясь вычислить, болен ли механик совсем или только на тридцать процентов. Наконец он не выдержал. – Какие, нахуй, киберики? В моей каюте чертово кресло! Яутское кресло! И еще куча барахла. А ты сделал всего пять кают, и мне перекантоваться негде! Рудольф взялся за шею. – Ну... ладно. Йонге тщательно, аргументированно постарался убедить себя, что ему действительно неприятно среди трофейных черепов и желание быть рядом с напарником вовсе ни при чем. Вежливо протащившись за механиком по коридорам, Йонге еле дождался, пока тот тщательно вытрет ноги перед дверью. Он подозревал, что Рудольф пытается вспомнить, есть ли в каюте вещи, которые ему не хочется показывать даже напарнику. В конце концов механик прошествовал внутрь, и Йонге ввалился следом. Аутотренинг оказал нужное действие, и Йонге вспомнил, что нормально отдыхал в личной каюте еще до того, как юнусы превратились из рыбы в проблему номер один всего экипажа. Посткоматозный период и тревожный сон в кают-компании в счет не шли. А после ударного труда на благо чужой расы первый пилот заслуживал чистых простыней. Рудольф щедрым жестом указал на санузел. – Как ты помнишь, у меня есть даже запасная щетка. – Да ну нафиг, – почти простонал Йонге. – Часа три, и я буду на ногах. Может, четыре. Рудольф пробормотал что-то на берлинском, звучавшее как назидательная пословица, но Йонге уже всей душой стремился к постели и ортопедическому матрасу, не познавшему ударной силы трофейных рогов. В санузле журчало, плескалось и чем-то звякало. Йонге слился с матрасом и почти уснул, когда дверь тихонько зашипела. Рудольф прошлепал через каюту. – Эй, Йонге. – М-м? – Йонге, что насчет пижам? Йонге снова замычал, совершенно не соображая, к чему тут пижамы. – Эй, товарищ капитан, обернись? Эй? Йонге постарался съежиться. Глейтер легонько потягивало весельем. Рудольф взгромоздился на койку и похлопал Йонге по плечу. – Ну ты и хреновый гость. – Да люблю я тебя, люблю, только спать не мешай, – пробормотал Йонге. Рудольф замолчал, и Йонге радостно начал проваливаться в сон. Перед внутренним взором закрутилось что-то мутное. А потом его ударили в бок. Йонге вскрикнул и буквально подскочил на месте. Приземлившись, он обнаружил две вещи: сжатый в руке нож и очень злого Рудольфа. – Че? – взвыл отважный пилот. – Слышь, Большой Йо, ты не охуел такие заявы делать? – прорычал Рудольф. – Pisser, не с девкой портовой разговариваешь! Че лепить вздумал, herr Jonge? Йонге аккуратно запихнул чужой нож обратно под подушку. Привычка Рудольфа прятать острые вещи где попало была отвратительна. Отбитые ребра болели, и такой несправедливости он не выдержал. – С чего предъявы? Если ты такой дурак двухметровый, могу и на пальцах! Я собираюсь с тобой летать до пенсии и даже до старческого маразма. И не суй эти гребаные ножи в постель, иначе однажды я без пальцев останусь! Выждав ровно две секунды, он кивнул и завалился обратно, развернувшись к Рудольфу спиной. И автоматически начал считать. Еще десять секунд прошли под тщательно сдерживаемое гневное сопение. А потом Рудольф задышал почти неслышно. Йонге расслабился и запихнул руку под подушку, отталкивая нож чуть подальше. Рудольф молча слез с кровати, и Йонге скорее почувствовал, чем услышал тихие шаги. Фелиция вежливо приглушила свет. Сон пропал. Йонге открыл глаза. Зажмурился, провертел в голове сказанное. Бок заболел еще сильнее, на спине проступила испарина, а сердце заколотилось в два раза чаще. Захотелось немедленно вскочить и объясниться – что он совсем не это хотел сказать. То есть не в таких выражениях. Стиснув зубы и зажмурившись еще крепче, Йонге отчаянно пожелал отмотать время назад или хотя бы проснуться. Ляпнутое в лоб, не в то время и не в той обстановке, сказанное выглядело верхом идиотизма. И второго отшибленного бока, а может, и сломанного носа стоили объяснения про пенсию с маразмом. Йонге тихонько застонал сквозь зубы. Выглядел он после этого мудаком изрядным, и исправить такой ляп было уже невозможно никогда в жизни… И снова услышав шаги, Йонге второй раз облился потом. Стиснул кулак под подушкой так, что ладони стало больно. Тщетно попробовал расслабиться и изобразить крепкий спокойный сон. Не особо скрываясь, Рудольф прошлепал через каюту и снова оккупировал кровать. Йонге почувствовал, как страшно дорогой ортопедический матрас проминается под чужим весом. Рудольф дернул его за рубашку, Йонге вдохнул поглубже, мучительно пытаясь начать извинение хоть с чего-нибудь. А затем на ушибленное место легла мокрая ладонь. Йонге разжал кулак и почувствовал, как сводит пальцы на ногах, – даже их он умудрился поджать, переживая миг душевного съеживания. – Холодно, – неловко проворчал он. Рудольф вздохнул. По всей каюте медленно расползался резкий запах геля от ушибов. Можно было поспорить, что в каюте механика припрятано еще что-нибудь интересное, вроде гипсопластика. Окончательно в сон Йонге провалился под еле слышное бормотание за ухом "почему это дурак" и "с чего бы прям старческий маразм". * * * Фелиция вторглась в тревожный сон – там мелькали яуты, лайнеры и неизвестные террористы – деликатными, но настойчивыми гармониками. Йонге хватался за дремоту до последнего, невзирая на качество видений, но не выдержал. – Да встаю я! Одновременно с воплем он отмахнулся, резко переворачиваясь на спину. Рука ударилась обо что-то живое. – Scheisse! Йонге подскочил и мгновение спустя обнаружил, что пялится на Рудольфа. Механик яростно моргал и потирал плечо. – Прости! Йонге тоже заморгал и потер лицо. Щетина кололась и явно требовала триммера. – Вот так и пускай к себе всяких, – недовольно сказал Рудольф. – Ну, блин, извини, я... – Йонге запнулся и посмотрел в потолок. – Фелиция? Что случилось? – До установленного времени начала операции остается сорок пять минут, – прошелестел искин. – Обратите внимание, дополнительное время необходимо на освобождение от растительности. Рудольф плюхнулся обратно и закрыл глаза локтем. – Ползучие гады, – невнятно сказал он, – на две тыщи шестьсот липатов. Йонге зевнул, потер лицо еще раз и одернул рубашку. Форма измялась, будто ею яуты в волейбол играли. Потратив добрых пятнадцать секунд на борьбу с предательским желанием бросить все и лечь обратно, Йонге взял себя в руки и полез через Рудольфа. Хрипы протеста он проигнорировал. Пол под ногами был теплый, и на шкале настроения сразу прибавилось несколько пунктов. Йонге вновь одернул рубашку и направился в санузел. – Моя щетка синяя! – сообщил в спину напарник. – Отстань от меня со своими щетками, не буду я зубы чистить. Дверь санузла медлила, не желая закрываться. Из распылителя уже полилась вода, и Йонге нетерпеливо помахал рукой, пытаясь оживить сенсор. – Оральная гигиена – залог здоровья! – проорал Рудольф. – Ты мне беззубый не нужен! Дверь поползла на место, но Йонге шагнул вперед и высунул голову наружу. Сонная вата еще не выветрилась из головы, и фраза застряла, как игла. Дверь сердито пиликала, пытаясь захлопнуться. Без выяснения обращаться к умыванию было категорически невозможно. – А какой нужен? – уточнил Йонге. Рудольф перевернулся на бок, подпер голову и ухмыльнулся. – На пенсии и в старческом маразме. Йонге шарахнулся назад. Дверь милосердно отрезала его от каюты. Напор воды немедленно усилился, но Йонге все равно услышал приглушенный смех. Яростно плеща в лицо холодной водой, он мельком глянул в зеркало и обнаружил, что, невзирая на загар, подхваченный на Эйрике, физиономия неумолимо покраснела. В полном расстройстве чувств Йонге схватился за щетку и принялся надраивать зубы так, будто от этого зависело существование Вселенной. Пять минут спустя, запихивая рубашку под ремень в очередной тщетной попытке хоть как-то ее разгладить, он уже покидал санузел. Едва выйдя, он тут же вляпался в голограмму, раскинутую на четыре пятых каюты. – Эта шкура все еще резвится, – сообщил Рудольф, водя пальцем так, что голограмма вращалась. – Не понимаю, как можно было восемь часов проползать в кустах, а теперь еще и нарезать в океане? Йонге пробрался к дальней стенке и оттуда уставился на голограмму. Яут действительно нарезал сложные траектории возле острова. Причем двигался быстро. Первая же пришедшая в голову мысль заставила слегка содрогнуться. – А может, это он в чьем-то желудке? Донарезывался, блин... Фелиция пиликнула. – По запросу состояния здоровья первого навигатора сообщаю: телеметрия в пределах нормы. Пульс превышен, но в рамках допустимого. Получена модель захвата контейнера. Йонге вздохнул. Жадность душила при мысли о лишних затратах, но при мысли о потере навигатора – душила еще сильнее. – Фелиция, у нас вроде атмосферники остались? – В наличии два атмосферных разведчика. Йонге покосился на напарника. – Идем. С тебя "Колибри", с меня выколупывание "чашки". Рудольф движением ладони свернул голограмму. Позевывая, поднялся и потянулся. – Я, кстати, дно не измерял, – сообщил он, направляясь в санузел. – В смысле, глубину подходящую будешь сам искать. – Капитан сам, все сам, всегда сам, – вздохнул Йонге. Рудольф уже зашумел водой, и Йонге неторопливо вышел в коридор. Остановившись в двух шагах от двери, он прислонился к стене и прижал кулаки ко лбу. – Твою же мать! "Что-то случилось, первый пилот?" – Да! Идиот в экипаже! Фелиция растеряно молчала. Стандартный пакет психологической подстройки содержал сочувствующие вопросы. Возможно, обновляйся пакет, в нем стояли бы и советы на случай "что делать, если вы творите херню в личных отношениях". Но все свистелки большинством голосов экипажа были отключены. Зарывшись в волосы, Йонге яростно подергал за них, плюнул на пол и устремился к рубке. Микроуборщик сгустился прямо из воздуха и кинулся нарушителю наперерез, однако Йонге перепрыгнул его, не замедляя скорости. Возмущенный сигнал он проигнорировал, оставив уборщика разбираться с плодами дурного настроения. – Готовимся к взлету! – яростно скомандовал Йонге. – Сожги эти лианы нахрен! Йонге еще не успел достичь рубки, а Фелиция уже доложила, что растительный покров удален. Плюхнувшись в кресло, Йонге провел языком по идеально начищенным зубам и скривился. Остров чуть сменил траекторию, и Йонге взялся за дополнительные расчеты по переносу инкубатора, используя присланную модель. "Я добрался до птичек, – прорезался напарник пару минут спустя. – Всех выпускать или мы взрослые люди и обойдемся одним разведчиком?" "Конечно одним. И то потом хорошо бы с кое-кого стрясти на расходы". – Обратите внимание, гость со статусом "Гость" находится у входа в рубку в режиме ожидания, – прошелестела Фелиция. – Не пускать, – твердо сказал Йонге. – В задницу. В смысле, предложи ему пройтись в кают-компанию и какие-нибудь развлекательные фильмы посоветуй. Что-нибудь про морскую среду там, не знаю. Я занят. – Принято. "Выпустил, – снова дал знать о себе Рудольф. – Врубай экран". Йонге пробежался пальцами по панели управления. Вслух отдавать команды было удобнее, но не стоило забывать о старом добром мануальном управлении. Поковырявшись в настройках, он добился синхронизации "Колибри" с искином и получил еще один экран. Изображение радовало красками. Аппарат быстро шел на снижение, отыскивая маячок телеметрии, и буквально через несколько секунд высмотрел цель. Йонге наполовину восхищенно, наполовину раздраженно хлопнул по колену. Вся биологическая активность Гезеген собиралась вокруг островов. Яут нашел себе самую здоровенную тварь, отдаленно смахивающую на огромного юнуса, и в буквальном смысле оседлал могучий выпирающий хребет. По-прежнему пользуясь ручным набором, Йонге проверил дальнобойность глейтерной поддержки и с облегчением настроил связь. Предупредительно откашлявшись, дождался ответного горлового скрежета и только после этого завел светскую беседу. – Великий охотник, тебя поднять? "Зачем?" – Ты собрался вечно разъезжать верхом? "Это веселее, чем ваши унылые рожи". – А ну завали хлебало! – тут же вскипел Йонге. – Кому наши рожи не нравятся, тот может валить куда подальше! "Я и свалил, – с отчетливым смешком сказал яут. – А ты знал, Йхо-онхе, что мы умеем не только убивать добычу, но и дрессировать зверей?" С параноидальных глаз Йонге показалось, что яут намекает на собственную манеру общения с экипажем, но потом здравый смысл победил. – Очень впечатляет, – сказал он. – Мы собираемся выдергивать пробку под аквариум. Пойдем с юга, не попади под струю. "Вы построили модель подводной части?" – Ну да. Дверь за спиной отчетливо скрипнула. За всеми заботами руки до толкового ремонта так и не дошли. "Возьмите запас еще полсотни прыжков". – Чего? "Наших прыжков, ногами, – снова клекотнул Сайнжа. – Здесь под водой охотничьи щупальца. Реагируют на движение". Тварь под ним резко повернула. Йонге увидел, как под водой стремительно проходит что-то огромное и темное. – Первый навигатор, прекратите маяться дурью и вернитесь на борт, – грозно сказал подкравшийся ближе Рудольф. – В наших планах спасательная операция не заложена. "Нет". – Мудак, – одними губами выговорил Рудольф. Сайнжа выпрямился во весь рост. В руках у него что-то блеснуло, и Йонге с изумлением увидел, как длинные шнуры тянутся к пасти рыбины. Сайнжа потянул, вынуждая рыбу поворачивать, и белесая тварь помчалась по дуге. Рудольф презрительно фыркнул. Йонге покосился на него и поймал искры зависти во взгляде напарника. Вздохнув, первый пилот размял пальцы и обратился к программе взлета. Снявшись с острова, "Фелиция" зависла над участком дна, где по расчетам была та же глубина, что и у затонувшего контейнера. Модель "чашки", скопированная с присланных кибериками данных, легла на дно как влитая. Мощь гравистабилизаторов навалилась на породу, и ровно через полминуты из воды появился кусок скалы. Покрытый донными отложениями, скользкий даже с виду, стремительно извергающий воду. Какие-то живые организмы трепыхались на нем, и Йонге отказался от двух соблазнительных идей сразу. Первой был сброс на яута, по-прежнему снующего на своем скакуне, – Йонге наконец-то вспомнил подходящее определение. Вторая предполагала запуливание каменюги на остров. Вместо того – в рамках гуманизма – Йонге отвел корабль на большие глубины и осторожно опустил добычу в воду. Гравистабилизаторы работали до последнего – кусок ушел почти до отметки в четыреста метров, когда стабилизаторы перестали добивать. – Мы его потеряли, – констатировал Йонге. – Лишь бы не цунами. – Пф! Приличное волнение они устроили, еще когда выдергивали кусок, но махина острова быстро погасила колебания. И без всяких сомнений Йонге направил корабль за живым грузом. Вопреки подспудно терзавшим его ожиданиям неприятностей, выковыривание прошло гладко. Не отключились маяки, не сорвались катушки с платформ. Правда, никто из кибериков на контакт не вышел, но Йонге счел отсутствие активности за положительную реакцию. Выстроенные в линию скутеры, до предела накачанные энергией, сдвинулись с места, и восемь платформ медленно заскользили по воде. * * * Час за часом остров медленно уползал, оставляя за собой широченную, в два раза больше подводной части, полосу взбаламученных донных осадков. "Фелиция", запаркованная на мелководье, то и дело получала грязной волной в борт, и чуть выше ватерлинии уже налипло изрядное количество органической дряни. Рудольф порывался сжечь все и дополнительно продезинфицировать, но встретился с сопротивлением в лице капитана. Йонге обоснованно считал, что одна чистка их не спасет, а оптом избавиться от налипших отходов можно будет при выходе в открытый космос. Весь экипаж и пассажиры расположились на крыле. С подачи Йонге они снова размотали термолон и с помощью сборных измерительных стоек сделали легкий навес с полом. Рудольф не поленился сходить за подушками, поэтому отдых можно было назвать сибаритским. Жаки, милосердно освобожденный из-под гнета образовательных и художественных фильмов, с остервенелым тщанием протоколировал завершенный этап плана. По мнению Йонге, ничего особенного в последовательности "выдернул-сбросил-выдернул-отправил" не было, однако жаки исписал стенографическими пометками два планшетных окна, а потом стребовал с Фелиции полную видеозапись происходящего. Наткнувшись на изображение яута, рассекающего волны, синерылый тут же сделал замечание о неправомерном использовании эндемичных видов. – Радуйтесь, что его тут нет, – посоветовал Рудольф, – не то он бы и вас выдрессировал. Жаки презрительно пошелестел балахоном, сделал подиями замысловатый жест и вернулся к бюрократической работе. Восемь платформ, по-прежнему фиксирующихся на маяках, неумолимо нарушали океаническую гладь. Стоило заняться демонтажем, но напарники по молчаливому сговору решили, что им лень. Чтобы тащить платформы через запасной шлюз, пришлось бы изрядно поработать руками. Жаки завершил протоколирование и закатал балахон, выставляя ноги под солнечный свет. – Отдельным подпунктом в плане вынесены демонтажные работы, – заметил он. Йонге не смог удержаться и пощупал голову, пытаясь нашарить дырки от подий, через которые его мысли могли утекать к синерылому. Дырок не нашлось. "Фелиция, проверь биометрические карты, – тем не менее потребовал он. – Может, есть наложение волн?" "Проверка займет четыре минуты, первый пилот. Обращаю внимание на активность в районе маяков..." – Смотри-ка, плывет что-то, – Рудольф приподнялся на локте, всматриваясь с высоты. – Ага! Стремительно приближающийся бурун, увенчанный двумя фигурами, шел прямым курсом к "Фелиции". В паре десятков метров Сайнжа натянул управляющие шнуры, и рыбина начала замедлять ход. Охотник дернул, рыбина резко повернула влево. Киберик точно так же резко оттолкнулась и взлетела в воздух. Толчковые словно выстрелили, подкидывая ее на высоту брюха "Фелиции". Крыло лязгнуло, принимая удар. "Интересно, как их Сайнжа порубил?" – задумчиво протянул механик. Йонге сел и пожал плечами. Его это тоже чертовски интересовало, особенно, когда выяснилось, что и этих записей у Фелиции нет. – Благодарим вас! – уже знакомо зазвенели голоса. – От имени народа инсалар – спасибо за наши жизни! Мы сохраним в своей памяти расу, подарившую нам свободу. Йонге даже расправил плечи и втянул живот. Рудольф остался в положении технического персонала, не утруждаясь почтительным выражением лица. – Всегда пожалуйста, – сказал Йонге. – От имени людской расы поздравляем. Вы там случайно не вспомнили, кто ваш, э-э, прародитель? Ария прошла по крылу и встала на край термолона. Жаки навострил подии и покрепче перехватил планшет, уже занося над ним палец. – Еще нет. Планшет лег обратно на термолон. Йонге вздохнул и наклонился вперед, опираясь локтями на колени. Отчетливо попахивало сероводородом – словно киберик слегка протухла за время пребывания в пучинах Гезеген. – Но мы частично вспоминаем какие-то мелочи, – Ария сжала пальцы в кулак и снова раскрыла. – Например, миг нашего пробуждения стал яснее. – Небось, там некий яутский охотник разглагольствовал о пользе борьбы? – предположил Рудольф. Киберик негромко зазвенела. – Нет, это было позже. Мы очнулись раньше, но были слишком... неупорядоченны. Больны. Йонге покосился за край крыла. Сайнжа возился со сбруей, вытягивая ее из пасти рыбины. Тварь мотала головой, и яут воспитательно пинал ее по широким жаберным щелям. Зубы твари влажно поблескивали, и Йонге пожалел, что нельзя парализовать обоих. Рыбу – чтобы не съела навигатора, а навигатора – чтобы не действовал на нервы. Рудольф сел и устремил все внимание на киберика. – А вас изначально делали с перспективой на мышление? – Мы не помним, – звякнули голоса. – Мы так не думаем. Но все наше функционирование построено на биологическом. Мы были как... непрерывно развивающаяся колония клеток. Все больше, все быстрее. – Все совершеннее, – подсказал Рудольф. Киберик чуть опустила голову. В черном отсвечивало солнце и зеленое небо. – Все страшнее, – сказала она. Йонге непроизвольно поднял плечо, защищаясь от эфемерного холода. Жаки подался вперед. Пальцы беззвучно летали над планшетом, покрывая экран струящейся письменностью. – И мы постоянно должны были сдерживать себя, чтобы дожить до начала миссии. Это очень сложное противоречие – одновременно максимально развиваться и препятствовать своему развитию, чтобы не исчезнуть, – в визоре засветились оранжевые точки. – Нам кажется, мы осознали себя, когда узнали о смерти. "Наложение отсутствует, первый пилот", – беспардонно влезла Фелиция. Рыба окончательно взбунтовалась, яростно плеснула хвостом, и великий охотник оказался в воздухе. Почти кувыркнувшись, он булькнул в воду. Освободившаяся тварюга ринулась на свободу. Йонге приподнялся, инстинктивно пытаясь высмотреть яута, но он ушел под крыло. Киберик напряженно повернулась, однако почти сразу же стало слышно, как далеко внизу отфыркивается и отплевывается великий охотник, мощно вдыхая воздух. Потом о железо звякнуло, заскрежетало и ритмично залязгало. – Он однажды реально обшивку нам продырявит, – мрачно сказал Рудольф. – Какой-то, черт возьми, метеоритоподобный яут. – Бронебойный? – уточнил Йонге. – Нет, именно метеоритоподобный. Только ими можно так херачить. Сайнжа перевалился через край, поднялся на ноги и яростно отряхнулся. Дредлоки мотнулись черным вихрем, соленая вода полетела снопом брызг. Йонге инстинктивно прижмурился. – Одна глупая рыба сбежала, – громогласно констатировал Сайнжа. – Инсалар, ответь мне, когда вы отдадите моих монстров? Долго еще ждать? – В процессе, – покладисто отозвалась Валькирия. Представив предполагаемых монстров, Йонге заранее содрогнулся. – А заповедник вам под это не нужен? – вкрадчиво поинтересовался Рудольф. – Хм-м? – За определенную плату... – торжественно начал Рудольф. – Мы готовы предоставить вам... – тут же подхватил Йонге. – Услуги по обустройству выделенной территории для охоты! Жаки вытянул шею и с интересом зашевелил бахромками. Даже по плавничковым выростам пробежала дрожь волнения. – Я не торгую, – с отвращением сказал Сайнжа. – Не заключаю сделок. Только честный обмен. – Какая же это торговля? – искренне возмутился Йонге. Жажда наживы неуемно жгла продырявленный "Зигсоном" карман. – Это... это расширенный спектр услуг по сопровождению! Сайнжа задумчиво поскреб подбородок, нащупал щетинку и резко дернул. Рудольф скривился. Осмотрев добычу, Сайнжа щелчком когтей отправил ее в полет. – Не нужен мне ваш заповедник. Йонге тут же преисполнился подозрений. Неслыханное равнодушие яута, не интересующегося заповедниками, где водятся монстры, не лезла ни в какие рамки. – Здесь скучная биосфера, – пояснил Сайнжа. Йонге облегченно вздохнул. – Я заберу сам, – добавил навигатор. – Как это сам? – едва не подскочил Рудольф. – В смысле, сам поохотишься и сам же трофеи увезешь? Нет места! Отсек заварен! – Все за дополнительную плату, – поддержал Йонге. – Я заберу лишь образцы, – терпеливо пояснил Сайнжа. – Вы опять теряете разум, умансоо? Не в силах достойно ответить, Йонге оглянулся по сторонам. Гениальные идеи не спешили ввинтиться в голову. Сайнжа присел на корточки, плюхнулся на задницу и вытянул ноги. Жаки отодвинулся – длинный коготь на широком среднем пальце едва не задевал полы его одежды. – Что-то вы раньше не брались искусственно выращивать тварей, – наконец придумал Йонге. – Давно бы наэкспериментировали с генетикой. – Когда создаешь и разрушаешь сам – скучно, – буркнул Сайнжа. "Опять финансовый облом", – подытожил Рудольф. – Извините, – Ария нарушила паузу. – Скажите, у вас есть заградительная сетка? Напарники переглянулись. Валькирия указала себе за спину. – Нам непривычно в открытом пространстве, – признались инсалар. – Ваши устройства способны генерировать поле, в котором можно разместить заграждение. Можно их одолжить? – Ага, – сказал Йонге и покосился на яута. – Не только великие охотники страдают фобиями. Сайнжа злобно фыркнул. Показалось даже, что яут вот-вот плюнет. Визор киберика засветился. – Надолго надо? – уточнил Йонге. – День или два. – Ну берите, – вздохнул пилот. Жадность он постарался задушить. – Но с сеткой… – Проволока, – перебил Рудольф. – Сечение ноль три, две тысячи погонных метров. – Сколько? – взвыл Йонге. – Две тысячи метров, – набычился напарник. "И ты все им отдашь? Серьезно? Не узнаю вас в гриме мецената!" На визоре киберика медленно плыли мелкие таблицы расчетов. "Им нужнее", – вздохнул Рудольф. – Спасибо, – Валькирия кивнула. – Нам пригодится. Скорбно поджав губы, Рудольф поднялся и направился к шлюзу.