You can make it to the sunrise

Стук в дверь в доме Стерлингов мог стать сигналом для молодёжной эстафеты. Победитель получал возможность встретить гостя. В забеге этого дня участвовали Джиллиан, Джесс и Джеральд. Победу одержала Джиллиан: в тот момент, когда послышался стук, она оказалась к двери ближе своих братьев, а их, во благо Джил, вдобавок затормозила спинка дивана, на котором они играли в приставку. Джекки даже не пытался участвовать, потому что понимал, что из своей комнаты он никак не достигнет цели быстрее, чем его близкие, и его порывы будут лишь бесполезной тратой энергии и сил. Джефф сидел в наушниках и не имел ни малейшего понятия, что к ним наведались гости, и тот же Джекки, что сидел позади него, не спешил ему об этом сообщить. Вследствие этого Джефф оказался единственным, кто не вышел в гостиную встречать посетителя. А ведь именно он и являлся целью неожиданного гостя. — Ник! Стерлинги всегда были рады Дювалю. Джиллиан набросилась на него с крепкими объятиями, а мальчишки с особым энтузиазмом замахали ему руками, заодно продемонстрировав юноше свою фирменную семейную улыбку, от вида которой невозможно было не улыбнуться в ответ. На шум вышла и Абагейл, последовавшая примеру детей и поднявшая уголки губ только от осознания того, кого к ним принесло сегодня. Ник всегда был желанным гостем в их доме, однако в последнее время его посещения стали реже и короче. Понятно, что на него так влияли его обновлённые личная жизнь и место жительства, что уже было не по соседству, а в нескольких километрах. Необходимые, но очень печальные перемены для Стерлингов, каждый из которых буквально светился от любой возможности провести побольше времени с Ником. — Привет, Джил. — Дюваль улыбнулся и прижал девушку к себе покрепче, чем вызвал у неё тихое хихиканье. Затем он поднял голову и кивнул остальным присутствующим. — Привет, ребята. Абагейл, добрый вечер. — Привет, Ник. Мы очень рады видеть тебя. — Миссис Стерлинг отложила тарелку с полотенцем, что случайно вынесла из кухни с собой, и подошла к юноше. Дождавшись, когда Джиллиан насладится своей порцией объятий, она, подобно дочери, на несколько мгновений крепко стиснула парня в своих руках, вследствие чего смеяться начал уже Ник. — Ты к Джеффу? — Да, он дома? — Оказавшись свободным от цепких женских ручек Стерлингов, Ник уделил своё внимание и мужской части, стукнувшись с каждым кулачком. — Конечно. Будто он выходит на улицу без тебя. — Абагейл посмеялась себе под нос и, вернув в руки тарелку с полотенцем, развернулась в сторону коридора, который вёл к спальням. — Джефф! Дже… — Он в наушниках, — прервал попытки докричаться до старшего Джекки, усевшись вместе с остальными братьями на диван и негромко возмутившись по поводу того, что они не позвали его играть вместе с ними. Абагейл, в свою очередь, закатила глаза, вновь причитая по поводу того, что рано или поздно Джефф испортит себе слух ровно так же, как уже посадил зрение, а следом направилась обратно на кухню, рассчитывая на то, что Ник сам сможет справиться с не думающим о своём здоровье Стерлингом. В это же время Дюваль, взглянув на дверь, вспомнил о детали, что напрягла его минутой ранее, по ту сторону дома. — Абагейл, почему вы не приобретёте звонок? — Ник ловко скользнул в принесённые Джиллиан тапочки, которые ещё несколько лет назад были отложены специально для него и которые уже немного жали, о чём Ник предпочёл промолчать. Он и так очень редко появлялся в доме Стерлингов, так ещё и будет придираться к размеру тапочек, которые они со всей своей бескорыстной любовью к нему отобрали, как особенному гостю? Нет, Ник, может, и наглый местами, но не настолько. — Боже, зачем на такую глупость тратить деньги? Тем более, не наши, — донёсся голос с кухни, и Ник покачал головой. Не успел он закончить в своей голове мысль о том, что надо будет обсудить это с отцом, как миссис Стерлинг уничтожила все его идеи с сюрпризами на корню. — Даже не думайте покупать нам звонок, мистер! Вы и так много для нас делаете, не стоит. — Даже на праздник? — посмеялся Ник, переведя взгляд на вновь начинающуюся борьбу среди «жёлтых» братьев. Теперь битва шла за джойстик. Ник встретился взглядом с Джил и засмеялся снова, пронаблюдав, как она демонстративно закатила глаза на выходки её младших. Ник уже успел отвыкнуть от атмосферы, что царила в доме Стерлингов: взаимопонимание и любовь к ближнему граничила с вечным духом соперничества и жаждой победы. Соревнования среди детей действительно были частой забавой, и они лишь больше сплачивали их и так дружный коллектив. Настоящая семья, ничего не скажешь. Ник бы даже позавидовал, если бы не чувствовал себя их частью. — На праздник лучше подарите нам совместный ужин! Мне кажется, я Фернана с Рождества не видела. Вы такие занятые, Дювали, стали - ужас! В чём-то Абагейл была права: в последнее время Фернан Дюваль и вправду настолько увлёкся работой, что не имел возможности навестить даже соседский дом, в котором Стерлинги и обитали. Было тяжело выбить и телефонный разговор: Ник несколько раз пытался, и только две беседы из семи состоялись. Раньше отец часто рассказывал Нику об особенностях своего бизнеса, но всё, что младший Дюваль знал о нынешних делах компании, - это то, что появились серьёзные конкуренты, которые чуть ли не покушались на здоровье Фернана, и что они обеспечили настоящие проблемы их предприятию. Большего Нику не рассказывали во избежание появления волнений в его голове. Конечно, они возникали вне зависимости от подробностей и точно появились бы у Стерлингов, если бы Ник сейчас попытался оправдать отца. При этом, оправдать себя он не мог. В отличие от родителя, он не был занят вовсе: работы нет, хобби тоже - лишь жена и друзья, которые, в общем-то, не мешали ему посещать Стерлингов. Тут дело, скорее, состояло в изменённых ценностях и расстоянии. И, как бы Ник ни любил свою нынешнюю жизнь, по правде говоря, прошлые ценности он считал нравственнее, чем те, что господствовали сейчас. Но это ещё не означало, что он собирался что-то менять. — Хей, Ник, сыграешь с нами? Из размышлений его вырвал голос Джекки, который всё-таки выбил джойстик у одного из младших братьев - Джесса. Повернувшись к трём парам карих глаз, Ник для приличия сделал вид, что задумался, хотя на самом деле принял решение ещё до того, как парни договорились позвать его в игру. Как бы ему ни хотелось вспомнить былое и развлечься вместе с ними, сейчас у него были более важные дела, чем первенство среди трёх Стерлингов. — Простите, парни. В следующий раз. — Ник виновато улыбнулся, а Джекки, Джесс и Джеральд расстроенно проныли в унисон. Мальчишка внутри Дюваля поддержал их, но был вынужден замолчать: чем больше он тратил времени здесь, тем, скорее всего, дальше от него находилась его нынешняя цель. Комната Джеффа и Джекки имела всего лишь одно маленькое окно и, следовательно, освещалась плохо, а сейчас, когда кто-то из парней задёрнул шторы и не додумался даже включить свет, и вовсе была похоже на берлогу. Единственное, что с горем пополам позволяло видеть контуры помещения, - открытый ноутбук Джеффа, в который он смотрел так сосредоточенно, что, кажется, стекло очков на его переносице могло треснуть только от его взгляда. Он не заметил вошедшего даже краем глаза, да и сам Дюваль не спешил оповестить юношу о своём визите. Он подошёл сзади медленно и тихо, что было совсем необязательно, ведь притуплённое внимание и достаточно большая громкость в наушниках не давали и намёка о чужом приближении или даже присутствии. Абагейл была права: такими темпами её сын испортит себе слух следом за зрением, улучшению которого явно не способствовала темнота, царившая в комнате. Даже с расстояния Ник мог услышать, что играло в его наушниках: одна из любимых песен Джеффа - Counting Stars группы One Republic. Пришло время оповестить парня о своём пребывании в комнате и заодно стукнуть его за такую явную незаботу о своём здоровье, но кое-что интересное отвлекло Ника, и он наклонился ближе, заглядывая прямо в экран ноутбука. Джефф просматривал сайты с университетами Нью-Йорка. Очень кстати, потому что именно о них Ник и собирался с ним говорить. Во вкладках Нью-Йоркский университет, Колумбийский, Фордхемский, университет Святого Джона, университет Пейс, городской колледж Нью-Йорка… Джефф отвлёкся от изучения вузов и заглянул в фейсбук. Ник снова решился разоблачить своё шпионство, однако, увидев, чей диалог он открывал, опять отложил это дело. На его губах невольно расцвела улыбка, когда он увидел следующие строчки, спешно набранные Джеффом: — «ник, мне нужна твоя помощь» — «i need somebody!» — «not just anybody» — «you know i need somebody» — «heeeeeeelp!!*» — «позвони как только сможешь :)» И вот настал идеальный момент для появления. Ник знал, что его лучший друг вставит ему по первое число за это, но пугать Стерлинга - одно из самых забавных занятий в этом мире, и он не упустит шанс насладиться им снова. Наклонившись ещё ближе к, видимо, ждавшему чуду от пользователя, которого не было онлайн с 14:57, Джеффу, Дюваль вдохнул поглубже и выдохнул прямо на шею блондина. Рассеянность и спокойствие исчезли без следа, конечности Стерлинга напряглись, а сам он вздрогнул от испуга, боясь даже голову повернуть и проверить, не разыгрывал ли его кто-нибудь из братьев. Это был бы вполне логичный вывод, ведь Джекки ещё недавно был в комнате, он только пару минут назад открывал дверь и, кажется… вышел. Паника внутри Стерлинга разрасталась всё больше и больше, и он начинал кусать губы и судорожно соображать, что из подручных предметов сможет спасти его от демона, привидения или же просто какого-то маньяка - можно закричать, тогда родные придут на помощь, если они, конечно, сами ещё не… Ник с нескрываемым удовольствием наблюдал за вставшим в ступор Стерлингом и мучительно медленно вытаскивал из его ушей наушники. Джефф, в свою очередь, зажмурился изо всех сил и сжал руки, одну - в кулак, во второй сжал компьютерную мышку. Он уже был готов начать умолять не трогать его семью и убить его не слишком болезненно, как вдруг ужасно знакомый голос угрожающе зашептал ему на ухо: — Я слышал, крашеные блондины вкуснее натуральных… — Чтоб тебя, Ник! — выругался Джефф и, мгновенно обернувшись, ударил шутника по рукам. Тот же разразился громким смехом и, сделав пару шагов назад, свалился на кровать старшего Стерлинга. У него, конечно, от сердца отлегло, что он встретит свою смерть не сегодня, но то, что над ним уже который раз так низко подшутили, его немного оскорбило. Может, если бы он видел себя со стороны, он бы поддержал Ника, но пока ему ни разу не удавалось лицезреть свой страх, поэтому радости от собственного испуга он ещё не разделял. — Нихрена смешного, прекрати! Но Ник не мог остановиться: слова Стерлинга имели обратное действие. — Прекрати, иначе я тебя самого перекрашу! — Угрозы Джеффа тоже переросли в шутку, и он сам начал посмеиваться. Но не оттого что его реакция на запугивания Ника была забавной, - просто смех лучшего друга был очень заразителен. По крайней мере, для Джеффа: ему было сложно сдержать себя в таких ситуациях. — Боже, нет, мне не пойдёт, — выдавил из себя Дюваль и наконец нашёл в себе силы заглушить смех. Но улыбка не сходила с его лица, и Джефф растянулся в такой же. А представив Ника версии блонд, он расхохотался сам и уже через мгновение согнулся пополам, посчитав картинку, что сложилась в его голове, невероятно смешной. Конечно, так оно и было, но Ник её не видел и юмора не оценил. В принципе, всё было честно: теперь они поменялись местами. — Ладно, если серьёзно, — Ник решил не терять времени, пока Джефф наслаждался своим видением, и, сделав пару шагов, включил в комнате свет. От неожиданного освещения комнаты блондин недовольно поморщился и снял с себя очки, отложив их в сторону. Он только сейчас понял, как у него устали глаза от такой долгой работы за компьютером, и, стоит заметить, он считал это далеко не приятным ощущением, — с какой стати ты сидишь в темноте с твоим-то зрением? Ты и так постоянно жалуешься, что тебе приходится носить очки. И даже я с такой громкостью не слушаю музыку, Джефф! Очнувшись от секундного ослепления, Стерлинг закатил глаза. Он любил заботу Ника, но иногда она походила на причитания его любимой мамы. Джефф, несомненно, любил Абагейл и был совершенно с ней согласен по поводу того, что он гробил своё здоровье слишком рано и потом он будет об этом жалеть. Но когда слышишь то же самое от лучшего друга, становится, мягко говоря, не по себе. Хотя выглядело это достаточно забавно и очень соблазнительно для подколов на соответствующую тему. — Я больше не буду, мам, — жалобно произнёс Джефф и растянулся в улыбке, когда глаза закатил уже Ник. Он вернулся на кровать и уселся на её край. И, видимо, это был тот самый напряжный момент перехода к проблемной теме, но неосознанно Стерлинг решил отложить её. Хотя, если бы он знал, для чего пришёл Ник, он поступил бы точно так же. Несмотря на то что секундами ранее он сам просил о помощи, он всё равно искал бы пути избежания этого разговора. — Ник, ты что, Ванга? Ты не заходил в фейсбук, как ты узнал, что нужен мне? — Видимо, версия с тем, что у Дюваля был дар предсказания, для Джеффа звучал убедительнее, чем та, что говорила об обычном желании посетить лучшего друга. — Я не мог просто так прийти? — вскинул брови Ник, и Джефф медленно закивал головой. Ну да, он тоже не мог не заметить, что в последнее время Ника было невозможно поймать в доме Стерлингов. Достаточно глупый вопрос, но попробовать задать его стоило. — Мама недавно ругалась, что ты и твой отец совсем не бываете у нас в гостях… — Ладно, я понял, не мог! — Ник поднял руки и засмеялся, полностью приняв поражение. — Значит, я почувствовал, что нужен. Джефф растянулся в умилённой улыбке, склонив голову набок, и вызвал этим смешок у Ника. Он сомневался, что причину прихода можно было назвать «чувством». Но, может, то, что Джефф занимался поиском университетов, когда Ник пришёл поговорить о его будущем, действительно не совпадение, а что-то сродни судьбе? Учитывая то, что у одного Ника был непрекословный дар убеждения на каждую мысль Стерлинга, этот момент на самом деле мог быть предопределён свыше. Безусловно, звучало глупо, особенно для не верующего в подобные вещи Дюваля, но выглядело вполне правдоподобно. — Ник… — к счастью, Джефф решил заговорить сам, что существенно облегчало задачу. Хотя к счастью ли - он начал нервничать, что точно не способствовало продуктивной беседе о будущем. Скорее всего, сейчас полетят какие-нибудь глупые идеи и вопросы типа… — как ты думаешь, твой папа возьмёт меня на работу? — Что? — Ник, конечно, ожидал чего-нибудь глупого из уст лучшего друга: как бы он ни любил его и уважал, Джефф всегда мог выдать что-нибудь подобное; но это, ему казалось, переходило уже все границы. — Ты хоть знаешь, чем занимается мой отец? — Конечно! То есть примерно, но знаю. — Как только Джефф лицезрел реакцию Дюваля, нервов прибавилось: пальцы начали в неуверенности сминать край футболки, а взгляд - метаться с одного места в другое. Ник мысленно осудил себя за резкость, ведь кому, как не ему, знать, как легко Джеффу перенять чужое настроение. Или исправить своё благодаря чужому. — У него частная клиника, Джефф. Он нанимает исключительно профессионалов. Чтобы попасть туда, тебе придётся очень много учиться. — И Нику тоже придётся рано или поздно, но ему по крайней мере место в компании было точно обеспечено. Правда, он до сих пор не понимал, почему отец, нуждавшийся в достойном преемнике, не отпустил его в колледж и оставил познавать жизнь самостоятельно. Ник был уверен, что справится с медициной, но, как ни крути, дело это очень тяжелое и ответственное, чтобы откладывать до неизвестного момента. А если его отправят учиться, когда ему будет тридцатник? Это уже ни в какие ворота не лезет, верно? Ник хотел бы разузнать о планах отца на, собственно, его будущее, но пока Фернан Дюваль хранил их в огромном секрете, заставляя сына переживать с каждым годом всё больше и больше. Он же сам только что сказал, что в частную клинику Дювалей попадали только профессионалы, - а что, если он просто-напросто не успеет стать к нужному времени достаточно умелым врачом? Панические мысли, достойные Джеффа, - ничего не скажешь. — Я выучусь, честно! — Почему медицина? — Ник непонимающе развёл руками и заглянул в чужие глаза в попытках найти ответ. Джефф, может, и умел осыпать клятвами, но они не всегда выходили выполненными. Особенно если это касалось его успеваемости: он никогда не мог похвастаться хорошими оценками или знаниями. Если ему не удалось отлично сдать экзамены, то о какой медицине могла идти речь? — Ты отлично поёшь и танцуешь, Джефф. Тебе нужно в сферу искусств. — Нет-нет-нет! — Джефф замотал головой и резко вскочил с места. Ник удивился такой бурной реакции. Он, конечно, не раз слышал об идеях, что ему навязала старшая школа: в искусство хотят все, но лишь единицы - и то, лучшие из лучших - попадают и делают на нём потрясающую карьеру, приносящую небывалую прибыль, а все остальные остаются где-то на задворках со своими несбывшимися мечтами. Хорошо учебное заведение: заранее разрушало надежды подростков. Но он никогда бы не подумал, что Джефф всерьёз откажется от вполне привлекательного будущего заниматься тем, что любишь, ради материального. Ведь, кажется, именно этому его всю жизнь учила семья: деньги не главное. — Нет, Ник, я хочу зарабатывать, а не сидеть целыми днями у телефона и ждать звонков… Кажется, теперь Ник понял, в чём дело. Зависимость от Дювалей тяготила каждого члена семьи Стерлингов, но если старшее поколение практически смирилось с их непоправимым положением, то младшее наоборот - верило, что именно они всё исправят и не только обретут полную самостоятельность, но и даже смогут вернуть долги. Джефф был точно таким же. И он был первым из всей компании спасителей, кто вставал на путь реформ, по причине старшинства среди остальных. Ник ценил их целеустремлённость, но совсем не поощрял отказ от своих мечт ради избавления Дювалей от бремени в виде расходов на огромную семью. Честно, Ник был бы не против, если бы ему пришлось оплачивать существование и следующих поколений, так как он слишком любил эту семью и считал частью своей. Конечно, это вышло бы затратно: стоит только подумать, сколько детей может родиться у пятерых Стерлингов, - так и повеситься захочется. — Джефф, — Ник прервал тираду друга о том, насколько мала вероятность стать успешным в искусстве, и привлёк его внимание к себе, — ты спрашивал у Кейси или Лукаса, сколько они зарабатывают? Джефф замялся и поджал губы, по чему можно было точно сказать, что он даже не пытался поговорить с ними на эту тему. Кейси Кромберг и Лукас О'Коннор - два превосходных танцора, которые сделали из своего увлечения карьеру. Конечно, Ник и сам никогда не интересовался их зарплатой, но был уверен, что им хватало на жизнь и явно не потому, что они проживали вместе с Хантером и его армейским состоянием. Всё-таки если у тебя есть талант, то почему бы не использовать его? А у Джеффа он определённо был, как бы он ни пытался доказать обратное. Те же Кейси и Лукас, навыкам которых мог бы позавидовать любой калифорнийский танцор, подтвердили бы пригодность Джеффа на успех в музыкальной карьере. — Даже если они много зарабатывают, — спустя какое-то время размышлений вставил Джефф, и Ник заранее почувствовал, что сейчас он скажет какую-нибудь из своих фирменных глупостей, — это не означает, что буду много зарабатывать я. Ник, ты видел, как они танцуют. За такое грех не заплатить! — Ты тоже хорошо танцуешь. — Не настолько! — возмутился Стерлинг и снова опустился на стул. Было видно по его лицу, что тема, на которую они вели разговор, ему была не очень приятна. Но Ник не спешил её сменить. Всё-таки на кону стояло кое-что большее, чем его собственная правота. — Видимо, настолько, раз они всегда зовут тебя танцевать вместе с ними, — заметил Дюваль. От справедливости этого аргумента Джефф растерял все припрятанные фразы на тот случай, если Ник начнёт с ним спорить, и застыл с приоткрытым ртом, словно раздумывая о чём-то. Он судорожно пытался придумать, как отстоять свою точку зрения, но идей никаких не было. Ведь Кейси, Лукас и даже Кларингтон ещё при знакомстве отметили его танцевальные способности и позволили развлекаться вместе с ними, что было практически непозволительной роскошью для всех остальных. Особенно для тех, кто имел далеко не крепкое телосложение и немного слащавую внешность, как Джефф, что могло намекнуть таким армейским псам, как эти трое, на не принимаемую ими ориентацию. — Я не смогу, Ник. — Сможешь. — Встав со своего места, Дюваль обошёл стул, на котором сидел его собеседник, и, наклонившись, устроился рядом. Насильно повернув Джеффа за плечи к ноутбуку, он заставил его смотреть на поисковой запрос в гугле, по странице которого мышкой что-то выискивал Ник. — Смотри, Нью-Йоркская Академия Драматических Искусств* и Джульярдская Школа*. Подашь заявления туда. — А Кейси и Лукас разве учились? — неуверенно задал вопрос Джефф, обернувшись к Нику, но им же был повёрнут обратно. — Нет, они бросили колледж. Но ты же хочешь учиться, я так понимаю. — Блин, Ник, выбрал же ты, конечно! — выпалил Стерлинг, когда взглядом случайно наткнулся на отзывы об упомянутых учебных заведениях. Они все были положительными и с высокими оценками, но также гласящие о том, что поступить туда практически невозможно. Опять же, места достаются лучшим из лучших, о чём и твердила ему без конца старшая школа. — Я не то что карьеру не сделаю, я туда просто не попаду! — Кто Вас научил сомневаться в себе, Джеффри Джонатан Стерлинг? — Ник вскинул бровь, отойдя от вздохнувшего блондина. Он и вправду редко был не уверен в себе, обычно оценивал свои способности и возможности по достоинству, как всегда и требовала того миссис Стерлинг. И у него выходило вполне неплохо, если он, конечно, не нервничал и не паниковал - тогда уже абсолютно всё шло насмарку. Как, в принципе, и сейчас. — Не сдавайся раньше времени. Не… — Неожиданно к Нику пришла одна отличная идея, и он даже не закончил предложение, растянувшись в улыбке, чем вызвал непонимание в глазах Джеффа. Ещё внезапнее стали хлопки, с помощью которых брюнет начал отбивать какой-то ритм. И как только Джефф уловил чёткую закономерность, он понял, что задумал его друг, и заулыбался в ответ. — Только не говори мне, что будешь петь. — Хлопки не прекращались, и Джефф окончательно убедился в собственной догадке. — Я, конечно, люблю, когда ты поёшь, но это не решит про…

I've been high [Я был на высоте], I've been low [Я был в самых низах], Traveled down every single road [Путешествовал по каждой из возможных дорог]. I felt love [Я прочувствовал любовь], I felt pain [Я прочувствовал боль], But it's all just a part of the game [Но всё это всего лишь часть игры].

Кажется, голос Ника был услышан за пределами комнаты: дверь открылась, а в щели показались четыре пары любознательных глаз. Заметив младших, Джефф хотел махнуть им рукой, чтобы они не прерывали личное для него выступление, но Ник, вопреки его желаниям, открыл дверь пошире, пригласив их внутрь и кивнув, тем самым дав разрешение на помощь ему. Джекки мгновенно влетел в комнату и схватил гитару, что стояла рядом с кроватью.

And there's people out there get you down cause their cryin the blues [И есть люди, которые добиваются твоего падения, поэтому они вопят свой блюз], Yeah! Just cause they never done this it's got nothin to do with you [Просто они никогда не брались за это, поэтому у них нет ничего общего с тобой].

Внимательно прослушав вытянутые Ником строчки, Джекки узнал песню и сразу же выстроил в своей голове ноты, которые требовалось сыграть. Джесс и Джеральд выхватили у Ника партии хлопков, оставляя за ним лишь вокальную часть представления, а Джиллиан принялась подпевать, устроившись плечом к плечу с Дювалем.

So don't give up [Так что не сдавайся], Don't look down [Не смотри вниз], Cause your time is gonna come around [Ибо это твоё время]. Don't look back you've come to far [Не оглядывайся, ты прошёл длинный путь]. Baby, you were born to be a star [Детка, ты был рожден быть звездой]!

Кажется, Джефф ещё никогда не был так счастлив: лучший друг и семья объединились, чтобы спеть ему бодрящую дух песню. Несомненно, совместные выступления бывали и раньше, и в каждом из них было что-то особенное. Что-то светлое и настолько родное, что Джефф теперь под страхом смерти не сможет отказаться от навязчивых идей Ника. Песня возымела нужный эффект: самооценка вернулась на своё законное место, а вера в самого себя окрепла настолько, что вряд ли могла быть сломлена в ближайшее время. Джефф не мог сдержать улыбки от созерцания выступления, и на протяжении всей песни уголки его губ чуть ли не достигали ушей. С такими семьёй и другом не были страшны ни вузы, ни критика, ни малые зарплаты. Потому что если они споют хоть одну песню для него, все беды улетучатся, будто их не было вовсе.

I've had doubt [У меня были сомнения], I've had faith [У меня была вера]. But I believe [Но я верил] Everyday [Каждый день]. I've been right [Я бывал прав], I've been wrong [И бывал неправ], But you'll remember me when I'm gone [Но ты будешь помнить меня, когда я пропаду]. And there's people out there they just doubt what they can't see [И будут люди, сомневающиеся в том, чего не могут увидеть], Yeah! Cause there's a shining star that baby you were born to be [Потому что есть сияющая звезда, которой, детка, ты рождён быть].

Под конец песни Джиллиан утянула старшего брата танцевать, и Джефф, будучи слишком счастливым, чтобы молчать, тоже начал подпевать Нику.

So don't give up [Так что не сдавайся], Don't look down [Не смотри вниз], Cause your time is gonna come around [Ибо это твоё время]. Yeah! Cause your time is gonna come around [Ибо это твоё время]…

— Ребята, спасибо огромное, — протянул Джефф, заключив сестрёнку в свои крепкие объятия и одарив каждого взглядом, полного любви и благодарности. Он остановился на выжидавшем чуда Нике, и Джефф без лишних слов понял, что он хотел от него услышать. Выбравшись из рук сестры, старший Стерлинг подлетел к лучшему другу и накинулся на него, обхватив руками и заставив смеяться от столь неловких и одновременно милых объятий. — Хорошо, ты уговорил меня! Я подам заявления в НЙАДИ и Джульярд! Ребята дружно захлопали и, выстроившись в плотное кольцо вокруг двух парней, заключили их в крепкие семейные объятия.

***

Как только в замочной скважине повернулся ключ, три пары удивлённых глаз уставились на входную дверь. Все обитатели квартиры находились в её пределах, что означало, что домой вернулся последний - тот, кого не ожидали здесь увидеть, как минимум, ещё год. Парни переглянулись, как бы задаваясь вопросом, не мог ли кто-нибудь из них поделиться запасным ключом с кем-то или же потерять свой, но ответ был очевиден. Подтвердив догадки своих сожителей, на пороге вместе с чемоданом появился тот самый молодой человек с лёгкой улыбкой на губах. Он явно представлял, насколько его появление будет непредсказуемым. — Лукас? — удостоверился стоявший на пороге кухни Джои и обернулся к двум другим парням, встретившись взглядом с так же ничего не понимающим Кейси. Он рассчитывал найти ответ в его глазах, но безуспешно: тот не ожидал приезд друга ровно столько же, сколько и любой другой не то что в этой квартире - во всём городе. Юноша поскорее начал соображать, что могло привести его так рано домой, и, так как он был весьма оптимистичным парнем, первым вариантом оказалось: — Тебя отпустили домой отдохнуть? Лукас О'Коннор родился в неполной семье: его отец Квинси Робинсон бесследно ушёл от своей жены Жаклин О'Коннор, как только узнал о её беременности. Официально они не развелись. Лукас был в очень хороших взаимоотношениях с матерью. С самого детства он был приучен к работе по дому и выполнял её поручения не как наказание, что очень свойственно основной массе подростков, а как приятное для него самого задание - шанс сделать жизнь своей мамы хоть немного лучше. Он очень любил Жаклин и старался показать это всеми возможными способами. Между матерью и сыном встал Рассел О'Коннор - бывший военнослужащий, с которым Жаклин О'Коннор случайно познакомилась, когда Лукасу было восемь лет. Его ухаживания за Жаклин длились около года, и Лукас не мог отрицать один очевиднейший факт: как только он появился в её жизни, она стала заметно счастливее, а дела Робинсонов (как они тогда были записаны в документах) пошли в гору. Рассел О'Коннор не нравился Лукасу, но он ни разу не поделился своим мнением о нём с матерью, потому что видел, что тот искренне любил её. В десять лет Лукас Робинсон превратился в Лукаса О'Коннора. Процесс развода был очень тяжёлым и долгим, так как найти пропавшего Квинси Робинсона оказалось достаточно проблематично, но возможно. Когда Лукас встретился со своим настоящим отцом, он сделал то, о чём мечтал уже очень давно: плюнул ему в лицо. Его жизнь изменилась в одно мгновение: отчим, о чём можно было догадаться по дорогим подаркам их семье, был невероятно богат, и вследствие этого все материальные проблемы Робинсонов испарились вместе с их фамилией. В тот же год, по настоянию отчима, Лукас был переведён в военную академию. Первое время ему не нравилось его новое учебное заведение, однако вскоре, как только он вступил в хоровой кружок, он подружился с одноклассником Кейси Кромбергом и нашёл хоть какие-то радости в военной крепости Колорадо-Спрингс. По счастливому стечению обстоятельств, они оба раскрыли в себе превосходных танцоров. Общее увлечение сделало их дружбу крепче. Через какое-то время в клубе появился известный на всю академию Хантер Кларингтон. Сначала Лукас относился к нему негативно, поскольку тот представлял из себя эгоистичного задиру, но, став свидетелем его навыков, изменил своё мнение и начал им восхищаться. Он с удовольствием принял его, как капитана их хорового клуба, и не без энтузиазма выполнял каждое поручение. Он и сам не заметил, как стал частью бездумной свиты Кларингтона. Рассел О'Коннор одобрил выбор друзей Лукаса, так как отцы Кейси и Хантера оказались огромными шишками, которые могли принести положительную репутацию и ему. Лукасу не было дела до целей его отчима. В шестнадцать лет у Лукаса появился младший брат - Фредерик О'Коннор. Так как Жаклин была уже не в том возрасте, чтобы благополучно рожать детей, роды прошли тяжело и она заболела. На старших курсах Кларингтона раскрыли в употреблении стероидов, и Лукас с Кейси оказались единственными, кто не отвернулся от него. Стоит отметить, по инициативе Кейси, так как именно он утверждал о наличии нравственных качеств у Хантера, в существовании которых Лукас сильно сомневался. Однако он узрел их сам, как только число друзей этого парня сократилось до двух. На последнем курсе Лукаса Хантер Кларингтон не по собственной воле уехал служить в армию. Его контракт длился четыре года, и всё это время Лукас и Кейси провели в Колорадо-Спрингс. Не потому, что хотели встретить его после армии, - обычное совпадение. Или же судьба. По настоянию отцов, Лукас и Кейси поступили в академию ВВС США*. Ровно как и его друг, Лукас не желал связывать своё будущее с Военно-Воздушными Силами Америки, однако спорить с выбором отчима не стал: этот колледж был самым оптимальным вариантом для Лукаса, так как из-за болезни матери он не стал и думать о том, чтобы выезжать за пределы города, а в Колорадо-Спрингс академия ВВС являлась самым престижным вузом. Жаклин О'Коннор шла на поправку, а отношения между Расселом О'Коннором и Лукасом наоборот - становились только хуже. Лукас вечно обозначал перед отчимом нежелание учиться в том месте, в которое его запихнули насильно, что с лёгкостью могло стать причиной для скандала. Вскоре понизилась успеваемость Лукаса, и Рассел О'Коннор, который терял репутацию из-за безалаберности юноши, принялся ругаться ещё громче и хлеще, за что окончательно превратился во врага №1 для своего пасынка. Когда Лукас был на третьем курсе колледжа, в Колорадо-Спрингс вернулся Хантер Кларингтон. Лукас и Кейси встретили его в родном городе и почти сразу же согласились покинуть его. Как только Рассел О'Коннор узнал об этом, как он посчитал, необдуманном решении, он устроил огромный скандал в доме, в результате которого Лукас поссорился не только с ним, но и со своей горячо любимой матерью. В двадцать два года Лукас вместе с Хантером Кларингтоном и Кейси Кромбергом уехал в Нью-Йорк. В Нью-Йорке он и Кейси наконец смогли воплотить свои мечты в реальность: они посещали танцевальные мастер-классы, ходили на прослушивания и в большинстве случаев получали какую-то работу, за которую благодаря их огромному таланту зарабатывали немало денег. Свободное время они проводили вместе с Хантером и Джои Бруно - барменом из заведения, в котором просиживал свои штаны Кларингтон. Из-за небольшой стычки Хантера с новым хозяином он, Лукас, Кейси и Джои покинули тот клуб и стали больше проводить время с ребятами, которые буквально спасли задницу их предводителя: Ником Дювалем, Дэвидом Томпсоном, Джоном Ричардом, Джеффом Стерлингом, Себастианом Смайтом и многими другими. Пару месяцев назад Лукас успешно прошёл прослушивание на место одного из участников подтанцовки известной певицы Дженнифер Лопес* и спустя несколько дней вместе с ней отправился в турне по штатам. К сожалению, на одной из первых остановок он был исключён из коллектива хореографом, так как тому надоело, что Лукас всегда вставлял собственные элементы в каждое движение. О'Коннор был осведомлён об этой своей особенности и даже не огорчился, что из-за неё упустил такую возможность. В принципе, это было ожидаемо. Ему пришлось вернуться домой, в квартиру, где он проживал вместе с Хантером Кларингтоном, Кейси Кромбергом и Джои Бруно. Раз в месяц Лукас анонимно отправлял какую-то часть зарплаты Жаклин О'Коннор: хотя в доме О'Конноров денег куры не клюют, он пытался хоть как-то помогать матери, которую покинул. На момент повествования Лукасу двадцать два года. — Ха! Конечно. — О'Коннор посмеялся над наивностью своего друга и, растрепав его волосы, прошёл вместе со своим багажом внутрь. Кейси и Хантер уже догадались, в чём было дело, но их удивление не спало ни на грамм. — Меня выгнали, Джои. — Что?! — Казалось, что Бруно сейчас задохнётся от возмущения. Кейси еле сдержал себя, чтобы не засмеяться от одного его выражения лица. — В смысле выгнали? Почему? — Дай угадаю, — вставил своё Кромберг, подняв руку, словно он просил у учителя разрешения на ответ, — им не понравилось, что ты своевольничаешь и превращаешь их движения в свои, портя им всю синхронность. — Чёрт, Кей, слово в слово, — посмеялся Лукас и, оставив чемодан у двери в спальню, прошёл в гостиную. Остановившись у кресла, в котором располагался Кромберг, он дал «пять» лучшему другу и вернул внимание остальным. Хантер, услышав причину пребывания Лукаса в Нью-Йорке, вернулся к своим делам. Поправив очки, которые он надевал только в присутствии сожителей, он устремил взгляд в ноутбук. Но не успел он прочитать и строчки, как из его уст всё-таки вылетел комментарий по поводу случившегося: — Они ещё пожалеют об этом, — не подняв взгляда, произнёс он и кивнул в подтверждение своих слов. На лице О'Коннора расцвела довольная улыбка. Эти трое, как самые близкие к Хантеру ребята, не первый раз встречались с поддержкой с его стороны, но всегда радовались так, словно слышали подобное впервые. И это неудивительно, ведь поддержка Кларингтона - это что-то вроде подарка от самого Бога, который могли получить лишь избранные. Конечно, сам Хантер не осознавал важность этого явления, но и не удивлялся реакции парней на него. Хотя, по правде говоря, он вообще мало чему удивлялся. Джои кинул полный сожаления взгляд на Лукаса, однако в ту же секунду понял, что не стоило: тот совсем не переживал по поводу потери столь престижного местечка. Облегчённо вздохнув, юноша вернулся на кухню и продолжил готовить ужин. Марко и Агата Бруно, невзирая на очень плачевное материальное положение, положили начало семерым детям: Беатрис Бруно, Карлу Бруно, Джои Бруно, Лауре Бруно, Натали Бруно, Фабио Бруно и Розе Бруно. Вдобавок ко всему, вместе с ними в их маленьком доме проживала мать Агаты Бруно - Селия Герра. Жизнь Джои не сложилась с самого детства. Его семья была далеко не дружной: родители беспокоились только о себе и скидывали все домашние хлопоты на детей, бабушка считала каждое существо в доме отбросом, а старшие сестра и брат вечно заставляли Джои делать всё за них. Даже когда появились другие младшие, он всё равно оставался их любимой игрушкой. В отличии от своих близких, Джои обладал нравственными качествами. Они появились у него благодаря соседскому мальчику, хорошему другу Джои на следующие несколько лет, - Остину Вуду. Однако, когда Джои было восемь лет, Остин Вуд погиб в результате автокатастрофы. Джои было тяжело пережить трагедию, и он больше не заводил друзей, превратившись в замкнутого ребёнка. В средней школе Джои заинтересовался танцами, поэтому иногда он проводил внеурочное время вместе с членами хорового клуба своей школы. Вступать туда ему запретила Беатрис Бруно, репутация которой могла пошатнуться только из-за того, что её младший брат являлся частью лузерского кружка. Карл Бруно часто брал Джои играть в футбол вместе с его друзьями, но это совсем не способствовало улучшению их отношений. Время шло, членов семьи становилось всё больше и больше, денег становилось меньше и меньше. Марко и Агата Бруно заставили своих старших детей найти себе работу. Беатрис отказалась и ушла из дома. Через несколько месяцев полиция нашла её тело в подворотне: её изнасиловали и убили. Карл с трудом согласился работать, но долго ему терпеть занятость на пришлось. Через год его посадили за кражу денег из кассы супермаркета, в котором он, собственно, и был трудоустроен. Из-за их глупости Джои остался в семье самым старшим ребёнком. В возрасте шестнадцати лет Джои устроился работать в захудалом кафе, в которое его приняли с трудом из-за раннего возраста. К сожалению, его младшие не имели достаточной заботы, поэтому росли такими же, как и старшие: эгоистичными, злыми и мерзкими на характер. Исключением, кроме Джои, была Натали Бруно. Она стала первым другом Джои после смерти Остина Вуда. И её постигла та же участь: она сильно заболела и из-за недостатка еды и лекарств умерла. По настоянию родителей, Джои пошёл в колледж. Но объединять работу и колледж оказалось труднее, чем работу и школу, и из-за этого его уволили. Не успел он поправить положение в колледже, как его отчислили. Родители в ярости выгнали бесполезного ребёнка из дома, и он принялся скитаться по улицам ни с чем. К счастью, через небольшой промежуток времени ему удалось устроиться без образования в достаточно неплохой бар. Его хозяйка Китти Уайлд без проблем приняла его к себе и даже разрешила ночевать в подсобке. Но она также предупредила, что, если на его работу будут жаловаться, она тотчас отправит его восвояси. Желавших покритиковать его работу не наблюдалось. Спустя какое-то время в баре появились Хантер Кларингтон, новый парень Китти и практически второй хозяин заведения, Лукас О'Коннор и Кейси Кромберг. Вместе они зачастую устраивали музыкальные выступления, и поражённый их танцами Джои даже получил разрешение присоединиться к ним. За стойкой он стал бывать реже, но нагоняев не получал: всё-таки это происходило по воле Хантера, у которого был достаточно весомый голос в каждом решении. Джои за несколько месяцев сильно привязался к ребятам. Они тоже неосознанно приняли Джои в свои ряды и даже предложили пареньку переехать к ним, на что тот с охотой согласился. Вскоре произошёл перелом: Китти сменила бойфренда, и Хантер перестал быть заведующим бара. Прежде чем Джои встретился лицом к лицу с новым начальником Джейком Паккерманом, он сбежал следом за Кларингтоном. Они стали проводить много времени с огромной компанией Ника Дюваля, и Джои это вполне устраивало. Джои снова устроился официантом в кафе. Он отказался жить на деньги Хантера, хотя всё равно зачастую его расходы оплачивал именно он. Лукас, Кейси и Хантер стали для Джои второй семьёй, а конкретно Хантер - старшим братом со своеобразной заботой, которой у него никогда не было. На момент повествования Джои двадцать один год. — Хант, как с работой? — Лукас устроился на подлокотнике кресла, в котором сидел Кейси. Своим вопросом он попал в самую точку, так как именно по этому поводу Хантер уже несколько часов сидел в Сети и портил зрение от яркого света ноутбука. Конечно, денег у него до сих пор было дофига и больше, однако он считал, что лучше перестраховаться и найти постоянный заработок заранее, а не тогда, когда начнут появляться долги за счета. Но вот только Кларингтона не устраивала ни одна вакансия, щедро предложенная ему Интернетом. Честно, он даже примерно не представлял, в какую сферу хотел, что, понятно, тоже создавало проблемы. Вместо ответа, Хантер развернул ноутбук и продемонстрировал экран, на котором виднелись несколько вкладок с различными вариантами. Лукас посмеялся, а Кейси с улыбкой покачал головой. Конечно, ничего хорошего из себя это скопление вкладок не представляло, однако столь усердное стремление Хантера найти постоянное место работы забавляло. — Значит, из офиса тебя уволили? — вскинул бровь О'Коннор. Хантер вновь ничего не сказал и лишь одарил того недовольным взглядом, что, в принципе, легко сошло за «да». Лукас повернулся к Кейси, чтобы узнать причины, и он не заставил себя ждать. — Он выплеснул кофе в лицо своего босса за то, что тот назвал его «Ханни»*. — Вспомнив те времена, Кромберг рассмеялся, Лукас - вслед за ним. Хантер оставался со злобным выражением лица, но в глубине души тоже позабавился этим случаем. Ему повезло, что тогда решили обойтись одним лишь увольнением. Если бы кофе к тому времени не остыл, то на него точно подали бы в суд. И в тот раз никто бы не смог отмазать Хантера от наказания. Хотя мистер Хейт сам был виноват, что вывел Кларингтона из себя. Прежде чем произошла эта вспышка гнева, Хантер предупредил о возможных последствиях этой клички, но его начальник пренебрёг его советами и сам же поплатился за это. — В этом весь Хантер! — прокомментировал Лукас спустя несколько секунд заливистого смеха. С характером Кларингтона действительно было трудно ужиться - что уж говорить о том, чтобы сотрудничать с ним. Лукас вновь повернулся к Кромбергу и уже собрался поинтересоваться его нынешними делами, как ему в голову пришла одна потрясающая идея. Они уже, конечно, обсуждали её, но никто не запретит ему попробовать ещё раз. — Хант, почему бы тебе не заняться танцами профессионально? Как мы. Ты любишь танцевать, ты умеешь танцевать, ты преуспеваешь в этом. Да мало танцев, ты и поёшь здорово - можешь и певцом запросто стать. Ты ведь даже не рассматриваешь музыку, да? — Лукас поймал на себе осуждающий взгляд юноши, но даже под его напором не сдался. Вдобавок у него была поддержка под рукой в виде Кейси, который мгновенно сообразил, что его участие тоже будет полезно в достижении цели. — Он прав, Хантер. Посмотри на себя: ты рождён, чтобы быть звездой и покорять грёбаный Голливуд! — Он подался вперёд, облокотившись о собственные колени, будто это поза могла сделать его речи убедительнее. — У тебя больше шансов, чем у меня или Лу. Кейси Кромберг родился в семье отставного полковника Нормана Кромберга и его жены Кассандры Кромберг. Так как его отец раньше служил в армии, Кейси был отправлен в военную академию. Однако это совсем не означало, что Норман Кромберг не любил своего сына и не проявлял заботы по отношению к нему. В семье Кромбергов царили мир и спокойствие, почти полное взаимопонимание. Со временем оно стало исчезать, но с его пропажей Кейси не стал чувствовать себя неудобнее - ему казалось, что всё происходило так, как должно быть. В детстве Кейси никто не ограничивал в его увлечениях: он хотел играть в футбол - он играл, пытался изучить школьную программу наперёд - он изучал, интересовался танцами - он танцевал. Никто не запретил ему вступить в хоровой кружок академии, даже если это в какой-то степени портило репутацию клана. Тогда Норман Кромберг особо не волновался по этому поводу. В хоровом клубе Кейси познакомился с Лукасом О'Коннором, который стал его другом. Самым дорогим другом - до него у Кейси не было друзей. Он был попросту не заинтересован в их наличии. Вскоре в хоре появился Хантер Кларингтон - известный на всю академию сын директора. Простаки из клуба невзлюбили его сразу, однако Кейси с выводами спешить не стал. Кейси не раз видел Хантера на приёмах, устраиваемых бывшими военными, чтобы пообщаться или же похвастаться успехами своего ребёнка, и он без труда видел напряжение в его отношениях с близкими. Кейси верил, что за оболочкой пафосного и злобного Кларингтона скрывался вполне нормальный молодой человек, и не ошибся. Это доказывалось его любовью к музыке и его способностями, которые были продемонстрированы сразу, как только он получил власть над хором. Поражённые его навыками Кейси и Лукас стали частью свиты Хантера Кларингтона. Однако через какое-то время всей округе стало известно, что Хантер употреблял стероиды, и он растерял всех своих «друзей». Будучи осведомлённым больше остальных о трудной жизни Кларингтона, Кейси остался в его окружении и посоветовал сделать то же самое Лукасу. В следующем году Хантер отправился в армию, а Кейси и Лукас остались в Колорадо-Спрингс. Кейси решил поддержать друга, который имел проблемы в семье и пока не мог покинуть дом, и по предложению отца, который стал часто общаться с отчимом этого самого друга - Расселом О'Коннором, поступил в академию ВВС США вместе с Лукасом. Через четыре года Хантер Кларингтон вернулся в город, и Кейси и Лукас согласились уехать из Колорадо ради бóльших возможностей - Нью-Йорка. Тогда-то Кейси впервые и услышал отказ от Нормана Кромберга. Он посчитал, что если Кейси бросит колледж, который мало того, военный, так ещё и достаточно престижный, то падение репутации Кромбергов было обеспечено. Кейси разочаровался в новых ценностях своей семьи и сбежал без их ведома. В Нью-Йорке Кейси и Лукас занялись тем, о чём всегда мечтали, - танцами. И хотя они не имели соответствующего образования, благодаря их таланту они получали огромную зарплату за каждый номер. Также они демонстрировали свои способности в клубе, где нашёл себе удобное местечко Кларингтон. Там они приняли к себе в компанию местного бармена - парнишку Джои Бруно. Из-за сменившихся в баре порядков Хантер Кларингтон, Кейси Кромберг, Лукас О'Коннор и Джои Бруно прекратили посещать его. Их без проблем приняли в компании Ника Дюваля - парня, с которым они познакомились накануне. На момент повествования Кейси двадцать три года. Хантер задумался. В принципе, попробовать стоило. Ребята, которые были настолько хороши в этом деле, не зря же были уверены в его успехе. Это была точно не слепая лесть, которой Хантера осыпали раньше, - слова этих парней по отношению к нему всегда были искренними и честными. По правде говоря, он не представлял себя на сцене, не представлял, что он будет танцевать по указанию какого-то потного мужика или же, что ещё хуже, изображать из себя не пойми кого, получая за это деньги, - естественно, под этим он подразумевал актёрство. Но, раз он попытал себя в роли сотрудника скучного и нудного офиса, в котором он точно не ожидал найти предназначенное ему место, так почему бы не попробовать себя в чём-нибудь более привлекательном? Он получал удовольствие от этого занятия, значит, была велика вероятность, что получится что-то стоящее. Хотя связывать себя с искусством всё ещё не хотелось, но оно, как ни крути, являлось самым оптимальным выходом из ситуации. — Я подумаю, — кивнул Хантер и закрыл ноутбук, что означало завершение разговора. Кейси и Лукас улыбнулись прогрессу в собственных стараниях и дали друг другу «пять» в знак победы. На этот жест Хантер лишь закатил глаза, предварительно сняв очки, которые, кажется, за целый день умудрились оставить на его переносице отпечаток. Наступило неловкое молчание, благодаря которому парни смогли понять, что абсолютно каждый из них был ужасно голоден. Конечно, этому умозаключению также способствовал аппетитный запах, доносившийся из кухни… — Эй, Джои, скоро еда?