Никогда не кончится

…Для того, чтобы понять, что вырваться не получится, Стэнли потребовалось чуть больше получаса, заботливо отмерянные часами, очень удачно висящими на стене справа. Так, чтобы идеально попадать в зону бокового зрения и пленник всегда знал, сколько времени он провел в своём неудобном положении. Чтобы Шанпайк понял, что лучше говорить по-хорошему, хватило того, чтобы Герард снял очки. Бывший кондуктор, как раз готовившийся пойти в очередную обреченную контратаку так и застыл с разинутым ртом. Это было исключительнейшее зрелище. Никогда до этого момента Фицджеральд, незримо присутствующий в помещении и наблюдающий разразившуюся баталию из-за полупрозрачного зеркала, не видел у живого человека подобной реакции. Такими в старых детективных сериалах изображали невинно убиенных. Специально для того, чтобы любой, даже самый неискушенный зритель мог сказать, что перед смертью убитый был очень удивлён. По крайней мере, сейчас Стэнли великолепно изображал трупную бледность и отсутствие дыхания. Не удивительно, Герард, по всем правилам, уже должен был быть мертв, а значит, Стэн не то все последние полчаса кричит на ожившего мертвеца, не то, что более вероятно, сам умер и попал в ад. А пожалуй, если Гер ничего не предпримет, второе предположение того и гляди станет по крайней мере на половину верным. — Мистер Шанпайк, я понимаю, вы не рады меня видеть, но вынужден констатировать, что не одобряю способ, которым вы решили покончить с собой. Во-первых, он малоэффективен. Во-вторых, даже моих скромных умений хватит для того, чтобы привести вас в чувство, не говоря уже об умениях моего коллеги… — Герард, ничуть не смутившись, продолжал играть роль плохого полицейского. На удивление, это сработало. Стэн захлопнул рот — стоит сказать, что зубы клацнули отменно, как ещё не вылетели. Взгляд его, пусть всё ещё напуганный, снова приобрёл осмысленное выражение. Что ж, с психикой у парня полный порядок. Как только он умудрился её сохранить, коротая срок в Азкабане и проведя год на привязи у пожирателей? — Отлично, — подытожил «восставший из мёртвых», — Надеюсь, теперь наше общение продолжится в более рациональном ключе. Шанпайк закивал. — Итак. Вы сообщили мастеру Сивому расположение моей стаи, и мы оба знаем, к чему это привело. По законам моего племени, а судить вас иначе я не намерен, я имею право забрать вашу жизнь. К счастью для вас, мой коллега настоял на том, чтобы я оставил вас в живых, если вы окажете нам одну небольшую услугу. Герард врал. Ему до Шанпайка не было ровным счётом никакого дела, и, если бы Фиц не сказал, что ему необходим Ночной Рыцарь, Стэн Шанпайк досыпал бы уже третий сон. Но что-то в его словах заставило Фицджеральда похолодеть. Это вообще была фамильная черта мужчин семейства Кроу. Именно так ставил себя отец Герарда, когда, больше двадцати лет назад, отстаивал честь своего сына перед советом попечителей. Он вёл себя показательно вежливо, но никто в тот момент не сомневался в том, что Малкольм Кроу был в бешенстве. Сейчас, сидя за столом в комнате допросов, Герард был очень похож на своего отца. — Чего вы хотите? — бесцветно проговорил прибитый Стэнли. — Как я уже говорил, мистер Шанпайк, я хочу поговорить с вами о вашем прошлом месте работы. — Прошлом… Месте… — язык явно всё ещё плохо слушался бывшего «координатора егерских отрядов», — Но… Если ты не хочешь мстить, зачем? — То, чем вы занимались последнее время — не работа, а, как выразился бы мой коллега, организованная преступность. Я говорю о вашем настоящем прошлом месте работы, о «Ночном Рыцаре». Наверное, он думал, что не сможет удивиться сильнее. Наивный юноша. Наивный и очень впечатлительный. — Я… Меня… Он не пускает меня! — вдруг выпалил Стэн Шанпайк. — Тише, тише, мистер Шанпайк. Здесь нет никого, кроме нас, кто ограничивал бы свободу вашего передвижения. Кто вас не пускает? Куда? — Автобус! Он! Меня! Не! Пускает! Я к нему и так подходил! И этак! Но нет! Ни в какую! Думаю подстеречь — так нет же, захлопывает двери и уносится в даль! Ненавижу! Ненавижу эту старую фиолетовую развалину! Тут у Стэнли закончился воздух и его монолог прервался.