Биение жизни

Сметвик сидел в кабинете и перебирал карты болезней его пациентов, когда по его коже прокатилась щекотка Сигнальных чар. Сразу поняв, что это значит, он вскочил и бегом рванул в палату, где лежал тот самый пациент. Ворвавшись в помещение, он сразу наткнулся на недоуменный взгляд темных глаз. – Где я? – прошелестел еле слышный шепот. – Не волнуйтесь, вы в св. Мунго, а меня зовут Гиппократ Сметвик, я ваш целитель, – ответил Гиппократ, доставая палочку, но, заметив, что пациент при виде нее напрягся, добавил: – Я собираюсь наложить Диагностирующие чары. Это не больно. Тот кивнул и расслабился. Палочка замелькала в руках колдомедика, выписывающих сложнейшие пассы. Он бормотал что-то и кивал головой. Наконец, он опустил палочку. – Ну, что я могу сказать, молодой человек... – Начните с начала, пожалуйста, – перебил тот его. – Хмм... Хорошо. Вы были в коме, думаю, вы это уже поняли по состоянию организма при выходе из нее и общей слабости. – Да, все тело горело и болело, а потом все прошло и я смог двигаться. Значит, кома... Как долго? И что насчет... проклятья, да? Это последнее, что я помню – как в меня летит темно-серый луч. – Это от долгого неподвижного лежания, но больше боли не будет. Теперь вы начнете только восстанавливаться. В коме вы были очень долго... А проклятие мы сняли. Пришлось провести ритуал, но зато результат положительный, – улыбнулся целитель. Но все же он боялся говорить о пролетевших годах, ведь не ясно, как отреагирует только очнувшийся пациент. – И все же сколько? Я не собираюсь впадать в истерику, – правильно понял его сомнения тот. – Пять с половиной лет... – выдохнул Сметвик. – Пять с... Дааа, не ожидал... – он хотел уже было спросить про странное "поведение" живота, как вдруг его сознание что-то царапнуло, и он тут же забыл про выверты своего организма. – Постойте... Вы сказали: "Проклятие МЫ сняли". Кто это "мы"? – Это ваш постоянный посетитель. Не волнуйтесь, он очень надежный человек. А сейчас вам надо отдохнуть, поспать, все же после комы и проклятья ваш организм ослаблен. – Кто это?! Ответьте! Гиппократ, увидев, что пациент все-таки впадает в истерику, решил наложить особые Сонные чары, что спадут сами собой через полчаса, перейдя в естественный сон. – Он придет через пару дней, после того, как вы хорошенько отдохнете, и тогда вы сможете поблагодарить его, ведь он спас вам жизнь. – Спас жизнь? Значит, у меня перед ним Долг Жизни?! – Успокойтесь. Вы, конечно, правы, именно он нашел описание необходимого зелья и ритуала, но все же он не будет злоупотреблять своим положением, он также очень благороден, – постарался утешить его Сметвик. – Так там еще и зелье какое-то было? – пробурчал он, но было видно, что истерика заглохла, так толком и не начавшись. – Надежный и благородный... Ну прям второй Поттер! – Без нужного зелья ритуал не получился бы, – целитель кашлянул, удачно маскируя смешок. – Когда еще немного восстановитесь, я вам все про них расскажу. А сейчас отдыхайте. Я наложу специальные Сигнальные чары, которые дадут мне знать, если вы меня позовете. Просто произнесите мою фамилию вслух. Тот кивнул. Гиппократ взмахнул палочкой, накладывая чары, а заодно добавил к ним и легкие Сонные. Как только пациент, широко зевнув, сомкнул веки, целитель аккуратно покинул палату. Добравшись до кабинета, он создал Патронуса – симпатичного сенбернара – и надиктовал ему сообщение. – Гарри Поттеру... Патронус Сметвика застал Гарри врасплох прямо в ванной, где тот принимал душ. Выслушав послание, он поспешно домылся, вытерся, напрочь забыв о волшебстве, и, спешно натянув первую попавшуюся одежду из шкафа, кубарем скатился вниз по лестнице, в гостиную. Крикнув Герми, что он в больницу, зачерпнул Летучего пороха и, бросив его в камин, со словами: "Кабинет Гиппократа Сметвика в госпитале св. Мунго" переместился. В кабинете Сметвик уже с нетерпением ждал его. Наскоро отряхнувшись от сажи и пепла, Гарри бросился к нему. – Ну?! Как он?! – На удивление спокойно воспринял произошедшее, – успокоил Поттера колдомедик. – Я рассказал ему почти все, за исключением сути проклятия и личности спасителя. Гарри осел в кресло, облегченно выдохнул, но тут же встрепенулся. – Могу я увидеть его? – Гарри, я наложил облегченные Сонные чары, чтобы ему было проще уснуть, так что... – Пожалуйста, мастер Сметвик! Я просто хочу посмотреть на него, зная, что он уже просто спит, а не в коме! – взмолился парень. Глядя в умоляющие изумрудные глаза, Гиппократ сдался и сказал: – Хорошо. Только не буди его. – Не-не, разве что он сам проснется, – уверил его счастливый Поттер и, сияя, выскочил из кабинета. В палате было тихо, только легкое сопение еле слышно доносилось от кровати. На подгибающихся ногах Гарри подошел ближе и с огромной нежностью посмотрел на спящего. Тот уже не выглядел как покойник. Поправился, волосы заблестели, цвет кожи выровнялся... И лежал он на боку, держась во сне за живот, а не на спине. Гарри нахмурился. А вот живот как-то надулся... Или это отсюда так кажется? Но он явно не болел, иначе на лице владельца не цвела бы мягкая улыбка. Поттер подошел ближе и невесомо обвел кончиками пальцев абрис лица, контур полных губ... На грани слышимости прошептал: "Я люблю тебя"... Сердце защемило, и в груди наконец распустился тугой узел, что вот уже почти шесть лет стягивал грудную клетку, не давая полноценно дышать. Глаза зажгло, и Гарри нервно смахнул предательскую влагу с век. Век бы так стоял и любовался... Внезапно спящий заворочался и, перевернувшись на спину, открыл глаза, которые тут же удивленно расширились. От пораженного "Поттер?" у Гарри перехватило дыхание, и он, тяжело сглотнув, чуть охрипшим голосом произнес: – Блейз... *** После ухода колдомедика Блейза сильно потянуло в сон, но он встряхнулся и, встав, поплелся в туалет. Сделав дело, парень умылся холодной водой, немного разогнав сонный дурман. Плюхнувшись на кровать и откинув с нее одеяло, которое мешало, он задумался. Значит, зелье и ритуал... Какие именно, гадать не было смысла – все равно их слишком много. Ладно, потом целитель расскажет, он обещал. А вот над тем, кто этот таинственный благодетель, подумать стоит. Постоянный посетитель... Значит, все пять с лишним лет приходил, навещал... Но среди знакомых Забини не было никого, кто мог бы за него так волноваться. Раньше была только мать, но практически сразу после Битвы возле одного магазинчика на границе Лютного и Косого переулков, где она покупала некоторые полуразрешенные косметические зелья, на нее и еще нескольких женщин напали обозленные оборванные оборотни – остатки Фенрировской стаи – и буквально их растерзали. Собирать их пришлось практически по кускам, чтобы достойно похоронить. Оборотней уничтожили опоздавшие, как всегда, авроры, но... загубленных жизней уже было не вернуть. С тех пор Блейз остался совсем один. Даже друзей у него не было, так, просто приятели, с которыми можно посидеть в пабе и выпить, но не доверить им свою жизнь. Они все поголовно слизеринцы и слишком хорошо знали, какой это козырь в рукаве – Долг Жизни, – и который можно использовать по-всякому. О, уже что-то нарисовалось, это явно не слизеринец. Благородный и надежный... Гриффиндорец, определенно. В самом деле, второй Поттер. А что, если?.. Несмотря на возвышенное обозначение всех гриффов скопом, на самом деле похвастаться действительно этими качествами там может только... Поттер. Неужели... он?! И что тогда ему, Блейзу, делать?! По крайней мере, если это и впрямь Поттер, то ждать какой-нибудь подлянки не стоит, в этом плане он действительно честен и благороден. Хоть какая-то радость... Но почему же он ему помог? На протяжении всех этих лет Поттер приходил к нему. Значит, и ритуал искал так же долго. Для чего ему это надо было? Тратить время, перелопачивать горы информации... И все для... нет, не врага – врагами они никогда не были, в отличие от ситуации с Малфоем-младшим. И даже не неприятелями. Просто никто друг для друга. Хотя, если честно, на шестом курсе, после которого Поттер куда-то пропал, попав в Клуб Слизней, Блейз обратил внимание, что приглашенный туда же гриффиндорец вырос, возмужал и стал выглядеть чертовски привлекательно для любого гея, коим Блейз и являлся. Интересно, как он выглядит сейчас? Забини мотнул головой, отбрасывая неподобающие слизеринцу мысли, и переключился на настоящего врага. Он до сих пор не знал, кто и за что его проклял. Хотя кое-какие догадки были. Это наверняка кто-то из сбежавших Пожирателей Смерти, а именно тот, кому как-то приспичило завладеть сыном знаменитой Черной вдовы, которая, несмотря на репутацию, держала нейтралитет. Пару раз ей поступали предложения о, так сказать, "продаже" – даже не браке, которые были обычным делом при естественных мужских беременностях, – сына. Она на это только посмеялась, отказала и прокляла вдогонку незадачливых просителей – Сивого и Мальсибера – заклинанием Вечной импотенции. Хоть Блейз ее и не особенно любил из-за явного отсутствия каких-либо материнских чувств, но за это был благодарен. Потом, к сожалению, ей ответили... И ему... Судя по тому, что на мать напали остатки именно Фенрировской стаи, Сивый немало разорялся дома на тему "неблагодарной Черной паучихи". Но Сивого то ли убили в прошедшей Битве, то ли посадили. Значит, это не он проклял Блейза. Остается Мальсибер. Интересно, его поймали? И что это было за проклятие, из-за которого он пролежал в коме пять лет? Внезапно парень опять почувствовал легкий толчок в животе. Ну вот, забыл спросить целителя про эти странные явления. Он положил руку на легкую выпуклость. Странно... Как будто вздутие какое. Под ладонью снова запульсировала легкая магическая искорка. Да что же это?! Складывалось такое впечатление, словно это... Да нет, не может быть... Он же был в коме, ни с кем не спал, и посетителей не было – не могли над ним надругаться... Хотя нет, один посетитель был – Поттер. Но не мог же он?.. У Блейза заболела голова. Об этом он подумает попозже, желательно, когда припрется Поттер. Вот тогда они поговорят... Ой как поговорят! За этими размышлениями он не заметил, как пролетели полчаса, и, повернувшись на бок, погрузился в дрему. Вскоре сквозь дымку сна он услышал тихие шаги около кровати, почувствовал легкое колебание воздуха возле лица, следом раздался неразборчивый шепот... От последующего затем молчания стало как-то неуютно, и Блейз начал просыпаться. Наконец, окончательно сбросив сонный дурман, Забини перевернулся и открыл глаза, сразу же сфокусировавшись на посетителе. Им оказался тот самый гриффиндорец, что занял кучу места в его мыслях, только казался он хоть и вымотанным, но... откровенно говоря, сексуально мужественным. Поразившись своим выводам, Блейз вопросительно произнес: – Поттер? Тот выглядел так, будто вот-вот расплачется. Потом сглотнул и выдавил: – Блейз...