Hero

*** — Так дальше продолжаться не может! Все, кто присутствовал в мастерской, обернулись: Джейни Спрингс стянула с рук перчатки и прислонилась лбом к прохладному металлу еще не готового каркаса для генератора. Уже четвертый день работа над щитом шла в каком-то бешеном ритме. Без сна, без отдыха, Джек словно одержимый твердил, что закончить все нужно до конца недели. Собственно, почти у каждого присутствующего по артериям давно текла уже не кровь… Это была смесь аспирина с кофеином. После инцидента с Ризом, Ястреб срочно созвала Совет. О чем шла речь и так всем было понятно, но конкретно сама Джейни удивлялась, насколько тупоголовой и недальновидной могла быть иногда Лилит. Поняв, что голограмма ищет ключ от Хранилища, рыжеволосая сирена как с цепи сорвалась. Она готова была в одно мгновение поднять всех Искателей для того чтобы помешать псевдо-Джеку достигнуть желаемого. Положение спас Красавчик, который, встав со своего места, медленно подошел к беснующейся девушке и отвесил ей такую оплеуху, что она онемела от неожиданности. — Мы не можем действовать необдуманно! — мужчина, включил электронную карту местности, — Точные намерения голограммы нам известны крайне смутно! Во-первых, он собрался найти ключ от хранилища. Заебись! Пусть дерзает. На это неблагодарное дело я убил половину своей замечательной и крайне насыщенной жизни! Во-вторых, эта сраная ошибка системного кода знает, что мы собираемся делать. Знает о том, что мы направимся в Перспективу и что-то будем там искать. Я готов голову дать на отсечение, что Мокси не сказала ему всего. Ушлая сучка по-любому припасла часть информации на непредвиденный случай, когда с голо-Джеком придется торговаться. А стало быть он не в курсе, что именно мы ищем, иначе он не был бы так спокоен, так ведь Риз? — молодой человек кивнул, — Собственно даже то, что Перспектива будет кишеть клонами — не является такой уж большой проблемой. Кто предупрежден — тот вооружен! Первоочередная задача — доделать щит. Убрав угрозу нападения, можно будет думать и о контрнаступлении! А пока, пусть парные отряды Искателей патрулируют периметр, но не высовываются дальше этих точек. — шатен указал на две полуразрушенные башни, отмеченные на карте. И с ним согласились все. Даже Экстон с Шизострелом, на дух не переносящие Красавчика, вынуждены были признать, что в его словах есть логика. Остальные же, осознано или нет, воспринимали этого мужчину уже не как бывшую угрозу, а как напарника, который им был необходим. Семь дней — такой срок назвал Джек. Семь дней на достройку сложнейшего механизма и системы безопасности подчиняющейся искусственному интеллекту. И это было практически невозможно. Риз, только поднявшийся на ноги и еще не до конца отошедший от проникновения в разум врага, и тот работал вместе с остальными ни разу не пожаловавшись. Были моменты, когда молодой клерк просто засыпал на ходу, но потом, стряхнув оцепенение, возвращался к прерванному занятию. И сейчас девушка слушала, как в полной тишине, которая тяжелым шлейфом ощущалась в мастерской, мягко шуршат подошвы полюбившихся Джеку кроссовок. О том, что наказание неминуемо, девушка старалась не думать. Больше Искателей Хранилища, Красавчик Джек ненавидел слабость. Он терпеть не мог халтурщиков, и тех, кто выкладывался не в полную силу. Сам мужчина был похож на оголенный провод, буквально искря энергией и энтузиазмом. Глядя на его работу не оставалось сомнений, что это именно он превратил задрипаную станцию в оплот и символ своего могущества, что именно он вывел компанию на новый уровень, преобразовав в почти всесильную корпорацию. И она, Джейни Спрингс, осознано призналась в собственной слабости подобному человеку? Девушка не вздрогнула, когда теплая ладонь легла ей на плечо. Она не дрогнула, когда резким движением шатен развернул ее к себе. Даже стоя на расстоянии пятнадцати сантиметров от самого опасного человека на Пандоре блондинка не дрогнула. — Ты хреново выглядишь. — девушка удивленно уставилась на Джека, — Вот дела… Будто очнувшись ото сна, мужчина обвел взглядом саму Джейни, Риза, что корпел над планшетом, двух братьев программистов и молодого механика. — Да вы все выглядите как Тимоти с похмелья! — шатен ухмыльнулся и тихонько добавил, — У меня, как понимаешь, не видно кругов под глазами. Девушка, опешившая от такого, почти доверительного тона, действительно решилась заглянуть Джеку в глаза. Нет, синяков не было, ровно, как и других изъянов. Идеально гладкая, искусственная кожа прекрасно воспроизводила мимику, но изменять собственную структуру была не способна. — Валите спать, дармоеды! — взглянув на часы, мужчина присвистнул. Цифры вероломно утверждали, что время перевалило за полночь, — Завтра чтоб были на рабочем месте… Часов в одиннадцать. Свободны. Напряжение спало и все облегченно выдохнули. *** Ризу не спалось, совсем. Тело было измотано настолько, что сон не шел. Пока работа кипела, не было времени думать ни о чем больше, кроме правильности прописываемой программы. Но теперь, в тишине маленькой комнаты, теряясь в тенях, что прятались по углам, будто чудовища из детских сказок, лезли в голову мысли, которые молодой секретарь хотел загнать куда подальше. Самой насущной и навязчивой была мысль о Джеке. Быть рядом с предметом неразделенной любви всегда трудно, а если этот предмет еще и колено прострелить тебе может, то дело становится в край безнадежным. Самое страшное, что сам Красавчик похоже неплохо относился к нему. Он вспоминал, как тот периодически менял компрессы, обрабатывал его уши и капал нужные медикаменты в глаза больному парню. Но, не смотря на периодическое возмущенное ворчание, бывший работодатель ни разу не заикнулся о том, что пора бы Ризу выметаться или валить обратно в медицинское крыло. Да и вообще, как только шатен переступал порог своей комнаты, он менялся. Все эти мимолетные прикосновения, легкая улыбка и даже странная беззащитность, которую Красавчик Джек никому не показывал, кроме, разве что, своей, по собачьи преданной, «тыковке». Все это бередило душу, мешало загнать глупую надежду в глубины подсознания. Иногда, сидя на его кровати и перебирая документы, или листая до дыр затертую книгу с бессмысленными стихами, глядя как тусклый свет от ночника бросает неясные тени, смягчая слишком острые черты бывшего работодателя, казалось, что стоит признаться ему и мужчина не снесет башку тупому секретарю за подобную дерзость. Возможно, вместо удара, он поцелует его, томно и сладко, беззлобно ухмыляясь тому, что парень покраснел как помидор. И только хорошо развитый инстинкт самосохранения не давал Ризу наделать глупостей. С этими невеселыми мыслями молодой человек погрузился в дрему. *** Мордекай пил. Хотя нет… не так. Мордекай нажирался как последняя свинья, стараясь прогнать то ли навязчивые воспоминания, то ли пытаясь довести себя до отравления. Коготь нервно клекотал, но, впервые, с момента его вылупления, хозяину было глубоко насрать на собственного питомца. Очки отлетели в угол комнаты, чудом не разбившись о ящик с инструментами. Приложившись снова к бутылке, он бессильно обхватил лицо руками. Стояла перед глазами мужчины сцена с избиением некогда любимой женщины. Слезы и мольбы вперемешку с ругательствами. То, что осталось от ее лица, когда Джек, спасая Риза, разнес ей башку к чертям собачьим. И глядя на все это он ничего не мог сделать. Совершенно ничего. Где-то там, будто со стороны, Мордекай отметил как отворилась дверь, впуская в его полутемную обитель электронный свет ламп, что обычно освещал коридоры. Но не успел его организм возмутиться, как этот надоедливый поток заслонила собой грузная фигура. — Хей, хорош. — «фигура» прошла в комнату притворив за собой створку, — Ты уже четыре дня не вылазишь! Может хватит? Мордекай не знал, как реагировать на подобные слова. Как, вашу мать, можно было просто забыть ту, которая, пусть и не долго, была его женой? Как, скагг все раздери, можно забыть ту боль, которую причинило предательство Мокси? Как теперь ему смотреть в глаза Элли, которая, не успев отойти от смерти брата, пребывает в неведении о том, что стало с ее матерью? — Я не знаю… — голос Брика звучал тихо и глухо. Брюнет вздрогнул от неожиданности, и только сейчас понял, что выдал все это в слух. Безысходность ответа вызывала болезненную пульсацию во всем теле. — Ты любил ее… Но сам понимаешь… — теплая ладонь коснулась лица. Казалось напарник пытался утешить его, поддержать, но не мог найти слов. Эта фраза будто сковала его льдом. Холодок пробежался по позвоночнику. Любовь? Он впервые за долгие годы задумался о том, осталось ли это чувство в его сердце? Когда-то он был без ума от этой энергичной и предприимчивой женщины. Когда-то он готов был свернуть горы за один только ласковый взгляд… В первый месяц после расставания он напивался чуть ли не сильнее чем сейчас. Но потом, кажется, у него не было времени тосковать: война с Джеком, проблемы с «живностью» и долгие, долгие посиделки с Бриком. Брик. Мордекай вскинул голову, заглядывая в лицо другу, будто в первый раз. Тот поежился под взглядом цепких зеленых глаз, которые обычно были скрыты за алыми стеклами очков. Мужчина видел, как тушуется огромный воин под его взором. Брик хорошо его понимал, всегда был рядом и вел себя как верный песик. Что-то щелкнуло в голове у в дупель пьяного снайпера. Что-то странное, будто невидимый некто переключил рычаг. Пришло понимание того, что сильно напугало наёмника. Все дело было в Брике. Его бесила эта странная открытость, бесила его старая привязанность к Красавчику, бесили чистые голубые глаза убийцы, в которых плескалась почти детская наивность. Нет, любви к Мокси давно уже не было, был только ужас от предательства того, того, кого он считал если не другом, то, по крайней мере, человеком, глубоко преданным своему делу. Он никогда не делил мир на черное и белое. Это была особенность его профессии. — Нет, я ее не люблю. — голос Мордекая был хриплым и до невозможности вкрадчивым. Воин нервно сглотнул. Подобные интонации появлялись у снайпера только тогда, когда он был в ярости, — Просто ненавижу предателей. Это так гнусно — продать своих друзей, не находишь? Ты ведь не предашь меня? Воин отступил на шаг назад. — Эй, успокойся… — Да я спокоен, Брик. Спокоен. Все случилось слишком быстро — берсерк не успел и пикнуть, как брюнет, за секунду преодолевший разделяющее их расстояние, схватил напарника за грудки и поцеловал. Прикосновение вышло обжигающим, воин застыл в недоумении, ощущая, как сердце бешено колотится в груди, будто мечтая раздробить грудную клетку. Руки наемника обхватили его шею, вынуждая блондина нагнуться. Поцелуй прервался так же быстро, как и начался: Мордекай, будто осознав, что он сейчас сделал, в ужасе отшатнулся и, развернувшись на пятках, вышел из комнаты, оставляя воина стоять в компании Когтя с открытым ртом.