Hero

— Сэр, все готово к очередному залпу. — Угум. — Сэр, все… — Готово к очередному залпу! Я понял! — мужчина поднял голову, недовольно воззрившись на своего клона. — Ну и где сейчас наши беглецы? — Вошли в Холодильник. Дальше отслеживать нет возможности. — Плохо, — голограмма откинулась на спинку кресла, запуска пятерню в волосы. — Как только они выйдут из этого застывшего загашника — запускайте лазер. — Хорошо, сэр. После того, как мы обнаружим искомую группу, нам выполнить плановое нападение? — Да, пожалуй. Пусть не расслабляются. Но запомни — Риз мне нужен живым, хоть и не обязательно здоровым. — По данным наших анализаторов, успех этих атак не превышает десяти процентов. Нам увеличить число боевых единиц? — Нет, не тратьте много сил. Уменьшите ряды этих гавриков — хорошо, нет — так не велика потеря. Мы и так знаем, куда они идут, а мне, признаюсь, зверски интересно, что им нужно в разрушенном городе, ведь мои дроны обыскали каждый камень, каждый закуток, что был отмечен на строительных планах и не нашли ничего интересного. Как у нас дела с засадой в Перспективе? — Шанс на успех больше пятидесяти процентов. — Великолепно, — шатен сложил ладони домиком, довольно улыбаясь. — А теперь вали работать, жестянка бесполезная. Клон, склонив голову, бесшумно удалился, оставляя своего начальника в одиночестве. Тот, в свою очередь, тряхнул головой и снова с интересом уставился в монитор. Совсем недавно ему удалось расшифровать личные документы своего прототипа и теперь, вливая в себя все новые и новые потоки информации, он не переставал удивляться его гениальности. В файлах по крупицам были собраны все известные данные о Хранилищах, Эридианцах и их истории. Эти разработки не только проливали свет на предназначения Хранилищ, но и открывали новые горизонты для перекройки всей свободной Галактики. Голограмма была уверена, что после завершения этого прекрасного Пандорианского геноцида, она сможет воплотить все свои по-истине наполеоновские захватнические планы. Правда, для начала необходимо было раздавить Искателей, как надоедливых насекомых, разобраться со своим, излишне осведомленным, клоном, что так виртуозно вставлял ему палки в колеса и, конечно же, присвоить себе очаровательно-амбициозного клерка, которого, пусть и ненадолго, спрятали от него. Как бы там ни было, их с псевдо-Джеком партия началась уже давно, а значит пора было начинать ходить с козырей. *** Жопец нервно ржала, роя копытами землю и испуганно вглядываясь в небо. Где от Гелиоса к Пандоре устремился смертоносный лазерный луч. Искатели поежились, представляя, что было бы, если бы они решились идти через Пески. Форсировать огромную пустыню за одни с копейками сутки практически нереально и залп супероружия Красавчика застал бы их где-то за сто километров до выхода. И было совершенно не ясно, попали бы они в радиус поражения «Глаза» или нет. — Чтоб ты сдох, мразь голографическая! — ворчала Лилит загружая тюки в багажник внедорожника, который Джек, еще до полудня, пригнал из Холодильника, ускакав в пещеры верхом на алмазной лошадке. — Сдохнет, сука, никуда не денется, — Брик мрачно заламывал костяшки пальцев, созерцая жуткое фиолетовое свечение в небе. — Главное, чтоб мне удалось ему смазливый еблет начистить, а остальное — дело десятое. — Э, нет, — Джек, до этого вместе с ЭЛИ пытающийся соорудить более или менее приличную попону для пандоророга, обернулся — Уж кто и будет чистить, как уже заметил Брик, смазливое табло нашего очаровательного протагониста, так это я! Эта тварь спиздила МОЁ президентское кресло, развалила МОЮ компанию, в которую я вложил все, что у меня было и, как вишенка на торте, еще и пытается меня грохнуть! Неслыханный беспредел! К тому же, нужно же мне отвести душу перед тем, как Крошка Тина до меня доберется. Афина покачала головой, глядя как на этих словах побледнел Риз. И пусть, с одной стороны, было очень забавно наблюдать за любовными метаниями несчастного клерка, особенно учитывая то, что Джек подобные душевные порывы никак не пресекал, а с другой стороны, было искренне жаль его, слишком остро реагирующего на подобные высказывания о скором линчевании Красавчика как со стороны Искателей, так и со стороны самого виновника торжества. Но больше всего удивлял сам Джек. Создавалось впечатление будто он что-то задумал, ведь не может же человек, прекрасно понимающий, что его могут в любой момент грохнуть, как только он станет не нужен, быть столь спокойным и уравновешенным. А поверить в то, что шатен принял за чистую монету излияния Лилит об амнистии мог только конченный идиот. Но, вот кем-кем, а идиотом Красавчик Джек не был никогда. — Раз-раз, Пандора вызывает Афину, прием! — женщина вздрогнула и обернулась. — Финни, ты подхватила столбняк? Шатен мягко касался ее плеча, улыбаясь как-то особенно безмятежно. То ли он был настолько рад возвращению уникального питомца, то ли просто был доволен тем, что голограмма продолжала его святое дело по размазыванию ненавистных пандорианцев по земле тонким атомарным слоем. — Ммм… Я задумалась. Ты что-то хотел? — Я тебя еще раз спрашиваю, кто поведет машину? Ты или какой-нибудь другой овощ? — Я скорее всего, а что? — Ну, — мужчина плюхнулся на переднее сидение, блаженно вытянув ноги — Заводи колымагу и погнали. *** Нагорье всегда выглядело немного обособленно от локаций остальной планеты. Это сосредоточение всех самых плодородных земель на Пандоре было окружено тупыми зубцами очень древней горной гряды, что защищали долину от пустынных суховеев и морозного дыхания Южного шельфа. Зимы тут были мягкими, а лето в меру теплым, орошающим землю многочисленными дождями. Именно поэтому Джек выбрал это место для размещения своих наименее роботизированных фабрик. Естественно, не всем местным жителям нравилось такое соседство, но кто будет считаться с мнением пары сотен аборигенов, размещая многотонное производство с тысячами работников: инженерами, учеными и военными, и это не считая обслуживающего персонала в лице поваров, медиков и уборщиков. И пусть, будучи у штурвала власти, самый харизматичный тиран Пандоры редко считался с потерями, ведь если ты ворочаешь огромными капиталами, в наборе новых сотрудников нет никакой проблемы, но, в любом случае, он, как и любой другой хороший стратег был заинтересован в уменьшении текучки кадров, ведь чем более профессиональны твои работники — тем продуктивнее производство. И мало кто видел, особенно когда не стало Вильгельма, как одного из самых влиятельных людей на Пандоре прошивали острые судороги нервных срывов, когда запустив дрожащие пальцы в волосы «Большой Босс» выл загнанным зверем от злости и безысходности, видя, как какие-то бандиты рушат то, что было создано непосильным трудом. Искатели Хранилища были раковой опухолью на теле Пандоры: вездесущие, безжалостные и смертоносные. Отчеты, словно осенние листья, падали ему на стол стопка за стопкой, и везде это кошмарное, пробирающее до дрожи: «Потеря связи. Откат производства». И вот теперь, обогнув очередной изумрудный холм, Красавчик Джек мог своими глазами лицезреть дело рук Искателей. Завод по изучению и переработке эридия лежал на земле разлагающейся тушей мертвого титана. Пустые глазницы разбитых окон безучастно провожали едущий на полной скорости внедорожник. Река, рассекающая белые кости здания, журчала ласково и грустно, баюкая души убитых. Для шатена именно потеря этого производства, где из трех тысяч находящихся на посту сотрудников выжило меньше пятисот человек, стала предвестником его неминуемого поражения. Джек не любил признавать свои ошибки, но рассматривая этот невольный памятник поверженному тирану, он понимал, как много было сделано не верно. Эта заваруха с Искателями, эта безудержная жажда мести и неутолимые амбиции — к чему все это было? Так хотелось отмотать время вспять, и надавать самому себе смачных пенделей, рявкнув в ухо резкое «Хватит!». Хватит провоцировать чудовище! Никогда ничего не замышляй против идиотов, потому что на каждую выверенную хитрость они ответят своей непредсказуемой глупостью! С такими как они нельзя бороться, можно только аккуратно обойти, чтобы не заляпаться в тотальном невежестве. Хватит бездумно жертвовать теми немногими, кто остается рядом, не обращая внимания на твой восхитительный характер латентной истерички. Ведь, в конце концов, ты останешься в гордом одиночестве с удавкой на шее! Хватит свято верить в собственную неуязвимость, ставя на карту тотальных комплексов все, чего ты успел добиться за все эти годы! Ты и сам понимаешь, что эти стервятники раздерут в клочья компанию после твоей смерти, превратив Гиперион в отголосок былого величия! Хватит… Но наваждение прошло так же быстро, как и появилось, стоило только злополучным руинам скрыться за поворотом. Шатен вздохнул, прогоняя странные мысли, и только плотнее запахнул куртку. *** Куча трупов клонов и останков роботов горела просто прекрасно, грея душу измученным путникам. За последние два дня, пока они пытались добраться до полуразрушенного моста — единственного имеющегося пути в Перспективу, атаки на них совершались раза три-четыре. И, несмотря на то, что никаких серьезных увечий они не получили, не считая пары вывихов и пулевого ранения Афины, прошедшего навылет, все это вызывало у спутников Джека недоумение и раздражение. Единственное, что скрашивало и без того унылые будни, это очаровательная алмазная пони, насаживающая своих врагов на рога и втаптывающая в мягкую землю остатки поверженных клонов, оглашая грозным ржанием округу и периодически испражняясь оружием и патронами. Тут, даже не очень одобряющий насилие Риз признал, что капли крови на алмазной шкуре почти мифического существа — это столь же красиво, сколь брутально. — Кажись, я чего-то не понимаю в этой жизни, — Брик старался сидеть смирно, пока ЭЛИ одним хрустким движением вправляла ему вывихнутое плечо. — Они же должны понимать, что такие нападения ни к чему не ведут! Тогда нахрена мозолить нам глаза как сраный ячмень! — Эффект корриды, — молодой человек вымученно улыбнулся, методично обрабатывая ссадины на груди и плечах, вспоминая как один из грузчиков протащил его по земле, пытаясь заарканить. — «Вымотать неугодного человека, заставить его совершать ошибки, а потом вонзить Estoque в сердце уставшего врага». — Серьезно? — Джек удивленно вскинул бровь, с интересом оглядывая парня, а потом вернулся к методичному вычищению ошметков плоти из конских копыт. — Ты читал «Офисные Войны»? — Ну, у некоторых сотрудников была эта книга. Ее тираж был невероятно мал, так что я очень рад, что мне удалось выцепить одну у перекупщика. — И как тебе этот кусок бесполезной макулатуры? — закончив с копытами, мужчина выпустил Жопец пастись. — Не настолько бесполезный, как вы думаете, — Риз насупился. — Многие советы были очень дельными и помогли мне продвинуться по карьерной лестнице. К тому же, книга написана очень едко, остро и весело. Правда, автор мне показался той еще стервозной ЧСВшной скотиной. На этих словах Джек залился смехом: — Лестно, детка, очень лестно. Это я написал этот бред еще до всей заварушки с открытием первого Хранилища. Парень удивленно пискнул и стушевался, но Брик ободряюще хлопнул его по плечу. — И чего же нам теперь ожидать, следуя твоей методике, о великий писатель? — Это будет продолжаться, пока мы не доберемся до Перспективы, а там… — Нас, как быка, пришпилят пикой к центру арены, — на Лилит уставилось пять пар удивленных глаз. — Ну, читала я эту книгу, ну и что? Кто же знал, что мой кумир, Джонатан Мур, как-то неумолимо эволюционирует в Красавчика Джека? *** Ночь опустилась на Пандору, прогоняя дневную жару. Степь жила своей жизнью, принимая в свои объятия уставших путников, дышала звонкой безмятежностью. Травы мягкими волнами колыхались, повинуясь нежному дыханию ветра, пели ночные птицы, выныривая из цветущего моря прямо к бесконечному черному бархату неба. И, казалось бы, вселенная, словно нерадивая хозяйка, разлила кувшин молока, окрашивая мрачную тьму мириадами белых брызг, что посылали свой холодный свет сквозь пространство и время, чтобы он мог лизнуть прохладную кожу щек невольных наблюдателей. Звезды висели гроздьями и, казалось, стоит только руку протянуть, и они сами скатятся в ладонь, оседая серебристой пылью. Риз долго не мог уснуть, прислушиваясь к дыханию сумрака и пытаясь утрамбовать в голове события последних месяцев. Хотелось сплюнуть на землю мерзкую жвачку из событий, что сжевалась за последние годы и отстранёно взглянуть на сложившуюся ситуацию. Но у него никак не получалось. Не давала ему продохнуть сука совесть об руку с глупой, беспомощной влюбленностью, что билась отчаянной птицей о грудную клетку, ломая крылья и теряя перья. Сегодня, Джек, видимо утомившись в край, просто рухнул на траву, уложив голову на колени своему секретарю, оставляя парню уникальную возможность погрузить подрагивающие пальцы в гладкие, тяжелые, цвета вареной карамели, пряди, впитывая ладонями тепло чужого тела. И страшно становилось от мысли, что этого мужчину Лилит может снова вывести к расстрельной стене и стереть с лица Пандоры свинцовым дождем эту уникальную в своей чудовищности личность. Но больше всего пугало собственное состояние, осознание того, насколько он стал зависим от Джека. От его шуток, улыбок, заразительного свободолюбия и азарта, с которым он проживал каждое отведенное ему Искателями мгновение. И ужас сковывал грудь, когда молодой человек понимал, что если бы ему представилась возможность попасть в прошлое чтобы исправить свои ошибки, он бы просто стоял и смотрел, как мир и его собственная жизнь катится ко всем чертям, лишь бы еще раз увидеть блеск разноцветных глаз. И эти удушающие эмоции вызывали болезненные спазмы в груди, превращаясь в высший сорт человеческого безумия. Засыпал он в крайне неопределенных чувствах, а проснулся от того, что приятное тепло с колен исчезло оставляя только противную ночную промозглость. С трудом разлепив глаза, Риз успел заметить краем глаза удаляющуюся к холмам до боли знакомую фигуру. Беспокойство напополам с паникой заставило парня сорваться с места и последовать за удаляющейся тенью. Мужчина шел вдоль каменистой гряды, петляя по одному ему известной тропинке. Риз старался держаться как можно дальше, прячась в сумраке низеньких деревьев. Через пару сотен метров он замер, прижавшись к стволу дерева, стараясь не дышать. Джек, между тем, вышел на ровную площадку, залитую нежным лунным светом. С этой точки Нагорья открывался самый красивый вид на степи, реки и, конечно же, на далекий силуэт Перспективы. И вроде бы, не считая прекрасного вида ничего не было в этой полянке примечательного, кроме странных, едва заметных холмиков, сплошь заросших мелкими белыми цветочками. Шатен присел около одного из них, доставая из кармана старые часы на цепочке, чьи стрелки остановились очень и очень давно. — Здравствуй, Ангел. Ты у меня теперь совсем взрослая, да, — он коснулся пальцами мягких, почти невесомых лепестков обычной, земной ромашки. — Как ты там, а? Папа вот умер, но никак не мог найти вас с мамой, а потом воскрес. Дурацкая история. Риз зажал себе рот ладонью, стараясь сдержать рвущийся наружу всхлип. Эта сцена была странной и очень болезненной. Никогда он не видел Красавчика Джека столь открытым, по-человечески уязвимым и настоящим. Образ с плаката рухнул, разлетелся на сотни осколков, оставляя после себя кровоточащие раны. Это уже не кошмарный тиран, держащий в ежовых рукавицах все адекватное население Пандоры, стоял на коленях перед могилой дочери, зарываясь бледными пальцами в мягкий грунт, будто желая еще хоть раз погладить по голове собственного ребенка, а просто мужчина, совершивший слишком много плохого, потерявший всех, кому мог доверять и оставшийся, в итоге, просто тенью самого себя. И, по-хорошему, стоило бы уйти, но ноги будто бы приросли к земле и бывший клерк чувствовал, как по спине бегут стайки мурашек от разворачивающегося зрелища. — Я знаю, малышка, — Джек и не думал понижать голос, не ожидающий, видимо, никаких невольных свидетелей его слабости. — Я опять опоздал. Должен был принести тебе подарок на совершеннолетие, но не принес. Прости меня. Возьми хоть это, — он положил часы на землю, накрыв ладонью холодный металл. — Я, конечно, убил ими пару человек, но твоя мама их очень любила. Знаешь, я вряд ли сюда еще вернусь и, мне кажется, после смерти мы попадем в разные места, и поэтому, если ты меня слышишь, милая, береги маму и, где бы вы ни были, не забывайте меня. Он опустил голову, оборачиваясь к другому холмику: — Вильгельм, странно видеть тебя столь спокойным и не желающим низвергнуть в бездну пару тройку армий… Когда на плечо Риза опустилась рука, он готов был заорать в голос, но ему успели зажать рот: — Тссс, — шепот Афины обжег ухо. — Идем. — Откуда ты? — Думала, Джек удрать хочет, — она взяла молодого человека за руку и потянула за собой. — Пойдем. Ему нужно побыть одному.