Hero

— Ты меня за идиота держишь? — молодой человек поднял голову, зло поглядывая на собеседника. — Иди к чёрту! Голограмма на эту вспышку агрессии лишь рассмеялась: — Вовсе нет, пирожочек, — длинные пальцы мягко очертили скулу пленника. — Я без ума от такого тебя, Риззи: бесстрашного, полного гнева и готового ко всему. Будоражащее зрелище! Парень фыркнул и отвернулся. На протяжении почти часа он слушал вкрадчивые увещевания голограммы, которая сулила ему власть, деньги и личное расположение. — Неужели ты думаешь, что я куплюсь на всё это, после всего, что ты сделал? Помнится, в тот раз, когда я впервые оказался в этом кабинете, ты обещал мне нечто похожее, правда потом чуть не сделал из меня своего клона. — Ну, милый, я и не знал, что ты такой злопамятный, — мужчина сидел на полированной столешнице, оперев ногу об кресло, аккурат между ног Риза. — Как ты понимаешь, с того момента много воды утекло, — он резко встал, заставив пленника вздрогнуть и, обойдя его сзади, принялся разминать затекшие плечи. — Ты сводишь меня с ума, глупый мальчишка. Настолько, что я готов сделать тебе невероятно щедрый подарок. — Да неужели? Какой ты добрый! Я сейчас расплачусь. — Конечно добрый, — голо-Джек щелкнул собеседника по уху. — Я предлагаю тебе закончить эту бессмысленную бойню одним коротким словом. Я готов отозвать армию, если ты признаешь мою власть и полностью мне покоришься. — Не понимаю, — парень с трудом пошевелил ноющими руками, что были плотно привязаны к подлокотникам. — Зачем ты распинаешься передо мной, если в твоих силах просто подчинить себе это тело? — Вот именно — подчинить. Но мне нужно не только твое тело, хотя, — голограмма мягко скользнула ладонью по груди бывшего клерка, наслаждаясь ощущением тепла чужой кожи под пальцами, ведь рубашка уже давно валялась где-то на полу. — Оно, безусловно, прекрасно. Мне нужен ты, всецело и без остатка! Бывший клерк поморщился от отвращения: — Да ты ещё больший извращенец, чем больной на голову учёный, тебя сконструировавший. И что же ты сделаешь, если я отвечу тебе взаимностью? Засадишь Пандору цветами и будешь разводить щеночков? — Забавное предложение, но нет, — шатен потрепал пленника по голове. — Я кое-что вычитал из документов своего предшественника. Когда откроется Хранилище, мне уже не будет нужна эта жалкая планета. Я увезу тебя очень далеко. — Туда, где снова будешь сеять хаос и разрушения? — Насколько я понял, мой почивший оригинал, равно как и эффектная подделка Искателей, не был ангелом и управлял своей империей достаточно жестко, но тебя не смущало такое положение дел. Что за двойные стандарты, ангелочек? — Я уже говорил, что у него были свои веские причины на подобные действия! Конечная цель, черт бы все побрал, была достойной! Он не убивал просто ради убийств! Он не устраивал тотальный геноцид, выкашивая своих и чужих! И он не был дефектным, больным на всю голову, ИИ! — Зарываешься, малой, — шатен скрипнул зубами, с трудом удерживая себя в руках. — Хорошо, будь по-твоему! Хочешь, я письменно заверю тебя, что больше никто не погибнет от моей руки? — Что? — пленник недоуменно уставился на голограмму. — Что слышал, тыковка! Я готов поклясться, что никогда не возьму в руки оружие и никто более не пострадает от моих действий! Сказать, что Риз был удивлен — ничего не сказать. Сама постановка вопроса поражала, но разум, будто взбесившись, не прекращая твердил, что это всё какое-то огромное наебалово. — Допустим, я соглашусь, но что помешает мне попытаться сбежать при первой возможности? — парень закусил губу. — Я непременно что-нибудь придумаю, — Джек заметно расслабился, довольно улыбнувшись. — Следящий чип или ошейник — за этим дело не станет. Но, пока, я даже готов поверить тебе на слово, видишь? Застёжки наручников глухо щелкнули и отпустили из своей хватки онемевшие запястья жертвы. — Соглашайся, ведь чем дольше ты думаешь, тем меньше шансов на выживание у твоих друзей, — Джек с улыбкой наблюдал как Риз, блаженно потягиваясь, поднялся на ноги. — Я понимаю как тебе тяжело. Ты совершил ошибку, но и расплатился сполна. Думаю, ты сам хочешь закрыть наконец этот долг, — он взял парня за руку. Тёплая ладонь под механическими пальцами слегка подрагивала. Сам Риз не знал, что ему делать: с одной стороны голограмма была абсолютно непредсказуемой, жестокой и абсолютно не заслуживающей доверия, а с другой… Ну, не просто же так она оставляла его в живых столько времени? И пусть сердце ныло от тоски, от понимания того, что если он согласится на предложение этого жестокого ИИ, то подпишет себе практически смертный приговор, превращаясь в игрушку больного садиста, живущую, пока она не наскучит хозяину. Но что значит его жалкая жизнь, против тысяч погибших и тех, кого псевдо-Джек убьет во имя достижения своих не слишком очевидных целей? И пусть это чудовище будет вправе стереть его в порошок, он сможет выкупить жизни тех, кто стал его семьей: Вона и Хаммерлока, Фиону и Сашу, Искателей, что с теплотой относились к нему и ещё тысяч людей, кто жил в постоянном страхе последние два года. И, конечно, в нём самом теплилась эгоистичная надежда, что Красавчик Джек и Ко придут за ним, что не оставят на растерзание стукнутой на голову машине. — Так, что будет, если я скажу «да»? — сердце испуганно и отчаянно билось в грудной клетке. — Ты получишь письменное подтверждение моих намерений, а также позволишь мне установить в твое ПО программу, которая свяжет нас. Если твое сердце остановится — я умру, но если ты задумаешь убить меня — то отправишься на тот свет вслед за мной. — Немного странно, что ты спрашиваешь моего согласия. Мог бы просто сделать это, а потом просто поставить меня перед фактом. — Скажем так, мой клон сделал всё, чтобы обезопасить тебя и вывести меня из себя. Ну, так что? — Я согласен, — молодой человек судорожно сглотнул. Его не покидало ощущение, что он совершает чудовищную ошибку. — Принести договор, — Джек, отправив приказ в оповещатель, с улыбкой приобнял парня. — Ты сделал верный выбор, тыковка. Они тебе по гроб жизни благодарны будут. Клон бесшумно проскользнул в кабинет, протягивая хозяину электронный документ, скрепляющийся уникальными энергетическими полями, что генерировались головным мозгом каждого, не важно, будь то живое существо или самообучающийся ИИ. — Я, голографическая проекция ныне почившего директора компании Гиперион, обязуюсь не брать в руки оружие и не убивать жителей Пандоры, получая по факту заключения этого договора, право на распоряжение жизнью и здоровьем Риза Коулмана. В завершении акта подписания этого документа мы, по обоюдному согласию, связываем наши жизни и в случае нарушения данного договора, погибнут оба нижеподписавшихся, — он положил ладонь на светящийся экран, оставляя слепок своей личности. — Я, нижеподписавшийся Риз Коулман, — голос бывшего сотрудника корпорации невольно дрожал. — Согласен с условиями дого… Постой! — Что? — улыбка на лице мужчины слегка потускнела. — Тут говорится только про тебя, а о твоих работниках ни слова! — Риз отступил на шаг от собеседника, сжимая ладони в кулаки. — Я не идиот! Ты самолично, естественно, никого не убьешь, — голос парня сорвался. — Но сколько человек уничтожат твои клоны? Тысячи? Сотни тысяч? Миллионы? Да пошел ты! — Умный мальчик, — глаза киборга недобро сверкнули. — Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому! Он дернул парня на себя, резко вгоняя переходник в разъем на виске. Тело пленника выгнулось от нечеловеческой боли, а его крик еще долго разносился по пустым коридорам мертвой станции. *** — Здравствуй, Гортис. Я очень рад с тобой познакомиться! — мужчина с интересом осматривал маленького робота, беспокойно ерзающего в его руках. — Только я никогда не думал, что ты окажешься столь очаровательной малышкой! — Ой, спасибо! Мне тоже очень приятно! — она оглянулась по сторонам. — Только где же все? И почему вы так похожи на Джека? Вы совсем-совсем как он, только глаза другие. — Ну, можно сказать, что я его потерянный родственник. И, мне очень нужна твоя помощь. — Правда? И что я могу сделать? — робот искренне улыбалась новому знакомому. Спроектированная Атласом как Якорь Хранилища, она, однако, была запрограммирована таким образом, чтобы не причинять вреда тем, кто попытался бы ее использовать. Правда, в дополнение ко всему, Гортис обладала очень гибким и пытливым умом. Вот и сейчас, несмотря на всю наивность и доброжелательность, она ощущала некую угрозу исходящее от этого человека, хотя и понимала, что программа не позволит ей отказать ему в помощи. — Скажи, тебе знакома эта вещица? — собеседник протянул Гортис небольшою деталь и, стоило ей только взять кусочек Якоря в руки, как ее тело начало меняться, трансформироваться, впитывая в себя давно забытый программный код. — Ухты! — она с интересом осматривала корпус. — У меня есть ноги! — Прекрасно! — улыбка голограммы больше походила на оскал. — Просто великолепно! Ты ведь будешь не против прогуляться до моей лаборатории? *** — Джек… — голос Афины был крайне встревоженным. — Я не хочу ничего говорить, — мужчина с каким-то остервенением разбирал внедорожник, плотно сжав зубы. Последние сутки для Искателей превратились в какой-то безумный, не прекращающийся кошмар. Обсудить то, что случилось во время нападения приспешников голограммы, не решался никто, но каждый из них помнил собственное удивление, когда откуда-то из груди Красавчика Джека, упавшего без сознания на землю, начали расходиться круги чистой энергии, раскидывая врагов словно кегли и мгновенно отрубая электронику, превращая противников в груду бесполезного металлолома. Брика жгучей волной откинуло на Афину и припечатало к полуразвалившейся стене. Лилит, в последний момент успевшая сделать прыжок, получила сильнейший ожог на ноге, которая все же попала под взрывную волну. Сирена боялась даже думать о том, что было бы, окати ее Джек этой энергией полностью. И даже Жопец упала на колени, пытаясь удержаться на месте. Но хуже всех пришлось ЭЛИ. Роботесса осела на землю, почти не подавая признаков жизни, и пусть Джека, когда всё закончилось, откачать не составило труда, то привести геноида в чувство никто так и не смог. Одним жестом пресекая любые расспросы и предложения помощи, шатен, с трудом опираясь на алмазную пони, вернулся в свою тайную квартиру. Оттуда он вышел с набором инструментов, принявшись осматривать ЭЛИ, пока Искатели собирали все, что могло пригодиться в их путешествии и устраивались на привал. Уже потом, еле сдерживаясь от крика, пока Афина охотничьим ножом пыталась изъять пулю из его ноги и хоть как-то залатать рану, он впервые подал голос, игнорируя повисший в воздухе вопрос: «Что это было?» — Все плохо. ЭЛИ необходим комплексный ремонт и чем быстрее, тем лучше. Как только остаток заряда в ее батарее исчерпает себя, восстановить ее файлы будет невозможно. Брик, ты заберешь ее в Крепость Кровомесов. — Что? Почему именно я? Ты вообще спятил? — воин готов был спорить до победного, но Джек, казалось бы, совершенно его не слышал. — Я снаряжу Жопец, и сегодня же вечером вы ускачете. — Почему именно Брик? — Лилит, как ни странно, решение мужчины оспаривать не собиралась, так как понимала, что потерять такого ценного бойца как ЭЛИ в преддверии глобального пиздеца — крайне прискорбно. — Ты, Лилс, вряд ли оставишь меня одного, — Джек как-то отрешенно созерцал языки пламени, что отбрасывали тень на его лицо, делая черты еще более острыми. — А Афина… У вас с ней больше шансов незаметно пройти по старым строительным тоннелям Гелиоса, нежели у Брика. — Это намек на то, что я жирный? — Это намек на то, что те переходы были вообще не предназначены, чтобы по ним ходили, тем более кто-то, у кого размер мышц больше чем у самца скага. — Почему именно пони? Она же не выдержит моего веса! А внедорожник чем плох? — Пандоророги могут носить вес равный тонне. Думаю, ты, как ни крути, будешь слегка потоньше. А внедорожник я разберу на запчасти для космического челнока, который я приметил на одной из закрытых стоянок. Мы же собираемся поквитаться с голограммой? Блондин кивнул, и разговор сошел на нет. И, наверное, даже сам Джек не понимал, как ему удалось уговорить встревоженного пандоророга, что грустно тыкался мордой в острое плечо, роняя горячие слезы, покинуть хозяина, увозя в ночь Брика и бессознательную ЭЛИ. И, серьёзные попытки воина умаститься на выносливой лошадке, груженной не только геноидом, но и провизией, были бы крайне забавными, если во всем этом действе не чувствовалось напряжение напополам с обреченностью. — Расквась суке морду, Джонни, — напоследок берсерк сжал задумчивого шатена в медвежьих объятиях. — Наваляй по самое «не могу» и вытащи Риза. А то он мне пиво должен, — воин отпустил офигевшего мужчину и, махнув друзьям на прощанье, пришпорил Жопец. Потом, проводив пыльный след от копыт нечитаемым взглядом, Джек, как прокаженный взялся за починку какого-то полуразвалившегося Гиперионовского челнока, чудом уцелевшего после нашествия на Перспективу вандалов. Вот и сейчас, раскурочив до основания несчастный автомобиль, бывший программист пытался реанимировать необходимое средство передвижения, от души проклиная влажность, ржавчину и дешевую электронику, что знатно так усложняли работу. Подходить к шатену, излучающему смертоносную ауру тихого бешенства, не осмеливалась даже привыкшая к его яду Афина. Правда, когда после двадцати часов беспрерывной работы, мужчина отказался поесть и отдохнуть, она не выдержала: — Джек… — Я не хочу ничего говорить. — Тебе нужно… — Да что ты знаешь о том, что мне нужно, тупая курица?! — шатен сжал в руках паяльник так, что у него побелели костяшки. — Мне, сука, нужно придумать, как переиграть самого себя в партии, где на кону стоят наши жизни! Мне нужно понять, как завести этот драндулет, ведь чем больше времени Риз остается у голограммы, тем меньше у нас всех шансов на спасение, учитывая, что тот может вытащить из пацана всю имеющуюся информацию о вас, недалекие имбецилы! Мне нужно выяснить, что блядь со мной происходит, потому что это просто пиздец какой-то! И… Мне просто необходима кружка горячего крепкого кофе, потому что каждая секунда сейчас на счету! — Джек… — Что? — Ты помнишь, в каком свертке у Риза была турка? *** Парень выл от боли, обездвиженный полностью энергетическими путами. Слёзы катились по вискам вперемешку с кровью, оставляя на коже розовые полоски. Тело содрогалось в агонии, заставляя владельца орать, надрывая голосовые связки. — Ты вынудил меня, — вкрадчивый голос голограммы в голове, терялся на фоне собственного крика. — Не думай, что мне доставляет удовольствие наблюдать за твоими мучениями. Но ты же такой упрямый. Продолжаешь сопротивляться. Впусти меня и всё прекратится! Риз сжал зубы, чувствуя во рту мерзкий привкус крови. Вторжение голограммы было сильным и беспощадным. Она будто хлестала электрическими разрядами по оголенным нервам, заставляя разум плавиться от обжигающих вспышек боли. Барьер, установленный Джеком, еще держался, но ИИ прекрасно понимал, что стоит только парню хоть немного ослабить защиту, и последний рубеж обороны неизбежно падет. — Тыковка, зачем ты так мучаешь себя? Ты ведь понимаешь, что рано или поздно тебе придется сдаться! — шатен ласково касался волос своего пленника. На самом деле он не лукавил, говоря, что вся эта ситуация не доставляет ему удовольствия. Его болезненная привязанность диктовала свои правила и крики боли столь желанного мальчишки отдавались каким-то тоскливым спазмом внутри. А между тем измученный клерк безотчетно скреб по твердой поверхности хирургического стола, до мяса сдирая ногти, окрашивая белое ложе и пол в карминовый. Плачь и хриплые вскрики эхом разразились в пустой комнате. Риз предпочел бы умереть от болевого шока, но сознание отказывалось его покидать. — Знаешь, мне кажется, что пора сменить тактику, — голограмма мягко усмехнулась. — Стоит проверить, правду ли говорят, что похоть — самая мощная и непреодолимая в мире сила. Риз не успел даже опомниться, как терзающее его мышцы напряжение исчезло, а вместо него пришло блаженство, накатывающее как девятый вал, выбивая из головы все адекватные мысли. — Как интересно, — программа, словно струны какого-то изумительного музыкального инструмента, осторожно перебирала чужие нервные окончания, жадно наблюдая за реакцией. Тело, истерзанное долгой пыткой, как-то слишком остро реагировало на ментальную ласку. Сладкий, невыносимо яркий экстаз растекался по позвоночнику, отдаваясь пошлым жаром внизу живота. Первый, стыдливый стон сорвался с в кровь искусанных губ, вторя невесомому прикосновению чужих эмоций к его измученному естеству. Джек хмыкнул, глядя, как розовеют щеки его очаровательного пленника. В штанах становилось невыносимо тесно, причём не только у Риза, но и у него самого. Но, как бы ни хотелось ему поддаться сиюминутному, чисто человеческому желанию плюнуть на всё, отпустив чужой разум, и просто разделить на двоих этот момент безумного единения, сцеловывая с желанных губ хриплые стоны, сгорая в потоке непривычных, иррациональных чувств — он не мог себе этого позволить. Единственное, что было дозволено — это, не прерывая ментального контакта, скользнуть рукой по гладкой горячей коже, искренне наслаждаясь тем жаром, что исходил от его маленькой, любимой жертвы, пробежаться прохладными подушечками по животу, а потом, звякнув пряжкой ремня, освободить из тесного плена алчущий ласки член. Шатен знал, что парень, стонущий столь сладко и так открыто реагирующий на каждую крупицу томящего наслаждения, на краю затуманенного похотью сознания, чувствовал его прикосновения. Чувствовал, как его рука сжимает сочащийся терпкой смазкой орган, двигаясь по всей длине, вытягивая из тела максимум крышесносных ощущений, заставляя закусывать губу и метаться в тугих путах. Риз почти ничего не соображал, путаясь в мыслях, ощущениях, эмоциях. Напряжение, удовольствие, жажда близости — всё это скручивалась в тугой клубок, подводя молодого человека к краю чистого безумия. Пара резких движений рукой, и, с протяжным криком, шатен кончил, пачкая горячим семенем пальцы своего мучителя. Оргазм был настолько сильным, что Риз на пару секунд потерял сознание. Но этих секунд хватило, чтобы под напором чужого разума с глухим, погребальным звоном рухнула ментальная защита. *** — Спит? — Ага. — Хорошо. Через сколько он просил его разбудить? — Часа через два, — Лилит покачала головой, вспоминая, как доделав, наконец, проклятущую машину, Джек просто свалился на пол, буркнув что-то едва понятное про то, во сколько его необходимо будет поднять и заснул, не выпуская из рук отвертку. — Совсем себя Джонни не бережет, — как ни странно, но в словах сирены не было ни капли издевки. Она действительно сочувствовала своему лучшему в мире врагу, прекрасно понимая его взвинченное состояние. — Да уж. Он трудоголик, и это не лечится. Но меня больше интересует, что же с ним все-таки случилось там, в Перспективе? — Афина уверенной рукой вела космический корабль, минут сорок назад вышедший за пределы атмосферы Пандоры. — Никогда такого не видела. — Ну не знаю, — Лилит умостилась рядом, откинувшись на спинку кресла. — Если бы это произошло с девушкой — я бы сказала, что так просыпается сирена. А тут… Ни одного нормального варианта. — А что, мужики сиренами не бывают? — Типа нет. Мы и сами-то толком не понимаем, откуда у нас эти способности. Обычно они закладываются еще в утробе матери. Патриция что-то там изучает, но знаниями своими пока нифига не делится. Да и татуировок у Джека нет. — Да уж. С ним, как обычно, приключается какая-нибудь неведомая херня, которая с каждым разом становится все более причудливой и странной. — Полностью согласна. С таким везением на тотальный пиздец я вообще удивляюсь, как он сумел дожить до президентского кресла. Самый счастливый неудачник в мире! — Знаешь, о чем я думаю, — шатенка мягко улыбнулась. — А ведь эта голограмма сделала просто невозможное — она заставила всю Пандору наконец объединиться и оставить прежние распри. Даже вы с Джеком перестали накидывать говно на вентилятор. — Пф, враг моего врага, как говорится. Главное, что бы все опять не передрались, а то я их знаю. К тому же… Договорить Лилит не успела. Вой сирены заставил девушек подпрыгнуть на месте: — Что за дела? — Афина с ужасом смотрела на панель, мигающую алой надписью «ALERT». — Мы вошли в зону поражения охранными орудиями Гелиоса, — голос Джека был хриплым и сонным. — А ну-ка подвинься! Мужчина успел перехватить штурвал, уводя челнок с линии первого залпа. Матерясь, он вытягивал из неповоротливого челнока все соки, судорожно пытаясь не напороться на лазерные снаряды. Его спутницы, вцепившись в поручни, готовы были молиться всем богам, чтобы ни одна вспышка не задела их самодельный космический корабль, потому что обшивка простенького рабочего шатла была абсолютно не предназначена для ведения боя, и от первого же попадания разошлась бы как масло под ножом. Но, Джек, как никто другой, знал, на что способна система безопасности станции, а потому практически предвосхищал каждый залп, отсчитывая вполголоса секунды. — Блядь, — энергетическое ядро надрывно урчало, недовольное тем, как его нещадно эксплуатировали. — Как говорится, даже если тебя сожрали, у тебя есть два выхода, а значит, если нас не пускают в парадную дверь, то пора постучаться с черного хода! Шатен завернул резкий вираж, уводя челнок в пике. Уже на подлете к слепой зоне станции их многострадальное летающее корытце тряхнуло особенно сильно и в кабине запахло дымом: — Да чтоб тебя бобры драли, клизма голографическая, свечка ректальная, опупенец кривоногий! — бледный как полотно Джек из последних сил старался удержать подбитый челнок на ходу. — Не знал, что Накаяма такой прекрасный фармацевт, потому что иначе и не объяснишь, как он отпустил в мир такой качественный гондон! Девушки переглянулись, не понимая и половины из того, что бормотал испуганный программист. — То же мне, три метра сухостоя, а туда же! Все угробить пытаются, ондатры тоскливые! Анчоусы пушистые! Да чтоб вам всем пожизненно пассивной некрофилией заниматься! Если я выживу, то это тело, зачатое силикатным клеем в телефонной будке, сильно пожалеет, что его Накаяма не придушил еще в состоянии программного кода! Да я… — Стыковка прошла успешно, — оповещатель прервал поток странной брани, нить повествования в которой сирена потеряла уже на упоминании волосатой рыбы. — Шлюз готов к открытию. *** — Ну что ты так смотришь? Ты ведь понимаешь, что это необходимо! — Джек с нескрываемым злорадством наблюдал, как полуголый молодой человек старательно вылизывает его член, помогает себе рукой. Да, он с пользой использовал минутную слабость бывшего клерка, взяв под контроль не только его руку, как это было раньше, но и всю электронную начинку мозга, подчиняя себе его тело. И только глаза маленькой тыковки оставались живыми, и в данный момент они метали гром и молнии. Хотя, это только забавляло голографическую копию бывшего директора Гипериона, который развлекался с новой игрушкой, наслаждаясь безраздельной покорностью. Вот и сейчас, глядя на коленопреклоненного парня, старательно обхаживающего его ствол, то заглатывая его по самые яйца, то выпуская изо рта, оставляя на губах блестящую ниточку слюны, он чувствовал какое-то мрачное удовлетворение. — Ну не сердись на меня, сладкий. Я ведь привык получать то, что хочу. А тебе несказанно повезло, ведь я подарю тебе бессмертие, подобное моему, но бережно сохранив твою личность. Конечно, все кого ты знал — умрут и, естественно, ты будешь расстроен и обижен. Но, поверь, время хороший лекарь. Пройдут годы, десятилетия, сотни лет, и твоя боль утихнет. Память сотрет имена некогда любимых людей, и ты сможешь смириться с моим присутствием. Сможешь принять мою любовь. Он запустил руку в мягкие волосы Риза, трахая его рот почти не заботясь о глубине проникновения. Власть — лучший афродизиак и Джек чувствовал, будто сходит с ума от одного вида своего члена исчезающего в этом податливом горячем плену. Клон вошел абсолютно бесшумно, безразлично взирая на развратное действо, открывающееся перед глазами. — Сэр, к Гелиосу подлетает челнок. Он каким-то образом обошёл систему безопасности и теперь готов к стыковке с одним из грузовых шлюзов. Движения мужчины стали быстрыми и яростными. Сжав в кулак чужие волосы, он с протяжным стоном кончил прямо в глотку своей беспомощной жертвы: — Ну, что ж… — Джек снял Риза с опадающего члена. — Приготовьте гостям тёплый приём.