Какая бывает любовь.

-Даша. Такое вкусное имя. Словно взбитые сливки. – Алевтина, улыбаясь, обошла старый дуб и от радости и возбуждения обняла его. -Лучше бы тебе бежать отсюда… - угрожала ей Даша, подбираясь к Алевтине всё ближе. Под ногами хрустела трава. – Из-за тебя я почти умерла. И не думай, что тебе сойдёт это с рук. Я своими руками… -Не надо слов, - отлепившись от дуба, Алевтина сделала шаг навстречу сопернице. - Поиграем? – три метра пролегало между ними. Три метра и шесть шагов. Алевтина упорно решила преодолеть это жалкое расстояние. – Ты… - Шаг. – Мне… - Ещё шаг. Алевтина подняла руки в воздух. – Не… - Она еле слышно хлопнула в ладоши. – Угроза. - Удар в ладоши стал громче. – Убогая… - Громкий «хлоп» в её руках! Алевтина почти вплотную приблизилась к ненавистной девушке. – Страшная… - Она остановилась прямо перед Дашей. – ШВАБРА! ХЛОП! – новый удар в ладоши. Сильный, резкий, громкий. Прямо перед глазами Даши, звук режущий. Боль в ушах. Хотелось вырвать себе уши лишь бы этого не слышать. Последний удар, отвратительный мерзкий удар. Даша словно провалилась в огромный мешок этих разрезающих уши хлопков, где они атаковали её со всех сторон, не давая отдышаться. Она летела и летела в самую глубь мешка и по пути ей встречались люди, бьющие в барабаны, аплодирующие в опере, бредущие куда-то, стуча каблуками обуви. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хотелось вопить изо всех сил, а люди продолжали смеяться и хлопать, хлопать, хлопать. Алевтина стояла и любовалась своими трудами. До чего же профессионально был выполнен этот трюк, как же хорошо она потрудилась. Даша стоит невменяемая, взгляд больше не извергает пламени драконьей ярости и глубокой ненависти. Напротив, Даша стояла и улыбалась кому-то сквозь Алевтину глупой пустой улыбкой. А Соловьёва улыбалась в ответ. -Ажур-абажур… - брякнула себе под нос Аля. – Мы здесь не одни. -Да, мы вместе, - наивно улыбалась ей Даша. -Нет же, - надув губки, помотала головой Алевтина. – Присмотрись. Ты видишь силуэт мужчины. Глянь-ка! Впереди! -Ах, да… - Даша, словно паря в небесах счастья, летая в стране любви и безмятежности, поплыла вперёд, будто бы встречая неизвестного друга. -Он пришёл помочь, - науськивала её Аля. – Он твой друг, - убаюкивала она блондинку. - Скажи ему, что он пришёл не зря. – Подталкивала она её. И девушка послушалась: -Хорошо, что я встретила тебя, - улыбнулась Даша, едва разглядев силуэт мужчины. Стало ясно, что она разговаривает с кем-то знакомым. – Ты пойдёшь со мной? Одна из девочек застряла в подземелье, и я собиралась… -Да-да, он понял, - казалось, Алевтина сейчас упадёт в траву и разразится диким хохотом. – Но что же это? Какой подлец! Он говорит такие глупости, что мне боязно оставлять вас одних. Он сказал: «с значит сочная». Ах, какой невоспитанный! -Что? – напряглась Даша. – Послушай, здесь темно и мой телефон скоро разрядится, так что… давай просто найдём вход, ладно? -Ажур-абажур! Он позволяет себе непозволительное! Говорит, что найдёт вход в тебя. Я не прощу себя, если не уведу тебя от этого невежды. -Почему ты… -Что ты делаешь? – играла роль перепуганной праведницы Аля. – Не бей её, сволочь! – Алевтина послала в Дашу кулак. Бум. – Удар в челюсть. Даша упала в траву, сплёвывая капельки крови. -Ах… - Даша сидела на коленях, приложив руку к опухшей губе. – Что ты делаешь? Ты же не такой. – Взгляд её напоминал взгляд забитого ребёнка, которого десять лет продержали в подвале. – Ты в своём уме? -Да, Ваня! Как ты можешь? – ругалась Алевтина. По виду обманщицы можно было предположить, что сейчас её захлестнёт волна чувств, и она предастся горьким рыданиям. Злодейка присела на колени возле Даши и шепнула ей на ухо: - Ваня злой! До чего же он злой! Ваня! Твой друг Ваня! Ударил тебя и хочет сделать что-то ещё. Ваня. Ваня – зло! Предатель, лгун! Бум. – Новый удар. На этот раз прямо в грудь. -Он приказал раздеться! – негодовала Алевтина Соловьёва. – Ваня-Ваня! Ну, никто не мог такого от него ожидать. Ну, никто! Он обвивает тебя руками,… ты не можешь вырваться, даже дышать тяжело. Бедная маленькая Даша… -Нет, ты же не хочешь… - вырывалась Даша, но тот обвил её твёрдыми большими руками. – Нет-нет-нет!!! А-а-а! – верещала девушка. – Только не это, не надо, не-е-е-е-т! -На нём школьные штаны. На всех школьниках школьные штаны и на Ване тоже. На Ване, на твоём друге Иване. Ваня. Запомни. Это сделал Ваня. Сейчас он сотворит с тобой ужасный грех! Недопустимый! Как же я хочу помочь бедному дитя. Как же бессильна я. Он кричит, чтобы ты замолчала или он убьёт тебя. Какой стыд, какой ужас. Он раздевает тебя. Это доставляет ему удовольствие, он не желает останавливаться. -А-а-а-а-а! – закричала Даша от невыносимой боли. Она колотила по сырой земле руками и ногами, грязь забиралась под ногти и запрыгивала в рот, а злодей делал своё грязное дело. Это доставляло ему удовольствие, и он не желал остановиться. – А-а-а! Ах, нет. Ух. – Даша пыталась ударить его, но кулачок попадал только по ноге и не причинял мужчине никакого урона. – Подонок! Ах. -Да, он подонок! Настоящий мерзавец, преступник! Ваня. Ваня. ВАНЯ!!! Ты бьёшь его по ноге, а ему хоть бы хны. Даша продолжала кататься по земле. Руки, которых не видела. Прикосновения, которых не было. Боль, которую не испытывала. Всё это овладевало ею в этот тяжкий миг. А Алевтина, как и подобает верной подруге, сидела рядышком, не бросать же Дашу одну! Ах, как жаль, что не может она помочь. Как жаль, что приходится похихикивать, прикрывая рот рукой, что нельзя взять и рассмеяться во весь голос над терзаниями этой ущербной, вонючей Даши. До чего же несправедлив этот мир! -Ты… - по спине Даши пробежал холодок. – Ты понимаешь, что Ваня может умереть? Алевтина прошла внутрь и прикрыла за собой дверь. Она показательно сморщилась и брезгливо перешагнула через кровавое пятно на ковре и запрыгнула на кровать. -Ажур-абажур. Это ты воткнула в него нож, с тебя и спрос. -В ту ночь. – Даша смотрела на неё с опаской, словно не знала, чего ещё можно ожидать. Она смотрела на врага и ей стало страшно. Вместо ненависти пришёл ужас от понимания того, что она была лишь куклой, которую дёргала за верёвки Алевтина Соловьёва. – Что ты сделала со мной в ту ночь? -Вопросы-курносы. – Ехидная улыбка образовалась на лице. – Это была одна из техник гипноза. Сложная, кстати говоря. Я думала, мне не под силу сотворить такой абажур, а оказалось, что я молодец. -Значит, меня не насиловали? – это странно, но в плечах Даша почувствовала тепло, всё нарастающее и разливающееся по телу. Её не насиловали. Это лучшее, что она могла услышать. Тонна ощущений боли, копившаяся с той ночи, висящая на её шее вдруг в один момент растворилась в воздухе. Её не насиловали. Этого не было. И это не Ваня. Это никто. – Но Ваня умирает… - отталкивая радость, напомнила себе Даша и обратилась к Алевтине: - Я тебя убью. -Не многовато ли убийств для одной ночи? – смеялась над ней собеседница. -Как я посмотрю в глаза друзьям? – остолбенела Даша. – Ваня… -Скучная ты, - Алевтина вновь встала на ноги. – О, кстати, если тебя это утешит, Ваня работал на меня. Я пригрозила, что зарежу его родителей, а он испугался, как дитё малое. Рассказывал, что вы делаете, что обсуждаете и куда ходите. Но вскоре я поняла, что деревенский уёбок нагло врёт мне, прикрывая вас. Я не узнала от него ничего полезного. И тогда я поняла, что сукин сын не ценит мамочкину сисю и папочкину гордость и отравила угарным газом ублюдков, вырастивших такую лживую с хозяевами скотину. А, впрочем, их смерть только подкрепила его связь с вами. Спасибо, что кокнула недоноска. -Ты и Адам, да? – вздохнула Даша. Она сгорбилась, казалось, волосы на голове чуть побелели от всего услышанного, увиденного и сделанного за сегодня. И она не чувствовала больше ничего. Только ноги замлели, и голова просилась к подушке. – Вы с Адамом делаете это? Да? Вместе? Так вот, за что ты так ненавидишь меня. За то, что Адам меня полюбил. -Ажур-абажур. А ты ещё тупее, чем кажешься. Да, меня злила эта нездоровая привязанность Адама к тебе, но неужели ты тупая сука думаешь, что именно за это я так ненавижу тебя? – если где-то внутри неё и горела злость, то точно не на лице. Алевтина выходила за дверь со счастливой улыбкой. – Отдыхай, рабочий день окончен. И Алевтина уплыла дальше. Но Даша не шелохнулась. В голове витала свежая мысль, последняя перед тёплой постелью и одеялом, в которое спрячется с головой. -Значит, я права. Она и Адам. Алевтина и Адам хотят моей смерти, моей и моих друзей. Но этого не случится. Я дыру в планете прогрызу, но не допущу их гибели. Продолжение следует...