Какая бывает любовь.

Даша превзошла саму себя. Решив перевести негативную энергию в позитивное русло, она занималась приготовлениями к приходу Мари. Обычное чаепитие переросло в грандиозное торжество. Даша укрыла белой скатертью стол, поставила две чайные кружки на блюдечках, а посреди стола водрузила тарелку с пятью горячими румяными блинчиками. На большее количество круглых угощений у девушки не хватило продуктов. Чайник уже начинал посвистывать, блинчики остывать, а терпение Даши закипать. Где же Мари? И тут дверь в кухню заскрипела, а настроение Даши подпрыгнуло вверх. (1!) Но сила притяжения пригрозила ему указательным пальцем, и настроение упало вниз, а в кухню вошла не Мари, а Юля. — Ничего себе, — высунула язык Самойлова, как голодная кошка. — Это для меня? — Вообще-то, нет. — Даша всерьёз опасалась за блинчики. — Я так давно не ела ничего сладкого… — обиделась Юля. — Юль. — Процедила сквозь зубы Даша и скрепя сердце сказала: — Возьми один. — УРА! — загребущие ручки потянулись к тарелке. — Спасибо. Кстати, ты не видела Майка? По всей школе его ищу. — Он с Богданом. — Вспомнила Даша. — Даже так? — подняла брови Юля. — Ладно, я проверю. И к облегчению Даши Юля ушла, а блинчиков стало на один меньше. Четыре. Мари стоит поторопиться, а то ведь и у Даши слюнки потекут. И тут дверь в кухню заскрипела, а настроение Даши подпрыгнуло вверх. (2!) Но в помещении оказалась не любимая подруга Старковой, а надоедливая директриса. — Так, где же я поставила мою рассаду? — не обращая внимания на Дашу, Василиса Борисовна рыскала по кухне в поисках своих трудов. — Совсем ничего не помню… — помотала головой женщина, как вдруг взгляд её притормозил на столе, на той самой тарелке с блинчиками. — Молодец, Дашенька. Хоть кто-то у нас с руками из нужного места. — Пальчики потянулись за притягательным лакомством. — Дай хоть бабка попробует. — Конечно, Василиса Борисовна, угощайтесь. — Чуть не плача, кивнула ей Даша. — Ох, вкуснятина какая, а! — облизнулась директриса. — Молодец, девочка. Поваром станешь. И Василиса Борисовна отправилась искать рассаду в другом месте. Даша заметно расстроилась. Но тут дверь в кухню заскрипела, а уставшее прыгать настроение Даши жалобно заскулило. — Дашка, там Марк! — влетела в кухню Лиза. — Там Марк! — Лиза, что случилось? Где он? — Боська нагадил на ковёр. Я открыла окно, чтобы проветрить комнату, и увидела Марка. Он выходил из леса с ведром ягод, как пьяный. Его шатает из стороны в сторону, выйди посмотри! — Лиза, он и есть пьяный. — Перепугавшаяся было Даша спокойно выдохнула. — Им с Максом захотелось напиться с утра пораньше и вот результат. Веди его сюда, у меня сюрприз. — Сюрприз? — обрадовалась поклонница сюрпризов. — Вот этот? — она показала на блинчики. — Ням-ням. — И Лиза, даже не спросив разрешения, стащила с тарелки самый большой блин. — БЛИН! — ударила по столу Даша, когда Лиза уже ушла. На тарелке остались ещё два соблазнительных блинчика. Даша встала из-за стола и, взяв с плиты чайник, стала разливать горячую воду по кружкам. Она заполнила ёмкость ровно наполовину, вода приближалась кверху, как вдруг что-то произошло. За окном послышались голоса, много разных голосов. Люди спорили, ругались. Даша видела вдалеке бегающие по двору фигуры, все копошились на одном месте, а она продолжала наливать чай в кружку Мари. Вода стала переливаться через край, кипяток заливал красивую белую скатерть, но Даша прислушивалась к шуму на улице. Обрывки фраз долетали до неё через окно. Она вспомнила про чайник и медленно опустила печальные глаза вниз. Вода переливалась, и она это видела, но продолжала держать чайник, всё поливая и поливая бедную кружку водой. Даша застряла в собственном теле, ею овладел страх, она стояла в ступоре и не могла пошевелиться. Кружка не выдержала обилия кипятка и развалилась на части. Горячая вода стекала на пол, а Даша продолжала лить и лить, лить и лить. Всё больше и больше, чтобы точно хватило. Когда в чайнике закончилась вода, Даша посмотрела на него как на предателя и с яростью льва швырнула об стену. Она опустила руки и пошаркала к стулу у окна. Лицо не выражало никаких эмоций, оно было каменным. Даша понимала, что произошло. Задор и веселье, царивших здесь три минуты назад, сдуло ураганом жестокости и злости. Она устала от этого, она устала плакать. Она хотела взять своё каменное лицо, лечь на пол в тёмный уголок, чтобы никто не нашёл, и пролежать там всю жизнь. Одна без всех. — Слёзы гадости пришли на смену радости… — безжизненно прохрипела она. Дверь в кухню снова заскрипела, и снова кто-то вошёл. Настроение больше не поднималось вверх, оно упало вниз. Разбилось в лепёшку… в блин. Даша не повернула голову в сторону гостя, она продолжала смотреть на стекло. Не на людей за окном, а на стекло. Чистое ли оно? Как хорошо в нём видно отражение? Она сидела, как сумасшедшая в клинике, и молча разглядывала стекло. — Даш. — Послышался родной голос. В кухне был Макс. Он встал позади неё и положил руки на её плечи. — Я тебя люблю. — Ясно. — Я должен что-то сказать. — Он начал осторожно, боялся задеть, хоть и понимал, что она всё знает. — Во дворе лежит труп, да? Они поэтому так кричат? Холодное тело, глаза полуоткрыты, на лице подобие мёртвой улыбки. Спокойное мёртвое тело, лишённое бед и поэтому улыбающееся. Белое, чистое, но страшное. Бездвижный и спокойный мертвец, который вот-вот откроет глаза. — Я могу принести тебе воды. — Перепугался Макс. — А вода закончилась… — быстрая усмешка пробежала по лицу. — Всё когда-нибудь заканчивается. — Даш, ты пойдёшь со мной к остальным? — Макс. — И она вернулась. Она вновь обрела себя, обрела здравый смысл и трезвость ума. Она могла думать, могла соображать, мозг судорожно работал, мысли разбились на группы. Даша вскочила со стула. — Господи, Макс, что случилось? Что опять могло случиться? Почему сегодня? Кто там? Кто? — Пойдём. — Он взял её за руку. — Макс. — Что? — Это Мари, да? — При чём здесь Мари? — Не догадываешься? — Мари… Марк… да, Даш. Да, если ты об этом. Это они. Продолжение следует…