Какая бывает любовь.

Саундтрек: Diary of Dreams - She and her darkness На лестнице иногда бывает интересно посидеть. С кем-нибудь. Они сидели. Они выпивали. Сначала она пришла сюда одна в полдвенадцатого ночи. Взяла бутылку водки из запасов Макса и стащила несколько сигарет. Она часто курила в последнее время. Слишком часто, чтобы это можно было назвать баловством. День был длинным, трудным и непонятным, потому наплевав на нормы приличия, она закурила прямо в холле, сидя всё на той же ступеньке. День прошёл, она заслужила сигарету. После всего, что было. Завтра Макс заметит пропажу. Максим. С каких пор она перестала ему верить? Он же ничего ей не сделал. Вот именно. Он ничего не сделал. Покрутил пальцем у виска в ответ на её нервный срыв. Чего ещё можно было ожидать? Другое дело — Адам. — Адам. — До чего же ты себя доводишь, моя дорогая? — Он протянул ей что-то в закрытой руке. Она коснулась его пальцев своими, и он разжал руку. — Съешь. Это лучше водки. — На белой ладони лежал шоколадный батончик. — Ты убеждённый романтик, Адам, — Даша с наслаждением разрывала пакетик любимого лакомства. — Ты всегда приходишь, когда нужен. — Жаль, что нужен не всегда. Адам пришёл. Она была уже порядком пьяна и протянула бутылку ему. Вместе они никогда не выпивали. Интересно, пьют ли призраки? Наверное, нет. Но Адам принял угощение и отхлебнул из горла. Вкусно, бодро, хорошо. Хотелось бы ещё. Даша смотрела на него, улыбалась, медленно покачивалась из стороны в сторону, как неваляшка. Водка расслабила её, теплом разливаясь по телу. Она забрала у Адама бутылку и сделала очередной глоток. — Адам, я схожу с ума. Я веду себя как ненормальная, срываюсь на людей, никому не доверяю. — Даша, все мы иногда ведём себя как безумные и имеем некоторые проблемы с доверием. Это пройдёт. Тебя ждёт потрясающее будущее. — Мне не нужно потрясающее будущее, — весело пропела Даша, подняв бутылку вверх, словно за кого-то выпивая. — У меня есть отличное настоящее. — Она прижалась к Адаму, как кошка к батарее. — Ты пьяна. — Ну неужели я не имею на это право? А? Я школьница, я должна пить и совершать ужасные поступки, я должна просыпаться утром и ничего не помнить. Мне восемнадцать, а не девяносто. — Ты красива. — Красива, пьяна и с потрясающим будущим. — Перечисляла Даша. — Может, в этом и есть смысл счастья? — Боюсь, мне это не познать. — Потому что ты мертвечина! — Даша пальцами ощупала его нос. — Мой далёкий родственник, мой хороший друг, мой неизведанный мужчина, мой печальный и брошенный, мой… — И Даша швырнула бутылку вдаль. Та пролетела, упала и с грохотом разбилась об пол. Голова кружилась, состояние улучшалось. — Посмотрите на него. Адам в ожидании чуда. — Ты ни разу не вспомнила о Максиме. — И что? — Ты любишь его? — Да, я люблю! — Когда пьянеешь, вспоминаешь о любимых. А ты о нём и словом не обмолвилась. — Это потому что я недостаточно пьяная. — И Даша осмотрелась в поисках новой бутылки. — Это потому что ты недостаточно влюблённая. — Нет, я правда люблю его. Иногда даже очень. Нам нужно время, чтобы… — Время? Время бессильно перед любимыми, привычка не похитит беспредельную страсть. Ты не любишь его. — Ты вдалбливаешь мне эту чушь с самого первого дня. Что? Хочешь переспать со мной? Хочешь, чтобы я была твоей? Девушка призрака? Она неоднозначно посмотрела на него. Что такого притягательного было в его глазах? Ничего особенного. Никогда в них ничего не было. До этого вечера… он парень, который сидит напротив неё. Такой же пьяный, как она. Его глаза блестят, как две льдинки, в которые пробился лучик света. Он смотрел на неё, его лицо было так близко… она чувствовала, как согреваются её щёчки от его дыхания. А дышал он часто… быстро… неровно… И Даша околдовано протянула: — Мари умерла. — Я знаю. Это тяжело. Я не терял друзей, но мне передаётся твоя тяжесть. Мудрец сказал: «мы рождаемся в слезах, живём жалуясь и умираем разочарованными». Им мешала стена. Заросшая крапивой колючая ограда не давала коснуться друг друга. Сколько они выпили? Чего они хотели? — Адам? — Да? — Он не сводил с неё глаз. — Макс давно спит. — Правда? — Да. — Даш. — Что? — Она не могла отвести взгляда. — Все давно спят. Кто-то меньше, кто-то дольше, кто-то проснётся завтра, а кто-то уже никогда. — И что бы это значило? Адам придвинулся поближе. Он хотел её. Сейчас он ничего так не хотел, никогда ничего он так не желал. — Даша. — Адам? — Давай займёмся сексом. — Нет… Он нежно провёл рукой по её волосам и резко сжал их в кулаке. Губы сначала осторожно и ласково касались её губ, как вдруг глаза Адама наполнились яростью, и Даша ощутила, как он проталкивает язык ей в рот. Это было очень кстати, она желала этого. Её рука гладила его щёку, но внезапно сползла ниже. Жар страсти обжигал их, словно обоих бросили в костёр. Они горели, словно бы в райском аду. И им это нравилось. Что-то упругое он тискал в руках, что-то твёрдое сжимала она. Что-то огненное соединило их. Что-то соблазнительное. Он посасывал её верхнюю губу, она незаметно сбросила с ног беленькие туфельки. Его губы рассыпали горстку поцелуев по её шее. Волна экстаза разлилась по телу. Чуть отстранившись от неё, но всё ещё придерживая руками, Адам позволил девушке улечься на ступени. Он возвысился над ней, такой сильный и большой. Капельки пота падали на её тело, перемешиваясь с капельками её пота. Она провела ладошкой по сексуальным кубикам на его мускулистом торсе. И ещё ниже. — Адам, я ведь не предаю Макса? — казалось, Даша на мгновение отрезвела и о чём-то задумалась. — Ты призрак. Это ведь не считается за измену? — А если и так, то что? — Наша жизнь так дерьмова, Адам. Я ощущаю это как никогда. Макс любит меня, а я люблю Макса, но лежу с тобой. Ты возвышаешься надо мной, я в ловушке и мне это нравится. Как можно предавать любимых? Как я могу? Жизнь так дерьмова… — Все те дни, все те долгие месяцы, что я любил тебя, я желал этой минуты. Но ты всегда была далеко. Я шёл тебе навстречу, а ты застилала дорогу ядовитым плющом. Я поднимал тебя по ступенькам себя, но ты споткнулась. Сейчас я помогу тебе подняться. И Адам резко опустился, что-то большое вошло в неё, что-то волнующее, что-то обжигающее, что-то, чему Даша была рада. Нежданный гость, который оказался самым ожидаемым в мире. Вверх-вниз… вверх-вниз… взлёт… падение… — АХ! — Тихо. — Он зажал ей рот рукой. — Кто-то услышит. — Быстрее. — Она треснула его по щеке. — Слабак. Он стал двигаться быстрее, ритмичнее, злее. — У-у-у-х. Депрессия забрала их. Обоим было, зачем страдать, зачем царапать душу, разрезать сердце на кусочки. Эта боль мешала дышать, оба теряли смысл всего. Они нужны друг другу как никогда. Когда-нибудь она уедет, а он останется. Когда-нибудь они будут разлучены. Так зачем расставаться сейчас? Депрессия била по голове снаружи, водка изнутри… они занимались любовью, и оба чувствовали разрывающее счастье и жгучую печаль. Этот салат чувств и эмоций они больше никогда не хотели пробовать, только сейчас. Сейчас он был вкусным… сейчас они впервые за долгое время не страдали… хотя бы минуту… Какими бы ни были последствия их связи, сейчас они наслаждались последствиями алкоголя, и это было приятно. Оба делали то, чего хотели. И разве это не счастье? Поступать так, как тебе хочется, не задевая при этом чувства других. Они так и делали или… они всё же кого-то задели? Продолжение следует…