Какая бывает любовь.

В комнате мальчиков воцарилась гробовая тишина. Всех присутствующих охватил страх. Настоящий. Что-то внутри них волновалось за товарища в то время, как сами ребята не подавали и признака беспокойства. Они не шутили, не разговаривали, не переглядывались. Просто мирно сидели. И ждали новостей. Говорят, чтобы понравиться или запомниться человеку, нужно часто мелькать у него перед глазами, а потом… нарочно исчезнуть. Внезапно. И тогда он почувствует, что чего-то не хватает, поймет, что есть разница между той светлой неделей и этой затуманенной. Ощутит пустоту, хоть и незначительную, но всё же. То же самое творилось сейчас и с Юлей, которая напоследок умудрилась унизить Вадима и здорово облить его грязью. И с Ромой, который тупо не мог поверить во всё случившееся. Случившееся… по его вине. Не помогай он человеку в чёрном и ему не пришлось бы с ним разговаривать, Вадиму не пришлось бы его искать и спасаться бегством от бандитов, прятаться в трансформаторной будке и… гореть. Ведь фактически именно он, Рома загнал его в огонь. От этого по спине и по плечам пробежал строй мурашек. Юноше сделалось холодно. — Есть новости? — держа в руках две кружки горячего кофе, в комнату прошла Жанна. Она вручила своему парню ароматный напиток, подбадривающе улыбнулась ему и присела на кровать, закинув ногу на ногу и отхлебнув немного из кружки. — Нет… — сдавленно ответила Юля. — Олеся и Андрей по-прежнему в больнице. За все эти дни они ни разу не появились в школе. — Ты звонила им? — спросила Жанна. — Как Вадим? — Олеся недоступна, Андрей молчит, — последовал железный ответ. — А… Вадим… не думаю, что он разгуливает по больнице и радуется жизни, поэтому могла бы и не спрашивать. — Юль, нам всем плохо, — резко сказал Рома. — Не надо срываться на других. — Плохо? Нам? — попыталась изобразить изумление Юля. — С чего вы взяли, что мне плохо? Я… просто пришла поглядеть на вас неудачников и… я… уже ухожу. — Едва успев произнести последнее слово, девушка вылетела за дверь, так и оставив её открытой. — Ну и дрянь! — впервые оскорбила кого-то Жанна. — Как человек может быть таким злым? — Она не злая и тоже переживает за Вадима, — уверенно произнес Рома. — Просто боится в этом признаться. Видела бы ты её, когда Вадим узнал о приколах, которые она учудила. Тогда Юля искренне сожалела. — Знаешь, несмотря на то, что ты говоришь правду, верится в неё с трудом, — вздохнула Жанна. — Как и в то, что Даша… — Жанн! — воскликнул Рома, выражением лица дав понять, что они договорились не вспоминать о Старковой, пока не будет известно хоть что-то об её исчезновении. — Я помню, но… на сердце не спокойно, — вздрогнув, отозвалась медиум. — Я чувствую что-то… что-то, что не могу сейчас объяснить. — И что это? — с порога спросил вдруг оказавшийся в комнате Макс. — Какого чёрта ты вообще молчала? — Я не была уверена, но… — замешкалась она. — Сегодня ночью мне приснился сон. Он не был похож на остальные сны. В последний раз я видела такой, когда за моим домом наблюдал тот странный тип в чёрных одеждах. — И-и-и? — опустился на пол перед Жанной Макс. — Что с Дашей? — Её похитили, — страшась собственных слов, сказала-таки Жанна. *** — Как он? — один единственный вопрос, который звучал шестидесятый раз подряд. Олеся вот уже третий день безвылазно находилась в больнице. Она и Андрей день и ночь «дежурили» возле палаты, в которой боролся за жизнь Вадим. От спортсменки, откровенно говоря, воняло. Всем подряд, включая пот и кровь. В руки всё еще были впечатаны засохшие красные капли вперемешку с черными от земли. В волосах девушки спрятались кусочки грязи, а под глазами были синяки, закрывавшие собой высохшие прозрачные слезы. И если Олеся ни разу не шелохнулась за всё это время, то Андрей, напротив, успел сбегать в магазин и даже умыться. Должен же был кто-то заботиться об Олесе, пока она короткими перебежками пыталась принять настигнувшее её горе. Надо сказать, если бы не Авдеев, Олесю запросто можно было бы класть в соседнюю палату. Именно он заставлял девушку положить в рот кусок колбасы и хлеба, запить всё это водой и тщательно прожевать получившуюся кашу. Поэтому, если Олеся еще не загнулась, благодарить нужно его. — Доктор, почему вы молчите? — взбесилась Олеся. — Что с моим братом? — Не каждому удается выжить после удара током в десять тысяч вольт. Это воистину чудо, что Вадим не умер. Сейчас, конечно, он в тяжелом состоянии, но внутренние органы не пострадали, и у мальчика есть все шансы на выздоровление, несмотря даже на то, что он останется инвалидом на всю жизнь. — Это не самое главное, — Олеся понимала всю серьезность сложившейся ситуации. — Хорошо, что Вадимка… что он жив. — Олесь… — устало протянул Андрей, одной рукой обнимая расплакавшуюся подругу. — Ну чего ты? — Это… я… — И еще кое-что, — кашлянул доктор, напомнив о себе. — Вадим… он… — Что? — прикусила губу Олеся. Продолжение следует…