Какая бывает любовь.

Тело Василисы Борисовны отреагировало моментально. Она задрожала, побледнела, а волосы на руках встали дыбом. Директриса была напугана. -Она… я… она уехала. Она сказала, что уезжает. -Что? – Лиза пребывала в замешательстве. – Но мне она ничего не сказала. -Да, но она… просила передать, что скоро… свяжется с тобой. Да, она скоро позвонит и всё объяснит. -Правда? - Лиза видела странности в поведении преподавателя, но не могла не поверить взрослому человеку. Для неё Василиса Борисовна всегда была авторитетом. Как Анна. – Хорошо, тогда я… буду ждать звонка. Надеюсь, она скоро позвонит. -Обязательно позвонит. -Спокойной ночи, Василиса Борисовна. И Лиза пошла в сторону лестницы. Василиса Борисовна ощущала сильнейшую трагедию своей души, что-то внутри неё разламывалось, как хрупкая веточка и каменело, как сухой хлеб. Ей было больно стоять и врать человеку, всецело доверяющему и любящему. Василиса Борисовна заплакала сильнее родившегося младенца. Она бросилась вслед за Лизой и жалобно закричала: -Лиза, Боже мой, подожди. ЛИЗА! -Василиса Борисовна? Вы вспомнили что-то ещё? Директриса догнала её и упала перед девушкой на колени. Лиза непонимающе посмотрела и взяла её за руки, пытаясь поднять на ноги, но женщина горько плакала и держалась за край кофты своей ученицы. Сердце её взорвалось, как граната. Она чувствовала жгучую ненависть к себе и боль, что останется навечно. -Я… не… я… не… я не знаю, как… Анна… она… я… я убила Анну. Лизочка, Господи… я ничего не могла… мы подрались и всё… Лиза, Анна умерла… я не хочу никаких оправданий, я хочу умереть… прошу тебя, убей меня. -ЧТО ЖЕ ВЫ ГОВОРИТЕ? – Лиза вытаращила на директрису глаза и окаменела. Она раскрыла рот, сжала в руках волосы на голове и слёзы полились, как из-под крана. Что она только что услышала? Анна умерла? Та самая Анна или какая-то другая? Вы хотите сказать, что она больше не придёт к ней, к Лизе Виноградовой? Она больше не скажет, что хочет защитить, не закроет её стеной от всех, кто желает зла. Это какая-то ошибка, такого не бывает. Она должна быть тут. Она должна отчитывать её, она обязана донимать её своей маниакальной заботой. Анна Ольшанская не имеет права уходить, когда так сильно нужна ей. Лиза почувствовала, как половина её тела умерла, отказала, заболела, покрылась сыпью, отвалилась. Лиза почувствовала, что умерла. Сама умерла. Вместе с Анной. Она упала прямо на лестнице и закрыла глаза. В ближайшие несколько дней Лиза Виноградова будет мёртвой. Так она хотела, только так она и могла. Сможет ли она когда-нибудь снова поверить в людей? *** Макс выкуривал сигарету за сигаретой, пока Настя сонно озирала пространство вокруг и думала о том, как много сегодня смогла. Сегодня она снова стала самой собой, обрела друга, вошла в команду, одолела врага, поборола страхи и узнала, кем на самом деле является её родной человек. Слишком много достижений для одной ночи, но ни одного отрицательного. Для неё последние несколько часов стали лучшими за все семнадцать лет. Должно быть, из всех обитателей «Логоса» таким могла похвастаться только она одна. Ей, вдруг, сделалось так хорошо на душе, что она решила раззадорить и Макса. -Эй, друг. – Она хлопнула Морозова по спине. – А ты не думал бросить курить? -Кем ты себя возомнила? – буркнул в ответ Макс. - Моими лёгкими? -Из-за сигарет ты срываешься на людей. – Нравоучительно отметила Настя, тыча в него пальцем. -Они успокаивают. – Запротестовал Макс. - Я курю и думаю о жизни. -Наверное, надумал на целую энциклопедию. -На десять энциклопедий. -И о чём ты думаешь сейчас? -Я думаю «когда же она от меня отстанет». Это, если помягче. -Я не буду спрашивать, как будет пожёстче. -Если бы ты стала моей девушкой – вот это было бы пожёстче. Меня передёргивает от одной мысли. Настя состроила противную рожицу. Такую, как делают дети, когда их заставляют есть всякие здоровые гадости, вроде перловой каши или овощей на пару. -Мы были бы невозможной парой. -Без вариантов, - рассмеялся Макс. -Ты становишься сентиментальным, когда куришь. Все эти разговоры о любви… -Сигареты здесь не при чём. – Макс бросил бычок под ноги и несколько раз постучал по нему ботинком. – Просто во мне умер романтик. -Ненавижу романтику. -Ах да, я должен был догадаться по цветочкам. -Из нас получится никудышная парочка. Могу доказать. -Ого. Удиви-ка. Настя разложила руки по его плечам и отрегулировала положение так, чтобы они стояли друг напротив друга. Макс не смог сдержать глупых смешков. -Посмотри. Что ты видишь за моей спиной? -Так. Это какой-то психологический тест? Где ты научилась? Настя сморщила брови и сердито сказала: -Давай без лишних слов. Макс отнёсся к внезапному тесту с детским интересом, а потому говорил теперь только по делу: -Я вижу солнце. И оно, знаешь ли, заебало светить в мои бедные глаза. Ещё я вижу деревья, на них листья. Когда смотрю на эту унылость, аж глаза слипаются. Ещё я вижу… небо. Оно не пасмурное, значит, дождя не будет. Я люблю дождь, а его, сука, не будет! Перед лесом загаженная территория. Вот и всё. Всё это гавно я вижу каждый день. В чём прикол? -Теперь поверни голову чуть левее и увидь всё это ещё раз. Макс исполнил указание и повернул голову влево. И увидел голубое небо. Как хорошо, что ночной дождь повторится нескоро! А лучше бы этого дождя вообще никогда не было. Он увидел солнце, что так приятно согревало и прогоняло утренний холодок. Он посмотрел на лес и увидел много-много деревьев. Десятки или сотни. Они сливались друг с другом, превращаясь в огромное зелёное пятно, скрывавшее за собой целый мир. Он видел территорию вокруг. Это была земля, на которой он вырос. Его земля. Его родной дом. -Ты видишь? -… - он получил то доказательство идеального, которое хотела донести до него Настя. Он увидел что-то обыденное в обличье прекрасного. Почему же он не видел мир настолько шикарным за спиной Насти? Почему озарение пришло к нему, когда он заглянул за другую спину. Макс увидел впереди девушку. Она брела по двору, отключённая от мира и смертельно спокойная, как заблудшая душа всеми забытого призрака. Всего в трёх метрах от Максима Морозова стояла Даша Старкова. Продолжение следует…