Какая бывает любовь.

На следующий день рано утром Оля проснулась от боли в животе. Она проклинала тот день, когда по собственной дурости забеременела и никак не могла понять, почему внутри так сильно болит. К врачу девушка идти не хотела. Фальшивые сочувственные взгляды были ни к чему. Вместо этого она продолжала губить себя, выпивая кучу таблеток, которые никак ей не помогали. Оля поднялась с кровати и невзначай оглядела кровать Лизы. Её соседка мирно спала, но внимание Оли приковалось к чему-то странному на её голове. К чему-то липкому и давно засохшему. — Доброе утро, — не открывая глаз, пробубнила Лиза. — Чего не спишь? — А чем это ты ночью занималась? — подозрительно спросила Оля, приободрившись. — Как его имя? — Чьё имя? — Лиза провела рукой по своим волосам, но вдруг почувствовала что-то не то. — Что такое? — она вновь погладила волосы. — Что с моими… — Так это не… — рассмеялась Оля. — Ха-ха-ха, Лизка, ха-ха-ха, ты вся склеенная. — Она, наконец, поняла, что было на голове Лизы. То был клей, коим кто-то щедро полил всю голову новой ученицы. — Хочу пожать руку тому, кто это сделал. — Что же мне теперь делать? — расплакалась Лиза. — Как я теперь буду? — она сжимала в руках склеенные локоны светлых волос и плакала. — Тебе помочь? — Оля подошла поближе к рыдающей девчонке и, что есть силы, дёрнула один волосок в сторону. — Ой. Переборщила. — Ай, зачем же ты так? — запищала Лиза. — Пожалуйста. Не надо. Позови Аню. Умоляю. Позови Аню. Позови её. Олечка. Прошу тебя. — Вся в соплях и слезах Лиза уселась на кровати и задрыгала ногами. Вся голова её напоминала остывшую манную кашу. Оля стояла посреди комнаты и смеялась, что есть сил. Она зашлась в непрерывной истерике и со смеху даже повалилась на пол. Но веселье продолжалось недолго, когда дверь открылась и на пороге ошарашенная стояла Анна. Женщина не сразу сообразила, что происходит. Она зашла в комнату, пытаясь оценить ситуацию, и тут же ринулась к сестре. Схватив её за запястье, она потащила её из комнаты вон, прокричав что-то вроде «нужно скорее отмыть голову», а Оле перед уходом крикнула: «ты за это ответишь». — Ну и семейка! — продолжала хихикать Никитина. *** — Па, я хочу сходить в клуб с подружками, — сюсюкалась с Эдуардом Юля, лёжа поверх него в комнате мальчиков на жёсткой неудобной кровати. — Я уже договорилась. — Забудь об этом, — набирал что-то в телефоне необыкновенно серьёзный Эдуард. — Я буду волноваться. — Не будешь ты ни о чём волноваться, па, — нахмурилась Юля. — Я туда и назад. — Знаю я твои туда и назад на всю ночь. — Хмыкнул Эдик. — Вместе сходим. — А когда? — Может, послезавтра, а лучше на выходных. — Был ответ. — Но я хочу завтра! — возразила Юля. — Я уже настроилась. — Завтра я с друзьями иду. — Что? — изменилась в лице блондинка. — Подожди-ка, милый. Значит, тебе можно развлекаться со своими крутыми пацанами с района, а мне с девчонками в кино сходить нельзя? Нормальный расклад. Только я в нём не участвую. — Слезая со своего парня, заявила Юля. — Эй, а что тебя не устраивает? — не понимал Эдик. — Я мужик. Я глава семьи. — Засунь свою главу в попу, дорогой. — Разозлилась Самойлова. — Я сама себе на уме. Захочу и пойду, куда моей пятой точке вздумается, ясно? — Ладно, послушай, — отложив телефон в сторону, Эдуард взял любимую за руку и притянул к себе. Оба упали на кровать. — Давай установим правила. — Я за свободные отношения. — Сразу высказалась Юля. И тут же пояснила: — Мы не зависим друг от друга, мы не становимся тенью друг друга, мы делаем, что пожелаем. Здесь всё просто. — А что насчёт секса? — казалось, этот вопрос волновал Эдуарда больше всего. — Тут тоже действуют твои свободные правила? — И не надейся! — шлёпнула его по лбу Юля. — У нас у самих ещё ничего не было, а ты тут уже на других свой прицел нацеливаешь, кабель. — Я же пошутил, — заулыбался Эдуард. — Не ревнуй. — Мальчик, ты не на ту напал. — Загордилась собой девушка. — Юля Самойлова ревновать не умеет. — Вот как? — Именно так. — Подмигнула ему Юля. Подмигнула и прислушалась. До парочки доносилось пение. Где-то совсем близко. Доносилось с улицы. Оба шустренько подбежали к окну. Не дружу я с головой Хочу очень быть с тобой Юлька, будь всегда моей Распрекрасной до бровей — Ромка? — поймала Павленко взглядом Юля. — Что он там задумал? — Придумал какую-то хрень и стоит, распугивает школу. — Фыркнул Эдик. — Тоже мне рифмоплёт нашёлся. — Мне так стыдно за него, — захохотала Юля. — Но мне это нравится. Рома стоял под окнами школы и весело распевал сочинённые накануне песенки. Немного нелепые, но очень милые. Выходи ко мне, родная Жду тебя и не дождусь Ты одна моя такая Я тобой такой горжусь Ты всегда горишь от счастья Даже, когда надо ныть Вот поэтому люблю я И с тобой мечтаю жизнь прожить — Королевский шут, — прокомментировал выступление Эдуард. — ЭЙ! Задолбал под окнами выть! — Громко крикнул он Роме, отчего тот шмыгнул носом, обречённо опустил голову и куда-то ушёл. — Не обзывай его, — попросила Юля. — Он ведь такой хороший. — Мечтательно произнесла она. — Вот и пусть будет хорошим для кого-нибудь другого. Забудь о Павленко. Поняла? — Поняла я. — Обхватила парня за шею Юля. — Не думай, что я всё ещё люблю его. Только ты мне нужен. *** Мари лежала на кровати в наушниках, где играла лёгкая расслабляющая музыка и старалась выучить заданное по литературе стихотворение. Котелок не варил в позднее время суток, потому Мари решила ещё раз перечитать произведение и отложить его до завтра. — Ну ты, Блок и насочинял. — Цокнула она. Мари была так зла на писателя и на саму себя, что не смогла выучить несколько четверостиший, что даже не услышала шаги за спиной. Пока она бушевала, кто-то прокрался в комнату. Позади Мари остановился Ярослав. В руках его отдыхала толстая верёвка. На таких обычно вешаются люди или… их вешают. Продолжение следует…