Какая бывает любовь.

— Нет… — первой нарушила общее недоумение Мари. — Нет, это… этого не может быть. — Она ринулась к перевёрнутой тумбочке. Под выпавшим оттуда учебником «самоанализ» звонил телефон. — Это мой второй телефон. Я пользовалась им до праздников. — Мари держала в руках сенсорный телефон с чуть треснувшим экраном. — Этот номер есть у всех. Но не у Мэри. Как я могла позвонить сама себе? — Непорядок это, когда собственный номер не узнаёшь, — озадаченно сказал Ваня. — Иначе видела бы, кому звонишь. — Я знаю свой номер! — прикрикнула на него Мари. — Наверное, не придала этому значения. — Мари выглядела не менее остолбенелой, чем остальные. — Вы думаете, что это я? Я подбрасываю вам эти крестики? Я же… мы всегда были друг за друга горой! Я бы никогда так не опустилась. — Я ей верю. — Смело поделилась своим мнением Лиза. — Ты всем веришь, Виноградова, — хихикнула Юля и, избавившись от улыбки, серьёзно посмотрела на Мари. — Но в этом случае твоя вера оправданна. Мари ни в чём не виновата. — Спасибо, — Мари так обрадовалась, что, выпустив из рук, уронила оба телефона на пол и даже не заметила этого. Петрова собиралась ещё что-то сказать друзьям. — Я лесбиянка. Лесбиянка, у которой нет любимого человека. Я хочу, но этого нет. Зато есть вы. Мои друзья. Я всё отдам за таких друзей, как вы. Вы столько пережили в этой школе, но не утратили веры в людей. Я не знаю, смогла бы так. Но вы смогли. — Пойдём, я приготовлю тебе ромашковый чай, — взяла её под руку Лиза. Виноградова улыбалась с такой благодарностью, словно была старушкой и Мари только что перевела её через дорогу с тяжелейшими сумками. — Он успокаивает. Я пью его четырежды в день. — Ха-ха, Виноградова, — казалось, Юля сейчас сиганёт с кровати от смеха. — Всё, что ты делаешь четырежды в день — это плачешь. Может, у чая противодействие такое? — У меня душа ранимая! — сердито уставилась на неё Лиза, словно Юля была двойкой в её дневнике. — Прекращайте переделки свои, дамы, — вежливо сказал Ваня, беря Мари под другую руку. — Мама мне шоколад из дому прислала. От него настроение вмиг подымется. И с чаем вкусно будет, — улыбнулся он Лизе. И Мари, Ваня и Лиза побрели к двери. Дверь закрылась за ними как раз в тот момент, когда Лиза радостно говорила, что у неё майка такого же цвета, как у Мари. Юля осталась лежать в одиночестве. И Самойлова сделала то, чего никогда бы не позволила себе сотворить в присутствии друзей. Этим она могла заниматься только наедине с собой. Юля заплакала. Очень горько, как будто каждая клеточка её тела задействована для выработки такого количества слёз. Она держалась за грудь и плакала. И одному Богу было известно, о чём она думала в эти солёные минуты. Может, о Викторе? Или о ребёнке? Юля вдруг погладила себя по животу, как будто вспоминала, что когда-то там росло маленькое чудо. Но боль не переставала. Острая боль, прокатившаяся от души через всё тело. Но мучениям пришёл конец. Конечно, оставшись сама с собой в пустой комнате, Юля вновь повторит это самобичевание. Но сейчас она немедленно прекратила. Всему виной были шаги, с каждой секундой звучащие всё чётче. Юля быстро вытерла заплаканное лицо краем одеяла и уже нанизывала на лицо фальшивую улыбку, как дверь вдруг открылась. — Привет. — Поздоровался с порога Майк. — Я слышал, что тебя избили. Мне жаль. — Майк был чем-то сильно озабочен. Он наматывал круги по комнате, пару раз споткнулся. По его виду нельзя было сказать, что нападение на Юлю представляет хоть какое-то значение. Казалось, он думал, что с ней не произошло ничего серьёзного и вообще это пустяки, которые случаются со всеми людьми ежедневно. Как в магазин сходить. Поэтому состояние возлюбленной для него не играло роли. Но почему? — Почему ты не в больнице? — спросила Юля. — А ты? — не остался в долгу Майк. — Как меня спроваживать, так запросто. А как самой пойти бинтами обмотаться, так хрен. — Майк, ты головой ударился? Или что? — закипала изнутри Юля. — Был добрый, а теперь орёшь. Я тебя не понимаю. — В больнице меня будут ждать завтра. — Уже более спокойно объяснил своё появление Майк. — Сегодня разрешили переночевать здесь. — Так бы сразу и сказал. — С упрёком сказала Юля. И наконец задала тот самый вопрос, который нервировал их обоих столь долгое время. — Тебя обследовали? Они сказали, чем ты болен? — Сказали. — Коротко ответил Майк. — И ещё сказали, что я и сам мог бы догадаться по симптомам. Идиоты. — И холодно добавил: — Тебе бы тоже не помешало сдать анализы. — Какие анализы, Майк? — Юлю порядком бесило, что Майк ходит вокруг да около. Кем он себя возомнил? Почему такой злой? — Только так можно узнать, заразилась ли ты. — КАКИЕ АНАЛИЗЫ??? — зло проорала Юля. — Анализы на СПИД… Продолжение следует…