Какая бывает любовь.

Два дня спустя Майку стало ещё хуже. Не физически, что уже хорошо, но необъяснимая злость брала над ним верх. Он отказывался говорить с Юлей до тех пор, пока она не пройдёт тест. По правде говоря, он ни с кем не общался. Сидел в комнате, обозлённый на весь мир. Но почему? И о чём он думал? Может, в голове его зародилась мысль, что это Юля заразила его? Или он был обессилен своей болезнью? Но чувствовать себя больным СПИДом… это вызывало страдания. Так он и сидел в своей комнате, просматривая в интернете симптомы СПИДа и припоминая каждый из них в себе. От «приятного» чтения его оторвала Юля, появившаяся в комнате мальчиков с таким лицом, словно её только что окатили ведром помоев с головы до ног. На носу её поблёскивал какой-то крем, щёки были заклеены пластырем, а выпавший зуб заменили новым, ничем не отличавшимся от прежнего. Лицо Юли претерпело настоящий ремонт, но довольной от этого назвать её нельзя было. Видимо, её не сильно привлекала перспектива ходить по школе, а главное, перед своим парнем в таком жутком виде. Юля сочувственно поглядела на Майка. Она накрыла его руку своей в знак поддержки, но Майк почему-то вытащил руку и убрал под голову, устроившись на кровати. Юля подумала, что его действия вызваны побоями на её лице, и больше она не кажется ему привлекательной, но Майк всем своим видом показывал, что его не интересуют телячьи нежности и её красота, а всё потому, что он жаждал узнать правду. Все мысли занимала болезнь. — Может, хватит вести себя как скотина? — обозлилась Юля. — Куда делось наше «в горе и в радости»? — Говори, — никак не реагируя на её обиду, в приказном тоне ответил Майк. — А вообще могла бы и раньше сообщить мне. — Сообщить что? — нахмурилась, словно маленькая тучка, Юля. — Что у тебя СПИД. — Кинул ей Майк. — Тогда бы мы занимались сексом с презервативом. — Майк, ты… — По спине пробежал холод. Юля вошла в ступор. Лишь губы её могли шевелиться: — Ты хоть понимаешь, что говоришь? — Если бы я был болен, то предупредил бы тебя. — Гнул своё Майк. — Я допускаю, что ты могла не знать о болезни, но… — Я сдала анализы… — с трудом проговорила Юля, сдержав слёзы. Такого от своего парня она не ожидала. — И получила результаты. — Теперь мне придётся долго лечиться. — Я получила эти ссаные результаты! — повторила Юля, не стерпев и выронив первую слезу. — И в школе дадут кличку «спидозник». — Распевал о своих горестях Майк, совсем не обращая внимания на то, что его девушка начинает плакать. — Майк, результаты у меня, — она вытащила из сумки справку из больницы. — Если бы только можно было повернуть время вспять… — Я ПОЛУЧИЛА АНАЛИЗЫ, БОЛЬНОЙ ТЫ ИДИОТ!!! Я НЕ БОЛЬНА СПИДОМ, ЯСНО? МОЖЕШЬ САМ ПОСМОТРЕТЬ, — и Юля проехалась по его лицу мятой справкой, улизнув из комнаты. Исчезла, словно ветер при закрывшемся окне. — Что? — ожил Майк. Он проигнорировал валявшуюся рядом справку. — Что? — убеждённый в своей правоте, он был жестоко порезан выглянувшей из-за угла правдой. — Юля… Юля Самойлова. — Как будто пробуя её имя на вкус, несколько раз проговорил его Майк. — Юля Самойлова. Я — тварь, Юля Самойлова. Я тупое убожество, которому достались тупые гены тупого папаши. Майку доставляло удовольствие обзывать себя. Он несколько раз награждал себя затрещиной, а от волнения даже выдрал с головы клок волос. Как он мог подумать на неё? Как он мог? И Майка терзала эта мысль так же противно, как и Юлю. Он сказал такие вещи, после которых нормальная девушка вообще должна перестать смотреть в его сторону. И он это понимал. Он знал, что теперь остался совсем один. Папаша умер, мамаша уплыла в шоу-бизнес, сестрёнка жарится на солнце, а она… та самая. Ушла. — Юля Самойлова. — Казалось, теперь он хотел плакать. Вместо этого он ударил себя ладонью по лицу. И ещё раз. И ещё сильнее. Больнее. Жёстче. Из носа стала течь кровь. Майк трясся из стороны в сторону, но страдания не вытряхивались. И тогда Майк втянул носом воздух. В ноздри ворвался не только он, но и она. Её запах. Любимый запах. — Юля Самойлова. Я хочу, чтобы ты пришла, Юля Самойлова. Но ты… я обидел тебя. — Майк зарядил себе кулаком прямо в глаз и с шумом свалился с кровати. — Юля Самойлова… я умру без тебя, Юля Самойлова. — Ты такой дурачок, Пусь… ползаешь тут как ужаленный. Лёжа на полу, Майк увидел чьи-то ноги. Кто-то стоял на пороге. Неужели это была она? Значит, она не ушла? Значит, просто вышла в коридор, чтобы подождать, пока он успокоится? Получается, что она видела и слышала всё, что он здесь вытворял. И большего ему и не надо было. Майку даже показалось, будто комната светлее стала с её появлением. Он перевернулся на живот, оттолкнулся руками от пола и оказался рядом с ней. Она плакала. Он тоже хотел плакать, но не получалось. Юля почувствовала, как его руки касаются её спины. Внутри всё приятно потеплело. Он сжимал её. Крепко. Уткнувшись носом в её волосы, он вдыхал их аромат, как будто принимая очередную дозу. Майк держал её. Так жадно, будто боялся, что она растает в воздухе. — Ты не будешь бороться с этим один. И она поцеловала его. Поглаживала его губы своими, то расширяя, то смыкая их на его губах. И оба могли поклясться, что такого пронизывающего каждую часть их составляющей поцелуя у них никогда ещё не было. На миг они забыли о болезни. Но болезнь не забыла о них. Майк помнил, что сегодня ему предстоит нелёгкая встреча с доктором. Но он ещё не знал, что слова умного врача напрочь выбьют из него всю вселяемую Юлей надежду. Продолжение следует…