***
Хлынул дождь, и Ваня с Анной, еще не добравшись до дома семьи Цыгановых, побежали к хлипкому, зато не запертому сараю, чтобы если и промокнуть, то не насквозь. – Чем мы только не грозили Драконовичу! И мировым судом, и разоблачением его опытов, а ему по фигу! – восклицала Анна, сердито отбрасывая с лица прилипшие пряди. – Естественно. Он уверен в себе, поэтому его ничем не проймешь, – в отличие от рассерженной девушки Адовопесенный не бесился. Ибо теперь знал, какие методы неприменимы для сволочного олигарха. Девушка поджала губы и отвернулась. «Рыдания неминуемы», – заключил Ваня, приготовившись утешать милую напарницу. – Простите, что вам не поверила… – пробормотала Анна. – Тот волк вряд ли является моим братом… – Рад вашему прозрению, – вежливо отозвался киллер. – …Он окончательно стал зверем, – договорила девушка, и Адовопесенный на секунду, чтобы не обидеть Анну фэйспалмом, возвел глаза к черному небу: «Опять двадцать пять… Оборотни, превращения, тьфу!» – Вам бы тоже было тяжело, если бы кто-то из вашей семьи пропал, как мой отец, или навсегда сменил ипостась… – Полагаю, вы правы. Но о своих родственниках я не имею ни малейшего понятия. – Тогда обратитесь в передачу «Жди меня». Уверена, они найдутся, – улыбнулась девушка. – Кстати, а во фляжке у вас не винишко, случайно? Согреться бы… «Глазастая какая», – умилился киллер и протянул Анне плоскую походную посудину с самогонкой. Не вино, однако заставит кровь быстрее мчаться по венам. – Норм, – храбро оценила напиток девушка, украдкой вытерев слезы, выступившие после глотка ядреной жидкости, и вернула фляжку. – Ваша очередь. Ваня сделал шаг вперед, доски под ним со скрипом прогнулись и треснули, увлекая Адовопесенного и взвизгнувшую Анну в мрачную неизвестность сарайного погреба.***
Не дождавшись пропавших Вани и Цыгановой (они разбудили Карла грохотом в кухне, а потом куда-то делись), парень заскучал сидеть в одиночку в четырех стенах и вышел из дома. По улицам мало кто бродил, кроме бабки-дозорной и нескольких бомжей. Вдруг Карл заметил тень, метнувшуюся за поворот. Никогда еще вундеркинда не отправляли на задания – до этих событий мастерил всякие штучки в лаборатории, пока шеф не велел ехать с Адовопесенным в Долларовку. И сейчас Карл вообразил себя не Кью – помощником Бонда, а самим агентом 007. Что, если тень – это улепетывающий преступник? Или, наоборот, бегущая от насильника юная прелестница? Крадучись, Карл добрался до поворота, заглянул и… лицом к лицу столкнулся с девушкой лет восемнадцати, судорожно дышавшей. Так и есть, жертва! – Не бойтесь, я вас спасу, – спокойно заверил парень. – За мной пока не гонятся, но какие-то типы кричали вслед кое-что непристойное, – сообщила девушка. – Я припозднилась в гостях, вот теперь перебежками пытаюсь прийти домой. Карл едва не возликовал во весь голос, однако сдержанно, как и подобает Джеймсу Бонду, предложил новой знакомой Зое проводить ее. Через несколько минут они болтали непринужденно и активно, словно знали друг друга сто лет. – А может, ты отпросишься у родителей еще погулять? – осмелел Карл у крыльца дома Зои. – Ой, точно! Девушка упорхнула и вскоре вернулась с разрешением. – Я договорилась на ночевку якобы у подруги, – покраснев, сообщила Зоя. О таком счастье, как красавица для новоявленного Бонда, Карл не смел и мечтать.***
Едва Карл проснулся, он сию секунду вскочил – ибо знакомство с Зоей продолжилось на большом диване в гостиной. А за подобную наглость Анна не похвалит, наоборот, отчихвостит так, что Ваня не сможет оправдать взыгравшие гормоны помощника. Однако никого рядом кроме сладко спавшей Зои не было. – Наверно, тоже уединились, – хихикнул Карл и представил следующую картину: дом принадлежит ему и Зое. Они, естественно, женаты. И скоро отправятся вместе на новое шпионское задание. Уверенной хозяйской походкой Карл подошел к большому письменному столу и машинально стал выдвигать ящики. В третьем снизу обнаружилась тонкая пластиковая папка, откуда парень извлек лист бумаги с оторванным клочком справа внизу. – Ничего себе! – ахнул Карл, и его фантазии сейчас же развеялись, потому что на бумаге не хватало именно того куска, который шеф вручил Ване. Сбегав за вещдоком, парень приложил его к листу, и печать с надписью «Слава ВДВ» была восстановлена. – Почему же на офшорном счете Драконовича эти слова?.. – размышлял Карл. Пришлось прибегнуть к помощи ноутбука и интернета. Зоя что-то пробормотала, но парень настолько увлекся поиском ответа, что никак не отреагировал на подружку. А интернет, точнее, парочка взломанных сайтов, нашел невероятный факт из жизни олигарха. Оказывается, в тысяча девятьсот девяносто пятом году Владислава Драконовича в рамках армейской службы отослали на войну в Чечню. Отсюда и такая печать, как память, смекнул Карл. Но за присвоение себе вражеских трофеев – оружейного склада – Драконовича собрались отправить под трибунал. Однако тот сумел откупиться и по-скоренькому сбыл оружие кому следует. Тем самым нынешний бизнесмен сколотил свой начальный капитал. А пользоваться той печатью прекратил и наверняка припрятал. Но кто-то из оппозиции, возможно, отец Анны, умудрился стащить компроматную бумаженцию. Как ее клок очутился у шефа, пока оставалось загадкой. Да это и неважно! Куда главнее доставить офшорный счет в Ватикан! – И разобраться, в чем прикол с татуировкой Адовопесенного, – добавил Карл. – Может, совпадение, что он и олигарх служили в ВДВ, может, и нет. Дилемму разрешил шеф, сообщивший по телефону действительно серьезную зацепку – в девяносто пятом Ваня тоже воевал в Чечне, откуда его увезли с сильной контузией и полной потерей памяти.