Приют для Эми

Она поняла, что затея оказалась ужасной, уже на пороге дома Кейна. Стоя под каменной аркой и вцепившись в руку кузины, Эми разглядывала многочисленных гостей, толпившихся перед ними и ожидающих своей очереди, и чувствовала, как всё её естество противится входить в этот дом. Она всегда доверяла предчувствию, и сейчас ей казалось, что вечер обернётся неприятностью. Всё началось ещё до отъезда. Катрин Паркер скрывала свою раздражительность по поводу появления племянницы на дне рождения за бесконечными колкими высказываниями в адрес племянницы же. То её причёска не соответствовала случаю, то белое платье из хлопкового муслина оказалось слишком простым и неброским и так же не подходило для празднества. Эми слышала, как Катрин ворчала что-то про «посмешище сегодняшнего вечера», но молчала. Её единственное платье из лёгкой ткани белого цвета с широким поясом, обшитым золотой нитью, было ей по нраву, она считала его довольно праздничным, а просить Молли об услуге поделиться одним из своих нарядов не решалась. К тому же кузина была немного крупнее, чем сама девушка. Конечно, Молли блистала в своём шёлковом платье персикового оттенка; густые кудри так мило обрамляли её лицо, что она казалась настоящей живой куколкой с такими прелестными розовыми губками и ямочками на щеках. Всё, что сделала со своими волосами Эми — лишь тщательно причесала их и перевязала светло-голубой лентой. Решив, что лучший способ не упасть окончательно в глазах тётки — держаться подле кузины и стараться вести себя как можно неприметнее, девушка поглубже вздохнула и переступила порог хозяйского особняка. Это был большой дом из серого камня, построенный не меньше века назад, с замысловатыми коридорами и тяжёлыми гобеленами, скрывающими стены или трещины в них. Эми растерялась от невероятного количества свечей и ламп, освещающих главный зал и гостиную; этот свет отражался в зеркалах, на дорогих украшениях дам, на хрустальных бокалах, уже наполненных шампанским… — Эмили, перестань глазеть по сторонам с открытым ртом! — шикнула на неё тётка. — Это неприлично. Последующие минут сорок они только и делали, что медленно передвигались по залу, знакомясь то с одним джентльменом, то с другим, и обсуждали то политику, то неестественно тёплую для января погоду. Вот-вот должны были объявить об ужине; Эми скромно держалась чуть позади Молли, которая кокетливо болтала с сыном хозяина вечера, а Катрин тем временем разговаривала с его матерью. — Ваша племянница живёт с вами, я так понимаю, — заговорила миссис Кейн, и леди Паркер кивнула. — Знаете, вам стоит поскорее задуматься о её будущем. Сколько ей лет? — Через полгода исполнится двадцать, — Катрин с раздражением покосилась на девушку, пока та разглядывала старинный подсвечник. — Моя сестра совершенно не позаботилась о ней перед кончиной. Что мне делать? Приданного родители ей не оставили, в школе её успехи были весьма посредственными, и никто из обеспеченных молодых людей ею не интересуется. — Жаль бедняжку. Куда ей деться? А знаете, одна моя знакомая отправляется в Америку сразу после того, как поутихнет вся эта история с Наполеоном. Так вот, она ищет преданную и кроткую горничную для себя. Подумайте, — закончила миссис Кейн шёпотом и загадочно улыбнулась. Леди Паркер заинтересовалась этой идеей. Она схватилась за неё, как за единственный возможный вариант поскорее (и без ненужного очернения собственной репутации) избавиться от племянницы. Женщина взглянула на свою красавицу-дочь, так мило улыбающуюся молодому Кейну, и на душе у неё стало намного легче. Эми повезло не услышать весь этот разговор, иначе она сгорела бы от стыда и обиды. Но то, что отвлекло её в тот момент, оказалось также не совсем приятно. Ещё в начале вечера она заметила в толпе гостей некоего светловолосого господина в чёрном фрачном костюме; Эми решила, что ему было не больше сорока лет, выглядел он элегантно и держался поразительно гордо и надменно. Но самым странным оказалось его пристальное внимание. Стоило ей отвлечься и обернуться, как она тут же встречалась с его тёмным взглядом, прикованным к ней одной. Нет, она не могла ошибиться. Этот мужчина смотрел именно на неё; не на её тётушку, не на Молли… И ей это совершенно не нравилось. Что-то таинственное, порочное таилось в его взгляде, Эми ощущала себя ужасно некомфортно; ей стало душно и трудно дышать, корсет слишком сдавливал грудь. Сегодня миссис Буше явно перестаралась с перевязкой… Господин в чёрном фраке продолжал за ней следить. Каким-то образом она упустила его из виду на короткое время, и вот он оказался гораздо ближе, чем был. За несколько минут до начала ужина Эми увидела, что он стал продвигаться к их небольшой компании. Такой паники перед новым знакомством она не испытывала никогда прежде. Что-то подтолкнуло её сделать так, как велело сердце: игнорируя недовольные взгляды Катрин, она попросила Молли одолжить её тёплую накидку и, извинившись и сославшись на мигрень, поспешила выбраться на свежий воздух. Веранда была тускло освещена, но здесь не было снега. Вечер оказался тёплый, несмотря на собиравшиеся с севера тучи. Едва за девушкой закрылись двери, она выдохнула с облегчением и подошла к каменной перегородке, чтобы опереться о неё. Внизу застывшая поверхность пруда казалась совершенно неподвижной; Эми перегнулась через перегородку, но своего отражения не увидела. Едва она откинулась назад, как тёплая накидка её кузины стала соскальзывать с плеч и оказалась, в конце концов, в тёмной воде пруда. Даже изловчившись, она не успела поймать её. Эми могла лишь стоять и смотреть, как мокнет ткань, и тонет её надежда на спокойное окончание вечера. Молли отнесётся к этому с небрежным смешком и какой-нибудь неброской шуточкой. Но Катрин… Эми страшно было подумать об этом. Она обернулась на закрытые стеклянные двери, за которыми раздавались весёлые голоса, нахмурилась и снова посмотрела вниз. Кажется, она ещё может разглядеть её. Она спустилась по закрученной лестнице с левой стороны от площадки и оказалась на берегу, под единственным горящим здесь фонарём. Слишком глубоко, подумала Эми, и слишком далеко. В очередной раз она отчаянно вздохнула. Вот и конец. Кто-то совсем бесшумно подошёл к ней сзади, но она была так расстроена и подавлена, что даже не сразу это заметила. Девушка обернулась и в тусклом свете фонаря разглядела молодого офицера в форме. Он загадочно улыбался, а затем вдруг произнёс: — Я всё видел. Не переживайте, мисс. Считаю своим долгом вам помочь. Не успела Эми и слово сказать, как он, с привычной военному скоростью, принялся раздеваться всего в паре шагов от неё. — Сэр, вы… вы в своём уме? — спросила она, поражённая подобной вольностью. — Здесь же холодно! Немедленно прекратите! Когда он выпрямился и шагнул к ней, на нём остались только прямого покроя штаны; обувь и красная куртка лежали на земле вместе с соответствующим снаряжением офицера. Эми смотрела на него, будто загипнотизированная, а скорее, больше шокированная. Взглядом она скользнула по его широким плечам, мускулистым рукам и рельефному торсу… и с удивлением для себя отметила, что он чертовски хорошо сложён. К счастью, освещение вполне позволяло в этом убедиться. — Когда женщины рассматривают меня так пристально, я начинаю думать, что они бросают в воду свои платочки и другие безделушки с некой конкретной целью, — произнёс незнакомец, и Эми подняла глаза к его лицу. — Простите, — выдохнула она. Его глаза показались ей поразительными… удивительный оттенок голубого цвета или серого, возможно. Офицер смотрел на неё прямо, в глазах искрились смешинки, но во взгляде не было ни намёка на неприличные мысли, а таких взглядов Эми перетерпела немало. В конце концов, она слишком часто оказывалась рядом со своей кузиной и видела, как мужчины смотрели на Молли. Офицер улыбнулся ещё шире, но это её не смутило. Он был немного небрит, но щетина очень шла ему… И маленькая ямочка на его широком подбородке показалась Эми премилой. — Позволишь, красавица? — спросил он, очаровательно улыбаясь. Наконец, молодой человек кивнул ей, повёл плечами и, разбежавшись, бросился в озеро. Раздался всплеск, а Эмили только и могла делать, что наблюдать: вот он вынырнул, и на поверхности показалась его намокшая шевелюра, проплыл немного вперёд (довольно быстро, стоит заметить), схватил проклятую накидку и вернулся обратно. Накидка была испорчена, по крайней мере, так она выглядела теперь: мокрый кусок ткани со свалявшимся мехом неопределённого цвета. Переборов дрожь, Эми приняла спасённый предмет одежды из рук незнакомца и с благодарностью обратилась к офицеру: — Я совершенно сбита с толку… Понятия не имею, как вас отблагодарить! Вы настоящий герой и джентльмен, сэр. — Вот как! — он коротко засмеялся; слегка приглушённо, но совсем не вульгарно. — Приятно осознавать, что ты являешься не только героем своей страны, но ещё и героем для столь прелестного создания. Эми была жутко смущена, и её улыбка была натянутой, однако рядом с этим человеком она чувствовала себя в полной безопасности. Она так много слышала о молодых офицерах от Молли и её подружек, что ей стало казаться, будто вся английская армия состоит из мужланов и насильников. А этот привлекательный экземпляр, который сейчас стоял перед ней мокрый и полуобнажённый совсем не дрожал, не внушал ей ничего, кроме явной симпатии. Эми помотала головой, дабы отогнать мысли, недостойные юной леди. Хотя Катрин и так твердила всем подряд, что никакая она не леди... — Сэр, вы действительно буквально спасли меня. И вы безумно отчаянный. — А вот это уже правда. Ты же не против, если я накину это? Она с рвением закивала, но когда он подобрал свою одежду, то надел только рубашку и сапоги, а девушку укутал в свою красную куртку. Его лицо оказалось в нескольких дюймах от неё, и, хотя он был на голову выше неё, Эми мимолётно ощутила его горячее дыхание на коже. И в следующее мгновение, когда их взгляды снова встретились, он вдруг посерьёзнел и произнёс, так и не убрав рук с её плеч: — Ты не узнала меня, крошка Эмили. Это одновременно льстит мне и печалит. Что-то пробудилось в её сознании. Имя, которое она так давно не могла возродить в памяти, мелькнуло в её мыслях и оставило отпечаток. Эти серые глаза и играющая на губах улыбка; непослушные пряди тёмных волос, вечно падающие на лоб… — Бен? Бенджамин Барретт? От волнения её голос дрожал. Офицер улыбнулся и кивнул ей. Эми просто не верила своим глазам. Это не мог быть он, не мог. — Кажется, я вот-вот умру от холода, но из-за своего самолюбия не могу это показать, — сказал он насмешливо. — Ты должна меня извинить, Эмили. Увидимся в доме. Он отпустил её и быстрым шагом направился к лестнице; вошёл на веранду и скрылся за дверьми. Он не дал ей времени на размышления, а она так и осталась стоять у берега, держа в руках мокрую накидку.

***

Она отыскала тётю и Молли за одним из трёх больших столов, расставленных в огромной гостиной; проигнорировав горящий ненавистью взгляд Катрин, чьё лицо просто побелело от негодования, Эми собиралась было занять свободное место рядом с кузиной, но один из лакеев остановил её и сообщил, что ей было отведено другое место. — А вы не ошиблись? — переспросила она шёпотом. — Я из семьи Паркер. Но слуга промолчал, указал на нужный стул, и Эми ничего не осталось, как занять его. Она оказалась далеко от родственников и со своего нового места едва видела Молли. Неплохо было, конечно, сидеть так близко к хозяину дома, и к тому же Катрин вряд ли могла достать её здесь своими угрожающими замечаниями. Впрочем, девушка недолго была в неведении, и её сосед по правую руку вскоре дал о себе знать: — Так ты всё ещё Паркер, значит? — Эми узнала голос Бенджамина Барретта и повернулась к нему. — А я думал, что вернусь домой и обнаружу тебя с совершенно чужой фамилией. Она смотрела на него, беззаботного и весёлого, каким он был когда-то в детстве, и до сих пор не верила в эту неожиданную встречу. Эми украдкой заглянула под стол: на Барретте были сухие чёрные брюки, не серые. Она не сдержала улыбки, когда он тихо произнёс: — Я их одолжил у сына хозяина, а впрочем, спасибо за заботу, — офицер провёл рукой по влажным волосам и хмыкнул. — Кое-кто из присутствующих дам заметил меня, пробирающегося по дальнему коридору в одних промокших брюках… Думаю, у них случился инфаркт! — Раньше ты шокировал женщин исключительно невинными шалостями, — ответила Эми, пристально посмотрев на него. — А я ведь действительно не узнала тебя, Бен. Если я могу хоть как-то загладить вину… — О чём ты? Не бери в голову! Если помнишь, то десять лет назад я едва ли весил меньше, чем сейчас, — он надул щёки и скривил забавную рожицу, так что Эми не удержалась от смеха. — Благодаря настойчивости отца и службе я изменился. И избавился от своей… скажем так, полноты. — Я слышала о твоём отце, Бен, — произнесла Эми твёрдо. — Мне очень жаль. — Благодарю. Кто-то постучал по бокалу, всеобщий гул стих, и им тоже пришлось прервать разговор. Хозяин дома, мистер Кейн — высокий и статный мужчина почтенного возраста — поднялся и, поприветствовав гостей, заговорил о политическом раскладе страны и своём причастии к поддержке короля. Эми старалась внимать его речи, но восторг от встречи со старым другом всё никак не утихал. Подумать только, Бенджамин Барретт! Он старше её на пять лет, но долгое время, в детстве, они были не разлей вода! Несмотря на тот факт, что Эмили была просто девчонкой, Бен всегда брал её с собой поиграть. Они носились по городским улицам и окраинам дни за днями, болтались на ветках деревьев в саду Барреттов и частенько убегали в поле летом, чтобы там отдохнуть. Эми не могла припомнить ни единого разу, чтобы он обидел её или оскорбил. Её возраст и тогда не смущал его; слишком уж она отличалась от других девочек: любила сразиться на деревянных мечах или отправиться на болота ловить лягушек, чтобы потом подкинуть парочку кому-нибудь из соседей… Он уже не прежний, думалось ей. От упитанного подростка, который слишком часто болел и выглядел младше своих лет, не осталось и следа. Но ни его тёплая улыбка, ни взгляд не изменились. И как она могла забыть его? — Я безумно рад, что мы встретились, — прошептал он, слегка наклонившись к ней. — Ты совсем не изменилась. Всё такая же хорошенькая. — Не знала, что ты считал меня хорошенькой… Раздались аплодисменты, когда мистер Кейн закончил свою речь. Бокалы были подняты, тост произнесён, и начался ужин. Эми расслабилась, рядом с ней был её хороший друг, так что вечер обещал закончиться воспоминаниями о детстве и рассказами о дальних странах, в которых бывал Бен. Девушка сделала глоток шампанского и вдруг заметила напротив себя того самого светловолосого джентльмена, который с начала вечера не отводил от неё глаз. Он смотрел на неё тёмным взглядом, в котором читалась лишь злоба. Чего он хотел от неё?