Приют для Эми

В тот день, когда весь её и без того хрупкий мир пошатнулся, Эмили и не предполагала ожидать гостя. Она находилась в своей комнате и безуспешно пыталась написать прощальное письмо тётке и Молли. «Когда я уеду, — думала она с тоской, — пусть хотя бы знают, что я им благодарна». Но подходящие слова всё никак не строились в предложения, и девушка разорвала уже третий вариант письма. Всё это казалось таким нереальным, её жизнь должна была вот-вот перемениться, а послание звучало сухо и неискренне, в то время как она сама едва ли не изнывала от отчаяния. Она не была такой эмоциональной, как Молли, например, и всё воспринимала со спокойствием. Но теперь Эми ощущала столько всего, что от подобного контраста просто раскалывалась голова. Когда неожиданно Катрин громко позвала её по имени, Эмили судорожно принялась прятать в ящик стола исписанные листы, нáскоро причесалась и спустилась в гостиную. Каково же было её удивление, когда там она обнаружила незваного гостя — Роберта Пэттона. Он преспокойно сидел на стареньком диване, напротив чернеющей дыры нерастопленного камина, а стоило Эмили оказаться в гостиной, как он тут же поднялся и сделал чопорный поклон. Девушка с непониманием глядела на него, одетого слишком официально для простого визита в дом вдовы банкира. — Милая, а вот и ты! Как всегда, даже не торопишься, — проворковала Катрин, взяв растерянную племянницу под руку и подведя её поближе. — Посмотри, кто сегодня оказал нам честь. Мистер Пэттон просил меня о визите и… — Дорогая Катрин, не могли бы вы оставить нас с мисс Паркер одних? — перебил он женщину довольно бесцеремонно. Катрин и бровью не повела от такого обращения, будто её это совершенно не волновало, она только сделала реверанс, затем вдруг повернулась к девушке, с силой сжала её руку и прошипела в паре дюймов от её лица: — Даже не вздумай отвергать его. Именно в тот момент Эми всё поняла окончательно. Тётка ушла, и её ощутимо затрясло, то ли от страха, то ли от волнения перед тем, чего она могла ожидать от человека, стоявшего перед нею. Наконец, Роберт Пэттон снял свою шляпу серого цвета и, чуть откашлявшись, заговорил: — Мисс Паркер, я буду краток, чтобы не растрачивать ни вашего, ни своего времени. Пожалуй, вы и сами знаете цель моего визита. — Да, сэр, я могу догадаться, — поникшим голосом ответила Эмили. — Хорошо. Она чувствовала себя такой идиоткой в тот момент! Как же ей хотелось убежать и скрыться от него. Она заставила себя взглянуть на мужчину, который совершенно не привлекал её, и она с неким непонятным облегчением поняла, что не испытывает к нему даже малейшей симпатии. Это означало, что она до сих пор не предавала своих стремлений, была решительна и уверена в том, чего хотела или же наоборот. Он сделал шаг к ней, достал из кармана своего нового, дорогого пальто маленькую коробочку с ярко-алой лентой на ней и протянул её девушке. — Это для вас, мисс Паркер. Возьмите. — Сэр, я не могу, — произнесла она, спрятав руки за спиной, словно этот жест мог защитить её. — Простите, но я правда… — Берите, — повторил Пэттон твёрдо и настойчиво. — Мисс Паркер, кажется, не так давно я ясно раскрыл перед вами свои намерения. Ваша тётушка также заинтересована в этом, вы же не желаете её расстраивать? Она поморщилась, словно от боли. Значит, Катрин намеревалась свести её с этим человеком задолго до этого дня. Ей отчаянно захотелось плакать, потому что она ощутила себя в ловушке, из которой единственным выходом было лишь сказать своё уверенное «нет». Но чем это ей откликнется? Под пристальным, холодным взглядом Роберта Пэттона она приняла подарок, открыла коробочку и увидела внутри кольцо с весьма крупным белым камнем. В горле у девушки пересохло, а руки задрожали, и ей подумалось: как же всё быстро происходит! — Вы будете моей женой, мисс Паркер, — сказал мужчина, и она с неподдельным ужасом взглянула на него. Нет, это совсем не походило на вопрос — самое настоящее утверждение, не предполагающее отказа или возражений. Какое-то время Эмили просто смотрела на кольцо, покоящееся в бархатной коробочке, и не понимала, что сказать. Она лишь знала, что не хотела связываться с этим человеком, что Катрин не имела права распоряжаться её жизнью, и вся эта ситуация была бесчестной. Эми собралась с духом; протянула подарок новоявленному жениху и покачала головой: — Мистер Пэттон, это какая-то ошибка. Я вашей женой не стану. Я даже согласия на это не давала. Сначала мужчина лишь хмуро глядел на неё и кольцо не забирал. Молчание затягивалось, и девушка вновь начала нервничать. Когда Катрин неожиданно появилась в гостиной, она напомнила Эмили настоящую фурию: глаза горели недобрым огнём, она была пунцовая, будто запыхавшаяся, и явно очень злая. — Что ты делаешь, маленькая дрянь? — выпалила она ещё до того, как оказаться рядом с племянницей. Та лишь оторопела от подобного обращения и не нашлась, что ответить. Впервые Катрин говорила с ней так откровенно. — Он даст тебе безбедную жизнь, даст тебе то, чего ты никогда сама не обретёшь! — продолжала её тётя; Пэттон стоял рядом, безучастный, хмурый и равнодушный. — Ты выйдешь за этого сэра, дорогуша, иначе я сегодня же выставлю тебя вон. — Как вы можете… — начала было Эми, но тётка не позволила ей договорить. — Ах, как же мне опротивел твой снисходительный, благородный тон! Ты пошла в свою драгоценную мамашу, которую всю жизнь холили и лелеяли… Не хлопай ресницами, прекрати смотреть на меня, будто я вот-вот тебя стукну, хотя, Бог видит, как я этого желаю… Мне нравилось колотить Джейн, когда мы были детьми…, а она всё время смеялась и считала, что я делаю это ради шутки! Эмили казалось, что её тётка сошла с ума. Она выглядела безумной, такой, какой ещё никогда не представала перед людьми. Она даже не стеснялась Роберта Пэттона, пока проклинала свою покойную сестру, Джейн Паркер, на чём свет стоял. Эми не могла просто стоять и выслушивать, как эта женщина оскорбляет память её матери. И её голос был резким и ледяным, когда она вдруг произнесла: — Не смейте так говорить о ней! Она была прекрасной матерью и женой, и все любили её! Ваша неприязнь к ней обосновывается детскими обидами и ревностью… — Да, я ревновала! Да, я её ненавидела, — рявкнула Катрин, вцепившись пальцами в юбки. — Но кто вытаскивал её со дна, когда её обедневший муженёк скончался? А кто взял тебя, когда она сама отправилась на тот свет? То была я… — Тогда мне надоело быть благодарной за вашу ненависть! Если хотите избавиться от меня, прошу, будьте благоразумны и просто дайте мне уйти. Катрин презрительно фыркнула и вдруг посмотрела на Роберта Пэттона; видимо, он с первого взгляда понял её мысли, потому как затем твёрдо отчеканил: — Это исключено, мисс Паркер. Для ваших родственников наступило тяжёлое время. Я обещал вашей тёте и её дочери материальную помощь. Вам нет нужды отказывать мне, — последние слова он произнёс с особым акцентом. Так она ещё и продала её!.. Эми могла ожидать чего угодно от Катрин, но не подобной подлости. Девушке сделалось дурно, в горле ощущалась горечь, будто она проглотила горсть перца. — И сколько же денег вы получите, тётушка, если ещё не получили? — спросила она, с трудом произнося слова. — Не думайте об этом, как о скрытной корыстной сделке, — произнёс Пэттон с лёгким укором. — Считайте, милая, что ваша жизнь уже устроена. Он сделал к ней шаг, чуть наклонился и прошептал так, что Катрин вряд ли могла услышать: — Я ведь предупреждал вас… ибо мои желания исполняются. Горечь после откровений Катрин о собственной сестре была ничтожной по сравнению с тем страхом, который Эми ощутила в тот момент. В его словах таились и угроза, и обещание, что было куда страшнее, чем оскорбления родственницы. А этот тёмный взгляд… Эмили и раньше слышала о похоти со стороны мужчин, она вовсе не была наивной и неосведомлённой (благо, Молли обожала сплетничать и подобные разговоры не хранила в секрете), так что сейчас она всё читала в его глазах. В дверях гостиной появилась Молли, и Эми удивилась, заметив, что её кузина ужасно бледная и напуганная. Как оказалось, девушка слышала весь разговор и крики своей матушки. — Что здесь происходит? Зачем ты кричишь на Эмили? — строго спросила она у матери. — Твоя кузина отказывается принять руку этого господина, дорогая. Мы просто… — Я всё слышала, я же не дура! — взвизгнула Молли и топнула ножкой. — Как ты могла говорить гадости о тёте Джейн, мама?! Я помню её доброй и ласковой, она всегда дарила мне конфеты и безделушки и называла маленьким крольчонком! Эмили наблюдала за разгневанной Катрин и понимала, что даже собственная дочь не была на её стороне в тот момент. Каково было ей жить в тени своей сестры и копить в себе гнев и ревность? Почему же теперь должна была страдать она, Эмили? Катрин бросилась утешать дочь, но та явно не стремилась в её раскрытые объятия. Эми вдруг подумала, что по-настоящему никогда не знала свою кузину. Миссис Буше считала её капризной и вредной девчонкой, и девушка в чём-то была с нею согласна. Теперь она увидела её совершенно другой, она и не знала, что Молли была так привязана к ней. Роберт Пэттон явно намеревался продолжить разговор и довести дело до конца. Но не успел и рта раскрыть, как кто-то весьма настойчиво постучал в дверь. Шум голосов тут же стих, на несколько мгновений все просто застыли на месте, а, когда в дверь постучали снова, Эми сделала глубокий вдох и сама открыла настойчивому гостю. На пороге она увидела Бенджамина Барретта. Бен поприветствовал Эми, затем прошёл в гостиную; он вежливо поздоровался с Молли и Катрин, которая буквально готова была испепелить его взглядом, и мысленно зааплодировал самому себе. Он обожал дразнить эту мегеру, и выводить её из себя — было для него величайшим удовольствием! Жаль, что в этом доме не было мужчины, чтобы время от времени ставить Катрин на место. Тогда и Эми жилось бы здесь легче. — Что ты намереваешься делать? — прошептала Эмили, пока они не прошли в гостиную. — Помочь тебе, как я и обещал, — ответил молодой человек самоуверенно, затем произнёс так, чтобы услышали все: — Мистер Пэттон, сэр! Какая удача застать вас здесь в разгар дня! Это определённо отличный день… Его голос звучал весело, но больше насмешливо, что не могла не заметить Катрин. Она никогда не любила этого мальчишку, слишком много крови он попортил ей, пока был всего лишь пухлым подростком и носился по двору их дома вместе с Эмили. Когда она увидела его несколько недель назад на приёме у Кейна, она ещё сильнее возненавидела его: у Барреттов дела шли на лад, Бенджамин получил звание капитана, его обожали все знакомые господа, а дамы и подавно. И он смел строить глазки её племяннице! Проклятый Бенджамин Барретт с его вечно растрёпанной гривой чёрных волос и дерзкой ухмылочкой… — Не могу то же самого сказать о встрече с вами, Барретт, — хмыкнул Роберт Пэттон и вопросительно взглянул на хозяйку коттеджа. — Почему он здесь, Катрин? Кажется, наш с Мисс Паркер разговор обещал быть индивидуальным. — Ах, индивидуальным? — Бенджамин коротко засмеялся; он встал так, чтобы заслонить Эмили, и Пэттон её не видел. — Тогда к чему здесь эти две прелестные дамы? Или вы решили взять их в качестве свидетельниц? Катрин едва не задохнулась от гнева. Побагровев и набрав побольше воздуха, она приготовилась к очередной тираде, и Бен подумал, что вот-вот будет покрыт отборными ругательствами, не хуже, чем наградили бы его местные торгаши. Но Пэттон сделал знак, резко вскинув руку, а после сказал: — Ваш насмешливый тон меня не обманет. Полагаю, юная мисс Паркер рассказала вам как другу детства о моих намерениях, касаемо неё… Да, не прикидывайтесь дурачком, мы с вами уже говорили об этом. Сегодня я предложил мисс Паркер стать моей женой. Бенджамин не растерялся, даже улыбка не пропала с его лица. Этот щегол перед ним считает, что он только на дерзости и шутки годится. Но у него тоже есть козыри в рукавах. Барретт мельком обернулся, взглянул на свою растерянную подругу и кивнул ей, дабы успокоить. — Безумно жаль вас огорчать, мистер Пэттон, но Эмили просто не может выйти за вас! — Как же ты надоел мне, мальчишка! — выступила тут Катрин, прожигая его гневным взглядом, но он даже бровью не повёл. — Изъяснитесь, Барретт. Что же меня остановит? — спросил Роберт, и Бен заметил, как у мужчины слегка задёргался глаз. — Конечно, вас ничто остановить не может. Вы решительны, богаты, как и я, впрочем… Однако считаю своим долгом предупредить вас… и тётушку Катрин тоже, разумеется, о том, что Эмили уже помолвлена, — Бенджамин сделался совершенно серьёзным и посмотрел собеседнику в глаза. — Она не станет вашей. Пэттон, к слову, ничем не уступал ему в своём хладнокровии. Если он и был взволнован, то ничем не выдал этого чувства. Зато Катрин едва сдерживалась, чтобы не сорваться, а Эмили уже успела испугаться, как бы тётушка не набросилась на Бенджамина с кулаками. — Ты лжёшь, наглец! Я знаю, что всё это просто грязная ложь! — срывалась женщина на крик; молодой Барретт даже отступил подальше, дабы не попасть под горячую руку обозлённой хозяйки. — Я не верю тебе, мальчишка. Не верю! Мистер Пэттон, уверяю, они не обручены… Он выдумывает, чтобы девчонка отказалась… Я ещё ни на что не давала согласия, подумала Эмили. Она с отчаянием взглянула на друга детства: что он замышлял? Как эта неожиданная ложь могла помочь ей? В порыве она осторожно коснулась его руки, и Бен посмотрел на неё, прошептав одними губами: «Верь мне». — Вы не давали и рта раскрыть своей племяннице, — обратился он к Катрин. — Вы третировали её и отталкивали её желания. А ваше хвастовство тем, что вы приютили её… Боже, это смехотворно! Ничего, кроме эгоизма, я здесь не разглядел. И он наигранно засмеялся. — Мисс Паркер — не ваша невеста, — сказал Роберт Пэттон, сделав шаг к молодому человеку; его голос был холоднее льда. — Никто не поверит в эту ложь… — Если позволите, ваши претензии больше смахивают на фарс, сэр, — Бенджамин улыбнулся и невозмутимо пожал плечами. — Мы с Эми давно уже знаем друг друга, а месяц назад я попросил её руки. Назначена дата, и мой особняк в Хайхиллз уже ожидает свою хозяйку. — Что за вздор! — воскликнула Катрин Паркер. — Какой же из вас жених?! Любой знает о ваших бесконечных любовных похождениях в городе и за его пределами. — Да вы мне льстите… — … Не обсохло ещё молоко вашей матери на губах, а вы уже решили, что можете остепениться?! Мистер Пэттон обеспечит Эмили и… — А заодно и вас, верно? — заметил Барретт всё с той же надменной улыбкой. — Так сколько же обещал вам этот сэр за вашу племянницу? Сегодня вы пали в моих глазах так низко, что я сам не догадывался, будто такое возможно. И в глазах вашей племянницы тоже! Роберт Пэттон откашлялся и надел шляпу. Бенджамину даже его движения казались чертовски резкими, словно он весь был пропитан высокомерием и горделивостью. Когда мужчина снова заговорил, Барретт ощутил себя куда менее защищённым, чем по прибытию сюда. Видимо, так Пэттон и расправлялся с противниками: запугивал их своим непомерно раздутым величеством, а те и рады были отступить. Бен подумал, каково было бы Эмили существовать с таким человеком бок о бок, и демонстративно весело улыбнулся. Краем глаза он заметил, как Катрин Паркер поджала губы и скривилась, будто лимон съела — отчего его настроение заметно улучшилось. — Всё это немного странным кажется, не так ли? — заметил Бен, внимательно глядя на Пэттона. — Ситуация просто из ряда вон… Мне очень жаль, что дорогая тётя Катрин ввела вас в заблуждение, сэр, но и нам с Эмили стоило объявить о решении заранее. Короче говоря, это просто нелепица и недоразумение! Думаю, вам больше нечего здесь делать. Пэттон ни слова в ответ не сказал, только хмыкнул, сверкнув глазами в сторону Эмили. Она стояла чуть позади Барретта, уставясь в пол, и тоже молчала. Прежде чем покинуть коттедж, Роберт задержался в дверях, затем обернулся к Бенджамину и спокойно произнёс: — Я так много слышал о вашей храбрости на войне, мистер Барретт. Полагаю, раз вы до сих пор живы, то привыкли побеждать. Я — далеко не солдат. Но побеждать тоже люблю. Не забывайте этого, мальчик. И он ушёл, захлопнув за собой дверь. В наступившей тишине было лишь слышно пение дрозда за окном. — Скатертью дорожка! — Бенджамин гадко осклабился и помахал рукой в закрытую дверь. — Мама, я просто не верю во всё это! — подала голос Молли, которая всё это время наблюдала за разыгравшейся сценой со стороны. — Не хочу разговаривать с тобой и видеть тебя тоже не хочу! Она подобрала юбки своего роскошного утреннего наряда и бросилась по лестнице вверх. Бен едва сдержался, чтобы не засмеяться при виде этого маленького представления. До чего же эта Молли плохая артистка, подумал молодой человек, но она подрастёт и будет крутить мужчинами, как королева. — Ты хотя бы понимаешь, что наделал? — зашипела Катрин на него. — Теперь все узнают, что ты собрался жениться на Эмили, а Пэттон устроит в обществе скандал, потому что сам желал жениться на ней! — Ну и что? — Бенджамин пожал плечами. — Пусть знают все… что я на ней женюсь. И вдруг Эми дёрнула его за рукав пальто и заставила повернуться к ней. Её карие глаза казались такими большими из-за выступивших слёз, и поначалу Бен просто растерялся, увидев её такой. Он-то считал, что помогает, он прогнал Пэттона, так зачем же плакать? — Твои шутки, Бен, совершенно неуместны, — сказала девушка, глядя на него. — Как ты мог решать за меня? Скажи же, что ты пошутил! — Так ты предпочла бы согласиться на их условия? — его голос прозвучал грубо и резко. — Хочешь, чтобы они распоряжались твоей жизнью? — Но ты только что, перед всеми, сделал то же самое! — Я искал наилучший вариант и нашёл его так быстро, как только смог. Эмили, я же обещал помочь… Девушка резко отпрянула от него, в её взгляде были только боль и отчаяние. Настолько явные, что Барретт на мгновение по-настоящему испугался. — Ничего ты не продумал, — сказала она просто, — и теперь я должна как-то жить с твоей выдумкой. — А кто сказал, что моя идея — выдумка? Безусловно, ещё утром он и не думал жениться на ней. Он вообще не думал жениться в ближайшие года три, не меньше. Однако именно сейчас эта идея казалась ему самой логичной. Последнее время он часто виделся с Эми, ему было приятно её общество. К тому же, он слишком часто задумывался о том, чтобы сделать её своей любовницей…, но не мог поступить с ней так жестоко. Женитьба решила бы многие проблемы. Он знал Эмили с детства, она привлекала его внешне, и её характер устраивал Бена в полной мере. К тому же если он мог позаботиться о ней, почему бы просто не сделать этого? Конечно, то был не лучший способ сблизиться и начать отношения, но он вынужден был действовать так скоро. — Эми, дай мне объясниться, и ты поймёшь, что мы поступаем правильно, — он потянулся к ней, желая коснуться её плеча, но девушка резко стукнула его по руке. — Как смели вы, все вы, стоять здесь и делить меня, словно я — кусок мяса или какая-то ценная вещь? А ты… я уже и не знаю, какой ты на самом деле. Больше она даже не взглянула ни на Барретта, ни на свою тётю; просто ушла, гордо вскинув голову, но Бенджамин успел заметить слёзы на её щеках. Он мог бы пойти за ней и постараться утешить, но подумал, что ей, должно быть, слишком тяжело и она устала. Он даже не попрощался с хозяйкой, а поспешил уехать, пока не начался ливень. Небо потемнело слишком быстро, создавалось ощущение, что ночь была ближе, чем полдень. И всё же несколько минут Бен стоял под окнами комнаты Эмили и снизу смотрел на задёрнутые шторки. Ничего, думал он, Пэттон ему не угроза, он справится с ним. А Эмили просто нужно время, чтобы успокоиться и прийти в себя. Тогда он попросит её руки по всем положенным правилам, и она согласится. О том, что она будет вынуждена сделать это, он решил не размышлять, дабы не портить себе настроение. Барретт решил вернуться на следующий день, когда эта стерва Катрин остынет. Рано утром, как и обычно, миссис Буше пришла выспавшаяся и бодрая. Правда, соседки уже успели посудачить о скандале в доме её хозяйки: так громко там ещё никогда не кричали. Бедняжка Эмили, думала кухарка, Пэттон, конечно, неприятный тип, а уж та подозрительная история с его предыдущей женой… Весьма неприятно. Но и молодой Барретт ничем не лучше! Весь в своего папашу-развратника, да к тому же и тупой солдафон! Никто из них не был парой для её девочки… Эмили не спустилась ни встретить её, ни на завтрак. Кухарка забеспокоилась и решила подняться к ней. Дверь в спальню девушки оказалась не заперта, и миссис Буше, постучавшись и не дождавшись ответа, вошла. Постель была аккуратно заправлена, дверцы небольшого платяного шкафа открыты, внутри — никакой одежды или обуви. Исчез и портрет покойной миссис Джейн Паркер, который Эми хранила на тумбочке возле кровати. Миссис Буше схватилась за сердце. Она ещё раз осмотрела комнату, но девушки здесь не было. Кухарка лишь заметила настежь распахнутое окно. Не раздумывая больше ни минуты, женщина поспешила в комнату хозяйки.