Иные жизни

      Макс смотрел на папу и не до конца понимал, издевается тот над ним или говорит всерьез.       — То есть, если я правильно тебя понял, я должен отправиться в прошлое…       Папа кивнул.       — Чтобы встретиться с тобой…       Еще один кивок.       — И одолжить у тебя старый артефакт?       — Совершенно верно, — кивнул папа, не без ехидства прибавив: — Я рад, что ты понял это всего лишь с третьего уточнения.       Макс посмотрел на Патрика, ища поддержки. Но тот в своей обычной манере довольно лыбился, очевидно предчувствуя очередное захватывающее приключение.       — Хорошо, — тоном, явно говорящим об обратном, сказал Макс. — Допустим, я не буду ставить под сомнение возможность перемещаться во времени… Но тогда ответь мне, почему ты сам не можешь это сделать?       — Ты забыл Гарри Поттера? — осуждающе посмотрел на него Патрик. — Перемещаясь во времени, нельзя встречаться с самим собой!       — Все правильно, белочка, — улыбнулся ему папа. — Ну и к тому же, я не уверен, что увидев себя, не принял бы это за алкогольный бред…       — То есть, я рискую увидеть тебя в неадекватном виде? — с подозрением уставился на него Макс.       — Ну, случалось, что я слегка перебирал в то время, — уклончиво сказал папа и добавил, будто пытаясь польстить ему: — Кроме того, в то время я как раз искал для себя что-то новое и мне нравились блондины…       — Только не говори, что мне придется тебя соблазнять!       — Нет-нет-нет! — замахал руками папа, в следующую секунду запнувшись. — Впрочем, я все равно этого не помню… Но я тогда уже состоял в отношениях, — торопливо добавил он. — Так что вряд ли позволил бы себе что-то кроме флирта.       — Вот прямо от сердца отлегло, — с уничтожающим сарказмом заявил Макс. — Не проще достать этот артефакт другим способом?       — Если бы все было так просто! — фыркнул папа. — Артефакт существовал в единственном экземпляре и хранился у меня до одной попойки… а потом как в воду канул, и как я ни искал его — нигде не находил ни следа.       — То есть, — предположил Патрик. — Ты мог отдать его кому-то, скажем, из будущего, и потому потерять в прошлом?       — Верно! — кивнул папа.       — Л — логика, — прокомментировал Макс.       — Других версий нет! — развел руками папа. — Так что, я могу рассчитывать на вашу помощь?       Макс вопросительно посмотрел на Патрика.       — Соглашайся! — протянул тот, улыбаясь так, что пропадало всякое желание спорить. — Лондон! Девятнадцатый век!       — Тысяча восемьсот семьдесят восьмой, если быть совсем точным, — добавил папа.       — Есть возможность увидеть моих предков! — еще больше загорелся Патрик.       — Мы не будем тратить время на то, чтобы посмотреть на твою родню! — немедленно принялся спорить Макс.       Не было ничего удивительного, что спустя какое-то время они уже шли к Лондонскому Институту.       Папа, конечно, проинструктировал их, что в запасе будет всего несколько часов, после которых их просто вытянет обратно в будущее, потому время лучше было не терять, но Патрик так хотел увидеть своих предков хоть одним глазком, что Макс просто не смог ему отказать. Хотя на самом деле у него не было ни малейшего желания задерживаться дольше необходимого в этом промозглом грязном городе, да еще и будучи наряженным в старомодный костюм с дурацким галстуком!       — Смотри, смотри! — абсолютно восторженно зашептал Патрик, тыкая Макса локтем под ребра. Тот послушно повернулся, в первый момент не понимая, чем привлек внимание Патрика обычный, с поправкой на эпоху, нефилим. Потом узнал: черные волосы, голубые глаза, да и черты лица…       И прежде, чем Макс успел хоть что-то ответить, Патрик в лучших традициях не озаботившись задуматься, окликнул:       — Мистер Эрондейл!       Тот обернулся. Макс дернул Патрика за рукав, сердито прошипев:       — Ты что творишь, идиот убогий?!       — Да это же мой предок, дай хоть посмотрю поближе!       Что ж, ему представилась отличная возможность, потому что Уилл как раз подошел к ним, кажется, здорово удивленный.       — Мы знакомы? — спросил он немного сердито, как показалось Максу.       — Патрик… — тот на секунду замялся, а Макс похолодел, уже представляя, как он радостно ляпнет сейчас «Эрондейл». Но обошлось, к счастью. Почти. — Фицпатрик, — поняв, что пауза затягивается, продолжил Патрик.       Брови Уильяма взлетели на лоб.       — Патрик Фицпатрик? — переспросил он.       — Я не выбирал, — чуть покраснев, ответил Патрик.       — Сочувствую, — ошарашенно выдал Уилл, пожимая ему руку и переводя взгляд на Макса: — Мистер?..       Макс, пойманный врасплох — он никак не ожидал, что этот нефилим из прошлого вообще его заметит, — буквально чудом сообразил, что свою настоящую фамилию ему тоже лучше не называть.       — Рейвенчейз! — выпалил он.       Патрик вытаращил глаза, но Уилл пожал руку Максу, как ни в чем не бывало. И тот запоздало порадовался, что оставил все кольца, включая обручальное, подаренное Патриком, дома — сложно было бы объяснить мистеру Эрондейлу наличие у него столь неожиданных родственников.       — Спасибо, что хоть не Бэрр! — ругался Макс.       — А что надо было сказать? Лайтвуд? Фэйрчайлд? Они все сейчас в Институте! — оправдывался Патрик. — Ты сам назвался Рейвенчейзом!       — Это ассоциативный ряд!— оправдываясь, буркнул Макс, на самом деле не имея ни малейшего понятия, почему выбрал именно эту фамилию.       — Мог назваться Бирном.       Макс обиженно отвернулся, выглядывая в окно кэба, чтобы не смотреть на эту наглую рыжую морду, и остаток пути до нужного им дома прошел в сердитом молчании.       Доказательство папиной симпатии к блондинам встретило их в одних очевидно наспех натянутых штанах и висящем на голой груди кулоне, над которым виднелся яркий свежий засос. С интересом оглядев их с ног до головы, Вулси Скотт, облокотившись о косяк, протянул многозначительно:       — Так-так...       В том, кто перед ними, Макс не сомневался — видел портрет, ну и у папы хватило совести предупредить, чей адрес он им дает. Только вот на портрете знаменитый основатель претор Люпуса был старше лет на двадцать, значительно трезвее и гораздо более одет.       — Только не говорите мне, что вам срочно нужен Магнус, чтобы решить вопрос жизни и смерти, — насмешливо попросил Вулси.       Макс вопросительно вскинул брови.       — По правде сказать, так и есть, — ответил Патрик.       Вулси хмыкнул, потом развернулся и крикнул куда-то вглубь дома:       — Магнус, к тебе тут снова юные и красивые мальчики! Ты бы хоть делился иногда!       Макс подавился, но возмутиться не успел, потому что тут послышался обеспокоенный голос Магнуса, и спустя секунду появился он сам, на ходу завязывая накинутый на голое тело халат.       — Уилл?       — Я бы не удивился, но нет, уже новенькие. Какой-то рыжий Лайтвуд, — фыркнул Вулси, и без перехода пояснил Максу с Патриком:       — У этого Уилла просто нюх приходить тогда, когда мы с Магнусом занимаемся сексом. Я бы даже решил, что он таким образом намекает, что не прочь присоединиться, если бы...       — Вулси, ради Ангела! — перебил его папа.       — ...если бы он не был безнадежно влюблен в милашку Тессу.       — И правда, Лайтвуд, — рассеянно пробормотал Магнус, бросив взгляд на кольцо на пальце Патрика, которое тот, в отличие от Макса, снимать отказался. — И какой-то нестандартный. Для меня обычно все Лайтвуды на одно лицо, но ты...       Патрик прокашлялся.       — Вообще-то я Эрондейл, — заметил он. — Это обручальное.       Магнус с Вулси уставились на него так, словно он признался в каком-то ужасном извращении, которое никак не укладывалось у них в головах.       Вулси отлип от косяка, пропуская их внутрь.       — А вот с этого момента поподробнее, — попросил он. — Насколько я знаю, у нефилимов невеста принимает род мужа. Так как ты докатился до жизни такой, золотко?       — Кольцо — мое, — проворчал Макс, проходя следом за Вулси. — И начать следует с того, что мы из будущего.       Как ни странно, но краткий рассказ — а Макс честно старался обойтись минимумом подробностей, чтобы не выдать ничего лишнего о будущем — даже со всеми ехидными комментариями Вулси и, к возмущению Макса, папы, уложился в чуть больше, чем полчаса.       Магнус задумчиво почесал бровь и уточнил:       — То есть ты хочешь сказать, что я отправил тебя в прошлое, чтобы добыть артефакт, который сам же и потерял? И это я еще по умолчанию допускаю, что путешествия во времени возможны.       Макс тяжело вздохнул.       — Я говорил тебе то же самое. Но ты же поможешь нам?       — Я бы на вашем месте был осторожнее, — встрял Вулси, вольготно развалившийся на диване с бокалом виски. — Красивых юношей он обычно заставляет расплачиваться за помощь всякими непристойными, извращенными вещами. Уж я-то знаю...       — Не сомневаюсь, — Макс бросил на него свирепый взгляд. Вулси уже успел довести его до состояния крайней ярости.       — Рыжего тебе не отдам! — небрежно бросил Вулси Магнус.       Патрик побледнел, потом покраснел.       — Тем более смотри, как дивно вы будете смотреться с... Максвеллом, да? Оба блондины, зеленые глаза...       Макс сердито уставился на папу, но тот еще не знал о том, что подталкивает к разврату собственного сына.       Но хотя бы это, определенно, стоило прояснить.       — Папа! — с абсолютно нарочитым возмущением окликнул Макс.       Тот схватился за сердце.       — Так, не смей ничего рассказывать мне о будущем! С меня хватит того, что у меня будет ребенок! Хотя это в принципе невозможно!       Вулси шокировать оказалось труднее — может потому, что это не его будущий сын явился перед ним.       — А этот юноша, получается?.. — с любопытством спросил он.       — Патрик, — ядовито произнес Макс. — Эрондейл. Хотя он, кажется, предпочел бы быть Фицпатриком.       Патрик снова густо покраснел, хлопая своими невозможными пушистыми ресницами.       — Очаровательно, — заметил Магнус. — Стало быть, потомок Уилла...       — Трахает твоего сыночка, — договорил за него Вулси.       — Очаровательно! — снова кивнул папа.       Патрик покраснел и пробормотал, стушевавшись:       — Не знал, что в ваше время употребляли это слово…       Вулси улыбнулся ему ободряюще похабно:       — Не сомневайся, белочка, мы не просто употребляем это слово, мы еще и трахаемся, как ты мог заметить!       Последнее, судя по полураздетому виду Вулси и встрепанному папы, действительно было вполне очевидно, и все же Макс предпочел бы не знать бывших любовников Магнуса. Но показывать Вулси, что это задевает Макса, значило дать ему лишний повод для насмешек, так что он просто прицепился к другому важному моменту:       — Какая он вам белочка?!       — Ну, лисичка, — невозмутимо пожал плечами Вулси, заставляя Патрика покраснеть еще больше. — Или как ты его называешь? Олененок? Жеребенок? Кстати, у меня был жеребец точь-в-точь такой масти, — не замечая, как проехался «олененком» лично по Максу, продолжал разглагольствовать Вулси. — Однажды чуть не взбесился, понес меня — думал, шею сверну…       — Вулси, не заставляй гостей жалеть, что не свернул, — одернул его папа.       — Да ладно, Магнус, согласись, это было бы невежливо — нападать на хозяина дома, — оскалился Вулси.       — Я не уверен, что здесь еще остались какие-то границы вежливости, — вздохнул тот, плотнее запахивая халат. — Пожалуй, я вас оставлю ненадолго. Мне стоит переодеться…       — Конечно, — довольно осклабился Вулси. — Можешь особенно не спешить.       — О нет, я лучше потороплюсь, — пробормотал папа, выходя из комнаты. — Лучше вернуться до того, как здесь случится убийство…       Он был, в общем, не очень далек от истины — Вулси раздражал Макса одним своим присутствием, а уж его развязное, нарочито вызывающее поведение и вовсе бесило.       Патрика оно, судя по его напряженному виду, тоже смущало.       Вулси же, по всей видимости, наслаждался происходящим. Он цедил виски и посасывал сигару, с любопытством разглядывая то Макса, то Патрика, заставляя их обоих еще больше нервничать и кипятиться.       — Стало быть, — Вулси развалился на диване в небрежной позе и ткнул в сторону Макса сигарой, — лет через двести Магнус остепенится и женится?       Макс ехидно рассмеялся.       — Вообще-то он будет жить с мужчиной. И, если вас это порадует, этот мужчина будет сумеречным охотником.       Он с мрачным удовольствием увидел, как Вулси поперек горла встал виски.       — Магнус! — прохрипел тот папе, который в самом деле вернулся очень быстро, только натянув штаны и накинув длинную сорочку, отороченную кружевом по рукавам. — Твой отпрыск заявил, что ты будешь жить с...       — Ни слова! — выставил вперед руку папа. — Я не хочу это знать!       — С сумеречным охотником! — с мрачным удовольствием договорил Вулси. Пояснив возмущенному Магнусу: — Ну не мог же я остаться один на один с такой ужасной новостью!       — Я, кстати, тоже сумеречный охотник, — не удержался Макс. — Конклав проголосовал за то, чтобы принять меня в свои ряды.       Вулси помолчал, потом с угрюмой надеждой уточнил:       — Надеюсь, к этому времени я сдохну?       Макс с трудом поборол желание погрешить против истины и прибавить себе лишнюю сотню лет.       — К несчастью, да, — ехидно сказал он.       Вулси, следовало отдать ему должное, не стал уточнять, что именно Макс считает несчастьем.       — Так что, — вместо этого заявил он. — Если Белочка — Эрондейл, но носит твое обручальное кольцо, значит твой второй папаша…       — Вулси! — снова попытался одернуть его Магнус. — Еще одно слово!..       — …Лайтвуд? — с удовольствием договорил тот.       Макс решил, что оспаривать очевидное глупо, и кивнул.       — Лайтвуд, — с несчастным видом повторил папа. — Один из зеленоглазых монстров! Это мне кара за все мои грехи…       — Через двести лет, — напомнил Вулси. — Грешить и грешить еще...       — Вообще-то у отца голубые глаза, — встрял Макс.       — А он случайно не брюнет? — спросил папа.       Макс снова молча кивнул. Он чувствовал странное желание сказать что-то еще — например, как его родители в будущем любят друг друга, и что дело тут вовсе не в цвете глаз, — но понимал, что говорить такое сейчас попросту глупо.       Папа тем временем заметно приободрился.       — Черные волосы и голубые глаза всегда были моим любимым сочетанием, — пояснил он Максу с Патриком, которые, в общем-то, давно были в курсе.       Вулси, похоже, оскорбленный этим, ехидно фыркнул.       — Куда катится этот мир? — пафосно вопросил он, ни к кому конкретному, впрочем, не обращаясь. — Маги трахаются с нефилимами, да еще и целыми поколениями!..       — У нас руна выносливости, — не выдержав, бросил Патрик.       На минуту в гостиной стало тихо.       — Это аргумент, — заметил Магнус.       — Ха! — буркнул Вулси, и Макс не смог не уточнить:       — Это возмущенное "ха" или завистливое "ха"?       — Это "ха, в гробу я видел ваши руны"! — немедленно отозвался тот.       — Всю ночь, — безжалостно добавил Патрик, очевидно, решив побороться в упрямстве с оборотнем.       — Патрик, заткнись, — прорычал Макс, чувствуя предательское смущение.       — Да, белочка, ты лучше помолчи! — неожиданно поддержал его Вулси. — А ты чего смеешься?! — возмущенно уставился он на Магнуса.       — У меня будет голубоглазый Лайтвуд с руной выносливости, — охотно пояснил тот. — Можно с оптимизмом смотреть в будущее! Так какой артефакт тебе нужен? — перебивая возмущенное ворчание Вулси, спросил он.       — Непрозрачный янтарь в золоте, — с готовностью описал Макс. — Филигрань в виде плетущейся лозы.       Папа кивнул.       — Да, был у меня такой… Сейчас принесу, а вы еще раз постарайтесь не убить друг друга за время моего отсутствия!       — Я надеюсь, это именно то, что было тебе нужно, пап, — протянул Макс угрожающим тоном, ясно говорившим, что в случае отрицательного ответа того постигнет кара. Какая, Макс и сам не знал, но услышать, что после всех страданий они принесли не тот артефакт, он был не готов.       Папа взял кулон за цепочку, зачем-то посмотрел камень на просвет и удовлетворенно кивнул.       — Спасибо, золотце! Надеюсь, сложностей не возникло?       Макс задумался, стоит ли считать сложностями его пострадавшее душевное равновесие, но Патрик его опередил:       — Да нет, это было даже интересно!       — Видели кого-нибудь кроме меня? — заинтересовался папа.       — Имели счастье, — скрестив руки на груди, проворчал Макс.       — Видели Уилла Эрондейла и Вулси Скотта, — пояснил Патрик.       — О, надеюсь, ты не забыл стереть им воспоминания о встрече с вами? — посмотрел папа на Макса.       Тот фыркнул.       — Тебе и Вулси — стерли. А Уилл и так был уверен, что мы — двое чокнутых. Видишь ли, одному Патрику Фицпатрику захотелось поздороваться…       Он смерил Патрика уничтожающим взглядом.       — И ты мог бы предупредить, что там не только Вулси был твоим любовников, а что у тебя были виды еще и на Уилла! Неловко было, знаешь ли, выслушивать про юных мальчиков, которым ты оказываешь услуги…       — Ну что ты, какие виды, — задумавшись, рассеянно проговорил папа. — Один невинный поцелуй и ничего больше… Только не говори отцу! — спохватился он. — Кажется, он до сих пор думает, что Уилл был моим любовником…       Макс презрительно фыркнул:       — Лично с меня достаточно того, что я теперь точно знаю, что твоим любовником был Скотт!       — Но согласись, он был хорош! — ностальгически вздохнул папа.       — Не то слово! — неожиданно поддакнул Патрик, но немедленно умолк, придавленный убийственным взглядом Макса.       — Что?!       — Ну, Магнус из прошлого не зря же сказал, что вы с ним похожи, — виновато пробормотал тот.       — У меня нет абсолютно ничего общего с этим самоуверенным, острым на язык и лишенным такта типом! — сердито отрезал Макс, не берясь даже представить, почему папа с Патриком обменялись одинаково понимающими взглядами.