Иные жизни

       «Ты чего не спишь?»       Макс на секунду завис, глядя на пришедшее сообщение. Потом набрал, и не думая отвечать на вопрос — не говорить же, что не мог уснуть, думая, как там Патрик!       «Я думал, ты в рейде».       «Мы и были. Если ты не спишь, можно я позвоню?»       «Кто „мы“?»       Макс закусил губу, буквально слыша эти слова, произнесенные собственным — злым и ревнивым — тоном.       «Я и супружеская пара Фицпатриков».       А Патрик наверняка закатил глаза… Макс уверился, когда спустя секунду вслед за сообщением пришел закатывающий глаза смайлик.       «Цел?» — немного посомневавшись, спросил Макс. Он не хотел показаться слишком беспокоящимся, но знал, что с ума сойдет, если не спросит.       «Абсолютно. Так можно позвонить? Хочу тебя увидеть».       Макс молча щелкнул мышкой по кнопке видеочата. Успел сделать безразличное лицо перед тем, как на экране появился Патрик. Нечесаный, как всегда…       Макс мог собой гордиться: он удержал на лице ухмылку, хотя внутри что-то полоснуло болью.       — Ну, вроде и вправду цел.       Патрик улыбнулся широко, приблизил лицо к телефону.       — А ты перекрасился, что ли? — вглядываясь в Макса, спросил он.       — Тебе издалека лучше видно? — съязвил тот.       Патрик поднял брови.       — С другого континента, — пояснил Макс. — Здесь ты на такие мелочи внимания не обращал.       Патрик засмеялся.       — Пагубное влияние девчонок…       Он казался немного смущенным.       О девчонках Макс уже был наслышан в самом неприятном смысле — еще в первый же день в Дублинском Институте Патрик пожаловался, что те ему проходу не дают. Одним этим они заслужили от Макса подозрительность и горячую ненависть. При мыслях о том, что они вешаются там на Патрика, а Макс ничего не может сделать, в голову начинали приходить самые страшные проклятия, о которых он когда-либо читал.       — Ма-акс? — позвал Патрик, теперь выглядевший всерьез обеспокоенным.       — Что?       — У тебя все нормально?       За исключением того, что Патрик был в Дублине, а Макс в Нью-Йорке и тихо подыхал без него уже который день…       — Да, отлично, — фыркнул Макс. — Как всегда.       — Совсем как всегда? — зачем-то уточнил Патрик. Максу в этом почудился подвох, так что он постарался кивнуть как можно убедительнее.       Патрик вздохнул.       — Ну, у меня все наоборот, не так, как всегда. Непривычно. Но неплохо, и Дублин красивый.       Патрик добавил после паузы:       — Жалко, тебя тут нет.       Макс почувствовал себя так, будто его пнули в живот.       — Ну, ты знаешь, острова — это не мое. Слишком все чопорно. Поехал бы ты хотя бы в Амстердам…       Патрик как-то натужно засмеялся.       — Ловить укуренных эйдолонов?       — На велосипедах, — подхватил Макс.       Патрик, улыбаясь, смотрел в экран. Такой знакомый и так невыносимо далекий.       Самое обидное, что Максу достаточно было шагнуть за ним в портал… но кто бы его ждал там, мага, в этом сборище незнакомых нефилимов?       И͵ важнее, что сказали бы они Патрику? Каких бы характеристик он удостоился перед Конклавом потом?       Патрик еще рассказал обо всем, о чем не успел днем в сообщениях, которые писал, кажется, каждую свободную минуту. Удивился, что почти совершеннолетние дочери Фицпатрика до сих пор не ходят в рейды, снова шутливо пожаловался на их излишнее внимание к нему — заставив Макса в очередной же раз заскрипеть зубами от бессилия.       — Пойду хоть до душа дойду, — зевая, сказал в итоге Патрик.       Макс задушил позорную просьбу взять телефон с собой. Не пялиться, нет, Разиэля ради, Максу совсем не надо было смотреть на Патрика, ему хватало воспоминаний, чтобы самому дрочить в душе. В последнее время особенно часто, потому что теперь Макс не мог даже просто по-дружески прикоснуться к нему.       А вот поговорить еще он бы совсем не отказался.              В девять утра пришло сообщение, которое Макс прочитал, чертыхаясь и протирая заспанные глаза:       «Я знаю, что ты еще спишь, но смотри, что я снял!»       На фотографии, прикрепленной к сообщению, был кусок неба с яркой двойной радугой.       «Иди лови лепрекона», — путаясь в кнопках, вбил ответ Макс, мстительно приписав: — «И у тебя горизонт завален».       «Неправда», — пришло через секунду. — «Сядь и посмотри на экран ровно».       Макс фыркнул.       «Иначе я пришлю тебе фото Бэрра!» — пришло еще через секунду.       Макс засмеялся, зарываясь лицом в подушку. О характере главы Дублинского института он уже тоже был наслышан.       Очередное сообщение Макс открывал с опаской. На фото виноградная улитка смешно тянула вверх усики.       «Бэрра рядом нет, она за него».       «Ты придурок!» — кусая губы, написал Макс. — «Иди целуйся со своей улиткой дальше и дай мне поспать!»       «По этому я тоже соскучился х)))», — пришло в ответ.       Придурок… какой после этого сон…              «Бэрр невозможен».       Очередное сообщение уже ждало Макса на телефоне, стоило ему выбраться из душа.       «Ты привыкнешь», — неловко набрал он в ответ одной рукой, второй вытирая полотенцем волосы.       «Ха! Ты не говорил бы так, будь ты здесь».       «Чтобы Бэрр мог и меня загонять?»       Патрик молчал пару минут, Макс успел магией высушить волосы, ругаясь под нос, когда искры между пальцами вспыхивали особенно ярко.       «Мне не нужен Бэрр, чтобы тебя загонять».       Макс перечитал это пару раз, чувствуя неуместный жар. Патрик говорил всего лишь о тренировках. Определенно. И не имел в виду ничего иного.       Макс вспомнил, как тот всегда побеждал его в рукопашной, как со смехом заваливал на маты, прижимаясь всем телом, удерживая сильными руками, потираясь бедрами…       Черт.       Он почувствовал острое желание вернуться в душ.              «Яду мне, яду!» — пришло сообщение в очередной вечер стажировки.       «В смысле?» — поинтересовался Макс, всерьез, разумеется, не заволновавшись. Ну что там с Патриком могло случиться, отравился рагу по-ирландски?       «У меня ломка, кажется», — немедленно отозвался тот. — «Они здесь вообще не язвят. ВООБЩЕ».       Макс фыркнул.       «Тебе хватит меня или попросить ЭрДжи сцедить?»       Видеочат тренькнул, предлагая соединиться. Макс отбросил на кровать «Гарри Поттера и принца-полукровку» и принял вызов. А потом поинтересовался у лыбящегося Патрика:       — Ты там совсем распустился, без моего благородного участия никуда уже?       Патрик довольно выдохнул:       — Вот так гораздо лучше!              «Что делаешь?»       Сообщение от Патрика пришло несколько не вовремя — Макс как раз начал произносить заклинание призыва. Не сбился он только потому, что это конкретное, к несчастью, за частотой использования давно уже отскакивало у него от зубов.       Макс скороговоркой пробормотал призыв и, пока в пентаграмме не появился демон, наскоро набросал сообщение: «Вызываю кое-кого из тех, кого ты обычно убиваешь».       Патрик молчал, видимо, решив не отвлекать, так что Макс еще добавил:       «Особенно неприятный тип».       И только потом поднял взгляд. Демон смотрел на него из пентаграммы с немым осуждением, сложив на груди щупальца и ожидая, пока на него обратят внимание.       — Эээ, — пробормотал Макс, чувствуя себя невероятно глупо. — Фото на память?       Демон удивленно булькнул. Потом раздулся, выставил щупальца и проклокотал:       — Так?       Видимо, это было позирование. Макс прикусил щеку изнутри, чтобы не заржать, и поспешно щелкнул его для Патрика.       — Отлично!       Он торопливо отправил фотографию и запихнул телефон в карман джинсов.       — Это и было сссцелью твоего призззыва? — прошипел демон, но не угрожающе, а вроде как даже польщенно. — Ты хотел мое фото?       Макс мысленно застонал. Надо было предвидеть, что Эльяс обязательно поймет это как-нибудь по-своему. Он принялся объяснять демону желание заказчика, сбившись на полуслове, когда в кармане звякнул сигнал о новом сообщении.       «Красавчик».       Макс ухмыльнулся.       «Я заставил его позировать».       — Так вот, — продолжил Макс уже Эльясу, — представитель Сигблад Интерпрайз попросила, чтобы ты…       Очередной сигнал.       «Ты вызвал его, чтобы он попозировал для меня?»       Демон булькнул, напоминая о себе.       «Ты слишком многого хочешь», — кусая губы и поглядывая на Эльяса, набрал Макс. Он уже хотел снова убрать телефон, но тут пришел очередной ответ Патрика.       «Лучше бы попозировал сам».       — Может мне вернутьссся, когда ты осссвободишься? — обманчиво кротко спросил демон, обиженно отворачиваясь в сторону.       — Все, — Макс еще набрал возмущенное «Конечно», потом, подумав, добавил: «Смотря на чей вкус», — и вернулся к своему рассказу.       Целых пять минут прошло строго с демоном наедине. Причем четыре из них ушло на убеждение Эльяса, что Максу действительно интересен он, а не свой телефон. Стоило вкратце обрисовать суть дела, как пришло очередное сообщение.       — Да кто тебе писссет в конце концсссов?! — возмущенно зашипел Эльяс.       — Это… — Макс вдруг смутился, одновременно разозлившись на себя. Вот только перед демоном он еще не краснел, рассказывая про Патрика! И закашлялся, увидев его сообщение:       «Я все еще жду».       «Селфи с демоном? Он обидится, если я сфоткаюсь без него», — ухмыляясь, набрал Макс. Потом снова посмотрел на надувшегося Эльяса.       — Что, тоже нашел себе какого-то Эрондейла? — неожиданно спросил он, заставив Макса поперхнуться воздухом.       — В каком смысле?!       — Ну, тебе лучше зззнать, — пробурчал тот, сворачивая в узелок щупальца на груди. — Мезззду прочим, это невежливо, вызвав демона, всссе время проводить, уткнувшись в телефон.       — Я не думаю, что очень вежливо насылать проклятия и есть людей — или чем ты обычно занимаешься? — отбрил Макс.       — Для меня это как раз таки нормально, я же демон, — недовольно буркнул Эльяс.       Он покосился на просигналивший телефон и не удержался, открыв сообщение.       «Можно потом, но без демона».       Вот же паршивец, как теперь сосредоточиться на деле?!              В этот раз Макс стал тем, кто отправил Патрику фото, а не наоборот.       «Что это за рухлядь?» — тут же спросил тот. Удивление сквозило, казалось, даже в буквах.       «Новая „девочка“ близнецов», — охотно ответил Макс, — «они теперь с ней трахаются».       «По-моему, им стоило найти кого-то помоложе».       «Я им тоже сказал, что это уже геронтофилия», — Макс зажмурился от удовольствия при воспоминании о возмущающихся близнецах.       «Извращенцы», — подтвердил Патрик.       Макс довольно ухмыльнулся.       «А ты бы что выбрал?»       «Метлу и „ночного рыцаря“ не называть?» — уточнил Патрик. — «Тогда без вариантов».       «Шевроле Камарро?» — на всякий случай уточнил Макс.       «Хорошо с тобой: сам спросил — сам ответил».              «У меня даже мышцы теперь ноют».       Макс проигнорировал очередное сообщение, чувствуя, что еще немного — и он точно попросит у Патрика фотку его комнаты, чтобы открыть портал прямо туда.       «Такого не было лет с восьми, ну правда. После тренировок, конечно».       Макс слишком хорошо помнил один случай после рейда, когда он разминал Патрику перенапряженные плечи. Это воспоминание было одним из тех, которые он перебирал в памяти под душем или ночью в постели.       «И здесь нет тебя, чтобы сделать мне массаж», — пришло следом.       «Больше никогда», — торопливо набрал Макс, стараясь не думать о полуобнаженном стонущем от удовольствия Патрике под своими руками.       «К тому же», — добавил он следом, — «тренировки пойдут твоим мышцам на пользу, немочь».       «Я не немочь уже давно», — мгновенно ответил Патрик. Читая, Макс невольно представил обиженные нотки в его голосе и насмешливо фыркнул.       Конечно, нет. Только вот писать это Макс не собирался.       Как выяснилось, зря, потому что спустя минут пять молчания ему пришло новое сообщение.       «Не немочь?» — прочел Макс и, заранее вздрагивая, открыл фото. И, прикрыв глаза, со стоном сполз по спинке кресла, в котором сидел.       На фото был Патрик — обнаженный по пояс, с напряженными, четко проступившими мышцами пресса и дорожкой рыжеватых волос, уходящей под пояс тренировочных штанов. Сидящих как-то непозволительно низко.       Макс бы стянул их еще ниже. Погладил бы живот, скользнул самыми кончиками пальцев ниже, дразнясь, потом проследил бы тот же путь губами, заставляя Патрика беспомощно вздыхать и постанывать — о, благодаря тому случаю с массажем, Макс точно знал, на что это было бы похоже!       «Есть на что посмотреть», — едва попадая по буквам, набрал он.       «Как сухо».       Макс несколько минут медитировал, глядя в потолок и жалуясь Разиэлю на некоторых бессовестных нефилимов. Но то ли Ангел никого не слышал, то ли именно Макса, как не одного из них. Потому что Патрик его в покое не оставил.       «Да брось, мне же интересно».       Что ему интересно, черт возьми? Что у Макса встает на одно только его фото?       «Что?»       «Беспристрастная оценка».       Едва ли Макс мог быть беспристрастным. Но так же едва ли он мог об этом сказать. С минуту он нервно грыз костяшки пальцев и то набирал, то стирал сообщения.       «Ну, если бы речь шла о незнакомом парне, я бы постарался затащить тебя в постель на первом же свидании».       «Надо попробовать».       Что, матерь божья? Свидание, постель или поиски какого-то левого парня? С последним Макс был решительно не согласен.       «А меня ты когда-нибудь хотел вообще?» — пришло следом. Макс, охренев, уставился в экран. Он что, серьезно?! Нет, с Патрика сталось бы спросить это просто так, без всякой задней мысли, но!..       «Тебя там головой приложили об стену?»       «Ну любопытно же!»       Любопытно ему!..       «Иди ты знаешь куда?!»       Пауза длиной в целую минуту.       «Я же теперь буду об этом думать!»       Изверг. Макс кусая губы вбил честный ответ:       «Я теперь тоже, придурок!»       «Значит, раньше не думал?»       Скотина.       Макс набрал ответ. Стер. Снова набрал и снова стер. В конце концов просто соврал:       «Нет».       После этого Патрик надолго затих. Макс извелся, потом сам набрал:       «Ты там умер?»       Ответ пришел еще через пару минут:       «Я был в душе».       В душе он был! Макс заматерился. И ни слова о его ответе! Обиделся, что ли? Черт его знает, не счел ли он обидным для своей тонкой натуры не быть объектом воздыхания для кого-то вроде Макса.              Патрик действительно обиделся. Макс отлично знал, что он не умеет играть нарочитую обиду точно так же, как не умеет скрывать обиду настоящую. Он все еще писал первым, но теперь создавалось впечатление, что он делает это через силу — зная, что Макс ни за что не напишет первым, но не в силах переносить молчание.       Но больше Патрик не присылал десятки фоток со всем подряд, как делал раньше — словно пытался в какой-то степени приблизить Макса к себе, показывая ему то, что видит сам.       И больше не звонил. Только сухие и плоские сообщения.       Макс извелся за три дня, не зная, чем его так обидел, и не решаясь спросить прямо. Ведь Патрик не мог обидеться на то, что Макс на него не пялится. Ни один гетеросексуальный парень на такое бы не обиделся! Еще бы порадовался…       Должно быть, где-то здесь и была разгадка, но Макс настолько боялся ошибиться, что не мог заставить себя задуматься об этом. Вместо этого он, пересилив гордость, даже позвонил сам — и абсолютно бесцветный поначалу голос Патрика к концу разговора все-таки немного оживился.       Следующим утром Патрик даже прислал ему фото с котом, играющим на мостовой с солнечным зайчиком.       А вечером написал:       «Может, после Дублина мне стоит поехать в Лондон».       Картину жизненных разрушений Макса дополнила Кэти, приехавшая на воскресный ужин. Макс сооружал на тарелке нечто, напоминающее надгробие, из картофельного пюре, когда она жизнерадостно спросила:       — Так что, когда возвращается Патрик?       — Спроси у него сама, — недовольно проворчал Макс, не поднимая взгляда от тарелки. Он с трудом сдержался, чтобы не сорваться на Кэти вместо того, чтобы высказать Патрику все, что думает о его идее.       Пока что Макс не ответил ничего на его сообщение, хотя почти не выпускал телефон из рук в глупой надежде, что следом Патрик напишет что-то о том, что пошутил или передумал.       — О, ты все-таки допек его до того, что он рад радешенек оказался сбежать от тебя? — уточнила Кэти.       — Могу и тебе устроить путешествие куда-нибудь подальше, — прорычал Макс. — Например, в Ниагарский водопад.       — Вряд ли это вернет Патрика, — пожала плечами та.       — Кэти, не издевайся над братом, — попросил папа.       — Ну, Магнус, — проныла та. — Он издевался надо мной пятнадцать лет, это мой шанс ответить ему!       — Справедливо, — заметил папа.       — Ничего справедливого, — возразил отец. — Вы не будете ругаться, а тем более по такому поводу.       Макс, уже приготовивший для Кэти полный яда ответ, покорно его проглотил.       А потом, на волне раздражения и злости написал Патрику одно-единственное слово:       «Да».       Если ему это настолько важно, он поймет, о чем говорит Макс. Должен понять.       Прошло еще полчаса, прежде чем нервничающий Макс сообразил, каким было последнее сообщение Патрика и что он, скорее всего, подумал.       Ответа не было.       За пять минут Макс извелся. За десять — запаниковал. За пятнадцать — полез на стены.       Потом принялся листать сообщения. Должно же быть, ведь было же…       Он с облегчением открыл одну из первых дублинских фотографий, когда Патрик прислал заглянувшую в окно полную луну. Хорошо, что ему лень было вставать, и он снял ее не вставая с кровати — в кадр вошло немного стены и пола.       Макс закрыл глаза, сосредотачиваясь, и открыл портал. Уже шагая в него, он вспомнил о разнице во времени и успел испугаться, что Патрик просто спит, и он будет полным дураком, когда свалится ему на голову…       Патрик не спал. Его вообще в комнате не оказалось, так что Макс мысленно обозвал себя идиотом и, с трудом успокоившись, забрался на кровать Патрика — ждать. Не просто так же он заморачивался с порталом.       А вот телефон Патрика лежал на тумбочке у кровати, и Макс, после короткой борьбы с самим собой, потянулся за ним. Получил свое сообщение, удивительно подло звучащее после прошлого сообщения Патрика. Помаялся еще с минуту, потом коснулся пальцем экрана.       «Удалить сообщение?»       «Да».       Дверь в комнату открылась через несколько минут. Патрик, какой-то сероватый и поникший, увидев Макса, замер, приоткрыв рот.       — Я тут у тебя лишние сообщения постирал, пока тебя ждал, — Макс кинул ему телефон, больше не находя ни слова и только всматриваясь в лицо Патрика.       Тот открыл сообщения скорее машинально, потому что так сказал Макс. И оторопело уставился в куцый огрызок, оставшийся от их переписки.       «А меня ты вообще хотел когда-нибудь?»       «Да».       Патрик поднял на него растерянный взгляд, потом снова посмотрел на экран телефона, словно не мог поверить.       — А сейчас? — неуверенно спросил он.       Макс почувствовал себя отвратительно жалким, но упрямо поднял лицо, глядя Патрику в глаза.       — Да, — тихо ответил он. Но Патрик услышал.       — Тогда почему?.. — он не договорил, но Макс понял.       — Потому что не видел и не вижу смысла, — мрачно признался он. — Потому что не представляю, что с этим делать.       Патрик вскинул брови:       — Я был лучшего мнения о твоей фантазии.       — Дурак, — Макс посмотрел на него раздраженно. Несмелую, но искреннюю улыбку Патрика это не стерло. Он подошел ближе, забрался на кровать рядом с Максом.       Макс тупо смотрел на его колени и не мог поднять взгляд.       — Что теперь? — глухо спросил он.       Вообще-то он хотел знать, что будет дальше. Будет ли он противен Патрику или они смогут и дальше общаться. Может, потом. Когда Патрик все-таки вернется из стажировки.       Но Патрик в ответ просто поднял его лицо за подбородок и неловко и неумело прижался губами к губам. Макс оторопел, не дыша. И тогда Патрик отстранился, с тревогой всматриваясь в его лицо.       — Ну… как?       Макс сглотнул.       — Не понял…       В глазах Патрика отразился испуг.       — Надо попробовать еще раз, — добавил Макс, запуская пальцы в волосы Патрика, и поцеловал его уже сам.