Иные жизни

      Иногда Джи думает, что им двоим чертовски не повезло. Что все было бы гораздо проще, гораздо нормальнее, родись они однополыми близнецами.       В любом случае, ему даже в голову не приходит мысль о том, что он мог бы быть один. Не смог бы, не был бы собой. Эр словно его половина: иногда Джи думает, что худшая, иногда — что лучшая.       Она — источник дурацких идей и сумасшедших планов. Именно Эр подбивает его на большинство шалостей еще в детстве, именно она первой предлагает нанести руну парабатай, и, черт возьми, это она же придумывает купить машину и даже находит ее.       Она — старшая. Старше на каких-то девять минут, но когда речь заходит о Джи, ей плевать на это ровно также, как на то, что из них двоих это она девчонка. Он напоминает ей об этом, когда в девятом классе узнает, что она подралась с парнем, который к нему подкатывал. Джи мог бы справиться и сам, если бы только счел это хоть сколько-нибудь нужным.       Но Эр предсказуемо забивает на всех.       — Я не хочу видеть, как он околачивается рядом с тобой, — пожимает плечами она.       Слишком импульсивная. Слишком эгоистичная. Считающая Джи своей собственностью.       Не то, чтобы он никогда не думал того же, не считал, что они принадлежат друг другу. Близнецы, парабатай, они всегда были самыми близкими друг для друга людьми. Самыми значимыми.       Но иногда одержимость Эр его пугает.       Первое слово, которое она произнесла, было «голубой». Их с Джи тогда одели в костюмчики разных цветов — его в голубой, ее в розовый, и она проревела часа три, твердя свое «голубой», пока ей не принесли такой же.       Джи из солидарности ревел вместе с нею, и также бормотал «голубой», гораздо раньше взрослых поняв, чего она хочет.       Они до сих пор одеваются одинаково. Точнее, Эр принципиально подстраивается под Джи — Ангел Разиэль, в тринадцать, когда он психанул по этой причине и побрился налысо, она не дрогнув сделала то же самое. Ее могли бы принимать за парня из-за мужских шмоток и вызывающего вида, взгляда «я сделаю вас всех, если только захочу»… Могли бы, но ее фигуру с тонкой талией и пышными формами не спрятать даже в мешке.       Эр это бесит, как и все, что делает их с Джи непохожими. Порой ему кажется, что она с удовольствием поменяла бы хромосому в ДНК — так же легко и не задумываясь, как сбрила волосы.       А потом она говорит:       — Повезло, что мы не однополые близнецы, — и целует его в коридоре Института, где, черт возьми, кто угодно может их увидеть, так что Джи не особенно сопротивляется, чтобы не поднимать шум. И когда она, как всегда, не поддающимся сомнениям тоном заявляет, что их первый раз должен быть в одной постели, с кем-то одним, Джи рад только, что не вдвоем.       Он не уверен, что отказался бы.