Невинная воровка

- Два кофе без сахара за третий столик, один капучино с корицей за пятый и три латте за восьмой, - противный женский голос заставляет меня вздрогнуть и буквально подпрыгнуть на месте от испуга. – Валуа, еще хоть раз уснешь или сделаешь себе бесплатно кофе, я сдам тебя начальству. - Ага, конечно, понял, - с улыбкой произнес я, а когда рыжая старая корова, наконец, ушла, я вновь подошел к кофе-машине и сделал себе чашку кофе, чтобы проснуться, правда, уже понимал, что кофе не поможет человеку, который не спал вторую ночь подряд. Кафе быстрого питания, в которое меня устроила Алиша, не выдержавшая моей депрессии, дополняемой алкоголем, я терпеть не мог. До сюда было не удобно добираться, здесь была ужасная оранжевая форма в мелкую розовую полоску и с неудобной уродской кепкой на голове той же расцветки, каждый день я должен был обслуживать всяких уродов под их пристальными взглядами, так еще за все эти унижения платили крайне мало. Ради тридцати долларов в неделю я терпел все это только потому, что это была пока что единственная вакансия для меня, и моей семье нужны эти пусть маленькие, но все же деньги. - А ты мило смотришься в этой кепке, - засмеялась Алиша, вошедшая только в кафе. – Правда, не злись, - еще сильнее начала она смеяться. - Уберись уже отсюда, Моргана, - злобно прошипел я, ставя на поднос заказ. - Не поверишь, но именно это я и собираюсь сделать, - официантка вручила ей в руки пакет, и Алиша быстро заплатила ей за заказ. – В последнее время мы очень часто пьем кофе на работе, - объяснила она свой приход, а затем, еще раз наградив меня милой улыбкой, убежала, сильно веляя бедрами. Отель, в котором работала Алиша горничной, находился очень близко к кафе, и я мог предположить, что не просто так они с ее коллегами стали так часто пить кофе на работе. Моргана вообще не упускала возможности заглянуть ко мне, все время прикрываясь какими-то делами, словно она забегала в кафе не просто, чтобы только увидеть меня в дурацкой кепке. Она приносила мне обед, хоть я и мог спереть что-нибудь из кухни, каждый свой перерыв она прибегала сюда, и всеми своими действиями убеждала всех вокруг в том, что она моя девушка, что таковым не являлось. Я отнес заказы, а затем вновь пристроился на стуле возле кофе-машины, полностью игнорируя Софию, администратора, которая то и дело кричала, что уволит меня. Но я-то знал, что это не так, так как эта рыжая бабка так и мечтает, чтобы я грязно поимел ее на столике раздачи. Веки стали вновь тяжелеть, а сон постепенно захватывал меня в свой сладкий плен, но звук колокольчиков на двери выдернул меня из блаженного состояния, и я поспешил посмотреть на нового гостя, ожидая там вновь увидеть Моргану, которая «чисто случайно» забыла взять еще одно кофе для какой-нибудь новой поварихи в их отеле. Но это была до боли знакомая черная макушка моего лучшего друга, который зашел под ручку со своей невестой. Они присели за мой столик, прямо как чувствовали, и стали ждать официанта, то есть меня, о чем-то разговаривая, но я не мог слышать, так как находился слишком далеко. Кэмерон не знал, что я работаю в этом кафе, так как в последнее время мы мало общались. То я был… занят, то он все время был со Стюарт. Иногда в пьяном бреду меня посещали мысли о том, чтобы все рассказать ему, наплевав на обещание, данное в больнице, но потом я видел его счастливое лицо, когда он с ней, и все мои намерения менялись, и я молчал, пытаясь самого себя убедить, что все это не мое дело. - Ты невыносима! – услышал я тихий голос друга, пропитанный ядом, когда подходил к их столику. Я не собирался подслушивать, но так уж вышло. – Где девушка, в которую я влюбился? Где Мария, которой я сделал предложение? – я наблюдал, как его рука переместилась на белую кисть брюнетки. - Я люблю тебя, Кэмерон, но я должна ехать, потому что… - карие глаза взметнулись вверх, и девушка посмотрела на меня, тут же замолчав. Пару секунд Кэм делал вид, что не замечает, что его девушка смотрит на кого-то позади него. Видимо, его волновало лишь то, что Мария отдернула свою руку. - Франциск? – лицо парня тут же порозовело и приняло какое-то радостно-смущенное выражение. – Что ты здесь делаешь? - В туалет, блин, забежал, а заодно решил принять ваш заказ, - в своей привычной манере ответил я, пытаясь не смотреть на брюнетку, чьи щеки уже были краснее скатерти, покрывавшей столик. – Пожрать или попить? - Два кофе с сахаром и молоком. - Ага, - делая вид, что записываю заказ, произнес я, закусив внутреннюю сторону щеки, - только молоко я разлил еще утром, а сахар приговорил минут сорок назад. Но я могу отобрать у того жиробаса за десятым столиком. Этому свинопасу уже и так хватит сахару, если он, конечно, не хочет платить за новый диван, так как после его зада мебель придется точно поменять. - Ты неисправим, - засмеялся Кэм, а затем, похлопав меня по плечу, заменил в заказе кофе на чай с лимоном без сахара. Я больше не слушал их разговора, хоть и видел, как после моего ухода вновь напрягся Коулмэн. Она ему ничего так и не сказала. Я мог видеть это хотя бы по его лицу. Я знал Кэма с детства, я знал, как он всю жизнь относился к противоположному полу. Он мечтал найти одну единственную, которая бы подходила под все его идеалы. И Мария была именно той дамой его сердца, ведь счастье моего друга было необъятным. Но сейчас он смотрел на нее как на старую игрушку, которую он когда-то очень любил, которую и любит до сих пор больше всего на свете, но отчего-то он совсем позабыл, почему она со временем стала такой чужой и холодной, хотя внешне это все та же твоя любимая игрушка. Я стоял у стола раздачи столько времени, сколько мог, пока София вновь не наорала на меня. Я просто не хотел вновь возвращаться к тому злосчастному столику, за которым ждут этот долбанный чай, который уже успел остыть. Идя к ним, я четко проговаривал про себя свои действия: оставляю чай и сматываюсь на кухню, счет попрошу забрать кого-нибудь другого. Но когда я подошел к столику, за ним сидела только Стюарт, обводя узоры на скатерти зубочисткой. - Ча-а-ай, - протянул я, изображая американский акцент, что выходило всегда не очень. Мария осторожно подняла на меня глаза, а затем улыбнулась и взяла с подноса чашку чая, тут же обхватив ее ладонями, будто ей было холодно. - Он не знает, - утвердительно произнес я, вызвав своим тоном у нее легкий смешок, после чего она кивнула, отпивая немного уже прохладного напитка. – Собираешься? - Слушайте, - отставив чашку в сторону, она посмотрела на меня с намерением послать, я видел это по ее взгляду, - не хочу показаться грубой, но это не ваше дело. - Да? Ну, тогда я с радостью повествую своему лучшему другу историю об одной сумасшедшей лгунье. Она молчала, вновь погрузив свой взгляд на чашку совсем не вкусного напитка, так как заварка была уже трехдневная. - Не надо, пожалуйста… - было единственным, что она произнесла шепотом перед тем, как за столик вернулся Кэмерон, бросив тут же на меня вопросительный взгляд. Забрав поднос, я начал отдаляться от столика, невольно слушая продолжившийся разговор. - Дорогой, это всего на несколько дней, честно. - Я не пониманию! Почему ты не можешь завершить практику здесь? Почему именно Париж? - Это в последний раз, я… - Нет, Мэри, извини, не могу. На завтрашнем приеме ты обязана быть. У нас же скоро свадьба… Больше я слушать не стал, не хотел, хоть и мог, притаившись за колонной. Через пятнадцать минут они ушли, но их разговор все не выходил из моей головы. Я видел выражения их лиц, и у меня вдруг зародился вопрос: что если они играют свое счастье на публику? В таком случае мне необходимо поговорить с Кэмом. Но как это сделать, если я не могу ему ничего рассказать? В семь часов я ушел с работы и поехал домой, хоть весь день и настраивал себя на разговор с другом. Я решил пойти к нему завтра, как раз будет выходной. Расположившись на диване, так как в моей комнате временно обитал Сэм после выписки, я смотрел телевизор, пытаясь не обращать внимание на пронзительный взгляд мамы, что сидела рядом в кресле. - Тебя что-то мучает? – вдруг подала голос она и уже успела стать моим раздражителем. – Что-то на работе? - Все в порядке, ладно? – вновь уставившись в телевизор, я всем своим видом показывал, что этот разговор мне не интересен. - Я просто хочу сказать, что ты всегда можешь мне довериться, я твоя мать. - С каких пор?! – засмеялся я и заметил, как тут же омрачилось лицо женщины, и она поспешила встать со своего места, чтобы уйти прочь. – Блин, стой! – я выключил телевизор и подошел к ней, чтобы не кричать на весь дом. – Помнишь невесту Кэма? В общем, есть один секрет, который я знаю, но по кое-каким причинам не могу рассказать Кэмерону. Джеррика смотрела мне в глаза, пока я всякими способами старался избегать зрительного с ней контакта, глядя на свои длинные тонкие пальцы. Тень улыбки блеснула в ее глазах, и она расположила свои руки на груди, как всегда делает, когда ведет с кем-то разговор. - А дело в Кэмероне, Франциск? – чего? – Мне кажется, тебя мучает не то, что ты не можешь что-то рассказать своему другу, а то, почему ты не можешь этого сделать. Я знаю тебя, сын, ты очень прямолинеен. Что останавливает тебя выдать секрет этой девушки? - Бред! – исказив губы в кривой улыбке, произнес я, присаживаясь на диван. - Ты же не любишь ее общество. Почему именно ее секрет ты так яростно защищаешь? – не унималась мама, пытаясь все глубже проникнуть в мое подсознание. Я смотрел перед собой, не желая отвечать матери на вопрос, хоть и знал ответ, за что все-таки был ей благодарен. Разговор прошел не зря. Джеррика права, я мучился, потому что не мог ответить, что меня останавливает все рассказать Кэму. В тот день в больнице я видел ее обыкновенной девушкой, какими являются все те, с кем общаюсь я. Она не отличалась ни чем от них, она не была другой. Еще тогда я засомневался в своих взглядах на ее мир, а сейчас отчетливо понимал, что я ничего не знаю о ее жизни. Тайну бы Кэма, Алиши, Эрнста, да даже долбанной шлюхи Чарли я никогда бы не выдал. Чем хуже эта Стюарт? Сегодня в кафе меня вновь тошнило только от одного взгляда на нее и ее ухмылочку. Ее тон, с которым она говорила, чтобы я не лез не в свое дело, был омерзителен и присущ всем этим зазнавшимся толстым кошелькам. Но в моем сознании все еще были те слезы на ее щеках, выплаканные в той больнице. И я бы соврал, сказав, что мне было все равно на те слезы. Джеррике я ничего не стал отвечать, молча продолжил смотреть телевизор, давая ей понять, что продолжения милой беседы не будет. Но и я, и она знали, что толк от нее все же был. С самого утра на следующий день я уже был настроен на разговор с Коулмэном о Стюарт. Я пока туманно представлял себе, как я буду говорить ему о нашем первом разговоре у себя в комнате, но я все же надеялся, что его благоверная рассказала ему об этом инциденте, хоть и приврав. Я точно знал, что ему скажу, я знал даже, как я ему это скажу. А главное, у меня была цель: пофиг на исход разговора, главное, чтобы Кэм был вновь счастлив. С этой девкой или другой – не важно. Позвонив в дверь около пяти раз, мне, наконец, открыли, но это был не мой лучший друг, а его невеста, которую я не ожидал после вчерашнего здесь увидеть. Странно, я был уверен, что они поссорились. Неужели «волшебная палочка» Кэма их вновь помирила? Брюнетка смотрела на меня как в первый раз: испуганные глаза, блестевшие наивностью, чуть сморщенный нос и нахмуренные бровки. Она не спешила приглашать меня внутрь, напротив, она смотрела на меня через маленькую щелочку, тем самым показывая, что впускать она меня не намерена. И это было не удивительно, так как мы с ней… хм, не самые лучшие товарищи, а также, если она с Кэмом, то все вообще предельно ясно. Но она неожиданно для меня отступила на несколько шагов назад, оставив входную дверь открытой. Поэтому я сделал вывод, что она хочет, чтобы я вошел, что я, собственно говоря, и сделал. - Кэм дома? – не глядя на нее, спросил я, заходя вглубь дома. - Нет, он на работе. - В воскресенье? – в этот раз я взглянул на нее, но лучше бы я этого не делал. Ее лицо помрачнело и скорчилось, будто я дал ей попробовать на вкус пропавший фрукт. Глаза сощурились, а губы образовали тонкую линию. - Мы переживаем кризис в отношениях, но это наше личное дело. Вмиг я сократил между нами расстояние, чтобы отчетливее видеть ее быстро меняющееся лицо. - Личное дело Кэмерона Коулмэна и мое личное дело тоже. - Я и так поступила необдуманно, доверившись незнакомцу, - процедила она сквозь зубы, впившись в меня взглядом, которого раньше у девушек я не замечал. Такой суровый, пропитанный болью и отчаяньем. - Между прочем, этот незнакомец хранит твой секрет, если ты не забыла, маленькая дрянь. - Да рассказывай его, кому хочешь, мне плевать! – повысила голос она, а затем побежала вверх по лестнице, чтобы скрыться от меня. Мне было лестно, что в который раз я довожу ее до слез, но я не думал сейчас об этом, в данный момент меня волновало только мое личное оскорбление. Все то, что я испытывал, когда она была в больнице, когда смотрела на меня как на единственный источник доверия, испарилось сейчас. Я вообще не человек для нее, она дала это понять сейчас. Ей плевать на то, что я даже храню ее секрет, она даже готова рассказать о нем Кэму, лишь бы оборвать все связи со мной. Она вновь стала омерзительно-идеальной для меня. Я вновь хотел причинить ей боль. Не физическую, лишь моральную. Выбежав из дома, я сел в машину и поехал прямо на работу к Кэму, чтобы разложить ему все по полочкам. Он должен знать, и плевать, какую боль это ему причинит. Главное, как паршиво будет этой твари Стюарт. Я буквально влетел в его кабинет, к счастью, в котором никого, кроме Коулмэна, не было. Парень сидел за своим столом, в его руках была рамка с фото, на котором, я точно знал, изображены они с Марией. Он смотрел на нее нежно и трепетно, будто держал в руках не фотографию, а саму девушку, хоть я сейчас и представить не мог, что на эту заразу можно так смотреть. Мой сигнальный кашель отвлек Кэма, и он, наконец, обратил на меня внимание и тут же отложил фотографию в ящик стола, натянув на лицо улыбку. - Проходи, ты что-то хотел? - Ага, - положив большой палец на губы, я прошелся по кабинету, не решаясь начать, хоть до этого у меня в голове было множество мыслей. – Я бы хотел с тобой поговорить о… - О Марии, - закончил за меня парень, поднимаясь со своего места со вздохом. – Я знал, что ты заметишь, что у нас что-то не так, и ждал, пока ты решишь со мной поговорить об этом. - Да только бы слепой в том кафе не заметил, - тихо пробормотал я, но по лицу Кэма я понял, что он услышал. – Слушай, мне нужно тебе кое-что рассказать, но я не уверен… - Я ее вообще не узнаю, Франциск! – не слушая меня, начал парень, наматывая прядь курчавых черных волос на палец.- Я знаю, ты ее… недолюбливаешь, но она, правда, очень искренняя и хорошая. Но в последнее время она стала какой-то скрытной. Это все началось после того, как она вернулась из Парижа. Сначала это ужасное настроение, с которым она меня встретила, потом, когда я предложил устроить вечеринку с ее друзьями, она вообще вся рассвирепела, не желая вообще никого звать, но все же сдалась. Потом мне звонит Моника, ее подруга, и говорит, что ее просто нет на вечеринке! Я бросаю работу и приезжаю, а ее попросту нет, и она не отвечает на мои звонки! Я всю ночь не сплю, а потом выясняется, что она ночевала у какой-то подруги, с которой училась в универе, потому что ей стало неприятно в обществе тех людей на вечеринке, хоть все они ее друзья. Я слушал очень внимательно Кэмерона, следя за его мимикой, как она менялась с каждым последующим предложением, которое он произносил. Он был разгневан и растерян, было видно, что он никогда не попадал в такую ситуацию, и сейчас он просто потерян и не знает, что делать. Коулмэн тот человек, который привык все планировать. Он знает, где он будет через десять лет, где будет работать, кем будет работать его жена, как он назовет своих троих детей, и куда они пойдут учиться. А тут неожиданно что-то происходит в его идеальной жизни, которую он расставил по полочкам, и он не может сообразить, что предпринять, чтобы все наладить. Мне не было жаль сейчас этого человека, напротив, у меня были какие-то смешанные чувства. Мне было неприятно слушать Кэма сейчас, хоть он и ждал от меня поддержки. Он не пытается понять свою девушку, которой сейчас это очень нужно, он пытается просто вернуть все на свои места, хоть и понимает, что это невозможно. - Теперь она вновь просит меня, чтобы я отпустил ее в Париж, хотя мы должны заниматься подготовкой нашей свадьбы. Я не знаю, что мне делать, Франциск. Ох, этот взгляд… Я видел его часто, но не у Кэма. Обычно мне нужен от него совет, а теперь мы поменялись ролями. И черт, я не знаю, что ему сказать! Густые брови нахмурены, а небольшие карие глаза устремлены прямо на меня, а я лишь мну пальцы, подняв высоко брови. Казалось бы, вот он, этот долбанный момент, когда я могу все выложить своему другу о его «идеальной» подружке, но язык будто не слушается меня. Я пытаюсь говорить, но лишь мычу, тупо глядя на парня, которому сейчас нужен мой совет. - Она тебя любит, друг. Это единственное, что тебе нужно знать о ней, чтобы быть уверенным, что она та девушка, которая должна быть в твоей жизни. Больше я ничего не сказал, молча вышел из кабинета, прихватив со стола пару конфеток, которые позже кинул себе в карман. «Слабак», - кричало все внутри меня, но я всяческими способами пытался заглушить этот голос мыслями, что я поступил правильно, моему другу не нужно знать того, что знаю я. Он счастлив с этой Стюарт, я могу его судить за это? Да, она высокомерна, беспринципна, самовлюблена, но она, черт, нужна ему! Война внутри меня прекратилась, как только я припарковался у отеля «Aloft Tallahassee Downtown». Отдав ключи от машины парковщику, я прошел в здание, направляясь к давно знакомой девушке в фиолетовой блузочке, которая с милой улыбочкой уже ожидала меня у стойки регистрации. - Моя милая Ани, - произнес я, поиграв бровями и томно вздохнув, - что сегодня у вас для меня? - Мистер Валуа, - приняв официальный тон, начала она, - ваш пентхаус сейчас убирается, но думаю, уборка закончится через минут двадцать. - Пожалуй, я все же вернусь в номер, - я подмигнул ей, а затем прошествовал к лифту, замечая на себе заинтересованные женские взгляды. Удивительно, как при слове «пентхаус» резко увеличивается количество заинтересованных во мне женщин. Поднявшись на последний этаж, я беспрепятственно вошел в номер, так как, как и говорила Ани, здесь шла уборка, и дверь была не заперта. Я прошел сначала в гостиную, а затем, услышав напевание какой-то песенки из ванной, направился прямо туда. Вставив в уши наушники, девушка, нагнувшись так, что моему взору предстали ее розовые трусики, виднеющиеся из-под короткой юбки, натирала джакузи, даже не подозревая, что я смотрю на нее. Словно завороженный я следил, как она легонько двигает бедрами и слегка покачивает головой в такт музыке, которую я не мог услышать. Но не вытерпев соблазна, я приблизился к ней, приобнял сзади, тут же проникнув двумя пальцами в мокрую дырочку рыжей красавицы, которая, вздрогнув, застонала. Не спрашивая, чего в этот момент хочет девушка, я начал двигать пальцами внутри нее, растягивая стенки влагалища, отчего та с каждой минутой становилась все более мокрой. Я наблюдал, как закатываются красиво ее шоколадные глазки, как сладко приоткрыт рот в безмолвном крике, как ее грудь вздымается с каждым ее вздохом, как сексуально торчат соски, виднеясь под белоснежной майкой. Развернувшись ко мне, она впилась в мои губы, забросив одну ногу мне на бедро, из-за чего я стал терять равновесие, и мне пришлось прижать девушку к раковине, на которой она тут же удобно уселась, энергичнее двигая бедрами, насаживаясь на мои пальцы глубже. Ее язык проник мне в рот и слился с моим в каком-то поединке за первенство, в котором я оказался победителем, и моим призом стал ее сладкий ротик. Я целовал ее страстно, ненасытно, будто желал в этом поцелуе забыться полностью, отдаться без остатка, и ей это нравилось. Она стонала, выгибаясь мне на встречу, и легонько хныкала, когда я переставал раздвигать пальцы внутри нее. Вынув пальцы, я предложил моей девочке немного их пососать, чему она была очень рада, беспрепятственно взяв их в рот, пробуя на вкус свой же сок. Она смотрела на меня, вылизывая и обсасывая мои пальцы, пытаясь прочитать на моем лице, что я чувствую. Но надо было смотреть не на лицо, а на мою ширинку. Я поцеловал девушку в губы, собирая языком остатки ее вкуса, а затем приспустил свои шорты, быстро надел резинку и подтянул ее к себе, насаживая на свой член по самые яички. Девушка тут же выгнулась в спине, прилипая своей грудью к моей и простонав какой-то мат, а затем я начал грубо двигаться внутри нее, глядя на свое отражение в зеркале, которое находилось позади девушки. Мой взгляд был дик для обычного человека. Голубые глаза стали темнее, мрачнее, глубже. Они сверкали яростным блеском, и я был рад этому. Я чувствовал ее тепло, слышал ее стоны, и я был рад находиться здесь сейчас. Впиваясь грубым поцелуем в шею девушки, я уже знал, что близок к разрядке, но все же оттягивал этот момент, чтобы еще немного продлить удовольствие. Одна рука девушки переместилась на ее клитор, и она начала энергично массировать его, приближая оргазм, и мне пришлось сильно укусить ее, чтобы она убрала от себя руки. С каждым последующим толчком хрупкое тело подо мной начинало трястись, и я отчетливо наблюдал, что и она пытается оттянуть момент разрядки, чему я был несказанно рад, хоть и видел, как ей было это трудно. Она немного сводила колени и впивалась ногтями мне в спину, хныкая, а я был настолько доволен ею, что в один момент наклонился к ее уху и прошептал: «Можешь кончить, Моргана». Оргазм был бурный для нас обоих, и минут семь мы сидели все в том же положении, тяжело дыша, хоть резинка была уже не приятна мне, и я хотел ее скорее стянуть. Но за меня это сделала Алиша, с ухмылкой кидая использованный презерватив в большой пакет для мусора. - Спасибо, моя хорошая, - чмокнув девушку с красные волосы, произнес я с каким-то облегчением. Алиша лишь улыбнулась и подошла к зеркалу, чтобы поправить свой внешний вид. Она оттянула юбку, сняла порванные трусы и подправила прическу и макияж, который значительно потек. Конечно, не так как она сама, но все же. - Скажи спасибо Ани, думаю, именно она направила тебя ко мне. - Ой, только не говори, что ты была не рада меня видеть, - я подошел к ней сзади и зарылся носом в ее волосах. – Чтобы я без тебя делал… - Дрочил бы в туалете, что еще, - засмеялась Моргана, отталкивая меня от себя, будто я ей был противен, хотя я знал, что она просто не хочет показывать своих слабостей передо мной. - Ты меня недооцениваешь, просто бы трахался с любой другой девушкой. - Но пришел-то ты ко мне, - она развернулась ко мне лицом и, приподняв бровь в неестественном изгибе, ухмыльнулась, закусив нижнюю губу. - Радуйся, сучка, что именно твоя вагина была избрана мною на сегодня. Алиша засмеялась, а затем подошла ко мне, оставила легкий поцелуй на губах и вышла из ванной комнаты, прихватив с собой тележку со всеми принадлежностями для уборки. Задерживаться я не стал, так как знал, что, если останусь, у Морганы будут проблемы, а эта работа ей и нравится, и за нее очень хорошо платят. Поэтому, взяв курс на гараж, я поехал прямиком туда, застав там лишь Эрнста с его подружкой, на которую я имел виды. Она была выше меня, имела темно-каштановые волосы и зеленые глаза, настолько большие, что иногда казалось, что они выкатятся. Губы были достаточно тонкие, скулы почти отсутствовали из-за пухлых щечек, но в этой девушке больше всего меня привлекала фигура. Достаточно пышные формы и осиная талия всегда сводили меня с ума. А боди, которые она чаще всего носила, настолько все открывали моему взору, что в моих штанах только от одного взгляда на нее становилось тесно. Что меня останавливало? В принципе, ничего. Только она девушка моего друга, а это святое. Поэтому смотреть, фантазировать, видеть ее во снах я мог сколько угодно, но вот воплощать это в жизнь было под запретом. Я вошел, достаточно громко хлопнув входной железной дверью, но, видимо, не привлек внимание молодых людей, которые целовались на диване. Приземлившись рядом с ними, я схватил недопитую банку пива и пульт от стереосистемы, врубая тут же музыку на половину громкости. - Тебе стоило постучаться, - отлипая от Сайли, пробубнил Эрнст, будто я прервал их на чем-то важном. - А тебе хоть изредка подниматься наверх. Серьезно, ты хоть знаешь, что у тебя есть дом? Почему ты целыми днями тут торчишь? - Мой гараж. Сколько хочу, столько и торчу, - за секунду завелся парень, поднимаясь со своего места. - Он не любит говорить о своей семье, - прошептала Сайли, как только Эрнст недалеко отошел, но он, как назло, все услышал. - Заткнись, дура. А ты, Валуа, вали. Нет у меня сегодня настроения на таких зазнавшихся упырей как ты. Выключив музыку, я поднялся со своего места и направился к выходу, так как не желал сегодня выяснять отношения с Эрнстом. Он тот человек, с которым иногда приятно проводить время. С ним не хочется ссориться, не хочется подпускать к себе слишком близко. Мне удобно с ним. Поэтому я не посвящаю его в свои проблемы и не лезу в его. Все просто, стоит лишь держаться этого правила. - Франциск, постой, - я уже был готов сесть в машину, но меня окликнула Сайли, из-за чего я обернулся и увидел, как она бежит ко мне, убирая каштановые пряди с лица. – Не сердись на Эрнста, пожалуйста. Просто… Ему вновь отказали. Уже в третий раз, и я боюсь, что не смогу его вновь уговорить подать документы. - Документы? Постой, - я схватил ее за запястье, пытаясь понять смысл ее слов, - Эрнст пытается поступить в университет? - Да. На ветеринара. Ты не представляешь, как он любит животных, у него дома их целая куча, - улыбаясь, рассказывала она, а я не мог поверить собственным ушам. – Он завершил школьное обучение еще два года назад. И вместе мы подали документы в университет Нью-Йорка, но вновь и вновь он получает отказ, и… Это его ломает. Поэтому, прошу, не держи на него зла. - Подожди, Нью-Йорк? – я не слышал, что она мне говорила, только отдельные фразы, которые тут же впечатывались в мой мозг. - Сегодня будет в гараже вечеринка, - будто и не слыша моего вопроса, продолжила она, - типичная, как и всегда, но Эрнсту сейчас очень нужно развеяться. Приходи. Она убежала обратно, скрывшись за массивной дверью гаража, а я еще несколько минут стоял все на том же месте, пытаясь прийти в себя. Эрнст Макриган хочет стать ветеринаром? Да с каких это пор? Я знаю его с юношества, и этот человек ну никак не может быть связан с медициной. Дегустатор алкоголя? С легкостью! Он по запаху находит паленый виски. Но лечить животных… Может, это развод? И вообще, как он умудрился закончить школу? Он учился всегда хуже меня, там до оценки удовлетворительно нужно было пересадить ему мозги, а тут он сам за год подготовился к экзаменам и все сдал. Мой мир рушился на моих же глазах. Я вру своему лучшему другу, прикрывая эту мелкую засранку, Эрнст подает документы в медицинский, Сэм чуть не умер, а Алиша всеми силами пробивает себе местечко в моем сердце. Невольно я вспомнил наше «братство». Насмотревшись кино по телевизору о колледжах, мы решили создать свое братство еще в школе в девятом классе, в которое входило четверо парней: я, Зак Кавана, Мэтт Горн и Эрнст Макриган. Почему именно эти парни? Потому что у нас были одинаковые взгляды на жизнь. В один день мы давали клятву, что всегда будем друг за друга горой, что мы будем прогибать этот мир под себя, чего бы нам это не стоило. А что теперь? Зак сидит в тюрьме за кражу, Эрнст «прогибается» подо всех, чтобы потом ковыряться в кошачьих задницах, а Мэтт уехал в Европу в свой медовый месяц вместе со своей женой. Мир, который я знал и любил, не существует. Он есть, но лишь в моей голове… Весь оставшийся день я провел с отцом, сидя у его постели и выслушивая его рассказы о медсестрах в больнице. Наверное, это было самое скучное времяпровождение, но делать было нечего, так как врач сказал ему быть в покое еще хотя бы неделю после выписки, а этот козел только этим и пользуется, чтобы лежать в моей комнате и надоедать мне. Нет, серьезно, я теперь чуть не купаю его, так как Роман запрещает Джеррике ухаживать за Сэмом. Правда, не знаю, с каких пор у него проснулась такая ревность. Я вообще всегда думал, что трехдюймовый с мамой только ради дома, потому что своего у него не имеется. Около одиннадцати часов ночи я уже стал надоедать Сэму, и он прогнал меня, а я поплелся на свой метр в этом доме, которым являлся старый диван. Но уже несколько дней он полностью принадлежит мне. Спать, конечно, не очень удобно, но зато телек рядом и холодильник. Сняв футболку и оставшись в одних свободных шортах болотного цвета, я лег на свой диван, тяжело вздохнув. С минуты на минуту должны были вернуться Джеррика с трехдюймовым из консультации, поэтому спать я не спешил. Не хотел сначала уснуть, а потом проснуться из-за криков. - Сэм наверху? – не успела Джеррика и войти в дом, как тут же начала задавать вопросы. - Нет, блин, в боулинг пошел, - с сарказмом произнес я и лег на живот, чтобы видеть заходящих людей. - Никакого сочувствия к отцу, - закатив глаза, мама прошла в зал, где лежал я, и села в кресло, вытянув ноги и при этом издав звук блаженства после снятия обуви, которая ей давила. – Точно выкину эти балетки. - Ты это говоришь уже не первый год, - засмеялся я и увидел, как легкая улыбка коснулась губ мамы, чему я был очень рад, так как после инцидента с папой Джеррика вообще редко улыбалась. - В этот раз точно, - она встала со своего места, чтобы поцеловать меня в макушку. – Ты такой красивый парень, Франциск, - она прошептала мне эти слова над ухом, слегка потянув за мои кудряшки, а затем резко отвернулась, чтобы не расплакаться. – Ложись спать, тебе завтра к первой смене на работу. Я не стал возражать, просто кивнул и легонько улыбнулся, отворачиваясь к спинке дивана, создавая иллюзию того, что я лег спать. На самом деле я чувствовал, что этой ночью мне не удастся нормально выспаться, и мне вновь придется утром выслушивать крики недотраханной Софии о том, какой я плохой работник. Мысли, не дававшие мне расслабиться, все же отступили на второй план, и я смог погрузится в неглубокий сон, который был больше похож на дрем, чем на полноценный отдых. Но и он у меня не удался, так как из него меня выдернул настойчивый стук в дверь, от которого мне пришлось открыть глаза. Электронные часы, ослепившие меня, показывали час ночи, и я подумал, что мне просто показалось. Ну, бывает же, что во сне человек думает, что падает, просыпается из-за этого, а оказывается, что он по-прежнему в своей постели. Но через несколько секунд стук повторился, и мне все же пришлось встать. Я не мог даже предположить, кто это мог быть, так как, во-первых, уже поздно, а во-вторых, все наши знают, что дверь у нас всегда открыта, зачем ломиться тогда? Но с другой стороны, грабитель бы не стучал в дверь. Да, было бы странно: «Здравствуйте, я решил представиться. Меня зовут так-то и я собираюсь сейчас ограбить ваш дом». А после еще визиточку. Но, открыв дверь, я был очень удивлен, увидев на своем пороге мисс Стюарт. Видок у нее был не очень, и я еле сдерживал смех, глядя на нее. Желтое, когда-то красивое платье стало грязным и разорванным. Прически уже вообще не существовало, была только копна запутанных волос, а весь макияж был размазан по лицу. Глаза красные и опухшие от слез. - Какие люди и без сутенера! – я все-таки не смог сдержать смеха, и моя грудь сотряслась от веселья. - Мне… мне нужна п-п-помощь, - заикаясь и запинаясь, произнесла она, разогревая себя руками. - Кажется, сегодня мы оборвали все связи, мисс дерзкая задница. Проваливай, - я уже закрывал дверь, как вдруг девушка схватила меня за руку, подставив ногу под дверь, чтобы я не смог ее закрыть. Эта дерзость с ее стороны заставила меня вновь посмотреть на нее заинтересованным взглядом. - Ты единственный, кто может мне помочь. В этот момент у нее были огромные глаза, полные страха. Зрачки были настолько увеличены, что, казалось, что она была в бешенстве, хотя в этом была доля правды, судя по ее внешнему виду. И снова это чувство жалости поглотило меня с головой. Снова я был слеп к ее душе, видя ее сейчас такую жалкую и немощную. - Доктор Эшфорд… Мне срочно нужно попасть к ней, я… боюсь, мне страшно, Франциск, - слезы полились из ее глаз, и она приземлилась на корточки, обхватив себя руками, прячась в какой-то невидимый кокон, который служил ей мнимой защитой от страхов, зародившихся в ее голове. Проклиная себя в этот момент, я зашел обратно в дом, схватил из общего шкафа какое-то платье Джеррики и выбежал обратно на порог, прихватив толстовку, чтобы не смущать своим обнаженным торсом девушку. Когда я вернулся, Мария сидела все в той же позе, трясясь всем телом, поэтому мне пришлось поднять ее за плечи и повести к машине. Я пристегнул ей ремень безопасности под ее пристальным взглядом, а затем закрыл дверь с ее стороны и сел за руль, даже не предполагая, что я сейчас делаю. Боже, я помогаю ей! Опять! Зачем? Следовало рассказать все Кэму про нее, и все бы закончилось, я бы более не видел ее и не думал о ней. - Куда? – отрывисто произнес я без единой эмоции, а затем, вспомнив ее состояние, сжал пальцы на переносице и попытался сделать свой голос более сочувственным. – Доктор? Где она живет? Куда я должен тебя отвести? – она молчала, видимо, боясь меня, хоть я и не понимал, почему. – Послушай, - неосознанно я положил свою руку поверх ее, - я не причиню тебе вреда. Здесь… со мной нет опасности для тебя. Она подняла на меня свои шоколадные глаза и замерла, вглядываясь в мое лицо, а затем легонько кивнула, как только дрожь в ее теле прекратилась. - Пенсакола, - еле слышно прошептала она, а затем я, отчего-то улыбнувшись, завел машину, положив ей на колени платье, что я взял из дома. – По размеру должно подойти, - ответил я на ее немой вопрос, а затем тронулся с места, наблюдая, как девушка перебралась на заднее сидение, чтобы переодеться. До города, в котором жила доктор Стюарт было, примерно, три часа езды, поэтому, прикинув в голове, я подсчитал, что мы успеем вернуться к тому времени, как мне начнет звонить начальница или Кэм. Дорога была совершенно пуста, поэтому я позволял себе разгоняться иногда, чтобы отвлечься от мысли о том, что позади меня сейчас переодевается довольно симпатичная девушка. Я сдерживал себя из последних сил, стараясь вообще абстрагироваться, но любопытство и моя пошлая натура все же заставили меня поднять глаза на зеркало заднего вида. В тот момент, когда я это сделал, она была уже почти одета, ей оставалось лишь застегнуть платье сзади. Белая кожа спины постепенно скрывалась за тканью платья, а я не сводил с нее глаз, отчего-то вообразив, чтобы я испытал, расстегивая эту несчастную молнию зубами. Когда шатенка вновь вернулась на свое место рядом со мной, мои мысли уже были о Кэмероне и о том, что могло вновь у них произойти. Кажется, после нашего с ним разговора он был воодушевлен на примирение, что же произошло? Переведя на нее взгляд, я понял, что спрашивать бесполезно, так как она все еще напряжена и не настроена на разговоры. Но я все равно узнаю ответы на свои вопросы, я заслуживаю их знать.