Fuck this, I'm going to Hogwarts! Второй курс

После происшествия с Колином Криви вся школа словно с ума сошла. Все только и говорили, что о случившемся. Строили невероятные догадки, предполагали, фантазировали, вычитывали в книгах доказательства своих теорий, с пеной у рта спорили… И боялись. Первокурсники ходили исключительно стайками, словно это действительно могло спасти их от страшного чудища. Старшекурсники всерьез обсуждали различные сложные заклинания — для защиты и нападения. Головные боли стали сильнее чуть ли не вдвое — по утрам Чарльз приходил в себя от смутных, неверных снов-видений, а виски болели так, что даже встать с кровати было сложно. Однокурсники — особенно Майкл и Терри — всё прекрасно замечали и всячески пытались Чарльзу помочь. Отбиться от их помощи было практически невозможно, но Чарльз всё равно отбивался, и от этого голова болела только сильнее. — Отстань, — просил Чарльз, когда Майкл пытался запихнуть в него еду. — Иди к Мерлину в кальсоны, — грубо отрезал Чарльз, когда Терри предлагал ему помощь с уроками. — Как же меня всё… — на этом моменте Роберт зажал ему рукой рот. — Эй! У нас свобода слова! — возмутился Чарльз. — И прекрати меня опекать, а то сбегу… — “к Джемме”, собирался продолжить он, но вовремя прикусил язык — эх, и вот чего они поссорились? Как хорошо, что Эрик не задавал никаких вопросов и не стремился предложить Чарльзу какое-то супер-сложное зелье, мокрые полотенца или маггловские таблетки. Эрик всё понимал и всегда старался увести Чарльза в библиотеку или в какой-нибудь пустой класс — вдали от множества людей Чарльз мог сосредоточиться и успокоить усилием воли и боль, и даже головокружение. Чарльз уже мечтал о том, как они с Эриком уедут отсюда на рождественские каникулы — подальше от этого страха и опасностей замка — как вернулась его семейная сова с письмом от мамы. Чарльз написал ей, что собирается приехать на Рождество вместе с другом, но ответ — причудливо сложенное сердечком письмо из лазурного цвета бумаги — разочаровал его донельзя. — “Не могли бы вы встретить этот прекрасный праздник в чудесном замке”! — Чарльз бушевал, комкая до этого аккуратно сложенную бумагу. Это было на завтраке. С одной стороны за его злостью наблюдал Эрик, с другой — мрачный Роберт, подпирающий кулаком щёку. — Мама просто в очередной раз завела роман и хочет все поместье в своё распоряжение! — Чарльз забросил скомканное письмо в свой стакан с тыквенным соком. — Я не хотел пугать её тем, что творится сейчас в Хогвартсе, а теперь жалею, что не преувеличил события! — Ну так преувеличь сейчас, — меланхолично отозвался Роберт, заглядывая в стакан с несчастным письмом, — и тогда она изменит решение. Чарльз скривился и покачал головой: — Не изменит. Она посчитает, что я выдумываю… Мерлин! Не то чтобы я действительно так хотел встречать Рождество с мамой, но… — он с отчаяньем посмотрел на Эрика. Тот развёл руками: — Надо будет сообщить Снейпу, что я всё-таки остаюсь на Рождество. И ты не забудь профессору Флитвику сказать. Что поделать. — Ты не понимаешь! — Чарльз вдруг сорвался на крик и сам вздрогнул от своей реакции. Голова просто раскалывалась, и от этого он становился злым и вспыльчивым. На его плечи — почти синхронно — с обеих сторон легли успокаивающе тёплые руки Эрика и Роберта. — Успокойся, малыш, всё мы прекрасно понимаем. Я собирался уехать на каникулы, но останусь с вами и буду за вами присматривать, хорошо? Чарльза это мгновенно остудило — и пристыдило до крайности. — Ты не обязан, — запротестовал он, но Роберт только сжал его плечо и покачал головой. Выглядел он неважно, но Чарльз знал, что переупрямить Роберта не удастся. Поэтому Чарльз весь сник и грустно посмотрел на Эрика. — Ой, только не извиняйся! — тут же среагировал Эрик. — В конце концов, я же слизеринец, и с нами будет Роберт. Мы справимся. Роберт хмыкнул: — Мне нравится твой настрой, Леншерр. Прямо представляю, как мы втроем, команда великих героев, справляемся с этим Ужасным Ужасом, или как его там… — Роберт широко зевнул. — Ага, и спасаем прекрасную принцессу? — иронично продолжил Эрик. — Джемму, — согласился Чарльз. Роберт как-то очень внезапно побледнел, странно на них посмотрел, молча встал из-за стола и ушёл из Большого Зала. Чарльз и Эрик переглянулись и оба непонимающе пожали плечами. Им всё ещё смертельно не хотелось знать, что там происходит у этих двух старост. Кстати, на Чарльза обиделась Рейвен. Точнее, Чарльз не понял, что она обиделась. Но однажды за завтраком Луна тихонько сказала, что у неё мало пигнатов — это маленькие эльфы. С полногтя, объяснила она, которые налетают на человека, если он счастлив. Чарльз сразу же понял то, что не общался с Рейвен целую неделю. Луна, оказывается, была очень проницательной, когда нужно. Первым делом Рейвен очень вежливо тоненьким голоском послала его к Эрику. Потом высказала всё, что думает о нём. А потом даже тихонько расплакалась ему в мантию, сказала, что ей страшно, что в замке чудовище, а у неё, кроме Чарльза, совсем-совсем нет друзей. Это уже потом Роберт пояснил, что это была больше преднамеренная манипуляция, и даже восхитился маленькой хаффлпаффкой, а тогда Чарльзу действительно стало стыдно. — Я постараюсь проводить с тобой больше времени, — пообещал он. Рейвен мгновенно прекратила плакать и даже улыбнулась, а потом чмокнула его в щёчку и куда-то улизнула. Чарльз покраснел. Иметь больше одного друга оказалось очень сложным занятием.