Fuck this, I'm going to Hogwarts! Второй курс

Хогвартс погрузился в ад — потому что буквально на следующий день стало известно, что профессора Дамблдора сняли с должности директора, а лесника Хагрида куда-то забрал сам Министр Магии. Это было настолько плохо, что даже не обсуждалось. Все были более чем серьёзны. Эрику это не нравилось. Он привык считать Хогвартс домом — но каким же домом может быть место, где под полом таится ядовитая змея, готовая вонзить тебе зубы в плоть? Парадоксально, но боялись и ученики факультета Слизерин. При незнании могло показаться, что они равнодушны. Но нет. Этого совершенно тёмного равнодушия в них вовсе не было, Эрик это понимал. Потому что Эрик боялся тоже. Они скрывали, как могли, но всё-таки дёргались от каждой тени. Старосты их успокаивали и говорили, что они — слизеринцы, что на них не нападёт неведомый Наследник, что почти все они чистокровные. На этих словах Малфой слегка ухмылялся и косился в сторону Эрика. Тот старательно делал вид, что не замечает этого. Малфой был единственным из тех, кто не боялся. Все остальные считали его придурком. Самым худшим наказанием для Эрика была невозможность общаться с Чарльзом. Через пару дней Эрик попытался увязаться после ужина за рейвенкловцами, чтобы посидеть с Чарльзом хотя бы немного, но Роберт, а потом и Джемма, наорали на него так, что в ушах потом звенело. — Не время выпендриваться, Леншерр! — кричал раскрасневшийся Роберт, и это оказалось намного страшнее разъярённой Джеммы — а раньше Эрик думал, что не встречал ничего более ужасного. Он втягивал голову в плечи и был вынужден оставить попытки провести побольше времени с Чарльзом. Ну, как… Они общались. Они-таки — с криками, да — выторговали у Роберта и Джеммы разрешение сидеть за одним столом. В такое тёмное время факультеты казались одним целым, и чужаков туда не принимали, но право сидеть за столом Рейвенкло Эрик просто выгрыз. Он был не один такой — гриффиндорка Патил чаще всего сидела вместе со своей сестрой-близняшкой. Под столом они держались за руки. Патил были чистокровными, но боялись они не меньше, чем если бы были магглорождёнными. На уроках, на любых сдвоенных, Чарльз больше никогда не садился с Майклом. Только с Эриком. Времени поговорить у них не было, но они видели друг друга, они чувствовали друг друга, и… нет, им этого не хватало! Они дико тосковали друг по другу, и это нельзя было ничем перекрыть. Вернулись кошмары. Странно, кажется, Эрик давно про них забыл. Но теперь было ещё хуже. Теперь Эрик тонул в этой крови, в этой смерти, она ложилась ему на язык палёным металлом, душила, не давала дышать. Однажды Эрик сидел в гостиной Слизерина и тщетно пытался учить Чары. Не получалось. Чары всегда любил Чарльз, он помогал Эрику и объяснял непонятные моменты, но Чарльза сейчас не было рядом, а во время редких встреч им обоим было далеко не до уроков. Не думать о Чарльзе не получалось. Эрик в отчаянии отложил учебник и задумчиво перебирал подаренные Чарльзом чётки, перекатывая тяжёлые металлические бусины между пальцами. Дверь отъехала в сторону, и этот звук заставил Эрика поднять голову. Но оказалось, что это кто-то из старшекурсников, и Эрик снова уткнулся в учебник — Чары сами себя не выучат. Ему в руку что-то ткнулось. Эрик проигнорировал лёгкое прикосновение, но перед носом промелькнуло белое, и он откинулся назад. Перед ним туда-сюда летал самолётик. Нет, настоящий, небольшой, наспех сложенный из пергамента самолётик. Боясь, что он понял неправильно, Эрик быстро развернул самолётик. И тут же широко улыбнулся, не в силах сдерживаться. “Привет, слизеринское! Допишешь сам — от солнышка до чудовища. Не обращай внимания, когда я волнуюсь, я всегда много болтаю, в данном случае пишу. А знал бы ты, как я волнуюсь! А вдруг этот самолётик не пролетит и половины пути и спланирует аккурат на голову Филчу? Или даже Снейпу? Пожизненные отработки, мистер Ксавье, вычистите котёл Лонгботтома своей зубной щёткой!”. Эрик усмехнулся. Чарльз пытался шутить, развеселить его, но и сам волновался. Сильно. И вовсе не из-за дурацкого самолётика. Обычно очень аккуратный почерк Чарльза в этом послании неровно скакал. “Ты там как? Знаю, прошло совсем немного времени с ужина, но вдруг что-нибудь изменилось? Вуд признался Флинту в любви? Малфой послал валентинку Рону Уизли? Близнецы Уизли сожгли все свои изобретения во славу профессора Снейпа? Знал бы ты, как скучно!” Следующее предложение было тщательно зачёркнуто. Эрик коснулся палочкой и тихонько шепнул “Эванеско”. Помогло. “Я бы отдал всё, чтобы эта скука длилась и дальше — лишь бы не было новых нападений”. Эрику внезапно очень сильно захотелось обнять Чарльза. Поддержать. Но сделать он этого не мог, и это невероятно злило. “Собственно, про самолётик. Это непростое заклинание, но мне удалось его освоить. Им пользуются в Министерстве, а учат — пам-пара-рам! На шестом курсе! Отгадай имя нашего спасителя, передай поцелуйчик Джемме и попроси у неё книгу Чар за шестой курс. Оно забирает чертовски много сил, но я решил, что оно того стоит. Чарльз”. И нарисованное розовыми чернилами сердечко. Эрик снова улыбнулся и направился к Джемме, не выпуская записочку из рук. — Ты чего, Леншерр? — немного зло спросила очень уставшая Джемма. Она дежурила ночами и жутко уставала. Эрику было искренне её жаль. — Ему его принцесса написала, — подколол подошедший со спины Эрика Блейз. — Пришёл к тебе — требовать материнского благословения на свадьбу. Эрик улыбнулся. Но смешно ему не было. Заклинание у него получилось далеко не с первого раза. Мало было оживить самолётик — ему нужно было указать, куда и к кому лететь. Джемма помогала Эрику — тот подозревал, что им с Робертом тоже не хватало общения — но вышло всё равно только через долгий час. А ведь Чарльз был настоящим гением — Эрик уже не первый день с тоской думал о том, что его сова, Магнето, уж точно не могла бы носить письма из слизеринского подземелья, потому что за окнами тут озеро, а совы водоплавающими не бывают, к сожалению. А летающие по коридорам замка совы, скорее всего, привлекут слишком много внимания со стороны всяких там филчей. “Блейз порекомендовал попросить у Джеммы благословение на свадьбу. В качестве невесты предложили тебя, я отказался. Джемму у Роберта увести не получится… познакомь меня с кем-нибудь, а? Мы давно не играли в шахматы. Мой король в меланхолии и просит передать твоему королю, что ужасно соскучился по возможности смотреть, как ему всаживают меч в спину. Никак не могу понять, как работает Протего. Поможешь мне со схемой? Слизеринское величество”. “Предлагаю Луну. А почему отказался? Только невестой был бы ты. Спросил у Роберта — он разрешил. Кстати, а ты знаешь, что наша парочка официально под ручку по ночам ходит на свидания… э… патрулируют коридоры? Значит, тебе в нашу гостиную нельзя, а им гулять — можно. Где логика? Их вчера Снейп чуть не поймал, когда они целовались. Роберт сказал — чувствовал себя так, будто их с невестой до свадьбы её отец застукал в спальне. Посоветуй Джемме купить фату. Король передает твоему, что он с радостью сломает меч о шею его Королевы. Схема на обратной стороне листка. С тебя Трансфигурация. Рейвенкловское заумничество”. “Твоей чокнутой не пойдёт белое. Зная этих двоих, фата понадобится скорее Роберту”. “Эрик. Я скучаю”. На следующем завтраке они всё-таки взялись за руки. Мало ли. Вдруг больше не получится.