WOAS. True Blood.

[Майклсоны повержены, Хейли в бегах и пытается вернуть семью Первородных, о Хоуп заботится по просьбе Клауса его старинный друг Эрик Нортман. Время убежало далеко вперед — Хоуп 19 лет. Место действия — Шривпорт. Эрик — вампирский король Луизианы и супруг Софи-Энн] — Мы, кажется, уже обсуждали это, — недовольно оскалил клыки Эрик Нортман, когда на свой вопрос получил ответ, не пришедшийся ему по вкусу. — Раз примерно эдак тысячу миллионов, — согласилась Пэм флегматично, ничуть не испуганная его недовольством. — Тогда какого дьявола она снова делает с Софи-Энн, Пэм? — Может, спросишь у нее самой, а не у меня? — резонно предложила белокурая вампирша. — И хватит скалить на меня зубы, Эрик. Девчонка неуправляема, нам стоило либо придушить ее еще в колыбельке, либо уже свыкнуться с тем, что похрен ей любые правила и указки. — Вот этим она дико напоминает мне своего папашу, — признался Нортман, досадливо морщась. — А когда тискаешь ее, ты думаешь о ее папаше? — совершенно серьезно поинтересовалась Пэм, устремив на своего создателя полный искреннего любопытства немигающий взгляд. — Разве что только о том, как он взбесится, когда узнает, что из разряда доброго крестного я перешел в разряд первой любви, — ухмыльнулся Эрик, но через мгновение вновь помрачнел: — Эта сука Софи-Энн специально привязалась к девчонке. Знает, как она дорога мне, и хочет забрать ее себе. — А я говорила тебе: на хер эту женитьбу, — припомнила Пэм все так же флегматично. — Но ты хотел стать королем, теперь не жалуйся. — Если бы я знал, что мой статус будет НАСТОЛЬКО номинален, я бы не повелся на все это дерьмо, сама знаешь, — буркнул Эрик. Ему не особенно нравилось вспоминать о своих провалах. Впрочем, кому такое вообще нравится? — О чем это вы двое здесь толкуете? — дверь в кабинет Эрика распахнулась и вошла Хоуп: юная, но уже достаточно зрелая для того, чтобы ее расцветшая красота привлекала к себе внимание как мужчин, так и женщин: в вампирском обществе такого понятия, как ханжество, попросту не существовало. — Как обычно: о тебе, — фыркнула Пэм и поднялась из кресла, в котором сидела. — Оставлю вас одних. Бесит быть тактичной, но еще больше бесит быть свидетелем ваших бесконечных сцен. — Заткнись, Пэм, — вполне миролюбиво попросил блондинку Эрик. — Слушаюсь и повинуюсь, ваше величество, — съязвила напоследок Рэйвенкрофт и выскользнула из кабинета, располагающегося в «Клыкочущем Веселье»: она намеревалась подняться в бар и посмотреть, как там идут дела, и не нужна ли Таре с Джессикой помощь. Ночь пятницы обычно выдавалась горяченькой. — Итак? — хмуро вопросил Эрик, когда его кровное дитя заперло за собой дверь и они с Хоуп Майклсон остались наедине. — Спрячь клыки, зануда, — выразительно, но совершенно беззлобно закатила глаза Хоуп. — Софи-Энн здесь не при чем, я была в Бон-Темпс. — О, и какого же дьявола ты позабыла в Бон-гребанном-Темпс? — чуть сбавив накал укоризны во взгляде, поинтересовался Эрик. — Навещала местных викканок, конечно же, — вскинула бровь Хоуп, словно бы недогадливость Эрика ее удивляла. — Я практикующая ведьма, милый, ты помнишь об этом? — Терпеть не могу это слово, — буркнул Эрик. — «Ведьма»? — с улыбкой уточнила Хоуп. — «Милый», — с кислой миной поправил ее Нортман. — Но признай, что на тебя оно действует, — потребовала девушка. — Ты уже растаял, и готов простить мне все на свете. — Кроме того, что ты дружишь с моей женой, — поправил ее Эрик чопорно. — Сам говоришь, ваш брак всегда был лишь пустой формальностью, — отмахнулась Хоуп беспечно. — Мне нравится Софи-Энн, так что оставим это. — Конечно, ты же все равно меня не послушаешься. — Никогда, — подтвердила Хоуп спокойно, а затем, рассмеявшись, приблизилась и уютно устроилась у вампира-викинга на коленях, обвив его руками за шею и прижавшись щекой к его щеке. — Я соскучилась, милый. Тебя не было почти три недели! — Бизнес требует времени, — призрачно отозвался Эрик. — Но Пэм всегда рядом, чтобы присмотреть за тобой. — И после доложить тебе о каждом моем шаге, — проницательно прибавила Хоуп. — Ну, она все-таки мое дитя и предана мне, — не без удовлетворения подтвердил Нортман. — И она, пожалуй, единственная, кто тебя слушается, — фыркнула девушка. Эрику нестерпимо захотелось куснуть эту прелестную задницу пару раз для профилактики — вечно она дразнила его. Но, стоило признать, целовать ее было куда приятнее — Хоуп Майклсон изменила его жизнь, добавив ярких красок и новых ощущений. Из его непоседливой воспитанницы она выросла в его непокорную женщину — и она одна смогла добиться того, что он ощущал себя чертовски живым и счастливым.