Возвращайся, блудная дочурка!

Family is one of nature’s masterpieces.

      Тишина на кухне воцарилась такая, что было слышно, как Сэм судорожно пережевывает пищу.       Мы с отцом смотрели друг на друга, не в силах вымолвить ни слова. Все в нем виделось мне знакомым и чужим одновременно. Казалось, со дня нашей последней встречи он совсем не изменился: темно-зеленые глаза, густые брови, короткий нос. Из одежды все те же теплая жилетка и клетчатая рубашка с едва заметным пятнышком от пива на вороте — это я его застирывала, но полностью вывести так и не удалось. Лишь приглядевшись, я заметила на лице отца мелкие морщинки и мешки под глазами — похоже, он часто хмурился и бодрствовал по ночам.       Глядя на отца, я вдруг осознала всю глупость нашей давней ссоры. К горлу подступило чувство вины, ведь это я тогда устроила скандал и ушла, громко хлопнув дверью.       Сейчас я боялась, что он меня не простил.       — Америка.       — Папа.       Мы сказали это одновременно и каждый уступил друг другу начать разговор первым. И снова воцарилась тишина.       Краем глаза я увидела, как в дом вошел Дин. Очевидно, он почувствовал напряжение, а потому молча сел за стол рядом с братом.       Папа резко выдохнул, подошел к мне и заключил в крепкие объятия. Секундой позже я обняла его в ответ, уткнувшись ему в плечо. Запах родного дома, как же я по нему соскучилась.       Стоило отцу разомкнуть руки, я сразу же заговорила:       — Папа, прости меня за…       — Америка, это я должен извиняться. Я был плохим отцом. Относился к тебе, как к ребенку. Думал, что ты всегда будешь меня слушаться. Но сейчас я счастлив, что все обернулось именно так. Ты выросла и можешь принимать собственные решения, а я всегда буду рад твоему приезду.       Папа вдохнул вкусный запах поджаренной курочки, витающий в комнате.       — Это ты приготовила?       Я улыбнулась.       — Твоя любимая.       Мы присели за стол и принялись поглощать пищу. Для меня это не было особым деликатесом, потому как дома я всегда экспериментировала с едой, а вот для остальных… Они так быстро кушали, что совсем скоро с первой курицей было покончено.       — Америка, к тебе нужно записываться на курсы по кулинарии, — пробормотал Сэм с полным ртом еды. — Так вкусно.       — Это моя дочурка, — похвастался папа, не отставая от ребят, а чуть позже спросил: — Ну как дела? Что с учебой, Америка?       — В прошлом году окончила Йель, почти все предметы на отлично.       — А как продвигаются дела сейчас? — поинтересовался папа, накладывая себе уже третью порцию.       — Просматриваю предложенные вакансии. Пока что еще не решила какую выбрать. На понедельник назначено первое собеседование.       Рассказывая отцу о своей жизни, я очень боялась его разочаровать, ведь он желал мне совершенно иной судьбы. Однако его искреннее внимание, бесконечная череда вопросов и блеск глаз, в которых явно читалась гордость, вскоре развеяли страх.       Наконец, с ужином было покончено. Я убрала со стола, помыла посуду и отправилась застилать постели.       — Мэр, — окликнул меня Дин. Черт, ну почему он именно именно так меня называет? — Тебе какой-то Максон звонит.       Он с недоверием на меня покосился и протянул мобильник. Я сразу же ответила на звонок.       — Максон, привет!       — Мэр, я уже собирался в полицию звонить! — голос парня был не на шутку встревожен. — Почему ты не отвечала? Ты видела, сколько раз я тебе звонил?! Где ты?       Как я и говорила, было огромное отличие между тем, как меня называли Дин и Максон.       — Прости, пожалуйста. Я в доме отца. Все хорошо, все в порядке, тебе не о чем волноваться.       — Как твой папа? Ты уже уладила проблемы?       — Хорошо. Почти, — я отвернулась к стене, потому что глаза Дина уже прожгли во мне дырку.       — Так что случилось?       Сложный вопрос. И что мне ответить?       — Папа попал в передрягу, пришлось ему помочь. Сейчас мы отдыхаем. Не было времени даже взглянуть на телефон, прости.       Ну в принципе я даже не соврала. Просто не договорила.       — Ничего, теперь я спокоен. Когда приедешь? Я соскучился.       — Я тоже по тебе соскучилась, — так получилось, что я говорила в комнате, где находились все. У Дина после моих слов сузились глаза, и он крепко стиснул зубы. — Скоро, пока не знаю.       — Мэр, я люблю тебя, — Максон сказал это таким нежным голосом, что я растрогалась.       — Знаю, и я тоже.       Стоило мне отключиться и обернуться, я наткнулась на три пары глаз, уставившихся на меня в ожидании объяснений.