Души твоей полет...

      Мегатрон трансформировался и, пошатнувшись, прислонился к стене, чтобы не упасть. «Что-то не так!» — не успела эта мысль пронестись в его процессоре, как он почувствовал, что не в силах пошевелить сервоприводами. В процессор сначала пришёл отчёт о сбое в управлении нижними конечностями, а затем отказали и манипуляторы. Лидер десептиконов просканировал системы в надежде отыскать причину поломки, но не отыскал никаких повреждений. «Что, Юникрон побери, происходит?!» — взвинтился он, и вдруг услышал у себя в голове голос. «Звал?» Искра десептикона предательски вздрогнула. Он узнал бы обладателя этого голоса из тысячи, миллиона других голосов. Несмотря на насмешливые нотки, фраза прозвучала жутко, окончательно выдавая говорившего. Мегатрон никогда не знал, что такое паника. Он жил в таких условиях, где паникующий мех — дезактивированный мех, и даже если боялся, то ничем не выдавал этого. Но сейчас… Фейсплейт Лорда исказил страх. Только не это! Только не Юникрон! В памяти ещё свежи были воспоминания о невозможности контролировать себя, лишь со стороны наблюдая, как твоим телом управляют, как марионеткой. И пускай в тот раз это продлилось не более пары мгновений, эти мгновения стали самыми ужасными в его активе.       Древнее чудовище в его голове глумливо расхохоталось и, словно читая его мысли, предупредило: «Лучше не сопротивляйся. Я всё равно подчиню тебя. А если попытаешься помешать мне, сделаешь только хуже.»  — Никогда! — зарычал Мегатрон, отчаянно пытаясь вернуть утраченный контроль над телом. — Я никому не подчиняюсь! Уйди! Прочь!       Юникрон снова расхохотался, и каонец с ужасом понял:бесполезно.  — Нет! — закричал он, чувствуя, что больше не контролирует ситуацию. Он стал пешкой в своей же игре. Теперь он лишь марионетка, зритель. Он не в силах что-либо с этим сделать и вынужден наблюдать, как всё, что ему дорого, будет разрушено его же манипуляторами. — Нет! Не-е-ет!       Красная оптика сменилась фиолетовой, броня начала пылать лиловым огнём. По фейсплейту меха расплылась дьявольская ухмылка. Он выглядел как Мегатрон, но был в тысячу раз сильнее, яростнее и беспощаднее. Монстр, порождение самой тьмы. Если угодно — сама тьма. И этот дикий, ужасающий хохот.  — Да!

***

      Арси ещё до конца не поняла, как это случилось. Только что, автоботы и десептиконы — смертельные враги, а теперь она, как в замедленном кино, смотрит, как Нокаут бросается наперерез кинувшемуся на неё зомби-воину, разрывая его пополам циркулярной пилой. Автоботы больше не сражаются с десептиконами. Десептиконы больше не бьют автоботов. Честно говоря, в этой толпе вообще нельзя разобрать, кто есть кто. Когда, буквально брийм назад, воскресшие чудовища набросились на сражающихся в Даркмаунте роботов, всё встало с ног на голову. Неизвестно откуда взявшийся Саундвейв приказал десептиконам, включая Дредвинга и подоспевшего Нокаута, атаковать Тёмную армию, к ним присоединились и автоботы.       Краем оптики синяя фем заметила, что не хватает лишь Мегатрона и Старскрима, но в пылу битвы было некогда гадать, куда подевались сикер и главнокомандующий.       Прыжок. Взмах клинка. Удар. Голова терроркона отлетает в сторону. Контрольный выстрел и приниматься за следующего. Чёткая, слаженная система. Арси — уже не Арси. Она — совершенная боевая машина, созданная для уничтожения врагов. Но даже такая машина может дать сбой, если у неё есть разум.       Выполнив очередное сальто, фембот круто развернулась и застыла как вкопанная. Из одного из коридоров выбежал Старскрим, резко кидаясь в самую гущу битвы. За ним следовал ещё один робот. Оптимус Прайм! Он… Жив! Арси стояла, не веря своей оптике, и, не отрывая взгляда, смотрела на своего Лидера, как вдруг сзади послышалось рычание. Фем вздрогнула и отшатнулась, но чудовище уже кинулось на неё. Благородно погибнуть ей не дал десептиконский медик, в два счёта разобрав зомби по винтикам и отшвырнув останки в сторону.  — Ай-ай-ай, Арси. — учительским тоном пропел алый кон, подавая ей манипулятор и поцокивая глоссой. — Ну разве можно быть такой невнимательной. Ты же не хочешь преждевременно отправиться к Праймусу?       Растерянно глядя на широко улыбающегося Нокаута, фем прошептала:  — Зачем ты меня спас? — спорткар картинно дёрнул плечами и возмущённо произнёс:  — Вот так спасибо! — но увидев смущённую до нельзя Арси, он смягчился. — Ладно. Мы же сейчас союзники, не так ли? Чем больше нас, тем вероятнее победа. А теперь хватит тут сопли распускать! У нас тут зомби-апокалипсис, а ты ведёшь себя, как новоактивированный спарк.       Фем встряхнулась и кинулась на ближайшего терроркона, мысленно усмехаясь фразочке Нокаута. Кто-то явно пересмотрел людских фильмов.       Между тем, появление на поле боя двух новых воинов не осталось незамеченным. Сражавшийся бок о бок с Оптимусом Старскрим не сразу отыскал сотриадников, и уже начинал нервничать, когда у него перед носом телепортировался Скайварп.  — Ой, Скример, а чё у тебя с оптикой? — закричал он, попутно сшибая одного из зомби.  — Ты о чём? — не понял сикер.  — Как о чём? — искренне удивился фиолетовый ведомый. — Она ж у тебя голубая! — после этих слов Скайварп заломил вираж в воздухе и исчез в сиреневой вспышке, прежде чем Старскрим успел уточнить, что он имел в виду.       Как оказалось, не только он заметил изменения в командующем. Все, с кем он сталкивался, удивлённо смотрели на него, бормоча что-то про окуляры, голубой и автоботов. Сикер предпочёл не обращать на это внимания, тем более, что вскоре его мысли заняло совершенно другое.       Все, кто считал, что террорконы — это главная проблема, резко сменили своё мнение, стоило только прибыть на место сражения десятиметровому непробиваемому куску стали. Начальная радость от прибытия сильнейшего десептиконского воина сменилась пониманием, что мощный мех вовсе не на их стороне. Горящие ярко-фиолетовым глаза говорили сами за себя, а леденящий Искру смех и безумный взгляд, брошенный в сторону Оптимуса, окончательно убедили присутствующих, что перед ними не Мегатрон. По крайней мере, находящийся в сером корпусе, чей манипулятор жёстко отшвырнул стоящего у него на пути Саундвейва, точно им не был.       Монстру, сидящему в корпусе Лидера десептиконов, была известна лишь одна цель: уничтожить Прайма, — и он ни перед чем не остановится, чтобы её достичь. Это понял и Оптимус, когда не-Мегатрон накинулся на него, отрывая куски брони, пытаясь добраться до камеры Искры. Осуществить план ему помешала лишь совместная атака Старскрима и Саундвейва. Пока первый отвлекал внимание, связист помог автоботу подняться.  — Тебе лучше уйти с дороги, букашка! — взревел Юникрон, пытаясь попасть в Старскрима из плазменной пушки. — Вы не сможете мне помешать! Подчинитесь или умрите!  — А не много ли чести?! — насмешливо протянул истребитель стреляя сбоку в слабо защищённые секции брони. Это не только наносило сильный урон, но и причиняло дикую боль. Старскрим знал это, но он не мог знать, что наблюдающий за всем этим Мегатрон тоже чувствовал эту боль. Но сильнее физической была лишь боль в Искре, которую бывший Лидер десептиконов ощущал от осознания, что как бы автоботы и десептиконы ни старались, просто так Юникрона не одолеть. В тот раз им пришлось идти в самое сердце планеты и, с помощью объединённой силы Праймов, погрузить Юникрона в спячку. Теперь же…       Мегатрон с ужасом смотрел, как подбитый его собственным оружием, Старскрим падает под ноги тому чудовищу, что засело в его корпусе. Тяжёлый сервопривод пригвоздил сикера к земле, ломая броню. Сколько раз он сам мечтал так сокрушить предателя? Нет! нет! нет! О, Праймус, только не сейчас! Не тогда, когда каждый воин на счету!       Мегатрон собрался с силами и рванулся в свой корпус, посылая в процессор одну-единственную команду: отступить.  — Уйди, ничтожество! — зашипел Юникрон, не желая сдавать позиций. На клик он отвлёкся, окончательно прогоняя сознание Мегатрона, но этого хватило, чтобы Старскрим вырвался из-под прижимающего его серво и взмыл в воздух. Всё тело ужасно болело, но сикер игнорировал ошибки. Сейчас или никогда! Он обвёл взглядом поле битвы. Нет больше ни автоботов, ни десептиконов. Общая беда размыла границы фракций. И все стали едины! «Пора», — неужели это Матрица? Если так, то — вперёд! Время пришло!       Старскрим расправил крылья и закричал:  — Тебе не победить, Юникрон! Пока мы вместе — мы непобедимы! — броня начала раздвигаться, как и цикл назад, обнажая Матрицу Лидерства. — Хотел Прайма?! Так возьми!       Яркий свет залил всё вокруг, просачиваясь в самые тёмные уголки крепости. Террорконы завизжали, падая на пол и корчась в диких муках. Юникрон яростно взревел. Все без исключения смотрели на Старскрима: кто-то с восхищением, кто-то с непониманием. Сикер бросил последний взгляд на остальных и рванул к Юникрону. Прижав его к стене, он прорычал:  — Я — твоя смерть, Юникрон! Я — Аструм Прайм! — тонкие струйки Тёмного энергона потянулись к Матрице и, натыкаясь на излучаемый ею свет, растворялись без следа.  — Нет! — закричал Юникрон. Его окуляры расширились от боли, и некогда грозный титан сейчас напоминал скорее раненого зверя. — Не-е-ет!       Фиолетовая оптика мигнула, сменившись красной, а затем потухла. Старскрим отступил назад, отпуская тело бывшего повелителя. У него получилось! Он спас всех! Ради такого стоило пройти весь этот путь! По фейсплейту сикера расплылась улыбка. Самая честная за несколько тысяч лет. Он обернулся, встретившись взглядом со своей триадой. Старскрим хотел подойти к ним, но его серво подкосились, и истребитель рухнул на пол рядом с корпусом Мегатрона.       «Даже если это конец, мне не жаль», — подумал сикер, проваливаясь в пустоту. Он не видел ни бегущих к нему Тандеркрекера со Скайварпом, ни встревоженного взгляда Оптимуса. Вокруг был лишь свет. Приятное тепло ласкало крылья. И лишь где-то на грани сознания он уловил знакомый голос: «Держись, Старскрим!»