Напарники поневоле

Everybody knows that the dice are loaded Everybody rolls with their fingers crossed Everybody knows that the war is over Everybody knows the good guys lost Everybody knows the fight was fixed The poor stay poor, the rich get rich That's how it goes Everybody knows Everybody knows that the boat is leaking Everybody knows that the captain lied Everybody got this broken feeling Like their father or their dog just died Leonard Cohen – «Everybody Knows»

Том, не веря своим глазам, смотрел, как Хельга поднимается во весь рост, уверенно выставив перед собой оружие. Что она делает? Это же самоубийство! Он видел немало фильмов, и ему казалось, что так поступать неправильно, надо спрятаться пусть даже за такой ненадежной преградой как машина. Несколько слоев металла должны хоть ненадолго, но все-таки задержать пули. Но эта упрямая девчонка стоит себе как ни в чем ни бывало. Раздались выстрелы. Том, борясь с желанием уткнуться головой в колени, смотрел на девушку. Он успел заметить какое-то недоумение на ее лице, а потом ее сильно развернуло в сторону и она безжизненно рухнула на асфальт. При падении ее откинуло в бок от спасительного убежища. Сейчас ее тело представляло собой открытую мишень для преступников, если они решат продолжить стрелять, то просто изрешетят ее пулями. Не совсем понимая, что он делает, Том на четвереньках, стараясь не высовываться, двинулся к девушке. Быстро выглянул из-за капота, что-то просвистело над головой, разметав волосы. Черт, они в него стреляют, злость прогнала остатки страха вместе с разумом. Дернувшись вперед, Том схватил девушку за пиджак и потянул обратно под прикрытие автомобиля. Шум двигателя стал ближе, видимо, эти уроды решились протаранить полицейскую машину, артист снова выглянул, так и есть фургон, набирая скорость мчался прямо на них, сейчас их просто размажут тонким слоем по асфальту. Изо всех сил вцепившись во все еще не подающую признаков жизни Хельгу и не забывая прятать голову, Том рванулся к тротуару. Где это чертово подкрепление? Словно в ответ на его мысли, воющие сирены послышались ближе. Скрежет сминающегося металла, водитель фургона не думал дожидаться пока его загонят в угол и двинулся напролом. В последний момент дернув детектива на себя, Том упал, еле успев уклониться от несущейся на них груды металла. Фургон вырвался на свободу, но далеко уехать ему не удалось. Чуть дальше несколько полицейских машин снова перегораживали улицу, выскакивали вооруженные люди, снова раздались выстрелы. Серый автомобиль странно вильнул и врезался забор, ограждавший какое-то здание. Том, наконец, перевел взгляд на девушку, которая каким-то образом оказалась в его руках. Только сейчас он осознал, что его ладони перепачканы чем-то красным и липким. Сердце лихорадочно заколотилось. Вся грудь Хельги была залита кровью. Стоп. Кровью? Том потер руки, поднес пальцы к лицу, принюхался, даже лизнул палец. Это же краска. Его самого не раз щедро обливали такой на съемках. Да, что тут вообще творится? Уже не заботясь о бездыханном детективе, он принялся расстегивать ее пиджак, показалось что-то плотное, явно не блузка, так и есть, на девушке был надет бронежилет. Недоуменно уставившись в лицо Хельги, он движимый каким-то неясным чувством, похлопал ее по щекам. Лицо девушки тут же исказилось гримасой, открылся один глаз, потом второй. - Я уже умерла? – Хельга усмехнулась и тут же слабо застонала. - Это ты мне скажи. Что это такое? – каждое слово артист сопровождал болезненным тычком в жилет. - Руки убери, больно же. - Уберу, если объяснишь, что это за шуточки? Почему на тебе краска? Хельга выругалась так, что у любого английского джентльмена непременно должны были скрутиться в трубочку и увянуть уши, Том только присвистнул. Она попыталась приподняться, но тут же с каким-то невнятным скулежом упала обратно на колени артиста. - Чего разлеглась? Удобно? – ехидно заметил уже начавший приходить в себя Том. Мысли неслись галопом. Он начинал понимать, что его провели. Он огляделся, полицейские выволокли из фургона нескольких человек и уложили лицом вниз, застегивая на них наручники. - Я дура, - заявила Хельга, Том тут же перевел взгляд на нее. - Ну, это понятно, - он кивнул в ответ на ее слова, как само собой разумеющееся, - потрудишься объяснить? - Угадай, Шерлок, - буркнула девушка, пытаясь потереть болевшую грудь правой рукой. Тут же зашипела и схватилась за плечо. Том с интересом наблюдал за этим спектаклем. До него дошло, что происходящее было каким-то фарсом, он только пока не понимал, какие цели преследовала эта ненормальная. Стоило признать, что артистка из нее получилась отменная, так мастерски изобразить потерю сознания, боль. Он даже позволил себе несколько издевательских хлопков. - Что такое? Ручка болит? – он наигранно надул губы. - Краска вроде не должна болеть. Некачественная, наверное! Вставай, хватит кривляться. Он не церемонясь, схватил ее за плечо и тут же испуганно отпустил, когда она заорала, как резаная. - Урод, - прохрипела детектив и попыталась отбросить его руки. Он же уставился на ее руку, пиджак был разорван и из раны под ним хлестала кровь. На этот раз, правда, кровь, самая что ни на есть настоящая. - У вас в участке все психи или только мне так несказанно повезло? - поинтересовался артист, озадаченно уставившись на девушку. - Артисты все такие мудаки, или только мне так несказанно повезло? - не полезла за словом в карман Хельга. - Хамка! - Актеришка! Неизвестно, сколько бы еще они так пререкались, если бы не подоспевшие медики. У подбежавшего паренька глаза были размером с блюдца. «Неудивительно, - подумал Том, прикинув как они смотрятся со стороны, - эта девка валяется у него на коленях, залита кровью по самое не могу и орет благим матом». Неожиданно для себя, он расхохотался, да так заразительно, что Хельга не удержалась и начала смеяться вместе с ним, перемеживая хохот умопомрачительными ругательствами, когда дергалась рука. - Мэм, позвольте оценить ваши повреждения, - тараторил медик. Хельга в ответ только махнула рукой, раненой, и задохнулась от боли. - Со мной… все… в порядке, - выдавила она. Но, ни от кого не укрылась внезапная бледность и выступивший на лице пот. - Ничего не в порядке, - перебил Том, - у этой аферистки, только на тушке кровь бутафорская, плечо, похоже пробито. Одарив артиста взглядом, обещающим ему все муки ада, девушка все-таки отдалась в руки медиков. Ее тут же уложили на носилки и погрузили в карету скорой. Том немного помялся, но любопытство вынудило его увязаться за медиками. Изобразив на лице самую искреннюю заботу и тревогу, он проникновенным голосом попросил. - Можно мне с вами? - А вы ей кто? - Напарник, - Том тяжко вздохнул и воспользовался запрещенным приемом – бровки домиком. Из скорой донеслось сдавленное рычание. На фирменный прием никто не обратил внимания, но волшебное слово «напарник» сделало свое дело. - Конечно, чувак, о чем речь, залезай. В последний момент Том вспомнил о своей няньке, как он шутя называл Люка и набрал его номер. Тот ответил после первого же гудка, впрочем, как всегда. - Люк, я еду в больницу… - Он уже усаживался в машину и медик показывал, чтобы он выключил телефон. - Что случилось? - Нет времени объяснять. Приезжай, – быстро сказал Том и сбросил вызов. Узнав адрес больницы в которую их везли, он сбросил координаты Люку и спокойно принялся гипнотизировать потолок скорой. *** «Ничего себе, первый день», - думал Том, сидевший в коридоре больницы, ожидая, когда его пустят поговорить с детективом. Сейчас факты складывались в довольно странную картину. Вспоминалось противоречивое поведение Хельги – ее явная неприязнь при первой встрече, потом неожиданное кокетство, когда он подумал, что ему быстро удалось ее охмурить, злобные реплики после перестрелки и эта краска. Ничего не понятно, но так… интересно? Том ухмыльнулся, но вовремя вспомнил, что изображает волнующегося напарника и напустил на себя серьезный вид. Из палаты вышел доктор, и Том поднялся. - Доктор, как она? – надрывно спросил актер и поморщился. «Переигрываю, - подумал он, - не Шекспира же ставим». - О, все в порядке, - доктор удивленно всматривался в стоящего перед ним мужчину. Надо же, до чего похож на любимчика дочери. У нее в комнате все стены оклеены плакатами со смазливой мордашкой, ну точь в точь как у этого парня. У доктора вылетело из головы имя артиста. Он покачал головой, вот же сходство. - Рана чистая, пуля прошла навылет. Надо сказать спасибо бронежилету, учитывая, какая гематома осталась на груди, без него, вы бы уже планировали похороны. Том кивал и скорбно опускал кончики губ. Надо же, паршивка, сама бронежилет нацепила, а ему даже не предложила, а если бы и в него стреляли? Правда, она постоянно прикрывала его, наказав не высовываться. - Могу я ее увидеть? – взгляд с затаенной надеждой. - Конечно, друг. Я понимаю, напарники – это святое. Только недолго. - Спасибо, доктор, - пробормотал Том, уже заходя в палату. Закрыв за собой дверь, артист осмотрелся - небольшая комнатка, на койке сидела детектив довольно неприветливо уставившись на дверь. - Привет, дорогая, - Том постарался изобразить самое мерзкое выражение лица из своего арсенала и подошел ближе. - Чего тебе? - невежливо ответила девушка и отвернулась, вставая. - О, как грубо. А где же «Спасибо, мой герой?», - продолжал глумиться артист. Хельга опустила голову, ей уже успели рассказать, как героически ее спас напарник, вытащив из под огня. Оказывается, она просто перепутала склады, Шоу и Ким поджидали ее в другом районе, и она, совершенно неожиданно сунулась в самое настоящее преследование. Если шеф узнает, с нее шкуру живьем спустит. Получится ли уговорить эту занозу не рассказывать все шефу? Она с опаской покосилась на мужчину. Тот спокойно стоял возле кровати и смотрел в окно, будто внезапно заинтересовался пейзажем. - Эм, спасибо, Том, - проворковала девушка. Тот чуть не поперхнулся от новых интонаций в ее голосе и медленно обернулся. Ага, решила поиграть? Поиграем! Он оценивающе прошелся по ее лицу и телу, облизнул губы. Хельга едва заметно поморщилась, а Том рассмеялся. Ну, до чего забавна, хреновая из нее артистка, взял свои прошлые слова обратно мужчина и неодобрительно покачал головой. - Неправдоподобно, милая. Не верю! Попробуй еще разок. Она только насупилась и как-то трогательно потерла нос. - Спасибо, - прошептала она скорее себе. - А? Что? Я не слышу. - Черт, ты и, правда, меня спас! Благодарна по гроб жизни! Доволен? – почти прокричала девушка, напоследок обиженно засопев. - Ну, не совсем то, чего я хотел, но сойдет. А теперь рассказывай, что это было? Детектив скривилась, словно лимон съела и принялась рассказывать. По мере ее рассказа он сначала тихо хихикал, а потом уже вовсю смеялся и хлопал себя ладонями по коленям. - Ну а что мне оставалось делать? Я даже не смогла работать с настоящим полицейским, вместо моего напарника, а тут мне подсунули тебя. - Действительно, гениальный план, - издевался Том. – Хотя, вынужден признать, я и правда испугался, когда тебя подстрелили, и в крови ты смотрелась очень уж эффектно. Раз у нас вечер откровений, я ведь тоже хотел от тебя избавиться. Думаешь, мне улыбалось тратить время в окружении тупых копов? Без обид. Хельга услышала только то, что хотела услышать. - Так ты не хочешь быть у нас в участке? Тогда, откажись! - Ага, и контракт будет расторгнут и мне придется выплатить гигантскую неустойку. Благодарю покорно. Может, ты откажешься? - Ага, и шеф меня уволит, спасибо! – надулась Хельга. Ведь счастье было так возможно. – Кстати, а как ты хотел от меня избавиться? Том отвел взгляд, не рассказывать же все свои планы, от которых он, кстати, не торопился отказываться. - Ну, хотел довести тебя до белого каления, чтобы ты психанула, - сказал он полуправду. - Хм, ну тебе почти удалось. Ладно, раз уж мы в одной лодке, предлагаю заключить джентльменское соглашение! Ты ничего не рассказываешь шефу, а я работаю сама и говорю, что ты ездишь со мной. Как тебе? Если бы она предложила такое решение раньше, он бы с радостью за него ухватился, но теперь… Он вспоминал всплеск адреналина во время сообщения по рации, азарт, как колотилось сердце при перестрелке. Ему отчаянно захотелось снова ощутить хоть часть этих эмоций. Почувствовать себя одним комком нервов, вернуть безотчетное желание жить, которое он сумел утратить. Он задумчиво уставился на девушку, проводя кончиком длинного пальца по краешку рта. - Не-е-ет, - протянул он, - у меня встречное предложение. Я не выдаю тебя шефу, а ты включаешь меня в настоящее расследование. - Но, я не могу, - удивилась Хельга, - шеф запретил участвовать с тобой в делах. - А ты, как я посмотрю, всегда его слушаешься, - заметил Том. – Конечно, ты можешь отказаться, но тогда шеф Метьюз узнает обо всем… - Нет, я согласна, - немного поколебавшись решилась Хельга. - Закрепим рукопожатием? Или… поцелуем? – интимно прошептал Том. - Иди ты, - буркнула Хельга. - Какая невоспитанная девочка, придется тебя еще и манерам учить, - поцокал языком артист, стараясь не рассмеяться, до того забавно выглядела насупленная детектив. – Обсудим детали позже. *** Как только Том вышел из палаты девушки, он столкнулся лицом к лицу с перепуганным Люком. Обычно собранный аккуратный публицист выглядел ужасно: одежда была сбита, лицо красное, он даже дышал с трудом. Вцепившись в плечи артиста, он отчаянно вглядывался в глубину его глаз, словно не мог насмотреться. - Эй, дружище, что с тобой? – спросил Том. - Ты в порядке, - прошептал Люк и облегченно выдохнул, закрыв глаза, и тут же сорвался на крик, - ты вообще о ком-нибудь думаешь кроме себя? Я чуть с ума не сошел, пока доехал. Я думал… - Меньше думай, - холодно ответил Том, его неприятно поразила такая реакция Люка. Снова накатило раздражение, которое немного отступило после разговора с детективом. Это раздражение последнее время было постоянным гостем в душе актера, но понять, как же легко без него, он смог только избавившись на время от этого чувства. Люк был его личным публицистом, а сейчас позволил себе чуть ли не кричать на него в людном месте. Несмотря на то, что Том был искренне привязан к своей няньке, иногда тот безумно бесил актера. Вот и сейчас, вместо того, чтобы достойно ответить, он лишь невнятно мямлил, опустив глаза, похоже, извинялся. Раньше Тому казалось, что Люк самый честный и откровенный человек на свете, с ним было так легко и свободно. Он мог общаться с ним на любые темы, понимал практически без слов. Но потом что-то изменилось, Люк перестал смотреть на артиста, перестал спорить с ним, смеяться, стал какой-то бездушной копией себя прежнего, и это злило Тома больше всего. Постепенно он стал отдаляться от Люка, перестал делиться с ним, ничего не рассказал и после того случая. И медленно между ними выросла стена непонимания. Люк оставался прекрасным публицистом, профессионально справлялся со своими обязанностями, тут придраться было не к чему. Но близким человеком он быть перестал.