Напарники поневоле

Now he's gone, I don't know why And till this day, sometimes I cry He didn't even say goodbye He didn't take the time to lie. Bang bang, he shot me down Bang bang, I hit the ground Bang bang, that awful sound Bang bang, my baby shot me down... Nancy Sinatra – «Bang Bang»

Хельга беспокойно шагала по своей палате, практически позабыв о ноющей боли в плече. Ей хотелось поскорее вернуться домой, к маленькому Билли, выпить горячего чаю с молоком и лечь в свою уютную постель. Наверняка, малыш уже вовсю капризничает и выводит из себя няньку, потому что мамочка задерживается, он ненавидит ложиться спать до ее прихода. Детектив успела позвонить Нэнси, старшекласснице, которая обычно сидела с Билли по вечерам, и попросить ее остаться подольше. Несмотря на то, что ранение было нетяжелым, врач отказывался так быстро отпускать девушку домой, и теперь она нетерпеливо металась от стенки к стенке, напоминая самой себе дикого зверя в клетке. До чего же глупо она попалась! Хельга не переставала ругать себя за оплошность, ведь все могло закончиться куда более плачевно и исключительно по ее вине. О чем только она думала, устаивая этот цирк? «Поверила в собственную гениальность, дура», - безжалостно корила себя детектив. Если бы не Том… Хельга встряхнула головой, вспоминая сделку. Теперь ее агрессия плавно переключилась на артиста. Как же ловко этот стервец сумел загнать ее в угол, лишив любой возможности от него избавиться. Более того, придется включить его в какое-нибудь расследование. Ладно, попрошу дело об ограблении пенсионерки, пусть расследует, раз ему так неймется, детектив хренов. Хельга захихикала, представив себе мистера Хиддлстона серьезно допрашивающего старушку. Мальчик хочет поиграть, пусть поиграет. Именно так она его и воспринимала, испорченный мальчишка, для которого все вокруг игра. Но Хельга всегда отличалась справедливостью и тут же признала, что без него все могло быть куда хуже. Нет, без него вообще ничего этого не случилось бы, тут же поправила себя. Гораздо легче было злиться вместо себя на кого-то другого. Внезапно ускорился пульс, мелькнула напугавшая ее мысль – «А если бы с ней что-нибудь случилось, что было бы с Билли?» Ему и так пришлось нелегко, хоть он всего и не помнит, а тут еще она ведет себя как сопливая девчонка. Устав от бесцельных метаний по комнате, Хельга, наконец, уселась на койку. Надо придумать, как отсюда выбраться, главную сложность представляла собой одежда детектива. Если брюки еще можно было надеть, несмотря на грязь, они выглядели более или менее пристойно, то с блузкой и пиджаком пришлось попрощаться. Не идти же в этой больничной распашонке. Неожиданно распахнулась дверь, и в комнату почти вбежал Шоу, за его спиной виднелся Ким с букетом в руках. Джек, не дожидаясь приглашения присел на краешек кровати и быстро обнял Хельгу, неловко задев раненое плечо, но девушка не отстранилась, до того приятно было прижиматься к теплой груди коллеги. Мужчина отстранился и с беспокойством всмотрелся в ее бледное лицо, убрав со лба непослушный локон. - Как ты? - Живее всех живых. Спасибо, ребята! Не стоило. Я в полном порядке! – Хельга улыбнулась. - Тогда скажи, какого хрена ты поперлась на те склады? У тебя топографический кретинизм развился? Раньше не замечал! – сердился Шоу, все еще обнимая ее за плечи. - Я перепутала, - тут же насупилась Хельга, выворачиваясь из его рук. - Ладно, прости. Все хорошо, что хорошо кончается, - уже миролюбиво заметил Джек, пытаясь снова обнять девушку. Та резко поднялась и отошла к окну, стараясь скрыть накатившее головокружение. Сказывалась кровопотеря и усталость, она провела рукой по глазам. - Ребята, я домой хочу. - Я можно уже? – поинтересовался молчавший до этого времени Ким. - Плевать! Там же Билли, - Хельга так жалобно посмотрела на коллег, что те не устояли. Шоу отдал девушке свой пиджак, и они осторожно выглядывая из-за углов, чтобы не наткнуться на строгого доктора, выскользнули на улицу. Через каких-то двадцать минут, Хельга уже заходила домой. Не успела она закрыть за собой дверь, как в нее врезался маленьких ураган, казалось, состоявший сплошь и острых локтей и коленок, и чуть не сбил с ног. - Мама! – орало лохматое чудовище и пыталось залезть на руки. - Билли, - Хельга чуть не расплакалась, обнимая мальчика и крепко целуя его в мордашку, измазанную чем-то сладким. К ним подошла улыбающаяся Нэнси. Девочка очень нравилась Хельге, хоть ей было всего шестнадцать, она отлично справлялась с Билли и сумела по-настоящему с ним подружиться. - Я не смогла его удержать, он как торнадо. Как только услышал звук подъезжающего автомобиля, сразу рванул к дверям. - Как он себя вел? – спросила Хельга, прижимая к себе ребенка. - О, прекрасно, Хельга. Он хороший мальчик, вы ведь знаете, - кивала Нэнси. Но от Хельги не укрылся хитрый взгляд, которым обменялись дети. - Конечно, ты снова разрешила ему смотреть ужастики и есть шоколад, а он что взамен? Не сильно баловался? Ребятишки смущенно притихли, опустив глаза в пол. Сейчас они являли собой яркий пример святой невинности, не иначе. Потом Билли дернул Хельгу за штанину и с неожиданно взрослой серьезностью заявил: - Я знал, что мамочка догадается. Она же детектив, - мальчик весь надулся от важности и гордости за свою родительницу. Выглядело это до того забавно, что Хельга рассмеялась, наконец, расслабившись. Все хорошо, она дома со своим Билли. Она все выдержит, пока у нее есть он. *** Мучаясь от бессонницы, Хельга с нетерпением ждала утра, тысячи мыслей крутились в голове беспокойным роем. Едва забрезжил рассвет, она спустилась в кухню. Там уже сидел ее Билли, сжавшись в маленький комочек. Оказывается, малышу приснился страшный сон, и он, боясь снова заснуть, теперь сидел и терпеливо ждал маму. Хельга попыталась развеселить ребенка, но у нее не очень хорошо это получилось. Кольнуло какое-то неясное, но очень нехорошее предчувствие. Хельга отогнала тяжелые мысли и, наскоро позавтракав, собрала Билли в школу, посадила его в автобус и вызвала себе такси. Хоть шеф и разрешил ей пару дней отдохнуть, но она решила максимально ограничить его общение с актером. Неизвестно, что этот тип может ляпнуть ненароком. Из-за раннего времени пробок еще не было, и детектив добралась до работы за рекордные десять минут и уже прихлебывала кофе, сидя за своим столом. В отделе было еще совсем тихо, мало кто приходил настолько рано, и сейчас можно было сосредоточиться на своих мыслях. А мысли Хельги постоянно крутились вокруг своего кудрявого наказания. Думать о чем-то более серьезном не хотелось, и вновь, перебирая в памяти события вчерашнего дня, Хельга неосознанно принялась водить карандашом по листку бумаги, вначале получались какие-то невнятные закорючки, но чем сильнее задумывалась девушка, тем отчетливее на бумаге проступали чьи-то черты. Она всегда неплохо рисовала, в детстве даже мечтала стать художницей, и сейчас рука уверенно выводила четкие линии – вычертила овал лица, мысленно поделила пополам, вдоль и поперек, наметила глазные впадины. Медленно на желтоватом листке начали проявляться знакомые черты - худое лицо, высокие скулы, длинный нос, жесткие губы, хитро прищуренные глаза. Хельга задумалась, вспоминая цвет глаз своего мучителя. Кажется, серые? Нет, зеленоватые, странно меняющиеся, в зависимости от освещения. Значит, ты у нас зеленоглазка, котик. Высунув от усердия кончик языка, Хельги пририсовала пушистые ушки, торчащие из-под кудряшек, и стрелки усов под носом*. Потянулась за своим стаканчиком и расстроено заметила, что кофе остыл, этот напиток и так удавалось пить с трудом, а холодный был совершенно невыносим. Потянувшись и зашипев от боли в руке, Хельга направилась за следующей порцией гадости. Она перекинулась парой слов с коллегами и вернулась обратно. За ее столом уже восседал Том, который нахмурившись, разглядывал ее художество. Выглядел мужчина довольно скверно, как-то устало и помято, что ли, похоже, что не только она провела бессонную ночь. Наверное, исследовал окрестные клубы или кувыркался с девицами до утра, от этой богемы всего ожидать можно. Хельга мысленно уже приготовилась к издевкам и похотливым взглядам артиста, он ведь теперь в выигрышном положении, может себе позволить что угодно. Но, когда Том поднял голову, взгляд его оказался совсем тусклым, ни малейшей эмоции не отражалось на лице, которое, казалось, постарело со вчерашнего вечера сразу на несколько лет. Хельге показалось, что сейчас на нее смотрит не молодой мужчина, а столетний старец, проживший долгую жизнь и готовящийся проститься с нею. Девушку передернуло от подобных жутковатых метафор, которые подбрасывало ей невыспавшееся сознание. Она вопросительно смотрела на артиста. Тот снова опустил взгляд и очертил кончиком пальца нарисованное лицо. - Хорошо получилось, - прозвучал голос такой же безжизненный, как и глаза, - меня часто поклонники котенком изображают, не знаю почему, - добавил артист, не глядя на Хельгу. Да что с ним такое, подумала девушка. Только вчера он веселился вовсю, изводя ее ехидными замечаниями, довольно остроумными, если строго судить. А сегодня что, траур объявили? Неожиданно для самой себя, девушка подалась ближе к нему и легонько дотронулась до плеча мужчины. - Эй, что случилось? – Том поднял на нее взгляд и на какое-то мгновение ей показалось, что ее Билли так потерянно и тоскливо смотрит на нее, что сердце пропустило удар, болезненно сжавшись. Почему-то захотелось обнять этого взрослого уже мальчика и прошептать ему на ухо, что кошмар закончился, и все непременно будет хорошо. Мужчина моргнул и нерешительно, будто на пробу, улыбнулся. - Все отлично, милая, - вторая улыбка, чуть более удачна, артист все-таки. Но Хельга не поверила и крепче сжала руку на его плече. - Кофе будешь? – спросила она, чтобы отвлечься от таких непривычных эмоций. - Эту гадость? О, нет. Мне прошлого раза хватило. Я вообще-то пришел к твоему грозному шефу. Хельга резко вздохнула, жалость моментально испарилась. Неужели он решил рассказать Метьюзу о ее проделках? Только не это! Но Том, избегая ее взгляда, продолжил. - Я передумал. Я откажусь от этой дурацкой затеи и уеду. - Но, подожди, а как же контракт, неустойка? – она вспоминала все, что он говорил ей в больнице. - К черту, плевать. Так будет лучше. И не переживай, я ему ничего не скажу. Хельга растерянно переводила взгляд с лица Тома на его нервно подрагивающие пальцы. С одной стороны ей хотелось прыгать от радости, что все так удачно сложилось, но с другой… «А что с другой? Бери, что дают и радуйся», - оборвала свои мысли девушка. Но снова приглядевшись к тревожным морщинкам на лбу мужчины, пристыдила себя. Инстинкт детектива никто не отменял, и она чувствовала, что что-то случилось со времени их расставания до сегодняшнего утра. Что-то, что могло сломить этого невыносимо нахального человека. Проклиная свой не вовремя проснувшийся полицейский азарт и материнское чувство, она присела ближе на краешек стола. - Не хочешь поделиться? Знаешь, иногда можно все рассказать постороннему человеку. Том фыркнул, на секунду становясь похожим на высокомерного себя. - Этому вас в полицейской академии учат? – пренебрежительно заметил он. - И этому тоже, - удивительно спокойно ответила детектив. Он уже открыл, было, рот, чтобы сказать очередную колкость, как раздался звонок. Голос шефа был настолько искажен хрипами и кашлем, что она даже перепроверила входящий номер. Так и есть, шеф Метьюз подхватил грипп и теперь несколько дней пробудет дома. Он звонил только чтобы узнать, как дела у нового напарника Хельги и поинтересоваться ее ранением. Уверив шефа, что все в порядке, и пожелав ему скорейшего выздоровления, она повесила трубку. - Ну вот, шеф болеет. Так что, либо потерпи мое присутствие, пока он не вылечится, либо надо связаться с начальником полиции. Кто тебя к нам направил? Ты знаешь, кто занимался организацией? - Мой публицист, - тихо ответил Том, почему-то отводя глаза в сторону. - Люк? – вспомнила Хельга имя того приятного паренька. - Да, только… Я его уволил… Сегодня утром. *** Не до конца проснувшись, Том потянулся в постели, с удовольствием ощущая тепло тела, лежащего рядом. Пройдясь в невесомой ласке пальцами по спине, опустил руку на талию и притянул девушку ближе к себе. «Нет ничего лучше утреннего секса», - подумал сквозь уплывающий сон Том и прижался к теплой спине грудью. Девушка как-то хрипло простонала во сне. Девушка? Том, наконец, распахнул глаза, и воспоминания о прошедшей ночи нахлынули разом, принося понимание, кто именно спал сейчас в его постели. Навалилось привычное чувство вины и безнадежности. Стараясь не разбудить Люка, Том тихонько соскользнул с постели и направился в ванную. Когда он вернулся в комнату, Люка уже не было в постели, зато слышался его голос из гостиной. Наверное, говорит с кем-нибудь по телефону, устраивая Тому очередное интервью или полезную встречу. Жалость, боль, обида, гнев - все переплелось сейчас в душе артиста. Но он твердо решил придерживаться своего решения. Накинув на себя первое попавшееся, он вышел в комнату. Люк уставился на него и тут же торопливо попрощался со своим собеседником. Некоторое время они просто стояли друг напротив друга, не сводя глаз. Потом Люк как-то нерешительно улыбнулся и подошел ближе. - Доброе утро. От этих простых ничего не значащих фраз вспыхнула ярость. Доброе? Какое же оно доброе, после того, что Том узнал этой ночью? Какое оно доброе, после того, что Том решил сделать? Но он же артист! Будет играть, чего бы это ему не стоило. Он был твердо уверен, что принятое им решение единственно верное, только так он больше не будет причинять боль и страдания. Только сейчас в последний раз и все, как вскрыть нарыв. Тонкий надрез и конец. - Привет, Люк. Нам надо поговорить. Слабая улыбка Люка сползла с его лица. «Надо поговорить» – самые страшные слова. Так обычно начинается долгий и ненужный разговор из серии «Дело не в тебе, дело во мне». Сердце лихорадочно колотилось, губы пересохли, глаза молили: «Том, не надо». Но внешне Люк оставался спокойным, только немного побледнел и присел на диванчик, приглашая артиста присоединиться. Тот проигнорировал его жест и принялся шагать по комнате. - Люк, я все обдумал. Нам не следует больше работать вместе, - он остановился, чтобы оценить реакцию публициста на свои слова. Реакции не последовало и, воодушевленный его молчанием, Том продолжил. - Так будет лучше в первую очередь для тебя. Пойми, я не тот, кто тебе нужен. Дальше лились хорошо известные всем, кого хоть раз бросали, фразы. Люк автоматически кивал на каждое слово, а Том продолжал говорить, не замечая, что его уже никто не слушает. Парнишка медленно сжимался на диване, он обхватил себя руками и наклонился вперед, стремясь хоть немного унять терзавшую его боль, сдержать рвущиеся наружу рыдания. Он ожидал такого развития событий и боялся этого, винил себя в несдержанности. Ну что ему стоило промолчать, зачем он прошептал это глупое «люблю», когда думал, что Том уже спит, зачем он поцеловал его? Хотя, поцелуй – это единственное о чем он не жалел. Это именно то, что он будет помнить умирая. После такой боли ведь нельзя дальше жить, верно? А теперь он никогда больше не увидит своего ангела, не коснется его мимолетом, поправляя галстук. Он мысленно прощался со своим любимым, не догадываясь, что тот в свою очередь прощается с ним. __________________________________ * Томокотик http://25.media.tumblr.com/tumblr_m9e0us1WXx1r2mzigo1_500.png