perdenti

Мукуро уверен, что он еще жив. Парадоксально, но все же, чувство реальности не отказывает ему даже в такие моменты как этот. Он балансирует между бессознательной темнотой и зыбким миром материального, когда рядом появляется… она. Пассеро присаживается рядом с ним, заглядывает Мукуро в лицо. На ней ковбойская шляпа Ланчии и её карие глаза внимательно, по-кошачьи смотрят на него. Холодные пальцы накрывают губы иллюзиониста, а сама Тсунаеши медленно отрицающе качает головой. Мукуро смотрит на нее в ответ с неверием, опасением и… радостью. Все же хоть одно приятное лицо перед смертью. Каштановые волосы лейтенанта длинные, раньше она никогда не отращивала их до такой длины. И не носила распущенными. Ей идет. Солнце играет теплыми красками в её волосах. Шляпа тоже кажется очень уместной, хотя Рокудо и не представляет, что нужно было сделать, чтобы отобрать эту часть гардероба Ланчии. Впрочем… кто его знает, что там, на той стороне. Мукуро хрипло дышит и ощущает вполне живые, материальные пальцы женщины на своих губах. Язык сам по себе пробует её кожу на вкус. Соль, порох и пламя. Ожидаемо и в тоже время странно. К тому же лейтенант Савада раньше не носила таких вот платьев. Белое, с открытыми плечами и тоненькими лямками. Странно. Все слишком странно. Необычно. Не слышно звуков стрельбы и погони, хотя Мукуро точно знал, что как минимум пятеро идут по его следу. Савада Тсунаеши наклоняет голову на бок, смотрит внимательно, будто читает что-то понятное только ей. Мукуро смеется, когда чужие пальцы начинают скользить по телу, проверяя на наличие ран. Белое платье выше колен, штаны карго военного образца, военные же ботинки, за бортами которых видны ножны с любимыми стилетами. Странный образ. Но… Боль отступает. Становится легче дышать, хотя Мукуро знает, что как минимум два ребра сломаны и грозят проткнуть легкое. Пламя Тумана поддерживает их, не дает осколкам сдвинуться с места, но надолго Мукуро не хватит. Он умирает. А…она смотрит. Оглядывается, хмурит брови, молчит, упрямо не замечая полных смятения взглядов Рокудо. — Пассеро. — Знаешь… я ненавижу тебя. Она кивает, а её руки, объятые рыжим пламенем, колдуют над его ранами. — Но я безумно, просто чертовски рад видеть тебя. Она вздыхает, уголки тонких, бледных губ на мгновение вздрагивают, будто в мимолетной улыбке. — Все плохо, — невесело смеется Мукуро и улыбается, чувствуя на языке медный привкус крови. А потом ему становится не до слов. Солнце такое яркое, такое невыносимое. И кто-то хватает, трясет его за плечи. — Пассеро… Савада Тсунаеши улыбается ему одними глазами, по -кошачьи лукаво, загадочно блестят карие глаза. И Мукуро тонет, теряя сознание. Солнца слишком много. Последнее, что он успевает, это произнести «Что ты сделала с капитаном? Ланчия скорее бы отстрелил себе пальцы, чем отдал шляпу». В ответ он слышит веселый смешок и все. Темнота. Если это и есть смерть, то Мукуро согласен.