perdenti

Савада заказывает двойной виски со льдом. Хару медленно цедит очередной коктейль с абсентом и стреляет заинтересованными взглядами наповал. Ланчия пьет водку и флиртует с горячей латиноамериканкой, которая явно не прочь скоротать ночь в компании их бравого капитана. Мукуро и Наги играют в покер с местными, которые принимая их за новичков, думают легко облапошить. Реохей развлекается тем, что играет в дартс на деньги. Чикуса устроился в одном из темных углов бара, незаконно подключившись к местным правительственным серверам. У каждого так сказать свои развлечения, кому ближе компьютеры и Warcraft, а не выпивка и секс. Кен уже куда-то собрался уходить в компании двух блондинок. Животный магнетизм, самодовольно улыбаясь, произносит Джошима на вопросительные взгляды товарищей. Киоко танцует и строит глазки одному горячему парню, но тот, кажется, не может выбрать кто лучше, она или Хару. Как обычно, эти двое любят посоревноваться и довести бедных мужиков до неловкого стояка. Тсунаеши лениво жмурится и заказывает вермут, и плевать, что не хорошо сочетается с виски. Ей вообще, сейчас на многое плевать. У них выстрадано вырванный, то есть заслуженный отпуск. Да, да, именно заслуженный и ничьи ножи не упирались ни в чей пах, и никто никому не грозил пристрелить руку так, что дрочить будет крайне неудобно или вообще нечем. Угрожать и шантажировать начальство не хорошо. Ай-ай-яй. Рядом приземляется мужчина, сияя обаятельной улыбкой, вырывая Тсунаеши из плена ленивых мыслей. — Тяжелый день? Глубокий, красивый голос и шальные карие глаза, машинально отмечает про себя Тсунаеши. Она хмыкает, демонстративно отпивает из бокала, облизывает губы. Смотрит из-под полуопущенных ресниц. — Сеньорина не слишком разговорчива? — собеседник заказывает водку с ромом, облокатывается о барную стойку и ловит её взгляд. Тсунаеши медленно кивает. У него хорошая фигура и пышущий жаром испанский темперамент. Темно-жгучие карие глаза и вьющиеся черные волосы. — Сеньор хочет что-то предложить? — Тсунаеши смотрит прямо и чуть кокетливо ведет плечом. — Потанцуем? Чужие, горячие ладони обнимают за талию и Саваду ведет. А потом они танцуют. Что-то такое же жаркое, страстное, жгучее как перец чили и взрывоопасное, как ром в руках Хаято. И Тсунаеши смеется и поддается, изгибается в чужих руках. — Шамал, — она смеется, когда он выцеловывает карту Италии на ее шее и ключицах. — Как ты нас нашел, сволота? Тсунаеши с силой дергает его за окрашенные в более темный цвет, волосы. Тот отрывается от её шеи, смотрит насмешливо лукаво. — Соскучился. Веришь? И подхватывает девушку за задницу. Тсунаеши прижимается сильнее к нему, обнимает, цепляется бедрами за торс мужчины. — Ммм. Возможно. Она целует его так, что у Шамала сбивается дыхание, а в ноги слабеют. И что закономерно, они падают, благо, что на кровать.

***

Уже лежа после всего, они лениво переговариваются. Это обычный, ничего не значащий треп. С Шамалом всегда так. Удивительно просто, легко и хорошо. — Эй, я еще помню, что сказал твой отец, когда узнал о нас. Тсунаеши приглушенно смеется. О да, она еще как это помнит. — Он пообещал, что оплатит половину стоимости твоих похорон, когда я наконец-то пристрелю тебя, — она улыбается чуть ностальгически. Шамал тоже смеется. Это хорошее воспоминание, хотя, в тот момент Шамал так абсолютно не считал. — Я думал, что он меня убьет, — делится сокровенным мужчина.- А он… Шамал качает головой, словно до сих пор, не может поверить. — Он хлопнул меня по плечу и пожелал, чтобы я слишком рано не сдох, а то придется искать еще одного такого же самоубийцу тебе в мужья. Тсунаеши улыбается и медленно гладит мужчину по голой груди. — Мой старик, — одобрительно добавляет она. — Я всегда могла положиться на него. — Хороший был мужик, — соглашается Шамал. — Но тролль еще тот. И оба смеются, разом вспомнив обо всем, что когда-то творил Савада Емицу.