Где-то в глубине лесной чащи
— Это правда, — с трудом выдохнул разведчик. — Это все правда. Сильвана Ветрокрылая, предводительница следопытов Сильвергарда, хорошо знала этого эльфа. Сведения от Келмарина всегда была подробными, а главное — правдивыми. Она выслушала его, не желая верить, зная, что не осмелится. Конечно, они уже слышали слухи. Что некая чума распространилась по землям людей. Но кель’дораи считали, что на своей родине они в безопасности. За столетия их земли устояли под натиском драконов, орков и троллей. И уж тем более то, что происходило в людских землях, их не затронет. Однако же, затронуло. — Ты видел, кто ведёт войско? — Негромко спросила она, собираясь с мыслями. — Несколько некромантов, миледи, — с готовностью ответил Келлмарин, тут же добавив, что сильно сомневается в том, что они и есть настоящие командиры. Сильвана слушала его с широко открытыми голубыми глазами, будто разведчик выдумал историю настолько сказочную, чтобы в нее можно было поверить. Восставшие трупы, свежие и уже иссохшие; громадные, бездумные твари, сшитые из разных частей тел; неизвестные летающие звери, похожие на каменные изваяния, пробужденные к жизни; огромные пауки, которые напомнили ей легенды об исчезнувших акирах. И вонь — Келмарин, не склонный к преувеличениям, дрожащим голосом говорил о том зловонии, что опережало эту армию. Деревья, первый бастион защиты, падали под странными военными машинами, уничтожающими всё на своем пути. Сильвана вспомнила красных драконов, которые не так давно поджигали их рощи. Сильвергард выстоял, но лес сильно пострадал. Так же, как теперь страдают они… — Леди, — закончил Келмарин, подняв голову и кинув на нее печальный взгляд. — Если он прорвется, не думаю, что у нас хватит сил, чтобы победить его. Эти горькие слова вызвали в ней гнев, который придал ей сил. — Мы кель’дореи, — резко сказала она, выпрямившись. — Наши земли неприступны. Враг не войдет. Не бойся. Для начала им надо узнать, как снять чары, защищающие Кель’Талас. И даже тогда, им надо это еще попробовать сделать. Куда более сильные и мудрые враги уже пытались захватить наше королевство. Верь, друг мой. В силу Солнечного Колодца… и в силу и волю нашего народа. Когда Келмарина отвели туда, где он мог поесть и восстановить силы, прежде чем вернуться на свой пост, Сильвана обратилась к своим следопытам. — Я хочу сама увидеть эту армию нечисти. Если Келмарин прав… нам следует подготовиться для упреждающего удара. И вот сейчас Сильвана лежала на втором этаже одной из сторожек на вершине холма подле огромных врат, которые наряду с зазубренным кольцом гор когда-то защищали ее землю. Она была одета целиком в удобную кожаную броню, а за спиной висел лук. Она с Шелдарис и Вор’атилом, двумя другими следопытами, ушедшими вперед и дожидавшимися ее с подкреплением, смотрели в изумлении, пораженные ужасом. Как и предупреждал Келмарин, они почувствовали вонь гниющей армии еще задолго до того, как увидели ее. К сожалению, их предупредили слишком поздно, посему ворота было уже не спасти. Радовало лишь то, что нежить, будто бы ожидая чего-то («Или кого-то», — пронеслась мрачная мысль в голове Сильваны), застыла подле ворот. Люди — некроманты были слишком заняты созданием новых чудовищ, чтобы расставлять часовых. Словно они и не думали, что могут принять поражение. Их самонадеянность станет их погибелью. Она ждала, наблюдая, пока ее лучники не заняли позиции. Предупрежденная Келмарином, она собрала почти две трети всех своих следопытов. Леди Ветрокрылая бросила взгляд на Шелдарису и Вор’атила. Они заметили ее взгляд и кивнули. Они были готовы. Сильване хотелось нанести удар, застать врага врасплох, но принципы чести запрещали ей. Ведь никто не сложит песен о том, как генерал следопытов, Сильвана Ветрокрылая, защитила свою родину бесчестным путем. — За Кель’Талас, — прошептала она на выдохе, позволив себе на мгновение прикрыть глаза. — Я выйду и брошу вызов их предводителю, — решительно заявила она, поднимаясь на ноги и собираясь покинуть укрытие. Однако, не успели её следопыты среагировать на столь абсурдное заявление, как комната сторожки озарилась ярким красным светом. — Кристалл телепортации! — Тут же сориентировалась Сильвана, — Они проникли внутрь! К оружию, воины Сильвергарда! Вспышка на мгновение ослепила самых нерасторопных лучников — генерал и более опытные следопыты успели зажмуриться — и в центре комнаты материализовались двое мужчин. Один из них, хмурый блондин с двумя клинками, удостоился лишь мимолётного взгляда Леди Ветрокрылой, которая была абсолютно уверена, что незваные гости уже давно на прицеле её солдат. Всё её внимание было уделено другому — высокому пепельноволосому человеку, вооруженному двуручным руническим клинком, по которому словно по поверхности озера то и дело пробегала едва заметная рябь. Ни один мускул на лице мужчины не выдавал его собственных эмоций — но яркое пламя, неистово бушующее в его глазах, было гораздо красноречивее любых слов и жестов. Обстановка была более чем напряженной, однако прежде чем обе стороны сумели справиться с удивлением сторожку огласил громкий вопль, который, как показалось Сильване, доносился из того самого клинка. — ГОСПОДИ, НЕУЖЕЛИ Я УВИДЕЛ ВЖИВУЮ ЭТИ СИСЬКИ?! Стоит ли говорить, что Клауд был вне себя от радости.За пару десятков минут до этого
После того, как была обнаружена армия Плети, воины крались низинами, избегая холмов и пригорков — местность благоприятствовала такому способу движения. Пару раз путникам пришлось пересекать тропинки, но зомби не было видно. Когда отряд прошел около ста метров параллельно скалам и Артас с Тассарианом осторожно выглянули из-за кустов, покрывавших склоны холма — они увидели ворота. Тем не менее, желание отважно броситься вперед отчего-то не возникало ни у кого, включая Клауда — вглубь ворот непрерывно и размеренно текла вереница солдат Плети. Двигалась армия мертвых почти беззвучно, только шлепали и шаркали подошвы, позвякивало оружие да периодически раздавались гулкие утробные звуки. Их было очень, очень много — вереница все тянулась и тянулась, скрываясь вдалеке за холмами… Бесстрастный, холодный, мрачный поток… Неудержимый поток… — Спокойствие, — стараясь говорить ровным голосом произнёс Артас. Вот только Бастер не понял, было это адресовано им, либо же экс-принц успокаивал сам себя. — Численность сама по себе еще ничего не значит. Пока мы верим в себя, мы непобедимы. — Скажешь тоже самое, когда тебя сожрут, а меня используют вместо той самой зубочистки. — Проворчал Клауд, отнюдь не разделяя оптимистичный настрой своего друга. — Он прав, мой принц, — Покачал головой Тассариан, тщетно выглядывая просветы в стане врага. — В данном случае численность врага значительно перевесит нашу храбрость. Отсюда всё равно ничего не видно, Арт… — задумчиво добавил Клауд, поглядывая в том направлении, откуда они пришли. — Может лучше вернуться в сторожку и внимательно осмотреть их с высоты. — Не самая удобная позиция, — покачал головой Менетил, задумчиво тряхнув гривой пепельных волос, обрамляющих его лицо словно серебряный ореол. — Слишком узкий угол обзора из-за гор. — Зато слишком высокая безопасность задниц из-за расстояния, — в тон ему вторил Бастер, вызвав невольную улыбку на лицах мужчин. — И снова он прав, Артас, — сдерживая смешок, подытожил Тассариан, разводя руками. — Лучше получить информацию частично, но с безопасного расстояния. К тому же, мы всё равно не знаем, сколько их там за вратами. Согласившись с их аргументами, Менетил скомандовал идти обратно. Едва они отошли на безопасное расстояние, как Клауд, вдруг, ни с того ни с сего расхохотался. — Ой, как я жалею, что сейчас здесь нет Хильда, — простонал он под удивлённым взглядом товарищей. — Он бы мне одну песню спеть помог! — Песню? Думаешь самое время распевать? — Раздраженно сплюнув, проворчал пепельноволосый. — То есть тебе можно вопить во всю глотку перед агрессивно-сексуально настроенным йети, а мне — нельзя?! — Тут же огрызнулся хранитель клинка и, заметив вопросительный взгляд Тассариана, вкратце рассказал о произошедшем с ними несколько дней назад. Громкий хохот мечника, казалось, был слышен даже у врат, где толпилась нежить. А сам Клауд же, не дожидаясь реакции принца, тут же начал голосить, то и дело мерцая голубым пламенем в такт песне:— Жил был жил был, Артас Менетил, И бате своему о-о-о-он служил. И вот однажды напала на них плеть, И Артас пошел хуярить всех как есть!
— О боги! — Закатил глаза Артас, предчувствуя, что ничего хорошего от этой песни ждать не стоит. Тассариан же наоборот, с трудом пряча улыбку, обратился в слух. А вдохновлённый Клауд продолжил:— Он статный был блондин с кувалдою в руке, Хоть гейский паладаин, но нет таких нигде! Пизды он всем давал, лечил своих людей, Кувалдою махал и с Утером бухал!
— Какой-какой паладин? — Заинтересовался Менетил, не понимающий и половины из тех слов, которые доносились из клинка, к вящему удовольствию последнего. — Это слово что-то значит в твоём мире? — Ээээ… ну… считай, что это «очень добрый», — Клауд был близок к истерическому хохоту, поэтому решил от греха подальше не вдаваться в подробности и продолжил, ускорившись и то и дело прерывая своё собственное пение смешками:— Отравлено зерно, мутируют все, но Артас прибежал и всем им надавал! Он сжег дотла Стратхольм, поссорился с семьей, И Джайна не дала, прокис совсем герой!
— КЛАУД, ПОГЛОТИ ТЕБЯ СКВЕРНА! — Рявкнул Артас, чьему цвету лица позавидовал бы флаг Орды. Тассариан, согнувшись пополам от смеха, просто аплодировал, периодически прерываясь, чтобы вытереть слёзы, градом катящиеся по его щекам. Ну, а хранителя клинка было уже невозможно остановить:— Услышал про Фростморн, и гнома взял с собой, На поиски меча отправился герой. Нашел его в дупле и ледышку расколол, Сосулькою из льда шарахнул друга своего!
— А это уже враньё! — Артас уже сам с трудом сдерживал улыбку, уж больно задорным было пение его друга. — Мурадин остался цел! — Не враньё, а технические мелочи, — хихикнул Бастер, запоздало вспомнив, что в этой реальности Бронзобород не пострадал ни капли. — Так что заткнись и слушай дальше! — Действительно, слава Свету, что Хильда сейчас здесь нет, — вздохнул Менетил и передёрнулся, представив, что было бы, окажись капрал сейчас здесь и услышь эту песню. Клауда же уже напевал следующий куплет:— Малганис пил чаек, пришел к нему вдруг гость, И Ледяная Скорбь вонзилась ему в кость. Так Артас отомстил за все обиды, ёб, И батю своего он заодно…
— А чего замолк-то? — Непонимающе переглянувшись, едва ли не хором спросили мужчины. — Текст забыл, — мрачно буркнул Бастер под разочарованные вздохи Артаса и Тассариана, совсем позабыв о том, что дальнейшие строчки лучше не петь… лучше, во всяком случае, для психологического состояния владельца Ледяной Скорби. Каменная брусчатка быстро сменилась грунтовой дорогой, и вскоре отряд уже петлял среди небольших рощиц, все дальше удаляясь от ворот. Спустя некоторое время воины вернулись к началу своего «разведывательного похода» — эльфийской сторожке. Это был крошечный одноэтажный домик, наполовину утонувший в земле, с поросшей мхом крышей. Вокруг густо росли деревья, и если не знать, что там что-то должно быть, можно было запросто пройти мимо и не увидеть эту сторожку. Изнутри она выглядела так же печально, как и снаружи. Света из крошечного окошка под самым потолком в противоположной от двери стене едва хватало, чтобы осветить скудную обстановку. У стены слева от двери стоял старый буфет с повисшей на одной петле дверцей, под окном был продавленный диван, в центре комнаты расположился пыльный стол, рядом с ним на полу валялся стул без ножки. Однако взгляд цеплялся вовсе не за это. По стенам и полу были размазаны ошметки кишок, кровь была буквально повсюду, в каждом уголке комнаты. В центре же лежала голова молодой эльфийской женщины, примерно того же возраста, что и Артас. Ее глаза были широко распахнуты, будто перед смертью она испытывала ужасные муки, и только потом ее обезглавили. Повсюду были куски тел, оторванные конечности. Смердящий запах разлагающейся эльфийской плоти несся отовсюду. — Эй, поглядите! — Стараясь глядеть куда угодно, но не на сотворённую мясорубку, Клауд заметил какой-то непонятный красный кристалл, смутно знакомый ему по игре. — Что это за чертовщина? — Не имею ни малейшего представления, — проговорил Артас, взглядом указав Тассариану проверить второй этаж. Обнажив клинки, мужчина, стараясь двигаться бесшумно, скрылся из виду, едва не поскользнувшись на залитой кровью винтовой лестнице. Менетил же тем временем, убедившись, что внизу угрозы нет, занялся изучением кристалла, слабо пульсирующего малиновым оттенком. Спустившийся Тассариан доложил, что второй этаж также чист, предположив, что вся нежить направилась вслед за демоном в земли эльфов. Спускаясь по лестнице, мужчина всё же не удержал равновесие и, соскользнув вниз, едва не сбил с ног Менетила, который, в попытке удержаться на ногах, ухватился одной рукой за кристалл, придерживая второй своего товарища. Яркая вспышка — и в сторожке остались лишь лужи крови и останки стражников. Путешественники исчезли.***
— Кристалл телепортации, значит, — задумчиво проговорила леди Ветрокрылая, выслушав историю Артаса, который, на пару с Тассарианом, едва сдерживал смех. — Занятно, что вы перенеслись именно сюда, принц Артас. Я, разумеется уже осведомлена о метаморфозах, произошедших с тобой в Нортренде — все целители Сильвергарда, вернувшиеся с поля боя, только об этом и говорили. Но одна вещь меня, мягко говоря, приводит в бешенство. После этой фразы мужчины, несмотря на серьезность ситуации расхохотались. Тень усмешки проскользнула и на лицах некоторых эльфов, которые пользовались хоть какой-то возможностью отвлечься от ужаса, творящегося снаружи. А объектом их веселья был Бастер, находящийся аккурат под ногой генерала лесных эльфов. И если кого-то другого хранитель клинка за столь бесцеремонное обращение обжег бы ледяным пламенем, то тут ситуация была несколько иная… отчасти из-за того, что Клауд прекрасно понимал, что при попытке сотворить нечто подобное его не спасет даже теоретическое бессмертие. А отчасти из-за того, что под пятой Сильваны ему открывался прекраснейший вид на все прелести эльфийского генерала, обтянутые кожаными доспехами. Поэтому Бастер благоразумно воздерживался от вяков. — В ином случае я бы не стала принимать вашу помощь… однако, с учетом нынешней ситуации я буду рада любым силам, принц Артас. Особенно, если ты уже сражался с существом, подобным тому, который, по твоим словам, ведёт эту армию сюда. — Наконец со вздохом произнесла леди Ветрокрылая, поднимая рунический клинок и возвращая его обратно владельцу. Моментально посерьезнев, Менетил принял клинок, заверяя Сильвану, что он и Тассариан сделают всё, что в их силах, чтобы Плеть не сотворила с землями эльфов то, на что чуть не обреклось королевство людей. — Тогда — вперед! — Скомандовала леди Ветрокрылая, направляясь к выходу из сторожки. — Наша земля неприступна. Враг не войдет. Не бойтесь. Верьте… в силу Солнечного Колодца и волю нашего народа.***
— Я Сильвана Ветрокрылая, генерал следопытов Сильвергарда. Советую вам повернуть назад. — Одинокая фигура стояла на холме, твёрдо упершись ногами в землю, гордо подняв вверх подбородок и расправив плечи, готовясь встретить противника лицом к лицу. Клауд взволнованно затаил дыхание, наблюдая за этой картиной — в его памяти прозвучали точь-в-точь такие же слова… однако сказаны были они мужчине, который в этой реальности, стоял поодаль эльфийки, невидимый вражескому взору. Армия нежити яростно взревела, увидев противника. Однако раскат грома, явно магического происхождения, заставил замолчать даже их. Вдалеке показалось стремительно приближающееся черное пятно. Стая летучих мышей, объединенная личностью натрезима Тихондрия, просто неслась сквозь тьму, ощущая поблизости такие же раздробленные сущности единого целого. От стремительного полета ветер завывал, но тонкий писк вспарывал пространство, возвращаясь обратно четким отголоском, и стая лавировала между редкими деревьями. Вот очередная трель вернулась громче, чем обычно. Сделав круг над воинами Плети, летучие мыши собрались в кучу на некотором отдалении. Слева, справа, сзади собирались другие стаи. Волевым усилием Тихондрий объединил сознание и открыл глаза. — Это тебе надо повернуть назад, Сильвана, — ответил он, намеренно опустив ее чин. Его голос звучал бы приятным баритоном, если бы не был оттенен… чем-то. Чем-то, что заставило даже ее пылкое сердце на мгновение замереть, когда она услышала его. — Сама смерть пришла в ваши земли. Бастер судорожно вздохнул, — ситуация, не считая говорившего, повторилась с точностью до последнего слова. Артас, решив больше не скрываться, поднялся наверх и встал рядом с эльфийкой, мимоходом ободряюще коснувшись её плеча. Зрачки Тихондрия, не ожидавшего увидеть здесь «напарника», расширились на мгновение, однако натрезим тут же взял себя в руки. Сапфировые глаза генерала следопытов угрожающе сузились. — Делай, что хочешь, — с вызовом ответила она. — Эльфийские тропы, ведущие в наше королевство, надежно защищены. Тебе не пройти. — Ты этого, во всяком случае уже не увидишь, — глумливо рассмеялся белокожий демон, и в следующий момент сгусток хаотического огня стремительно полетел прямо в сторону Сильваны. Слишком стремительно, чтобы уклониться. «Нет… неужели так просто…» — мелькнула в её голове обреченная мысль за миг до того, как её ослепила вспышка пламени — бело-синего, в отличие от того, которым владел натрезим. Буквально спустя долю секунды раздался громкий взрыв, и ударная волна едва не сбила эльфийку с ног, однако в последний момент она удержалась на ногах, поддерживаемая чьей-то рукой — холодной, будто принадлежащей мертвецу, подобному тем, что окружали их. — Осторожнее, миледи, — прозвучал ледяной, казалось бы, лишенный эмоций голос подле неё. Сильвана, да и Клауд тоже, не верили своим глазам. Быстрее, чем они смогли осознать, Артас заслонил генерала следопытов своим телом и направил встречное заклинание наперерез волне хаоса, высвобожденной Тихондрием. — Парень, в этот раз ты подозрительно быстро превратился в своего злобного двойника, — озабоченно прошептал Клауд себе под нос, надеясь, что это просто совпадение. Артас не слышал его — пронзительный взгляд окутанного бело-синим пламенем принца был направлен на злобно рычащего натрезима. — Пора закончить эту игру… — Властно проговорил Менетил. — Раз и навсегда! — В битву, мои воины! За Кель’Талас! — В тон ему вторила леди Ветрокрылая, подавая сигнал к атаке. Сражение началось. Лучники длинной шеренгой выбежали вперед и, опустившись на одно колено, зажгли стрелы. Шестифутовые луки поднялись вверх, к небу, тетивы сначала туго натянулись, потом распрямились. В гущу армии Плети полетели горящие стрелы. Они падали на траву, которую эльфы накануне ночью под покровом темноты полили маслом. Повсюду вспыхивало пламя, взвиваясь к небу в пропыленном воздухе посреди тесно стоящих рядов противника. Огонь пробежал вдоль длинных шеренг. — В битву, мои солдаты — убейте их всех, чтобы они смогли служить мне и моему повелителю! — раздался громогласный рёв повелителя ужаса. Сильвана поняла, что его ужасающие войска пошли в наступление. Когда они понеслись к ней и ее следопытам, она подумала о рое насекомых, совершенных в своем бездумном единстве. У лучников были свои инструкции — вырезать сначала живых, а затем горящими стрелами предать огню мертвых. Первый град стрел накрыл почти всех сектантов. Второй залп пылающих стрел обрушился на ходячие трупы. Но, даже задержавшись — некоторые сгорали как сухой фитиль, другие, сырые и гниющие, они нахлынули волной. Каким-то образом они умудрялись вскарабкаться по почти вертикальным стенам из земли и камней, где расположились ее следопыты. К счастью, некоторые так сильно разложились, что их гниющие конечности отрывались от тел. Но падение их не останавливало. Они все напирали вперед, вверх, навстречу ее следопытам, которым теперь пришлось обнажить свои мечи. Они были прекрасными воинами и превосходно сражались в ближнем бою. Сражались против тех, кого останавливала потеря крови или рук и ног. Но против них… Мертвые лапы, оканчивающиеся не пальцами, а когтями, добрались до Шелдарисы. Со страхом на лице, рыжеволосая эльфийка яростно сражалась, ее губы шевелились в воинственном кличе, которого Сильвана не слышала. Но они все наступали, окружая ее, и Сильвана чувствовала глубокую боль, видя, как Шелдарис пала под их натиском. Она натягивала тетиву и отпускала, натягивала и отпускала, быстрее, чем мысли пролетали в ее голове, сосредоточившись на битве. Краем глаза она увидела, как одна из гигантских крылатых тварей с серой, как камень, кожей, устремилась вниз в трех метрах от нее. Ее морда, как у летучей мыши, исказилась в ликовании, когда она спустилась вниз и легко, словно плод с дерева, схватила Вор’атила и понесла его ввысь. Ее когти глубоко вонзились в плечи воина, и кровь брызнула на Сильвану, когда тварь устремилась вверх со своей добычей. Вор’атил бился в хватке зверя, его пальцы нашли и вынули кинжал. Сильвана со стонущей нежити внизу переключила свое внимание на чудовище сверху. Она выстрелила прямо в его шею. Стрела отскочила, без всякого вреда. Существо повернуло свою голову и зарычало, устав развлекаться с Вор’атилом. Оно отпустило одну руку и полоснуло своими когтями по шее воина, небрежно бросило его и развернулось, в поисках новой жертвы. В безмолвном горе Сильвана смотрела, как ее друг бездыханным рухнул на землю в кучу мертвых сектантов, которых убили ее следопыты. Внезапно сектанты зашевелились. Из их тел торчали оперенные стрелы, порой в одном трупе их было больше дюжины, а они все еще шевелились. — Нет, — не веря увиденному, прошептала она. Ее полный ужаса взгляд обратился к Тихондрию. Натрезим смотрел прямо на нее, ухмыляясь мерзкой улыбкой. Одной могучей рукой, увенчанной бритвенно-острыми когтями он сжимал окровавленный эльфийский шлем. Другая была поднята в манящем жесте, и пока Сильвана смотрела, еще один убитый человек зашевелился и неуклюже поднялся на ноги, выдергивая стрелу из своего глаза, будто вытаскивая щепку из одежды. Ее атака ничего не стоила белокожему демону. Любой падший будет поднят его темной магией. Он видел в ее глазах, как она все поняла и разгневалась, и громко засмеялся. — Я же пытался сказать тебе, — кричал он, его голос заглушал шум битвы. — А ты все снабжаешь меня новыми рекрутами… Он повторил жест, и еще одно тело задергалось, будто его тащили вверх и заставляли встать на ноги. Тело, стройное и мускулистое, с длинными черными волосами, собранными сзади в конский хвост, со смуглой кожей и заостренными ушами. Кровь все еще ручейками сочилась из четырех ран на горле, а голова качалась из стороны в сторону, переломанная шея не могла удержать ее. Мертвые, некогда голубые как летнее небо, глаза искали Сильвану. И медленно он начал двигаться к ней. Вор’атил. Внезапно с оглушительным грохотом в бело-синем сгустке пламени исчез и сам воскрешенный эльф и один из мясных фургонов, начавший было обстреливать эльфийские позиции, а окружающие его вурдалаки с опалёнными до мяса шкурами, безумно рвались в разные стороны, тщетно пытаясь спастись от обрушившегося будто бы из ниоткуда всепожирающего буйства энергий. Артас и Тассариан, сражавшиеся на другой линии, наконец прорвались к генералу следопытов. От начала боя до этого момента прошло всего несколько минут, а лица обоих воинов блестели от пота. Парные клинки Тассариана плели в воздухе паутину, закручивались сверкающей вьюгой, то и дело ударялись друг о друга, взмывали ввысь, грозя поразить небо, и падали вниз, мечтая разрубить землю. Воин не сражался — он танцевал, играя со смертью в таинственную, завораживающую и почти неуловимую глазом игру, ставкой в которой была его жизнь. Клинок Тассариана, словно живой, подскочил высоко вверх, Жадно урча, вурдалак, кинулся в образовавшуюся брешь и попытался нанести удар. Всего лишь попытался… Мечи, издав жалобный стон, слились в мимолетном поцелуе, срубив голову чудовищу. Слились лишь для того, чтобы ровно через секунду отскочить друг от друга. И вновь плетение кружев в воздухе, попытка создать прекрасный, сверкающий узор, окончанием которого должна стать смерть. Артас тоже не оставался в стороне. Яркие синие вспышки больно резали по чувствительным эльфийским глазам, но ничего желаннее этого слепящего света для Сильваны и её людей сейчас не было. Магическое пламя Менетила словно гнало прочь холод смерти и возвращало телу живительное тепло. Боевая магия вкупе с мощными ударами рунического клинка расчищала пространство, заполненное черной нечистью. Более того, зоркий глаз эльфийского генерала подметил, что сама нежить, будто бы с неохотой рвется в бой против бывшего Лордеронского принца. И чем яростнее и кровожаднее была улыбка на обагренном гнилой кровью Плети лице Артаса, тем меньшее количество чудовищ стремилось приблизиться к нему на расстояние удара. Тяжелый двуручный меч в его руках казался щепкой, которая сметала всё на своём пути, освобождая полукруг перед Менетилом. — ПРИДИТЕ! ПРИДИТЕ И ПРИМИТЕ СВОЮ СУДЬБУ! — Ледяной голос Артаса раздался над полем боя, заглушая прочие звуки. Совсем, как у Тихондрия. — ЛЕДЯНАЯ СКОРБЬ ЖАЖДЕТ КРОВИ! Почему-то для Сильваны самым страшным, самым ужасным в этом ликующем, злорадном зове была… привязанность… которая чувствовалась в нем. Однако, эльфийка была превосходным тактиком и сейчас, глядя на поле боя, она прекрасно понимала, что, несмотря на их мимолётные успехи, положение становится всё более опасным — армия мёртвых постепенно обходят из с флангов, отрезая путь назад. Леди Ветрокрылая тяжело сглотнула, а затем отдала приказ, который еще только несколько минут назад и представить себе не могла, что когда-нибудь отдаст. — Шинду фала на! Отходим ко вторым вратам! Отступаем! Те, что остались — ах, как до жалости мало их было, но, по крайней мере, они были живы и сражались под ее командованием — тут же повиновались, поднимая раненых и закидывая их себе на плечи, ручейки пота стекали по их бледным лицам, на которых отражался тот же с трудом сдерживаемый страх, что терзал и ее. Они убегали. Это нельзя было назвать по-другому. Это было не организованное, скоординированное, военное отступление, а настоящее бегство. Сильвана бежала, помогая нести раненых, как только могла, и мысли в ее голове сменялись так же быстро, как они бежали. Позади себя она услышала звук, который доселе было невозможно даже представить: звук окончательно рухнувших врат и рев нежити, воющей в своем триумфе. Ее сердце, казалось, вот-вот разорвется в муках. Она схватила за рукав молодого мужчину, бегущего рядом с ней. — Тел’кор, — крикнула она. — Отправляйся на Плато Солнечного Колодца. Расскажи им о том, что мы здесь видели. Скажи им — чтобы были готовы. Тел’кор был достаточно юным, чтобы позволить разочарованию промелькнуть на его красивом лице при мысли, что он не будет участвовать в битве, однако он кивнул своей золотой головой в знак понимания. Сильвана колебалась. — Леди? — Скажи им — возможно, нас предали. Тел’кор побледнел и кивнул. Он помчался как стрела, выпущенная из лука. Он был хорошим лучником, но Сильвана не питала иллюзий, что один лишний лук мог переломить исход сражения. А вот если маги, контролирующие и направляющие энергии Солнечного Колодца, будут знать, что им грозит — это может. Также леди Ветрокрылую волновали несколько вопросов, обдумать которые ей никак не представлялось времени. «Как войска Плети смогли подобраться незамеченными так близко?» «Почему демон столь уверен, что сможет пройти все эльфийские врата?» «И почему, хотелось бы знать, нежить начала раступаться перед этим Лордеронским принцем, который так кстати появился в их сторожке?» Остатки их войск бежали на север, и когда ее войска пересекали мост, она неожиданно остановилась на бегу, резко развернулась и, взобравшись на ближайшее дерево, взглянула назад. Подобно тому, как удар оставляет рану, плуг оставляет борозду, земля, по которой прошли мертвые, была черной и бесплодной. Даже хуже; Сильвана вспомнила сгоревшие леса, оставленные после себя орками… их природа, со временем, восстановит. Но это — это был жуткий темный след смерти, будто омерзительная сила, державшая эти трупы в подчинении, убивала саму землю там, где они шли. Яд… они были как яд, а эта темная магия — порождение безумца. И все же враг не повернул назад. Создания плети умирали сотнями, но новые сотни ждали своего часа, чтобы занять их место. И хотя эльфам удалось удержать позиции и остановить тех чудовищ, что подошли первыми, подкрепления все шли и шли. Враг медленно, но неумолимо продвигался вперед. Эльфов под командованием Леди Ветрокрылой, которые удерживали обрывы, постепенно выбили с их позиций и вынудили отступить. — Твоим следопытам следует передохнуть, — ледяной голос, раздавшийся с земли рядом с её наблюдательным пунктом, не прибавлял ни капли оптимизма Сильване. Однако, присмотревшись к собеседнику, эльфийка с удовлетворением подметила, что окутавшее его синее пламя постепенно вытягивается из тела Артаса, поглощаясь руническим клинком, который, словно служил сосудом для той мощи, что равняла бывшего принца по силе с повелителем ужаса. Кивнув в знак согласия, Сильвана спрыгнула с ветки. — Воины! — закричала она ясным, сильным и решительным голосом. — Здесь мы остановимся. Они на мгновенье растерялись, затем все поняли. Она быстро раздавала инструкции, а они неслись их выполнять. Многие из них замерли в ужасе, только сейчас бросив ошеломленный взгляд на раненную землю, которая так ужаснула их генерала, но они быстро оправились. Потом будет время, чтобы обеспокоиться об исцелении измученной земли. Сейчас они должны остановить распространение страшного шрама.***
В сером, мглистом от сильного ночного дождя небе едва брезжил рассвет, и в его бледном полусвете над почерневшей, выжженной, развороченной землей долины поднимался пар. Эльфы, выстроенные боевым порядком, с оружием наготове напряженно всматривались в туман в ожидании неотвратимой атаки. Однако сквозь плотную мглу, окутавшую противоположный берег, не доносилось ни единого звука и на пустынных просторах, простиравшихся перед ними, не наблюдалось никакого движения. С восходом солнца небо посветлело, но туман так и не развеялся, и никаких признаков атаки по-прежнему не было заметно. То, что такая огромная армия могла отступить, казалось невероятным. Всю ночь она беспокойно возилась, словно раненый зверь, звуки боли и страдания поднимались из дождя и тумана, заглушая раскаты уходящей грозы. Войско двигалось медленно и неуклюже, но это была все та же неудержимая безжалостная махина. Всю ночь армия приводила себя в порядок и перегруппировывала силы. Сильвана подозревала, что в этот день атака будет какой-то особенной. У многих эльфов текла кровь и силы были на исходе. Но страха не было. Они слишком много пережили, чтобы бояться. Эльфы спокойно стояли на своих позициях, тесно сомкнув ряды. Склоны здесь обрывались настолько круто, что для защиты высот требовался лишь небольшой отряд лучников. Основное войско выстроилось в нижней части долины, разместившись тесно сомкнутыми рядами от одного склона к другому. Тассариан, хмурый и осунувшийся, с перевязанными головой и плечом стоял на левом фланге. Артас, не без удовольствия ощущая свободу от переполнявшей его прежде магии тьмы и льда, возглавлял правое крыло. Леди Ветрокрылая с отрядом лучников стояла прямиком на мосту. Клауд, доселе не подающий ни единого звука, вдруг ясно осознал, что эльфам приходит конец. Эта мысль пришла к нему непрошеной гостьей, пока он наблюдал за продвижением врага. «Их слишком много. Мы смертельно устали. Жестокая битва длится нестерпимо долго. Это конец». Определенность этого предчувствия пронзила хранителя клинка ледяным холодом, и не было ни одного довода, способного поколебать его. Вонь обгоняла армию Плети, но Сильвана и ее следопыты уже были готовы к ней. Она уже не ослабляла их, как раньше. Эльфийка стояла на мосту с высоко поднятой головой, ее черный капюшон скользнул, обнажив ярко-золотые волосы. Армия мертвых замедлилась, а потом и вовсе остановилась, озадачившись этим зрелищем. Мерзкие фургоны, осадные машины и катапульты с грохотом затормозили. — Думаешь, я приму твою капитуляцию, Сильвана, — вкрадчивый голос Тихондрия, материализовавшегося впереди войск, вызвал стайку неприятных мурашек, пробежавших по телу эльфийки. Однако Сильвана заставила себя улыбнуться в ответ. — Нет, не совсем. Но тебе это покажется неприятным препятствием. — Леди, это всего-навсего обыкновенный мост. На миг она оглядела его армию, ее гнев смешался с притворным самодовольством. — Ты прошел через эти врата, убийца, но следующие тебе не по плечу. Внутренние врата Сильвергарда открываются особым ключом, который тебе никогда не достать! Она кивнула своим спутникам, и те побежали через мост, чтобы присоединиться к своим товарищам на другой стороне. Все шутливость натрезима испарилась, его тусклые глаза сверкнули. Когтистая рука сжалась в кулак. — Ты зря теряешь время, женщина. Нельзя остановить неизбежное. Помолчав, Тихондрий добавил, скривившись в издевательской усмешке: — Хотя я нашел забавным смотреть, как ты убегаешь. Теперь настала очередь Сильваны рассмеяться разгневанным, удовлетворенным голосом, который шел из самых глубин ее души. — Думаешь, я убегаю от тебя? Сразу видно, что ты никогда не имел дела с эльфами. Хоть что-то, подумала она, было восхитительно просто. Сильвана подняла свою руку, бросила абсолютно не магическое, довольно практичное зажигательное устройство, и побежала, когда мост взорвался. Однако одного эльфийка всё же не учла. Со скоростью, едва уловимой для простого смертного, Тихондрий материализовался в нескольких шагах от генерала следопытов и, мощным ударом пронзил грудь леди Ветрокрылой, заставив армию эльфов закричать от ужаса и боли. Подняв Сильвану над головой, белокожий демон в прямом смысле слова омылся потоками крови эльфийской женщины. Швырнув Сильвану на землю к своим ногам, натрезим расхохотался. — Жалкие насекомые. Ваша гибель — лишь… Окончание фразы, увы, было не суждено узнать никому. На этот раз это не были хаотичные вспышки бело-синего пламени, коим был окутан принц Артас. Мощный импульс нечестивой магии — лик смерти, как называл его Клауд, пронёсся через поле боя и, отбросив демона на противоположный берег реки, оглушительно взорвался, уничтожая всё живое. — Отступаем… ОТСТУПАЕМ! ЖИВО! — Рявкнул Менетил, истощённый столь сильным магическим выбросом без подготовки и временно принимая командование на себя. Подбежав к генералу следопытов Артас максимально бережно подхватил женщину на руки, чертыхнувшись, стоило ей застонать от боли, и направился вслед за отрядом, скрывшимся в северном направлении. Серебряные и золотые деревья радушно приняли их, склонившись и скрыв беглецов от врага.***
Следопыты отступили к деревне Легкий Ветерок. Едва спал шок, местные сделали все, что могли: кто ухаживал за ранеными, кто предложил те оружие и навыки, что у них были. Артас приказал тем, кто не мог сражаться, как можно скорей отправляться в Сильвергард. — Ничего не берите, — произнес он, когда женщина кивнула и поспешила подняться по рампе в верхнюю часть дома. — Но в наших комнатах наверху… Артас резко развернулся. Его глаза, горящие мёртвым синим пламенем словно парализовали женщину. — Вы еще не поняли? К нам идут мертвые! Они не чувствуют усталости, не замедляют шаг, они подбирают наших павших и вливают их в свое войско! Мы не более чем задержали их. Берите семью и бегите! Женщину, похоже, ответ повелителя Ледяной Скорби застал врасплох, но она повиновалась, потратив лишь несколько секунд, чтобы собрать свою семью, и потом они устремились по дороге к столице. Тассариан, назначенный Артасом в роли командующего, пробежался быстрым оценивающим взглядом по раненым, после чего сообщил Менетилу, что никого здесь нельзя оставлять. Их тоже понадобится эвакуировать в Сильвергард. Что касается тех немногих, что были еще здоровы, ему от них нужно было еще больше. Может быть, все, что у них есть. Как и их командир, все они поклялись защищать свой народ. Пришел день расплаты. Убедившись, что Тассариан сможет обеспечить должным образом оборону, Артас скрылся в одном из домов. Внутри, на резном диване, украшенном золочёными росписями, лежала эльфийка. — Уж больно эльфы любят надевать на кошек бумажные гривы и называть их львами. — Пробормотал Клауд, пытаясь хоть как-то отвлечься от того зрелища, что творилось перед его взором. Сильвана кашляла, брызги крови испещряли её мертвенно бледное лицо, каждое неловкое движение раздирало её агонией. Было это лишь ее воображением, или в по-прежнему прекрасных чертах юного принца, склонившегося над ней, мелькнула тень сожаления? — Артас, — слабая улыбка тронула губы женщины, наблюдавшей, как принц тщетно рыскает по комнате в поисках чего-либо, способного остановить рану, нанесённую столь страшным оружием, испытать которое принцу доводилось на собственной шкуре. — Мы оба знаем, что это… бесполезно. — Не говорите так, леди Сильвана, — покачал головой Менетил, выворачивая очередную тумбочку. Убедившись, что и там ничего нет, Артас озлобленно схватил клинок и резким ударом перерубил злополучную мебель пополам. — Боевой настрой… мальчишка, — засмеялась леди Ветрокрылая, тут же за это расплатившись жестоким кашлем. На сухих губах начала выступать кровавая пена. — Мы оба воины, Менетил… и мы оба понимаем, что именно нужно сделать. — О чем она, Артас? — Тут же с подозрением вскинулся Бастер, однако принц жестом приказал ему заткнуться. — Вы понимаете, о чём просите, миледи! — Глухо проговорил он, избегая взгляда прозорливых сапфировых глаз. — А как же ваши люди? — Я доверяю их тебе, Артас Менетил. — Безуспешно пытаясь приподняться на локтях, произнесла эльфийка. — Прости, что пришлось взвалить на тебя такую ношу. — Если больше нет выхода… — Тихо прошептал экс-принц, подойдя ближе к женщине. Клауд до последнего не мог понять, что они собираются делать. — Боюсь, что нет… милорд… — тихий смешок сорвался с губ умирающей. Вот теперь Клауду стало совсем нехорошо. Окровавленная рука Сильваны коснулась щеки Менетила, оставив на ней след. — Кончай с этим, — шепнула она. — Я заслужила… чистую смерть. — СТОЙ, ПРИДУРОК! ТЫ ЖЕ НЕ… — Запоздало сообразив, закричал Бастер. Но было уже поздно… Рунный клинок пронзил сердце генерала следопытов. Ее губы не издали крика ни страха, ни сожаления. Лишь короткий резкий всхлип бессильной злобы, ненависти, праведной ярости на то, что она была не в силах остановить Плеть, даже если отдала все, что у нее было, даже ценой своей жизни. Яркая бело-синяя вспышка на миг ослепила даже самого Лордеронца... Выйдя из домика, Артас окинул тяжелым взглядом эльфов, собравшихся во дворе — командиров отрядов, простых лучников и многих других. — Леди Сильвана Ветрокрылая мертва. — Произнёс мужчина, не замечая, как по его щеке стекает одинокая горячая капля.