***
Окровавленная рука Сильваны коснулась щеки Менетила, оставив на ней след. — Кончай с этим, — шепнула она. — Я заслужила… чистую смерть. — СТОЙ, ПРИДУРОК! ТЫ ЖЕ НЕ… — Запоздало сообразив, закричал Бастер. Но было уже поздно… «Нет! Чёрт, да почему я не могу даже из рук этого идиота вырваться» — мысленно простонал Бастер, беспомощно наблюдая, как Менетил заносит клинок, избегая взгляда Ветрокрылой. Едва принц совершил выпад, как Бастер, всеми силами пытавшийся предотвратить удар, ощутил слабое покалывание, сопровождающееся ощущением невесомости. Рунный клинок пронзил сердце генерала следопытов. Ее губы не издали крика ни страха, ни сожаления. Лишь короткий резкий всхлип бессильной злобы, ненависти, праведной ярости на то, что она была не в силах остановить Плеть, даже если отдала все, что у нее было, даже ценой своей жизни. Яркая бело-синяя вспышка на миг ослепила даже самого Лордеронца… Громкое карканье ворона вывело Клауда из воспоминаний, заставив болезненно поморщиться от порыва ветра, запорошившего его глаза песком. — Что за чертовщина?! — Простонал Бастер, прикрывая глаза… собственной рукой… стоило хранителю клинка осознать это, как он с воплем вскочил на ноги, удивившись этому ещё больше. — Какого?! — Завороженно прошептал юноша, рассматривая собственное тело и не веря собственным глазам. — Я… жив? Последнее слово Клауд произнёс с огромной долей скепсиса в голосе, внимательно оглядываясь. Мертвый лес окружал юношу. Все деревья вокруг были черными и сухими. Ни одного листика, ни одной травинки вокруг. И даже хоть какого кустарника. Только голые почерневшие стволы с ободранной корой. Ветки деревьев словно протягивали в небеса руки, моля о помощи. Бастер был явно растерян. Мало того, что парень не мог понять, какого собственно чёрта он вновь в своем теле, так ещё и местность была абсолютно ему незнакома, что для фаната вселенной было просто непростительно. Простояв на одном месте несколько минут и лихорадочно размышляя, Клауд решил выйти на ближайший тракт, чтобы дойти до какого-нибудь форпоста или городка. В первую очередь требовалось понять, где он оказался.***
На черном небе в окружении звезд-светляков блистала полная, почти белая луна. Земли эльфов накрыла ночь, и везде она была разная. Стрекотали цикады в густых зеленых травах, шелестел ветер в осенних сонных лесах, однако ни в одном уголке не было спокойствия. У Менетила пересохло в горле — он пил и пил воду большими глотками, пытаясь утолить жажду. Рука дрожала так сильно, что теплая от печного жара вода выплескивалась из деревянного ковшика. Перед глазами все еще плыло огненное марево того страшного боя, а в ушах стояли звон мечей и вопли раненых. Артас был опытным воином, но сейчас искренне не понимал, что творится с ним. Мужчина чувствовал себя так, будто бы его лишили руки. Однако, не позволяя себе думать об этом более нескольких секунд, пепельноволосый всецело углубился в тактические размышления. Поблизости, меж Элрендаром и Сильвергардом, был шпиль. Что-то вселяло в Менетила уверенность, что натрезим уже неподалёку, что атака начнется с минуты на минуту… что Тихондрий со своей гнилой армией продолжит коверкать землю пурпурно-черным шрамом. А этот шпиль был бы хорошим местом, чтоб держать оборону. Узкие рампы не дадут нежити навалиться настоящей армадой, что в прошлый раз и стало причиной поражения, к тому же, в здании несколько уровней, все открытые. Они смогут нанести большой урон войскам Плети, прежде чем будут… Артас сделал глубокий вздох, плеснул воды себе на горящее лицо, жадно глотнул успокаивающей жидкости и воспрял, чтобы подготовить уцелевших и раненых, но способных двигаться, к тому, что, безо всякого сомнения, станет их последней битвой. Они чуть не опоздали. Уже тогда, когда следопыты поднимались на шпиль, который станет их бастионом, воздух, прежде столь сладкий и свежий, был испорчен болезненным запахом разложения. Над их головами парили лучники верхом на дракондорах. Великолепные ало-золотые существа безрадостно тянули свои, как у змей, головы против поводьев. Они тоже чуяли смерть, и это их тревожило. Никогда еще прекрасные звери не были вынуждены служить такую ужасную службу. Один из всадников подал знак Менетилу, и он ответил тем же. — Нежить заметили, — невозмутимо сообщил пепельноволосый Тассариану. — Передай бойцам. По местам. Спешите. Эльфы повиновались приказу, будто хорошо смазанный гномий механизм. Всадники на дракондорах поднялись южнее, в сторону надвигающегося врага. Отряд лучников и пехоты также поспешил выдвинуться вперед — первая линия обороны. Лучшие лучницы покойной леди Ветрокрылой устремились вверх по изогнутым рампам шпиля. Остальные рассыпались у подножия строения. Ждать им пришлось недолго. Если в нем и теплилась робкая надежда, что каким-то образом численность врага после той задержки уменьшится, она разбилась, как прекрасный кристалл о каменный пол. Теперь мужчина бегло взглянул на омерзительный авангард: гниющая нежить, за ней скелеты и огромные трехрукие поганища, и в каждой их конечности было по тяжелому оружию. Над ними, словно грифы, летали, кружа, каменные звери. Они побеждают… «Как странны пути разума», — подумал Артас с нотками мрачного юмора. — «Принц лишённый королевства, командует армией, лишённой предводителя. Судьба не лишена иронии». Глубоко вдохнув, Артас прокричал, обнажив клинок, который в этот раз лежал в руке как обычный Лордеронский меч: — В атаку! За Кель’Талас! — Уничтожить их! Уничтожить их всех! — Пророкотал Тихондрий и две армии сошлись в смертельном поединке.***
Мальчишка, едва перебирая ногами, шагал по обочине, загребая в отрывающуюся подошву кожаных потертых ботинок пыль и мелкие камни. Они доставляли дискомфорт, но не настолько, чтобы сбиться с намеченного пути или остановиться. Путник не спал уже несколько дней, что было очень вредно для ещё формирующегося организма. Под глазами виднелись темноватые круги, а на щеках потёки от слёз, на которые осела грязь. Волосы тоже были перепачканы, слипшиеся в единое гнездо, что торчало во все стороны и вились, будто там обосновались птицы. Кое-где, кажется, можно было найти мелкие веточки, что осыпались на голову с деревьев и застряли в копне волос. Мальчишка шёл медленно, цепляясь за наплечную лямку рюкзака, будто это была его последняя надежда. Он тихо, себе под нос, напевал какую-то песню, что слушал очень давно. Слова сбивались, смысл путался, но путнику было просто необходимо слышать, хотя бы, свой голос, чтобы не сойти с ума и не потерять бдительность в моменты, когда потребуется бежать. — Эй. Стой, парень! — Завидев впереди мальчишку из своего видения спохватился Бастер, направившись следом за, как ему казалось, призраком. Однако, чем быстрее Клауд шел, тем дальше становился от него объект преследования. Чем дальше он уходил, тем быстрее становились его шаги. Замкнутый круг. Вот хранитель клинка уже бежал, не разбирая дороги. Пот застилал ему глаза, а крик отчаяния рвался из груди, разрывая легкие. Вдруг он споткнулся — глухой удар, и сознание поглощает блаженная тьма.***
Мокрые от пота рукояти мечей скользили в руке, а сталь раскалилась от бесчисленных ударов, сыпавшихся со всех сторон. Тассариан плавно скользил в пространстве, видя себя со стороны, словно это не он, а кто-то чужой, посторонний отбивал удары клыков и когтей и рычал бешеным зверем. Его окружили эльфы с искаженными от гнева лицами и с острыми ушами, слегка выступавшими из-под длинных, спутанных волос. Эльфы были столь же жестоки, как и прекрасны. Ожесточенный бой, похожий на вращающуюся воронку, быстро разгорался, становясь с каждой кровавой минутой все сильнее и разрушительнее. Отряд Менетила прорывался через бескрайнее поле к реке, за воинами возвышалась устремленная в небо эльфийская цитадель. Принц слегка сожалел, что и капрал в данный момент не находится где-то рядом, прикрывая его спину. Ведь светловолосый дурашливый наглец не умел промахиваться, его клинок всегда достигал цели. Главное, чтобы в горячке боя он не перепутал спину Артаса с вражеской. С него станется. Вдруг из-за деревьев выступил мальчишка-эльф, похожий на маленького озлобленного волчонка. Огромные зелёные глаза его сурово смотрели из-под почти прозрачных бровок, длинные белые волосы свисали мокрыми прядями. Он сверлил нежить свирепым, страшным взором, оскалившись и сжимая в руке нож, такой нелепо огромный, что маленькие детские пальчики с трудом удерживали слишком толстую деревянную рукоять. С рыком бросился он в бой против захватчиков, занеся оружие над головой. Артас, рванув ему наперерез, протянул руку, готовый перехватить запястье, а потом дать ребенку хороший подзатыльник за непомерную для столь юного возраста дерзость, но ничего не успел сделать. В груди мальчишки, разворотив его хрупкое тело, взорвался магический заряд, запущенный одним из некромантов. Тот мгновенно свалился на землю и замер в нелепой позе. Принц бросился к нему, встал на колени над ребенком. Дождь по-прежнему лил, бой не утихал, становясь жарче и бешеней. Эльфийский мальчик, раскинув руки, потухшим взором уставился в темное низкое небо. — Совсем ребенок… — прошептал Артас, и отчаяние затопило его душу. Увлекшись, он не заметил, как отбился от отряда, оказавшись в реденьком, киснувшем под дождем леске. Крики раненых и звон оружия доносились словно издалека, основные участники боя остались позади. Дождь бил в лицо, заставляя прикрываться ладонью, стекал струями за шиворот. Менетил оглянулся на месиво из сцепившихся в едином кровавом клубке тел и бросился обратно в атаку. Они их не остановят. На самом деле, ни он ни Тассариан и не ждали, что остановят их. По выражениям страшных, залитых кровью лиц вокруг себя принц понял, что и следопыты знали это не хуже них. Пот заливал ему лицо. Его мускулы вопили в изнеможении, но Артас Менетил сражался. Он крутился и бил, бессвязно крича. Рухнул еще один, голова слетела с плеч, лишь чтобы быть раздавленной, словно дыня, под ногами подобных ему. Два других монстра хлынули вперед, чтоб занять его место. И войско эльфов под руководством Тассариана и Артаса сражалось, как дикая рысь лесов Вечной Песни, выливая всю свою боль и ярость в атаку. Они заберут с собой столько, сколько смогут. Враги все нажимали, они слишком близко, гнилое зловоние почти раздавило их. Теперь их слишком много. Артас не медлил. Он будет сражаться, пока его не уничтожат, пока… Напор трупов внезапно исчез. Они отступили и недвижно стояли. Хватая воздух ртом, Менетил бегло окинул взглядом выживших, которые, воспользовавшись передышкой, стремили перегруппироваться и хоть как-то оттащить раненых подальше от поля боя, и глянул вниз с холма. Издевательски аплодируя, навстречу Артасу поднимался белокожий демон, покачивая огромными кожистыми крыльями. — Вы доблестно сражались, принц Артас, но игра окончена. — Проговорил Тихондрий, встав на небольшом отдалении от пепельноволосого. — Я даю тебе последний шанс, мальчишка. Примкни под моё командование, и останешься жив. Это наилучший выход для тебя. Особенно сейчас, когда Thalʼkituun, судя по всему, покинул тебя и твой клинок. Хоть Артас и слышал множество раз от Бастера о лживости натрезимов, однако сейчас он был готов безоговорочно поверить Тихондрию — принца и самого не оставляло поганое ощущение того, что после смерти Сильваны хранитель клинка покинул своё пристанище. Принц был не особо силён в магии, но предполагал, что, возможно, всему виной было то, что он, по сути, убил беззащитную эльфийку, пусть и по её просьбе. Кто знает, вдруг он нарушил тем самым какое-нибудь правило и невольно изгнал хранителя из оружия. Однако размышлять об этом не было времени. Натрезим ждал реакции Артаса, хотя оба они уже знали, каким будет его ответ. Помедлив, дабы убедиться, что большинство раненых покинули поле боя, пепельноволосый решительным шагом вышел вперед, твёрдо глядя на демона. — Я никогда не встану на твою сторону, поганое исчадье тьмы! — В голосе Менетила звучали стальные нотки. Даже не оборачиваясь, он понимал, что все, кто слышит его слова, всецело поддерживают бывшего принца Лордерона. — Уж лучше погибнуть в бою, чем служить жалкой белокожей шавке. — Ты подписал всем вам смертный приговор, червь! — Злобно оскалился Тихондрий. Артас стиснул зубы, надеясь, что его уловка сработает. И тут же облегчённо выдохнул, услышав, что натрезим попался на удочку. — Я убью тебя лично, перед всем твоим войском, дабы дать всем вам понять, что Пылающий Легион непобедим! — Тассариан, — тихо проговорил Менетил, бросив косой взгляд на друга и пользуясь тем, что демон, отдающий приказы армии нежити, их не слышит. — Уводи эльфов подальше, я постараюсь задержать Тихондрия настолько, насколько смогу. — Но Артас… — Это приказ, солдат! — подчеркнул последнее слово огнеглазый, после чего добавил, уже мягче. — Нам не удержать это место, слишком много раненых. Сильвергард — наш последний оплот, постарайтесь предупредить короля Анастериана и начинайте укреплять оборону — много времени мы не выиграем, но всё же это лучше, чем ничего. Тассариан медлил, хмуро глядя на друга. — Да… да, милорд. — Наконец кивнул он, поклонившись, после чего, подозвав к себе командиров эльфийских отрядов, направился в сторону войск. Артас с легкой улыбкой глядел ему вслед. — Прощай… мой друг, — тихо вздохнул он, встав в боевую стойку. Натрезим, отогнав нежить чуть дальше, уже ожидал принца. Долгие несколько секунд смотрели они друг на друга, после чего с яростными криками ринулись в бой.***
— Нет! Нет, это не можешь быть ты! — Вдруг закричал мальчишка, увидев, что навстречу ему вышло нечто неимоверно отвратительное. Вместо лица — свисающее месиво из кожи и сочащихся багровых сгустков, всё тело украшено укусами, а в открытых ранах царствуют насекомые и извиваются белесые личинки; глаза скрывались под прозрачной плёнкой и не выражали ничего. Отчуждение. Одиночество. И неконтролируемое желание убивать. Забавно, ведь когда-то это существо тоже боролось за жизнь. И мальчик когда-то даже знал его… Отчаянье, отчаянье, страх и боль. Всё это было его пищей, всё это сводило с ума, каждый раз, стоило лишь учуять и приблизиться, не в силах противиться желанию. Желанию вобрать, впитать это в себя, заполниться до краев, чтобы переливалось, чтобы едва вышло унести обратно в темноту, в ночь, которая укроет и даст покой… Пощады не было. Мальчик замер в грязной подворотне, вжавшись в стену, слишком высокую, чтобы перепрыгнуть. Тупик, не убежать даже ему. Некуда. А единственный выход перекрыт… Клауд с тихим стоном приоткрыл глаза… Дежа вю… Он медленно приподнялся и сел, попутно ощупывая пальцами голову. -Какого хрена? — Вновь повторившись, выругался юноша. На его пальцах алела кровь. Судя по всему, когда Бастер упал, он разбил голову. Но ран, из которых шла кровь, он не нашел. Боли тоже не было. Вообще никакой. Он помнил все что случилось. Но внутри у него было пусто. Словно все чувства и эмоции покинули его тело. Пытаясь стереть с виска кровь рукавом, он встал и попытался определить откуда же он пришел, и где вообще находится. Внезапно отдалённый крик, полный отчаяния, заставил Клауда встрепенуться, вспомнив, наконец, что предшествовало падению и рвануть на голос мальчишки. Увидев чудище, которое утробно ворча, приближалось к мальчику, Бастер начал лихорадочно размышлять, чем бы отвлечь его от мальчика. Не придумав ничего умнее, Клауд громко свистнул и, подняв камень с земли, швырнул его в противника. Желаемого эффекта он, конечно, добился — монстр обратил внимание на него… однако только в этот момент до юноши дошло, что оружия-то у него нет. А тварь приближалась, медленно и неотвратимо. Однако что-то в его ворчании было смутно знакомо парню. И чем ближе подходил монстр, тем отчётливее слышались обрывки слов. — Shin…du sin’do…rei «Быть того не может!» — ахнул Бастер, разобрав, наконец, слова, произносимые ходячим трупом. — «Павшие дети крови… Shindu sin’dorei!» Услышав речь на эльфийском, существо замерло, замолчав и вглядываясь в лицо юноши. Сообразив, чего от него ждут, Клауд начал тихо напевать, поспешно вспоминая слова.Anar’alah anar’alah belore. Sin’dorei.
С каждым звуком монстр, словно осознавая, о чем идет речь, тихо порыкивал, пытаясь уловить темп речи Клауда.Shindu fallah na. Sin’dorei.
Клауд начал петь чуть громче, постепенно проникаясь песней, отвлекаясь от реальности и даже позволив себе слегка прикрыть глаза, продолжая, однако, наблюдать из-под полуопущенных век на существо. Кажется, он уже начал догадываться, кто перед ним.Anar’alah. Shindu sin’dorei.
Грубый утробный голос чудовища, как ни странно ухитрился попасть аккурат в ритм песни, пусть и звучал несколько чуждо. Подхватив инициативу, Клауд продолжил петь и, движимый неведомыми инстинктами, направился навстречу существу.Shindu fallah na. Sin’dorei.
Юноша не чувствовал ни времени, ни пространства — ничего, кроме пьянящей музыки, льющейся прямо в душу и зставляя выразить словами всю боль. Встав прямо напротив существа, Клауд смело посмотрел прямо в его глаза, которые постепенно обретали осмысленный взор.Anar’alah belore. Shindu sin’dorei.
Метаморфоза происходила буквально в считанные мгновения. Гниющая кожа восстанавливалась, будто бы само время было неподвластно над ней. Глаза — ярко-красные, смотрели удивлённо. Раны на лице постепенно затягивались, однако новая кожа была пепельно-серой.Shindu fallah na. Shindu sin’dorei.
Голос Клауда звучал, казалось, всюду, заполоняя собой каждую клетку окружающего их пространства. Уверенным жестом юноша протянул руку к стройной тёмной эльфийке, которая, с легким недоверием глядела на него, пытаясь осознать, что здесь происходит.Anar’alah belore.
Грубый голос сменился на нежный и тоскливо-ласковый. С опаской, внимательно следя за движениями Бастера, женщина протянула свою руку, соприкоснувшись с ладонью юноши. Их пальцы переплелись и пара исчезла во вспышке яркого белого света, напоследок прошептав одновременно, глядя друг другу в глаза.Belore.
***
В течение нескольких мгновений Артас успел нанести противнику полдюжины сильных ударов, но тот без труда отбил их. Хотя принц тут же оценил мастерство противника и признал в нем опасного бойца, он был как никогда спокоен. Отчасти потому, что с одним натрезимом принц в своё время уже справился, а отчасти потому, что целью Менетила было не убить противника, а задержать его на как можно более долгий срок. Артас не был идиотом и прекрасно понимал, что эта битва станет для него последней. Но и отступить он не мог — слишком многое сейчас зависело от его искусства владения клинком. Демон стоял, глядя на бывшего паладина с нескрываемым презрением и ненавистью. Артас вновь стремительно сократил дистанцию, и его меч описал дугу, но демон рванул в сторону и тут же контратаковал. Страшный удар острых как бритва когтей пришелся аккурат по клинку, который принц подставил под удар, парируя атаку. Натрезим, взмахнув крыльями сделал короткий скачок назад, и в тот же миг клинок вонзился в то место, где демон был секунду назад. Они оба разорвали дистанцию, и через пару мгновений Менетил вновь пошел в атаку, но в этот раз демон также ринулся вперед и успел нанести удар первым. Пусть удар и получился скользящим, однако мощи его хватило, чтобы Артаса отбросило на пару шагов назад. Тихондрий только и ждал этого, его когтистая лапа описала дугу, отклонив клинок принца вверх. Затем он резко рванул вперед, толкнув рыцаря, и тот чуть не упал, потеряв равновесие. Демон понял, что это его шанс, и в яростном порыве стал наносить удар за ударом, вынуждая Менетила перейти в глухую оборону. Артас в последний момент неловко попытался блокировать удар, но яростные атаки противника раскололи наруч и повредили руку Менетила, который в последний момент едва уклонился от следующей атаки, едва не ставшей фатальной для него. Артас, утомленный столькими сражениями еле стоял на ногах, не чувствуя левую руку. Ноги дрожали и еле держали его. Парень тяжело дышал, его сердце готово было вырваться из груди. — Желаешь что-то сказать перед смертью, мальчишка-принц? — Глумливо пророкотал Тихондрий, неторопливо приближаясь для решающего удара — демон прекрасно осознавал, что Артас измотан настолько, что уклониться от следующей серии атак уже не сможет. — Самоотверженный… но глупый, как и все людишки… неужели ты думаешь, что выиграл достаточно времени, чтобы дать эльфам шанс противостоять мне и моему господину? Твоя смелость граничит лишь с твоей глупостью, юный принц. Артас попытался ударить демона мечом, однако натрезим нарочито небрежным жестом отвел удар и мощным толчком поверг принца наземь. — Здесь и окончится твой путь, мальчишка. — Злорадно проревел Тихондрий размахнувшись для последнего удара. Яркая белая вспышка осветила поляну, ослепив на мгновение и демона и человека, а последовавший за ней голос — потусторонний и холодный, но до боли знакомый заставил обоих шумно выдохнуть, не в силах сдержать удивления. — Кажется я уже говорила тебе, что не стоит недооценивать эльфов! Следом за этими словами в натрезима полетели две чёрные, как ночь, стрелы, легко пробившие броню демона и заставившего его яростно зареветь от боли и ненависти. В слепой жажде уничтожить принца, натрезим нанёс сокрушительный удар… который был парирован руническим клинком, объятым синим пламенем, окутавшим и его владельца — вихрастого черноволосого юношу, насмешливо глядящего карими глазами на белокожего демона и прикрывая вымотанного принца. — ,Katra zil shukil, Nathrezim (Страдай и умри, Повелитель ужаса — прим. Автора),, — процедил парень, бросаясь на противника. Сильвана и Клауд вернулись в свои сосуды. И тут же ринулись в бой. Ни эльфийке ни парню некогда было размышлять над произошедшими с ними метаморфозами — пока один сражался с демоном, другая прикрывала его, осыпая замешкавшуюся нежить, которая, судя по всему, ожидала команды Тихондрия, смертоносными стрелами и попутно, помогая Артасу убраться подальше от зоны боевых действий. Однако и Артас, и Сильвана прекрасно понимали, что это не более чем минутная отсрочка перед неизбежным. Веселился вовсю только Клауд — во всяком случае до тех пор, как Тихондрий, отошедший от удивления, злобно не зарычал, зачерпывая крыльями воздух и отскакивая за спины мёртвых солдат, попутно прокричав что-то, от чего нежить, голодно урча, ринулась в бой. Чертыхнувшись, Бастер рванул назад к принцу и генералу. — Во всяком случае уйдем красиво. — Не теряя чувства юмора, мрачно проворчал парень, взяв клинок наизготовку. Бастера слегка пошатывало — всё же пребывание вне оружия лишало его сил с удивительной скоростью. Это понял и Артас: не говоря ни слова, мужчина хлопнул парня по плечу и протянул руку. — Думаешь я просто так уйду, когда вы тут сдохнуть можете?! — Прорычал Клауд, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не пустить слезу: всё же он не мог спокойно принять тот факт, что это очевидный конец их приключениям. — Думаю, ты заслужил отдых… да и мечник из меня всё же получше, — ободряюще проговорил Артас, касаясь рукояти. В тот же миг Бастер, вопреки своей воле, исчез во вспышке пламени, вновь заточенный в Ледяную Скорбь. Не вслушиваясь в гневные крики хранителя клинка, Менетил проговорил, окутываясь пламенем. — Стоило ли воскресать из мёртвых ради этого, миледи? — Глупый мальчишка! — несмотря на всю безысходность ситуации, Сильвана рассмеялась, выпуская очередную стрелу. — Я бы умерла тысячью разных смертей, зная, что умираю за свой народ. — Рад, что встречу их не один, — клинок в руках принца едва заметно подрагивал — сказывалась многочасовая усталость. Нежить приближалась к ним — сплошная зловонная мешанина мяса, костей и зубов, движимая неутолимым голодом. Принц и следопыт встали плечом к плечу, готовые дорого отдать свою жизнь. Внезапно небо озарилось яркой вспышкой, раздался яростный крик, отдалённо похожий на птичий — и перед воинами стремительным сполохом промелькнуло яростное пламя, выжигающее передние ряды нежити. Причудливо изгибаясь, волна пламени то и дело ныряла во вражеские ряды, поджигая гниющие тела. Прищурившись, Артас смог разглядеть в этом бушующем огне очертания некой птицы. — Да быть того не может! — Выдохнул Клауд, вглядываясь в неожиданного союзника. — Феникс! Вслед за огненной птицей с неба рухнули два огромных огненных шара, которые, не теряя формы, покатились вперед, давя и сжигая войска Плети. Где-то вдалеке яростно заревел Повелитель Ужаса. Рядом с Сильваной и Артасом опустился дракондор, на котором восседал высокий светловолосый эльф в ярко-алых одеждах, накинутых поверх чёрных доспехов. Его яркие светлые волосы и четкие черты лица без единого шрама прекрасно оттенялись тёмными, будто пронзающими насквозь, глазами. Сферы зеленого огня, будто живые, кружили вокруг него. — Скорее, надолго я их не задержу! — Прокричал он запустив ещё одну огненную глыбу в противника, не глядя на воинов и кивая на места позади него. Не сговариваясь, Артас и Сильвана побежали к всаднику и уселись на дракондора, молясь, чтобы он смог подняться с таким грузом. Впрочем, опасались они зря. Легко взмыв в воздух, дракондор направился за врата, на Север. — Тел’Кор успел предупредить нас. Хорошая работа, генерал! — Не оборачиваясь, проговорил высший эльф. — Благодарю, мой принц. — Безрадостно проговорила Сильвана, оглядываясь назад. Где-то там остались её следопыты… её друзья. Яркая вспышка, сопровождающаяся грохотом, подтвердила её подозрения — Милорд, похоже в рядах эльфов есть предатель, иначе натрезим никак не мог бы узнать о ключе Трёх Лун, открывающих врата. — Мы обязательно отыщем его, Сильвана. — Успокаивающим тоном ответил всадник, после чего, помолчав, добавил. — По пути сюда, я встретил остатки вашего отряда. Там-то я и узнал, где находишься ты, взбалмошный мальчишка. И, поверь, я не имел особого желания спасать твою задницу. — Катись к чёрту, Кель’Тас! — Устало выдохнул Менетил, позволив себе, наконец, расслабиться. — Мог бы появиться и чуть ранее. — Я не могу понять лишь одного, — игнорируя слова Артаса, продолжил королевский отпрыск, — меня убедили, что вы, миледи, уже мертвы. С этими словами, Кель обернулся, наконец взглянув на леди Ветрокрылую. Его зрачки на долю секунды расширились, а сферы закружились чуть быстрее. Впрочем, это продлилось лишь миг — принц эльфов умел брать себя в руки. — У нас будет время это обсудить. — Чуть помедлив, проговорил он. — А сейчас — в Сильвергард. Враг не заставит себя долго ждать.