Ложное впечатление

      Всю неделю Беатрис практически не видела родных. По утрам они лишь ненадолго пересекались за завтраком, а вечером у Трис просто не было сил спуститься к ужину. Долгожданные выходные девушка решила провести дома.       Если накануне не было никаких поздних мероприятий, то в выходные в доме Прайоров все вставали к ланчу. Натали очень трепетно относилась к семейным трапезам и требовала присутствия всех членов семьи. Единственным исключением был будничный обед, который, как правило, каждый проводил вне дома. Но завтрак и ужин были обязательными. Благодаря правилу отца — молчать во время приема пищи — Беатрис избежала выволочки от матери за свои пропуски ужинов. Но сегодня ей уже было не отвертеться       Как обычно, Трис проснулась рано. Решив не спускаться вниз до ланча, девушка поудобнее устроилась на кровати с книгой. Через некоторое время послышались какие-то странные звуки, но Беатрис подумала, что это что-то на улице, и продолжила чтение. Затем раздался грохот дверей и крики. И вскоре в ее спальню влетела Кристина.       — Трис! Скажи Линн, чтобы она прекратила! Еще только девять утра!       — Что прекратила?       Из-за приоткрытой двери стало лучше слышно. Что-то похожее на гудение раздавалось в одной из комнат на этаже.       — Какой ужас! — Беатрис отложила книгу и встала. — Что это?       — Линн учится играть на гобое! — объявила появившаяся Марлен. — Трис, сделай что-нибудь!       Беатрис поспешила в спальню средней сестры. С детства Трис считалась главной среди детей. Со всеми своими проблемами и жалобами Кристина, Марлен и Линн бежали именно к ней. Шона всегда была слишком мягкой, а Калеб не хотел ни во что вмешиваться. И хотя все дети уже давно выросли, Трис по-прежнему разбирала мелкие семейные конфликты. Младшие сестры, на удивление, ее слушались и даже немного побаивались.       Линн сидела на стуле перед пюпитром с нотами и старательно выдувала воздух в гобой, извлекая из него просто чудовищные звуки. От напряжения у нее раскраснелись щеки.       — Линн! Что ты делаешь?       — Играю на гобое, — невозмутимо ответила девушка и возобновила свое занятие.       — В девять утра в субботу? Когда никто не встает раньше половины одиннадцатого?       — Хейли Ратлидж занимается по пять часов каждый день.       — Эти пять часов могут начаться после полудня? И вообще, откуда у тебя гобой?       — Мне одолжила Мэри, ее бабушка когда-то на нем играла. А теперь уйди, мне надо усовершенствовать свою игру.       — Во-первых, это все, что угодно, но только не игра. Во-вторых, терзай несчастный инструмент, когда все бодрствуют и могут куда-нибудь от тебя сбежать. В-третьих, еще неделю назад ты была готом, с чего такие перемены?       — «Моцарт в джунглях»* перевернул всю мою жизнь!       — «Моцарт в джунглях»? Жаль, что ты не раздобыла себе дирижерскую палочку и не дирижируешь перед зеркалом под записи на компакт-дисках. Хотя, возможно, мы должны радоваться, что ты не выбрала иструмент, который извлекает еще более противные звуки.       — Тебе не понять истинного музыкального призвания!       — Так, музыкальное дарование, чтобы я не слышала эту песнь ада в течение ближайших двух часов. Иначе гобой полетит в окно!       Захлопнув за собой дверь, Беатрис услышала в комнате Линн какой-то грохот. Она наверняка вымещала злость на мебели.       В своей комнате Трис обнаружила заспанную Шону. Должно быть, ее разбудили младшие сестры.       — Значит, теперь гобой?       — «Моцарт в джунглях» перевернул ее жизнь! — Трис передразнила голос средней сестры.       — Она слишком много смотрит телевизор.       — Угу, боюсь представить, что станет ее следующим вдохновением.       Когда вся семья спустилась к ланчу, Линн выглядела сердитой и смотрела на всех исподлобья. Впрочем, домашние к этому привыкли, и никто не обращал на нее внимания.       Беатрис ожидала, что мама начнет ее отчитывать за неуважительное отношение к семье. Но Натали пребывала в замечательном расположении духа и ограничилась лишь небольшим замечанием, почти сразу переключившись на вопросы о новой работе дочери. Больше всего женщину интересовало количество молодых мужчин в офисе и их доход.       — Мама, у меня нет времени на романы! Я там работаю!       — Напрасно! Надо его найти, а то останешься старой девой! — Натали всегда повышала голос, когда кто-либо ей противоречил. — Трис, у вас же там устраивают праздники? Ты должна взять с собой сестер. У девочек так мало развлечений!       — Я посмотрю, что можно сделать, мам.       — А что сын Маркуса Итона? Как он тебе?       — Никак. Мы не пересекались.       Стараясь избежать более подробных расспросов, Беатрис закрылась в отцовском кабинете и разбиралась с документами. Она провела там почти весь день.       Незадолго до ужина, в кабинет заглянула Шона.       — Не помешаю? Линн мучает гобой, сидя на лестнице. Говорит, там лучше акустика.       — Боже, дай нам сил, — улыбнулась Беатрис.       — Так ты действительно не пересекалась с Тобиасом Итоном?       — Вчера пересеклась. После посиделок в баре с коллегами он отвез меня домой.       — Ты сама села к нему в машину?       — Не хотелось посвящать остальных в наши отношения. И да, он не сам предложил — ему поручили доставить меня до дома остальные. — О том, что произошло в машине, Беатрис предпочла умолчать.       — А как твоя работа на Педрадов? Ты их видела?       — Только Лорен в понедельник. В основном я общаюсь по телефону с их головным офисом в Нью-Йорке. Хочешь увидеть Зика?       Шона залилась краской и покачала головой.       — Мы должны встретиться на будущей неделе. Приглашу его к нам на ужин от твоего имени, — хитро улыбнулась Беатрис.       — Трис!       — Шучу! Хотя…       — Тебя спас телефонный звонок, — Шона потянулась за трубкой на столе. — Это Сьюзан. Завтра приезжает Питер, и они приглашают нас с тобой на ужин.       Беатрис простонала и легла на стол.       — Трис, Сью — наша подруга!       — И, к сожалению, слизняк-Питер — ее жених…       Когда в воскресенье Натали узнала, что две старшие дочери собираются ужинать в доме ее «заклятых врагов», с ней случилась истерика. Женщина кричала, плакала, пыталась заставить мужа встать на ее сторону, грозилась запереть девушек в их комнатах. Осознав тщетность своих попыток «образумить» Шону и Трис, Натали накинулась на Линн, которая только-только села на лестнице с гобоем и взяла несколько чудовищных нот.       Под крики о том, как переворачиваются в гробу композиторы, начиная с Баха и заканчивая Стравинским, Шона и Трис выскользнули из дома. Линн все считали странной, и родители, особенно мама, не особо обращали внимания на ее постоянно сменяющиеся увлечения, только если она не подворачивалась под горячую руку. Исходя из опыта, можно было с уверенностью сказать, что в понедельник гобой будет забыт, а Линн начнет поиски себя уже в другом занятии.       Шона и Трис предполагали, что Смиты устраивают скромный ужин для самых близких друзей. Но родители Сьюзан решили с размахом отметить приезд ее жениха и пригласили половину знакомых. Среди гостей были и Зик с Лорен Педрад, а также, к неудовольствию Беатрис, Тобиас Итон.       — Что этот кретин здесь делает? — прошипела на ухо сестре Беатрис.       — Лорен и Зик — старинные друзья Питера, по словам Сью. Возможно, Тобиас тоже с ним знаком.       — Так и знала, что не надо было идти. Сейчас я бы предпочла, чтобы мама действительно заперла меня в моей комнате.       За столом Беатрис не повезло сидеть рядом с Питером и напротив Тобиаса. Первый весь ужин рассказывал девушке, как он счастлив со Сьюзан. С присущей ему высокопарностью, Питер долго перечислял достоинства своей невесты, акцентируя внимание на том, что не каждая современная девушка ими обладает. Финальным аккордом его монолога стала фраза о том, что ему повезло вовремя прозреть и разглядеть свою истинную любовь.       Итон широко улыбался, внимательно слушая Питера и наблюдая за реакцией Беатрис, которая с трудом воздерживалась от желания закатить глаза. Это зрелище явно казалось мужчине забавным.       За столом сестры сидели не вместе, и сразу после окончания ужина Трис отправилась на поиски Шоны. Старшая сестра Прайор о чем-то увлеченно беседовала с Зиком Педрадом. Не желая мешать, Беатрис встала у окна и стала наблюдать за окружающими.       — Значит, все тебя называют Трис? — неожиданно прозвучал над ухом голос Тобиаса Итона. — Похоже на кличку собаки.       — Сказал человек с прозвищем в виде цифры! — не осталась в долгу Беатрис.       — Ты всегда такая вежливая?       — Стараюсь брать пример с тебя!       — О, ты считаешь меня примером? Я польщен.       Не реагируя на последнюю реплику, Беатрис ушла в другой конец комнаты. Но Тобиас следовал за ней по пятам.       — А что у тебя было с Хэесом?       — Не твоё дело.       — Ну вот, ты опять мне грубишь.       — Итон, тебе скучно?       — Не то слово! Поэтому я и заговорил с тобой. За разговором время летит быстрее.       — Это еще один пункт из твоей миссии?       — Ты о чем?       — Ну, первым пунктом значится: «Говорить правду тупым курицам в лицо». А второй, похоже, гласит: «Довести тупую курицу до бешенства».       Тобиас громко рассмеялся. На это Беатрис закатила глаза и вновь попыталась уйти.       — Куда ты? — Итон схватил ее за руку.       — Туда, где больше воздуха и пространства. Это у тебя такое хобби — хватать девушек за руки?       — Я об этом как-то раньше не думал. Но…       — Отпусти меня! — прошипела Трис.       — Ты оставишь меня одного скучать?       — Я тебе не клоун, Итон!       — Мой отец разве не упоминал, что мы в компании приветствуем неформальное и дружеское общение?       — Мы не на работе! — Трис пыталась вырвать свою руку из его хватки, но у нее ничего не выходило. В какой-то момент она даже всерьез подумывала ударить его по ноге.       — Тобиас, вот ты где! — к ним быстро приближалась Лорен Педрад. — Питер приглашает… А, Беатрис.       — Лорен, — Трис приторно улыбнулась девушке, а затем прошептала Тобиасу: — Теперь у тебя есть компания, Итон. Удачи.       Не успела она отделаться от Итона, как оказалась в поле зрения Питера, который жаждал вновь воспроизвести перед ней свой монолог. Для одного вечера это было уже слишком. И Беатрис сразу же разыскала Шону и уговорила ее отправиться домой, сославшись на внезапную головную боль.       Когда хозяева дома прощались с сестрами, Трис заметила, что Итон опять смотрит на нее. Мужчина выглядел расстроенным. «Видимо, Лорен все-таки пополнила ряды глупых куриц», — ухмыльнулась Беатрис на попытки мулатки привлечь внимание Тобиаса.       Дом Прайоров встретил Шону и Трис тишиной и приглушенным светом. Только на ступенях лестницы лежал гобой. «Ты такой же противный, как этот кретин Итон», — подумала Беатрис. Но где-то в уголке сознания промелькнула мысль, что при правильном обращении этот инструмент может играть чарующие по своей красоте мелодии.