Дар убеждения

Всю неделю от Холмса не было ни слова. Пятница выдалась суетной. Шерлок носился, как сумасшедший, сводя с ума ярдовцев, Джона, Мэри и Грега. Распутал дело о призраке, попал под нож и оказался под неусыпной опекой своего блоггера и его беременной жены. Лестрейд подозревал, что подставился младший специально, чтобы подольше заставить Джона быть рядом с ним, но думать об этом не стал. Стоило только черному авто появиться в поле зрения инспектора, как его позвоночник будто прошило током. Как? Как может тело настолько помнить все произошедшее? Майкрофт отстраненно скользнул по Грегу взглядом и сосредоточился на брате. Лестрейд хмурился, чесал брови, кусал изнутри щеки и злился на себя за ту бурю, что накрыла его с головой. Холмс решил все вопросы с Шерлоком, попенял чете Ватсонов и уехал, даже не взглянув в сторону Лестрейда. Грегу было обидно. И противно. Знаете ли, мерзко быть игнорируемым человеком, которого считал до недавнего времени другом и который вдруг превратился в коварного соблазнителя с умелыми руками, длинными пальцами и эрекцией, которая явно была спровоцирована происходящим. Но Грег-то тут ни при чем, ведь правда? Он-то просто лежал и почти не дергался. Ну потирался иногда, но это же все просто физиология?.. — Лестрейд, займитесь делом и прекратите смотреть на то место, где уже семь минут и тридцать две секунды не стоит дьявольская повозка. — Иди к черту! — выплюнул инспектор и забрался в салон своего авто. Смс от Джеймса пришло в пять. К тому времени Грег извелся окончательно, выпил две банки пива и трижды вычистил зубы. А еще побрился. Везде. Он старался не думать о том, как все это девственно гладкое будет завтра зудеть, и просто надел бельё посвободнее, чтобы не провоцировать. Серьезно? Вот именно сейчас в этот самый момент он, Грег Лестрейд, подумал о том, чтобы не возбуждать своим видом Майкрофта Холмса? Чушь какая! Ему же просто удобно именно в этих свободных трусах, и больше никакого подтекста. — Ебануться! — возмутился Грег собственному отражению и скривил рожу. «Диоген» встретил инспектора приглушенным светом, молчаливым портье и ключом-картой, что всучили ему в руки. Он вошел в доселе неизвестный ему кабинет, осмотрелся и пожал плечами. Холмс задерживался. Ни смс, ни звонка от него так и не поступило. Лестрейд нервничал. Что на этот раз приготовил его коварный соблазнитель, он даже не мог себе представить. — Прекрати думать, — раздалось в тишине кабинета и Грег подскочил на месте, хватаясь за сердце и громко выдыхая: — Твою мать! Холмс прошел к своему столу и положил на него кейс. — Прости, дела. — Да ладно, ты всю неделю был занят, так что… Холмс усмехнулся и ослабил узел галстука. — Ты обижен моим невниманием, Грегори? — Да, знаешь ли, есть немного. — Немного? — Хорошо, много. Ты даже не посмотрел в мою сторону. Не позвонил и не отэсэмесил. Майкрофт расстегнул пиджак и ослабил галстук. — Я действительно был занят всю неделю — некоторые разногласия с американским представительством в Британии. А ты ждал? Инспектор развалился в кресле и вздохнул, глядя на Майкрофта. — Ждал. Дурак, да? — Это неожиданно приятно, Грегори. Холмс с довольной улыбкой устроился в кресле, откидываясь на спинку и прикрывая глаза. — И что дальше? — стараясь скрыть нетерпение, спросил Лестрейд. — Дальше? — Ну да, дальше. Что сегодня ты решил предпринять для соблазнения меня? Грег старался говорить шутливым тоном, но понимал, что прогорает. Тон вышел настороженным и выжидательным, каким-то предвкушающим. Холмс посмотрел на инспектора и расплылся в искренней и довольной улыбке. — Ты был абсолютно прав в том, что прикасаясь определенным образом, можно вызвать вполне предсказуемые реакции у любого человека и это ни в коей мере не зависит от того, кто их совершает. И поэтому, Грегори, сегодня мне бы хотелось оказаться с тобою лицом к лицу. Как бы не хотелось инспектору провалиться под землю, но падать просто было некуда — он сидел в кресле и смотрел во все глаза на Холмса. — Ты хочешь… Ну ты же понимаешь, что я… Это, эммм, ты знаешь, да? Ну я никогда еще… Майкрофт, словно фокусник, достал откуда-то из-за спины нечто прямоугольное и поднял вверх. — Карты, Грегори, мы будем играть в карты и пить вино? Коньяк? — Уф! — выдохнул инспектор, утирая невидимый пот со лба. — Виски, Майкрофт, терпеть не могу коньяк и вино. Инспектор сразу отмел покер, сказав, что Холмс просто разделает его под орех, и предложил сыграть в дурака. — И каковы будут ставки? — вытаскивая колоду из коробки, спросил Грег. — Проигравший избавляется от одной из деталей одежды. — На раздевание что ли? — Есть возражения? Лестрейд пожал плечами и начал сдавать карты. Игра началась! Грегу нет-нет да и казалось, что Холмс поддается, и он без обиняков так и заявил: — Да ты это специально делаешь! — Что? — тасуя колоду, спросил Майкрофт. — Ты мне поддаешься. — Чтобы раздеться? Логики в твоих словах нет ни на йоту, да и потом, достойно ли практически британскому правительству проигрывать какому-то инспектору Скотленд-Ярда? Пусть и старшему. — Ты просто засранец, Холмс, знаешь? — Знаю, Лестрейд, твой ход! Количество одежды на обоих стремительно уменьшалось, а уровень алкоголя в крови увеличивался в арифметической прогрессии. Грег чувствовал, как его сознание с каждым следующим глотком затуманивается все сильнее и сильнее, и глупо хихикал, глядя на Майкрофта без рубашки, но с болтающимся на шее галстуком. — Насколько ты пьян? — спросил Холмс, сдавая в очередной раз карты. — Прил-л-лично… Лестрейд сидел в одних трусах и носке на левой ноге. — Я не надирался так сильно со времен учебы в университете, — произнес Майкрофт, медленно вращая шеей. — Увинер… Унирев… Тьфу ты, я даже это слово сказать не могу, а ты будто вообще не пил. — Долгие годы упорных тренировок, — хохотнул Холмс. — Носок, Грегори, левый. — Ага! — радостно воскликнул инспектор и зашвырнул носок в дальний угол кабинета. — Так ты анонимный алкоголик? Ты пьяница, Холмс. — О, да, боюсь, что ты раскрыл мою самую страшную тайну. Я пьяница-одиночка. Грегори… Инспектор подогнул под себя правую ногу, сдал карты и посмотрел осоловелыми глазами на Холмса. — Нда? — Последняя партия на желание тебя устроит? А то, боюсь, при твоем проигрыше тебе придется окончательно разоблачиться. — Ой, не льсти себе Холмс, эта партия будет за мной, уж поверь, но на всякий случай соглашусь — играем на желание. Голос Грега чуть заплетался, но сам он был взбудоражен всем происходящим. На Холмса и его безволосую грудь старался не смотреть, но вот веснушчатые плечи мимо его взора не промелькнули, и Лестрейду почему-то подумалось, что в детстве Холмс был смешным пухляшом — рыжим и с усыпанной конопушками переносицей. Партия закончилась быстро и полным проигрышем Грега. У него на руках оказалась почти вся колода и он подозревал, что Холмс явно смухлевал. — Ты жульничал! — бросая карты на стол, воскликнул Грег. — Не увиливай… — Ладно, окей, хорошо… Что за желание? Попрыгать на одной ноге? Похрюкать? Лаять? Встать на четвереньки и прокукарекать, что? Холмс поднялся на ноги, чуть пошатнулся и, выровнявшись, сделал шаг к Грегу. Склонился и в самые губы произнес: — Поцелуй — вот мое желание. И не дожидаясь ответа, прикоснулся к приоткрытым губам инспектора. Тот застыл каменным изваянием, с неким обалдением ощущая чужой язык у себя во рту. Целовался Холмс технично, будто бы по учебнику. Посасывал язык, прикусывал нижнюю губу, скользил кончиком по нёбу и обводил кромку зубов. И тут будто бес вселился в инспектора. Он обхватил Холмса за шею и включился в игру, отдаваясь во власть поцелуя до последней капли. Грег всегда любил целоваться, делал это хорошо, со всей страстью, а потому сейчас получал сумасшедшее удовольствие от вкуса чужих губ, что чуть застыли в нерешительности от такого напора. Грег завалил на себя Холмса, они растянулись на диване, и когда воздуха совсем не стало хватать, Лестрейд пробормотал: — Совсем не умеешь целоваться, совершенно не умеешь… — Так научи… Они так и заснули в обнимку на узком диване. Холмс, притиснутый к самой спинке на боку, и Грег, смешно подложив ладонь Майкрофта под щеку. Утро не окрасило нежным цветом стены кабинета, а взорвалось неистовой болью в голове. — Оооо, — простонал Грег и сел на диване. Рядом никого не было. Он огляделся. Его вещи были аккуратно сложены на кресле, где вчера восседал Холмс. Самого же собутыльника было не видно. Лестрейд натянул на себя вещи, сжал виски ладонями и направился к двери, когда в неё вошел Холмс. — Проснулся? Свежий, будто и не пил вчера, в неизменном костюме и с подносом, на котором дымились две чашки кофе. — Убей меня, а… Кофе? Мммм, ты волшебник! Холмс сидел за рабочим столом, держал свою чашку с кофе и смотрел на Грега. — Ты ничего не помнишь, — констатировал он. — А есть, что помнить? — спросил Грег и скривился. Голову прострелило очередной порцией боли. — Ты проиграл, Грегори. — Я и не сомневался в этом, потому что ты — чертов шулер, Майкрофт. Холмс залпом допил кофе и поднялся. — Джеймс отвезет тебя домой. Меня ждут дела, прости. — Все нормально. Я домой и спать, иначе боюсь остаться вообще без головы. Они не пожали друг другу руки, лишь кивнув на прощание. Когда Грегори вошел в свою квартиру и закрыл дверь, то уставился на свое отражение в небольшом зеркале у двери. Он никогда до вчерашнего дня не получал столько удовольствия от простых поцелуев. И да, он все помнил, до самых мельчайших подробностей, до рваного дыхания Майкрофта, до его ласкового языка, до едва слышного шепота прямо в губы. И члена, что красноречиво упирался ему в поясницу. И собственную реакцию он помнил тоже. Ему все это нравилось! Но ведь это всего лишь алкоголь, ведь так? Они оба напились и приятно провели время, разве нет? Звук пришедшего смс-сообщения отвлек Грега от созерцания себя в зеркале, и инспектор разблокировал телефон. «Лжец» Глупо было полагать, что Холмс ему поверил. Отвечать Лестрейд не рискнул.