Еще один долгий путь

- И тут мне стало так обидно, что мы Леопольда завалили, а то сели бы на него и поехали…- Гаррет развалился прямо на теплых ступеньках лестницы Казематов, пристроив голову на колени терпеливейшей Бетани, и рассказывал о своем приключении в замке Эн. Девушка распутывала волосы брата пальцами и тепло, ласково улыбалась. Так тепло и отстраненно, что Гаррет не удержался от мелкой провокации: «А еще мы решили, что Варрика можно и не брать, поэтому ходили с Фенрисом и Себастьяном…. Ты, кстати, знаешь, что принц любит готовить?» Бетани вздрогнула, ощутимо потянув брата за волосы, перевела закипающий фамильной веселой злостью взгляд на Гаррета и густо покраснела. - По-моему, это прекрасно, если мужчина любит такие хозяйственные вещи! А он мне, кстати, говорил, что я истинная леди! И достойна орлесианских шелковых платьев с кружевами, а не готовки! – она попыталась скрыть свое смущение, но Гаррет все понял и сел ровно, рядом с милой сестричкой. - Ты и в правду их достойна! – он погладил девушку по руке, стараясь сгладить неловкость. -Только они слишком легко воспламеняются! – Бетани перевела взгляд вглубь двора - и резко поднялась. – Что там происходит?! – указывая рукой на площадку перед самым спуском в порт, памятную Гаррету по первым дням его в Киркволле. Там столпились, взмахивали руками и о чем-то громко разговаривали трое храмовников. А через секунду Гаррет понял, что они не разговаривают, они орут на сжавшуюся между ними маленькую девочку, с огромной корзинкой в руках. -Пошли, проверим! – он уже спускался с лестницы. Из одного из боковых переходов торопливо выбежал Фенрис, привлеченный явно тем же нарастающим шумом скандала, за ним выскользнул один из хозяев Каземат. – Если я правильно понимаю, это не ритуал принятия в Круг очередной жертвы церковного произвола? – вопрос был риторический. Уже подойдя вплотную, помимо воплей о «мерзкой малефикарке» и «ереси, внесенный в оплот веры», он смог рассмотреть в руках одного из храмовников стопку каких-то листов бумаги. - А что это за чтиво? – он мог позволить себе быть развязным. Защитник города, отличный воин, он ушел бы отсюда, даже если бы его попытались задержать. И Бетани, если придется, он прихватил бы с собой. Вынув из несопротивляющихся рук стопку неаккуратных листов, он едва сдержал гримасу раздражения. Охапка андерсовских воззваний, местами со следами того клейстера на который они были посажены, местами оборванные по углам, а парочка явно полежала на земле. Мужчина посмотрел на принесшую эту литературу девочку. Та, в залатанном и давно выцветшем платьишке, босая, сидела на земле, и хлопала огромными светло-серыми глазами, явно слишком напуганная, чтобы рыдать. Фенрис наклонился над ее корзинкой, медленно, опасаясь явно ловушек, открыл – и отскочил в сторону, прикрывая локтем лицо от облака пара. Гаррет медленно приблизился к опасной поклаже, недобрым словом вспоминая историю с кунарийским отравляющим газом, заглянул внутрь и тихо рассмеялся. Там, на старом противне лежали и исходили паром свежепожаренные каштаны. Полопавшиеся, они источали сладкий аромат, напомнивший живо о семье и о том, что уже осень. Отчаянный Хоук запустил руку в корзинку, вынул один каштан и услышал неровный всхлип девочки. Картину тут же прояснилась. - Продавать пришла? Магам в город нельзя, а вкусненького и им хочется? – он заговорил ласково, медленно. Девочка закивала, все еще боясь даже рот раскрыть. -И почем? – плод оказался пожаренным просто отлично, да и спелость была подобрана отменная. Похоже, тот, кто их делал, был мастером своего дела. -По пятнадцать медяков за лопатку. – Из-за пазухи девочка достала явно краденную серебряную лопатку для конфет. Гаррет совсем недавно рассматривал похожую на приеме у герцога Каспара. Там ею предполагалось черпать икру, правда, но общий смысл был схожим. Даже герб, какой-то имелся на ручке этой «лопатки». -А бумажки ты надергала со стен в Нижнем городе и Клоаке? – он по-прежнему говорил медленно, стараясь не напугать ребенка еще больше. - Ага! Сударь, отпустите меня! Я даже не знаю, что там написано! Да я вообще читать не умею! - она захлюпала носом. Гаррет покосился на корзинку. В ней было примерно сорок, может пятьдесят таких лопаток. – На, держи десять серебрушек. Но ты мне отдашь и каштаны и упаковку. Девочка азартно закивала, готовая сворачивать фунтики, но Гаррет остановил ее одним движением руки. – Мы сейчас куда-нибудь каштаны пересыплем и тебе отдадим корзинку. Мэтр Орсино, вы у нас стихийный маг, не сожжете эти писульки как-нибудь поэффектнее? – он слегка откинул голову, чтобы поймать взгляд эльфа. Тот чуть поклонился и попросил пару минут - пока он скатывает из бумаги единый комок. За это время кто-то из младших магов притащил с кухни котелок, обычно используемый для супа, и каштаны застучали по чугунному дну. Запах плыл уже на весь двор, и Бетани заметила, как в дверях мелькают рожицы ее подопечных. Тем временем мэтр сложил свой шар, подбросил его, и бумага вспыхнула ярко-оранжевым пламенем, затем розовым, и, наконец, лиловым. Двор едва не зааплодировал. Гаррет и сам сидел с восторженно округлившимися глазами. -Все, кто желает научиться этому фокусу, прошу сегодня на дополнительный семинар по стихийной магии. Около девяти вечера, пожалуй. – Судя по восторженным возгласам, хотел почти весь старший курс в полном составе. А потом эльф повернулся к девочке, вынул из поясного кошелька золотую монету и протянул ей. – За твой совочек. Отдай его, пожалуйста. Слишком очарованная огромной по меркам ее родителей суммой, маленькая продавщица молча отдала свое орудие труда, затем подхватила полегчавшую корзинку и припустила вон из Казематов. У ее семьи появились деньги на пару недель безбедной жизни. -Возьмите, Гаррет. Здесь, на этой вещице, герб Амеллов. – Орсино повернулся уже уйти и почти уперся носом в стальную грудь монны Мередит. Храмовница стояла, скрестив руки на груди, и с многофунтовым презрением наблюдала за происходящим во дворе. - Первый Чародей, вы позволили пронести в вверенное вашему попечению учреждение подрывную радикальную литературу. – голос ее был тихим, но звучным. За широкой спиной командора мялся смущенный Каллен. – А вы, Гаррет Хоук слишком часто здесь появляетесь! Не вашими ли стараниями вот эта мерзость попала сюда? – статуя пошевелилась, и в руки Гаррета легла одна из листовок Андерса. Похоже, хозяйственный Каллен прихватил образец с собой, прежде чем вызывать начальство. Гаррет едва сдержался, чтобы не сплюнуть от досады. То, что почти превратилось в маленький праздник, грозило стать серьезной трагедией. Запрятав семейное наследие поглубже в безразмерные карманы своей куртки (и поставив мысленно себе заметку об очередном разговоре с дядюшкой), он развернулся к блондинке. - Боюсь, госпожа командор, все, что здесь имело место быть, так это моя покупка жареных каштанов. Захотелось вот сестру побаловать и ее подопечных. – Гаррет расплылся в широкой улыбке, откровенно смягчая гнев непреклонной женщины. Но та даже бровью не пошевелила: «Так отдайте лакомство госпоже Бетани и идите своей дорогой!» - Мередит! – Орсино подошел поближе, еще сильнее выпрямляя спину. – Поверьте, среди сожженных мною бумаг никаких подобных листовок не было! Вот, я сохранил для вас образчик того, что я сжег. – Он протянул женщине оборванный с краю, но вполне хорошо сохранившийся лист бумаги. Та пробежалась по нему взглядом, сверкнула гневно глазами, погладила кончиками пальцев рукоять меча и успокоилась. Даже вернула клочок бумаги чародею. - В таком случае, хорошо, что вы уничтожили это безобразие. И все же я настоятельно прошу вас зайти ко мне в кабинет! – развернувшись через плечо, она направилась обратно в казармы. Гаррет заглянул через плечо Орсино и тихо присвистнул. «Тонкая, пусть и мужская рука обвила стан госпожи Мередит, и та постаралась дышать глубже, чтобы никто не увидел, как ее волнуют светло-зеленые глаза напротив. Пусть он и был эльфом, но он все же был мужчиной…» - дальше он даже не стал читать. Судя по кунарийскому ругательству с другой стороны - Фенрис тоже проявил любознательность. -И откуда у вас эта писанина? – Гаррет начинал проникаться уважением к андрастиному одуванчику в лице Первого Чародея. С внешней легкостью, красиво и с минимальными жертвами вести борьбу со своей сорвавшейся с цепи коллегой и тюремщицей – это надо было уметь! - Отобрал у кого-то из учениц на лекции. Именно в таком вот виде отдельных разрозненных листков. Чародей, словно угас на глазах. Поправил мантию и уже собрался уходить вслед за Мередит, когда его за локоть сильно и плотно взял Фенрис. - Не переживай! Она ничего тебе не сделает. Даже в эти две недели! Потому что если сделает – я убью ее. – Ровно, сухо проговорил тевинтерец и выпустил руку своего мужчины и повернулся к Гаррету. - Я покину город на пару недель. Может на три - это самое большее. По делам. – Он мрачнел с каждым звуком, и Гаррет не рискнул настаивать на подробностях. Только молча кивнул, принимая его право решать за себя. А еще, принимая на себя тяжесть его клятвы защитить притесненного мага в его же хоромах. Впрочем, у него было подозрение, что эта поездка была связаны с полученной Фенрисом еще несколько месяцев назад информацией о наличии у того сестры, а значит, мешать ему не стоило ни в коем случае. -Я дам знать, когда буду в двух днях пути от Киркволла. – пообещал внезапно Фенрис. Не то чтобы он рассчитывал, что ему устроят праздничную встречу, но почему-то мысль о том, что кто-то позаботится о нем по возвращении, накормит и обогреет, придавала светлые тона его поездке. Хоук снова кивнул, явно замысливая очередную каверзу. Фенрис действительно договорился о встрече на границе Империума. Письма могли перехватить, они могли попасть в руки агентов Данариуса, а он не хотел рисковать. Не мог он подставить под удар свою сестру, какой бы она ни была. И вот, он сидел в трактире в одном из крохотных приграничных городков, пялился в свою кружку, проклиная саму свою безумную идею, и дергаясь от каждого хлопка двери. Информатор запаздывал. От одиночества и напряжения, от которых он почти отвык за прошедшие шесть лет, от непринужденных разговоров на тевене вокруг, его рассудок помутился. Ничем другим объяснить накатившее внезапно желание вернуться в Минратоус он не смог бы объяснить. Правда, еще оставалась магия крови, но ее он бы почувствовал в буквальном смысле всей шкурой. Наверное, он просто устал от погонь, от игры в кошки-мышки, а в жизни раба было одно огромное достоинство – определенность. Не нужно думать о будущем, о том, где достать средства к существованию, а надо только выполнять прямые приказы… - Знаешь, я разочарован. Я думал ты сильнее! – на край стола взгромоздился презрительно сощуривший янтарные глаза Андерс. - Создатель дал тебе шанс, и ты не можешь просто так отказаться от его дара! – Себастьян стоял у самой стены. - Ты просто устал! Вот вернешься к нам, выпьешь в знакомой компании – и снова будешь шипеть от малейшего намека на предложение вернуться. – Рубанула Авелин, устраиваясь напротив него. - Ой, как тут интересно! И все так смешно говорят! И названия в меню интересные.. Но в Киркволле лучше! – Мерриль села на последнее свободное место, привычно пристроив голову на руках. - Ну и чего ты удумал, мой дорогой Угрюмый эльф? Мне же теперь половину книги почти написанной в помойку придется отправить! А у тебя там два десятка сцен – и с драконом ты бьешься, и магов мятежных разгоняешь! – за язвительностью Варрика скрывалась неподдельная тревога. - Ох, Фенрис! Тебе там сотрут память и бросят опять в бой! Хочешь просто убивать? Без мыслей и сомнений? – у вставшей слева от него Бетани был голос и взгляд истинной учительницы, строгой и взыскующей, но готовой простить. -Ну, если ты хочешь, хоть дай знать! А то неудобно будет, когда мы явимся, значит, покорять Тевинтер, а ты там всем доволен. – Справа на его стул тяжело навалился Гаррет, сверкая глазами. Фенрис не сомневался, что если у того возникнут сомнения в добровольности ухода друга, то с Защитника станется явиться и разнести всю Империю на камушки. Словно последняя точка в этом незримом споре с самим собой ощутилось прикосновение мягчайшей замши к волосам и тихое, робкое: «Фенрис, возвращайся! Я..скучаю!» -Эй, эльф, ты там что, спишь?! – его грубо пихнули в плечо, и очнувшийся от видений Фенрис с рычанием развернулся к вопрошающему. Тот отскочил, быстро маша руками перед лицом, мол, я не опасный. -Узнал?! – Фенрис даже не сомневался, что потревожить его осмелится только его наймит. -Ога, вот, вся информация..- на стол перед ним шлепнулся старый конверт от чужого письма. Письма на имя некой Вараньи. -На, держи, передашь ей. И скажи, что сейчас выбираться бессмысленно – на море неспокойно. Я буду ждать ее весной! – Фенрис спрятал под одеждой конверт, бросил в руку агента тощий кошелек, и молча направился к выходу. За свою выпивку он уже заплатил – привычка со времен бегства. Минута слабости прошла. У него было полно еще дел, которые не переделать из поместья Данариуса в Империи. У него есть люди, которые на него рассчитывают. У него есть друг, за которого он без сомнений пойдет на смерть. И есть любимый эльф, с которым его соединяло почти полгода разговоров, флирта, уроков – и всего одна совместная ночь. Последнее он намеревался изменить сразу по возвращению домой.