Ты будешь моей

Ким небрежно оттолкнул входную дверь своей квартиры, так щедро подаренной родителями единственному несносному сыну, которая располагалась на третьем этаже жилого дома. Квартира не была по-королевски роскошной, но и маленькой её назвать было крайне сложно. Она больше походила на какой-то холостяцкий клуб со спортивной тематикой. Тут требовалась капитальная уборка. Только вот Аликс никогда не была примерной девочкой и хозяюшкой-«золотые ручки». — Что ж, не хотелось бы, чтобы такие букашки, как ты, здесь ползали, но ничего не поделаешь. Приступай к работе, Кубдел, — его ехидный комментарий заставил её задрожать от гнева. То, что она проиграла, не означает, что теперь он — король, а она — девочка на побегушках. Нет уж, дудки! — Ну, придётся привыкать, дорогой мой, не только к своим прожорливым тараканам в голове… Да и в своей… берлоге, — презрительно фыркнула Аликс, оглядывая предстоящий фронт работы.  Грязные, по всей видимости, борцовки, штаны и майки валялись на заляпанном полу рядом с какими-то крошками (скорее всего, от чипсов), несметное количество носков, беспорядочно разбросанных, где попало… Она осторожно прошла в его комнату с некоторой опаской: мало ли, что у него там? Ким, довольно вздохнув, прошёл следом. Незаправленная двуспальная кровать, пыльный рабочий стол, диван в левом углу, даже турник имеется (пожалуй, единственное место, которое нерадивый хозяин квартиры по-настоящему ценил). Ох, но ещё и душно здесь больно, будто он неделю не проветривал весь этот кавардак, а летняя пора частенько давала о себе знать! Аликс на его месте было бы стыдно за такой жуткий беспорядок, только вот Кима, видимо, это волновало в последнюю очередь. Теперь-то у него появилась личная домработница… — Эмм… А на сколько я вообще в твоём… Распоряжении? — девушка невольно скривилась от досады и омерзения. От Ли Тьена это не укрылось. — Как только наведёшь порядок здесь, на балконе и в моём гараже, можешь выметаться отсюда, — нарочно небрежно проговорил он и демонстративно скривился.  — С радостью! Быстрее бы свалить из этой помойки! — не осталась в долгу Кубдел, снимая кепку и обречённо вздыхая.  Её малиново-розовые волосы едва ли доставали до середины шеи, но отчего-то Ким засмотрелся на них, взглядом невольно скользнул на тонкую шею и тут же одёрнул себя. Что за нелепые мысли?! — Что ж, тогда не буду мешать тебе, — откашлявшись, с лёгкой хрипотцой пробормотал он и, уже стоя у входной двери, произнёс: — Чтобы здесь всё сверкало, Кубдел! И только попробуй что-нибудь испортить!  Аликс тяжело вздохнула и невольно прислушалась к его внезапно изменившемуся голосу. С чего бы вдруг?

***

Уборка в доме всегда проблематична. Уборка в квартире этого несносного свина — вообще сущий ад и сплошное наказание, которое, в общем-то, и было им. Спасибо хоть, что убрался подальше, иначе хорошенько получил бы веником от взбешенной от безвыходности Аликс. Она начала наводить порядок, предварительно нацепив на руки хозяйственные перчатки и открыв все окна, чтобы духота наконец испарилась. Сдувая надоедливую розовую челку с лица, девушка начала собирать вещи с пола. Оказалось, что у него имелась стиральная машинка! Значит, этакий свин ещё и лентяй! Хотя судя по его спортивной фигуре…  «Вот что за дурацкие мысли в голову полезли?!» — покраснев, зло подумала Аликс, с отвращением отправляя грязную одежду в машинку.  Усердно работая веником и совком, она смогла придать полу более-менее приличный вид. Даже спина почти не заболела: спасибо зарядке и занятиям спортом, которые она, между прочим, ни разу не пропускала. Далее последовала работа с пылесосом… Затем мытьё посуды на кухне и вытирание, кажется, вековой пыли. И как он только живёт здесь? А живёт ли вообще? Спортсменка вдруг почувствовала себя Диснеевской Золушкой и вяло усмехнулась. Собственно говоря, Ким в этой сказке предстал в виде мачехи. Трель звонка мобильного разрезала тишину комнаты, и Аликс вздрогнула, подскочив к телефону. Джалил. Девушка облегчённо и в то же время с некоторым разочарованием выдохнула, взяв трубку. — Аликс, где тебя только носит? — послышался обеспокоенный голос старшего брата из телефона.  Аликс закатила глаза и устало вздохнула: — Я уже сказала папе, что буду… в гостях у тёти с дядей, чтобы, ммм, помогать им с их цветочным магазином. Так что, пожалуйста, не отвлекай меня. Лгать было трудно, особенно учитывая то, что Джалил действительно волновался. Но сказать правду — всё равно, что обрекать себя на вечный домашний арест. К счастью, её двоюродная тётя Люси — сестра мамы — была с ней в одной «лиге» и часто прикрывала любимую племянницу: сама была такой же в юности. Из трубки послышался вздох, и парень сказал уже строго: — Не задерживайся там надолго. — Эмм… Постараюсь, но ничего обещать не могу. Ты ведь знаешь, что тётя с дядей — люди ужасно занятые! А я, как любящая родственница, просто обязана помогать им. Джалил вновь печально вздохнул: — Хорошо, передавай им привет от меня. И послышались гудки. Сердце Аликс сжалось от досады, тоски и собственной лжи. Но пора продолжать начатое и чем быстрее, тем лучше.

***

Вернувшись поздней ночью, Ким изумлённо осмотрелся: всё здесь было вымыто до блеска. Ни единой мусоринки. В его квартире было необычайно свежо и чисто. По правде говоря, он думал, что такая, как Кубдел, не способна навести порядок, но сильно просчитался с выводами. Видимо, ей действительно не терпится скорее «свалить из этой помойки».  Но где же проигравшая? Ким нашёл её спящей за обеденным столом на кухне. Она едва слышно сопела, положив голову на руки, словно на крохотные подушки. Волосы её растрепались по лицу, были слышны тихие, ровные вздохи. Уснула, констатировал хозяин квартиры. Первым делом ему хотелось как-нибудь изящно разбудить соперницу. Например, внезапно потрепать по этим так манящим его волосам. Затем Киму пришло в голову напугать её криками типа «небо падает!». И только после он, вздохнув, осторожно поднял её на руки и перенёс на диван в своей комнате, аккуратно уложив на подушки. Такая лёгкая, маленькая и хрупкая. Во сне она совершенно доверчиво к нему прижалась и, кажется, даже пробормотала его имя, забавно сморщив нос. Киму показалось это очень милым, пока он не одёрнул себя за сопливые мысли какого-то слюнтяя. А утром он со смехом расскажет ей, как она, такая сомнамбула, ночью пришла к нему в комнату спать.